Душа саламандры

Глава 1

Пламя нежно облизывало мою кожу, не причиняя ни малейшего вреда. Его прикосновения были больше похожи на прикосновения летнего ветерка. Первое время это жутко пугало, но позже вошло в привычку. Как, впрочем, и всё остальное, что случилось после осознания: я уже не прежняя.

Человек вообще имеет свойство адаптироваться к любым условиям, даже в самых тяжёлых обстоятельствах двигаться по инерции вперёд с единственной целью — выжить. Жить вообще очень хочется, особенно в тот момент, когда старуха в чёрном балахоне уже занесла над тобой косу с идеально отточенным лезвием.

— Ну же, выходи, маленькая, — обманчиво благожелательный голос хозяина всё никак не унимался.

О да, конечно. Всенепременно! Так я и вылезла из своего убежища! Подожду лучше, когда Ретаар успокоится. Разгневанный маг имеет привычку швырять в меня излюбленными заклинаниями магии льда, которой искусно владеет. Практикуется в особо изощрённых её вариантах. Знает, что из-за внутреннего огня это меня не убьёт, но неприятных ощущений доставит изрядно.

— Фи-и-или-и-ис, — протянул скарис, перестав скрывать раздражение.

Раздавшийся следом звон разбитого фужера оповестил, что злость хозяина перешла на новый виток. А вот это уже плохо, если маг начал бить предмет своей гордости — редчайший фоармский хрусталь. Когда Ретаар в такой ярости, лучше не высовываться пару дней. Родная смолянисто-чёрная шкурка целее будет.

А всё из-за чего? Да из-за сорвавшегося очередного торгового договора. Принадлежащий магу корабль, самый быстроходный из его флота, по непонятному стечению обстоятельств доставил груз одному из важных клиентов с задержкой. Вот это-то и было странным: я точно знаю, что команда в запасе имела как минимум неделю, если не две. Ретаар не отправляет грузы без резерва времени. Но на сей раз что-то пошло не так.

Кристалл связи полным холодной ярости голосом заказчика сегодня утром недвусмысленно дал понять, что думает тот о подобного рода «совершенно недопустимых нарушениях для лана с отменной репутацией».

Спрашивается: при чём тут я? А при том, что хозяину нужно на ком-то срывать свою злость. Так почему бы не делать это на практически бессмертной зверушке с гипертрофированным даром самоисцеления? Лишать рабов жизни слишком расточительно, а здесь и стресс снял, и никто не пострадал. Жаль только, что никого не волнует, что мне думается по этому поводу.

Свернувшись клубком посреди полыхающей бесконечности в ожидании, когда у мага улучшится настроение, я принялась угрюмо разглядывать языки огня. Ровные, матово-оранжевые, они дарили странное чувство безвременья и давали надежду на то, что однажды всё наладится. Нужно лишь подождать.

Если бы Ретаар сейчас не бушевал, можно было бы заглянуть в увлекательные уголки его родового замка. Довольно любопытное место, надо признать. Чего только стоит одна витражная композиция в окне огромной библиотеки на солнечной стороне дома. Часами можно разглядывать солнечные блики, проходящие по её граням и рассыпающиеся по многочисленным фолиантам, в то время пока светило движется по небосклону к завершению очередного дня.

А вместо этого я вынуждена отсиживаться в запертой внутри магического камина стихии, чтобы избежать экзекуции, которая не оставит ни следа, но нанесёт очередную душевную рану. Сколько их было за последние годы? Уже сбилась со счёта.

Я не помнила себя «до», знала только, что когда-то давно была человеком и не принадлежала этому миру. В своём же мире я умерла, сгорев в огне. Лишь погибший в пламени возрождается саламандрой — так объяснял мне маг.

Несколько лет назад, очнувшись в чужом мире среди бушующего, но не причиняющего мне вреда огня, я вышла из него, повинуясь удушающему призыву скариса Ретаара, в новом для себя облике. Это теперь я научилась противиться магу, игнорировать его выворачивающий наизнанку Приказ. И то лишь потому, что в десятки раз была сильнее боль, причиняемая мне хозяином во время тренировок.

Разрушив больше года назад чары подчинения, наложенные на меня заклинанием вызова, я продолжала жить в доме мага, исполняя его мелкие поручения. Идти-то мне было некуда. Да и привычка брала своё. За пять лет, что я служу этому странному и весьма непредсказуемому в своём гневе мужчине, он помог мне понять местное мироустройство и объяснил, какова суть саламандр.

Смириться с тем, что для родного мира я умерла, было сложнее, чем принять местный уклад жизни. Пусть я и не помнила, как мне жилось до лана Ретаара и его магии, но почему-то терять прошлое было невыносимо тяжело.

Если не брать в расчёт вспышки ярости хозяина, с ним можно вполне спокойно сосуществовать. Далеко не все скарисы заботятся о своих рабах и магических слугах, а Ретаар создаёт хотя бы минимальный комфорт и для тех, и для других. Мне, например, купил этот камин с постоянным источником огня, чтобы мои силы всегда были на максимуме. Вероятно, я могла бы смириться, как остальные, однако память подсказывала, что бывает иначе. Должно быть иначе. Моя душа желала запретной свободы.

Но всё портил страх перемен: куда идти, зачем? Здесь есть хоть какой-то дом и обо мне по-своему заботятся.

— Ладно, Филис, — рыкнул Ретаар. — Не хочешь по-хорошему? Будет тебе по-плохому! Пора тебе уже понять, что скрываться от меня бесполезно!

Певучие слова заклинания наполнили комнату за укрывающей меня стеной огня. Я тревожно подняла голову, вглядываясь в пламя. Это что-то новое. Неприятное покалывание вонзилось в кожу, мурашками холода разбегаясь по телу. Пламя словно застыло, превращаясь в искрящийся синими гранями лёд. Всё-таки маг нашёл очередной способ меня достать...

Глава 2

Стоило нам покинуть комнату, как скарис остановился и, окинув задумчивым взглядом закрывшуюся за ним дверь, снял с пальца удерживающей меня правой руки кольцо. Но и в это мгновение, несмотря на все мои попытки воспользоваться ситуацией, освободиться не удалось. Даже покрывающая мою кожу смола не помогла. Хватка лана оказалась весьма крепкой.

— Сбежать не получится, кроха, — угадав мои мысли, понимающе улыбнулся Вилаар.

Не успела я и глазом моргнуть, как, повинуясь певучему заклинанию, серебряное кольцо с рунической вязью утопающих в металле букв увеличилось в размерах и охватило мою шею, основательно на ней закрепившись. Лёгкие покалывания на коже под кольцом не оставили сомнений: привязка на крови подчинила меня новому хозяину. Из горла непроизвольно вырвалось раздражённое шипение, привлёкшее внимание ищейки.

— Это не позволит тебе меня обмануть, — в ответ на моё возмущение обронил Вилаар, изучая взглядом коридор от лестницы до господских покоев. — Мне от тебя ничего не нужно. Лишь правда о том, что случилось.

Недоумение пересилило было осторожность, но последовавшая через мгновение фраза скариса поставила всё на свои места:

— Сейчас можешь попробовать.

Четырёхпалая ладонь отпустила меня на пол коридора, ведущего к спальне погибшего Ретаара. Огрызнувшись, я дерзнула цапнуть лана за руку, но тот успел убрать её. И мне ничего не оставалось, как кататься по полу в попытках снять новый ошейник.

Знала же, что ничего не выйдет. Но сформировавшаяся за последний год привычка жить без ошейника оказалась настолько сильной, что я успела забыть, как невыносимо тянет к земле его тяжесть. Только разрушив установившуюся связь, можно будет избавиться от зачарованного серебра.

Мои ужимки не произвели на старшего ищейку ни малейшего впечатления. Когда я притихла, он усадил меня на раскрытую ладонь и принялся разглядывать, словно увидел неведомого прежде зверя.

— Сильная, — протянул хриплый голос нового хозяина. — Надолго ли?

— Тебя переживу! — фыркнула я в ответ, сверля взглядом насмешливое лицо скариса.

Был бы человеком — вряд ли его посчитали красивым. Симпатичным? Пожалуй, для этого следовало иметь необыкновенную фантазию. Однако среди представителей своей расы лан Вилаар, думаю, слывет весьма харизматичной особой. Насыщенный тёмный оттенок кожи и чёрные до плеч волосы, сейчас собранные в хвост, являлись признаками недюжинной силы и уважения. Именно эти качества делают скариса завидным женихом. Крупные глаза с алыми зрачками кошачьей формы характерны для чистокровных, но встречаются и у полукровок: не все скарисы брезгуют общением с человеческими женщинами. Плавные черты лица и тонкие губы, уши слегка заострённые и вытянутые, как наконечник у стрелы; гора мышц под традиционной сливочно-жёлтой туникой без рукавов и свободными шароварами, парой тонов темнее туники; туфли с набойками, издающими тот лязг, который невозможно ни с чем спутать, — в общем, ничего особенного.

— Посмотрим, — ухмыльнулся Вилаар, позволяя мне с большим комфортом усесться на его широкой ладони. — Как твоё имя?

— Лан Ретаар звал меня Филис, — отозвалась я, словно в тумане повинуясь лёгкому уколу мысленного Приказа.

— А на самом деле? — Приказа не последовало, и это заставило меня взглянуть на ищейку с новой порцией подозрения.

— Филис… — повторила я, уже привыкшая к своему новому имени.

— Как скажешь, — задумчиво склонив голову набок, отозвался маг. — Кто был в доме?

— Обычный набор слуг.

В отличие от Ретаара новый хозяин распоряжался Приказом разумно и без лишнего давления, по крайней мере пока…

Изучает, присматривается, не хочет использовать всю мощь воздействия сразу. При других обстоятельствах я бы уже отвечала на вопросы со всеми подробностями, распластавшись от боли. Увильнуть от ответа, конечно, нереально, но можно не говорить того, о чём совсем нет желания рассказывать. Похоже, этот маг посерьёзнее прежнего хозяина будет. Ретаар всегда действовал напролом — методом кувалды. Ищейка же ведет себя более благоразумно. И такое его поведение не могло не настораживать.

Игра в вопрос-ответ не оставляет ни единого шанса для сопротивления. Из моей памяти стёрлись чувства, когда всё твоё существо вопит, что нужно замолчать, в то время как у твоего голоса на этот счёт иные планы. Словно перекидывание мячика друг другу в детской игре, вот только один играет против воли.

— Как долго ты служила у лана? — начал игру ищейка.

— Пять лет, — сказала я, понимая, что сопротивление слишком эфемерно и отвечать всё-таки придётся.

— Добровольно пришла в его дом?

— Нет.

— Кто желал его смерти?

— Каждый, кто хоть минимально владеет разумом.

— Ты хотела его убить?

— Мечтала по ночам в своём камине.

— Где была, когда он умер?

— В доме капитана Эффора.

— Шпионила?

— Следила.

— Почему не ушла, если свободна?

— А куда идти, если малейший шаг за дверь — повод обрести новый ошейник? — фыркнула я, умудрившись извернуться и демонстративно указать на охватившее мою шею серебро.