Душехранитель (Книга 1)

Шахов В., Гомонов С.

Душехранитель

Всем, кто ищет Потерянный Рай, посвящается...

Вечный покой сердце вряд ли обрадует, Вечный покой - для седых пирамид, А для звезды, что сорвалась и падает, Есть только миг, ослепительный миг...

Лао Цзы "Дао дэ цзин"

За сорок дней...

Внезапно помещение заполнилось тревожным нарастающим гулом.

Растворились тяжелые, окованные золотом двери, пропуская внутрь четыре фигуры. Это были те, кто составлял Главное Магическое Кольцо.

Чуть впереди остальных шла невысокая женщина в темно-синей мантии и короне с крыльями сокола и коброй-уриус - это подтверждало ее божественное происхождение. За женщиной следовали двое мужчин: гигантского роста колдун в немесе и Помощник Главного Жреца, лицо которого скрывалось в тени наброшенного на голову необъятного капюшона. Процессию завершал Белый жрец низшего ранга. При их появлении стража в тяжелых хеджетах, стоя по периметру зала, почтительно склонила головы.

Со стен на вошедших взирали Мневис и Агис - воплощение Великих Богов Нетеру.

Она видела себя со стороны, и она стала жрицей в темно-синей мантии, едва та миновала ее барельеф... Она знала, что так не бывает, и все же так было.

Невидимые шаманы читали заклинания. Колонны уходили ввысь и терялись в темноте.

В центре зала был большой водоем. Небо было черным, земля светилась. Солнце пробивалось сквозь толщу воды бассейна.

Все пятьсот сорок дверей захлопнулись, отрезая пути назад. Отныне выхода не было, всё замкнулось в храме.

Она вскинула руки, и вслед за нею это сделали тридцать служителей культа.

- Воспоём рождение Пятого Солнца! - крикнула она звучным голосом, и эхо вознеслось в темноту.

Колонны вздрогнули. С невидимого дна послышались раскаты дальнего грома.

- О, брат мой! О, великие боги! Дайте мне сил! - продолжала кричать жрица, пока смыкались кольца.

И вновь она видела себя со стороны. Двухмерность восприятия нисколько не удивляла её теперь. Она знала, что надо делать, и знание наполнило её силами.

Колдун, Помощник Главного и Белый жрец стали на одно колено вокруг неё, воздевшей руки в самозабвенной молитве.

Грохот приближался с невероятной скоростью. Шаманы взвыли, колонны покрылись трещинами, осколки камней и облицовка полетели в бассейн. Все, кроме составляющих Главное Кольцо, в ужасе пали ниц.

Девушка прыгнула в воду, стараясь не смотреть в слепящую светом бездонную глубину. Что-то позволило ей погрузиться ровно настолько, чтобы грудь и плечи оставались на поверхности. Легкая темно-синяя мантия подобно крыльям распласталась вокруг тела на воде, которая тут же вспенилась.

Из нее стрелой вылетела огромная птица с невероятным размахом орлиных крыльев, полыхающих золотом, с пронзительными глазами потревоженного василиска.

Медленно паря в воздухе на одной и той же высоте, точно его тело не имело никакого веса, существо не сводило взгляда с ослепленной жрицы, застившейся рукой, а все смотрели на него, замерев каждый на своем месте.

И тут все перевернулось. Звезды посыпались из темноты, покатились тела сбитых с ног служителей храма, ещё сильнее забушевала вода. Черное небо осталось внизу, бездонная пучина вверху. Ярко пылало солнце. И птица запела. Едва взмахивая полотнищами крыльев, она поднималась выше и выше, а песня становилась все горестнее.

Тогда жрица поняла, что еще слишком рано, что она не готова к тому, чему суждено сбыться.

- Нет! Не надо! - закричала девушка, судорожно хватаясь за камни прибрежных плит, покрытых зеленоватой плесенью.

Она видела себя со стороны. Она существовала одновременно в двух местах, но единое отчаянье владело ею в обеих ипостасях.

От солнца отделился луч и ударил в тело несчастной птицы. Та издала предсмертный крик, запрокинула голову и превратилась в столб пламени. Искрящийся пучок распался в прах. Пепел посыпался вниз, в черную воду.

Жрица знала, что им надо собрать все до последней песчинки. И тогда, только тогда...

- О, нет! - вырвалось у нее, когда из костров выбежали саламандры, чтобы растащить пепел. ...Собрать все до последней песчинки, и тогда...

- Назад! - крикнула девушка, пытаясь схватить и задержать хоть одно из чудовищ.

К ней бросился Помощник Главного Жреца. Она взглянула в темное пятно на месте его лица, спрятанного под капюшоном: где-то там были его глаза.

- Помоги мне! - шепнули ее губы. - Время - назад!..

Он покачал головой. В руках его извивалась саламандра, кусаясь и обжигая незащищенную человеческую плоть. А с небес падал черный снег...

- О, боже! - как ошпаренная, подскочила Рената. Диванная подушка была насквозь пропитана ее слезами, лицо и, в особенности, глаза казались ей невыносимо тяжелыми и распухшими, веки горели от боли.

- Т-ш-ш-ш! - Саша, склоненный над нею, прикрыл ей рот ладонью, тоже горячей и шершавой.

- Я что, уснула?.. - шепотом удивилась девушка, озираясь по сторонам.

У окна, одним коленом опершись на тумбочку, стояла Дарья и смотрела вниз. Короткие, цвета красного дерева, волосы, джинсы в обтяжку, спортивная ветровка... С первого взгляда и особенно - сзади ее нетрудно принять за мужчину. Артур распихивает по карманам запасные обоймы - как всегда, сдержан, холоден, в глазах - сталь, в движениях - отточенность. Делает свою работу, точно и забыл о вчерашней размолвке и своем намерении взять окончательный расчет.

- Это они, - через плечо бросает Дарья и отходит, чтобы перехватить пару обойм и для себя, пока напарник по инерции не забрал все. Как повелось, Артур в случае чего должен был прикрывать Дарью, Дарья - непосредственно свою подопечную. Если что... Никогда еще эта договоренность не была актуальна. Сегодняшний день расставил точки над i. Сегодня они стали телохранителями Ренаты в полном смысле этого слова.

- Кто - они?! - спросонья не поняла Рената. Она потерла лоб и ощутила, что волосы, налипшие на лицо, совершенно промокли.

- Да это их машина, - выглянув на улицу из-за простенка между окнами, подтвердил Артур. Переведя затворы в состояние готовности, они с Дарьей подошли ко входной двери и стали по обе стороны от нее.

Саша в это время молча натягивал куртку на обессилевшую от страха и лихорадочного сна Ренату. Она была как набитая ватой безвольная кукла. Взгляд ее упал на застекленные книжные стеллажи: книг у отцовского охранника было море. Сознание отметило, что та женщина на старой фотографии - средняя полка напоминает Сашу. Может быть, его мать? Или старшая сестра?..

- Быстро! -полушепотом выкрикнула Дарья, напрягая связки, чтобы ее услышали из конца коридора: Сашина квартира находилась в старом, еще сталинском, доме. Тогда на излишества не скупились.

Отцовский телохранитель почти за шиворот поволок Ренату к дверям. Период паники сменился у нее тупым безразличием ко всему, что происходило вокруг. Она сдалась. Если утопающий перестает бороться за свою жизнь, он тянет ко дну и своего спасителя... Нормальный, проверенный временем и опытом поколений закон. И это с нею уже когда-то...

- Да быстрее! - рявкнул на Ренату Артур и, уже помягче, добавил для Саши: - Уходите, мы задержим.

В голове Ренаты медленно раскручивался хоровод - вереница событий в вольной последовательности, словно записанная на кассету, пленку которой "жевал" и тянул испорченный магнитофон. Девушка чувствовала, что чего-то лишилась, но на осознание у нее не было ни сил, ни времени, ни желания.

- Мы наверху, - предупреждает телохранителей Ренаты Саша, засовывает пистолет за ремень брюк, под пиджак, и сжимает руку подопечной.

Все звуки в подъезде отчетливо разносятся эхом. Внизу кто-то идет, и там не один человек.

Саша хватает Ренату под мышку (откуда в нем столько сил?!) и бесшумно, в несколько прыжков, преодолевает несколько пролетов вверх. Восьмой этаж. Дальше - крыша. Вернее, нет: дальше - чердак, слуховые окна, только затем - крыша.

Рената немного ожила, но по-прежнему соображала туго. Что он собирается делать?! Как он намерен спасаться?! Уйти по крышам можно только в кино. И уж, конечно, только не в Челябинске, где здания не так тесно, примыкают друг к другу, как того хотелось бы. А даже если бы и примыкали, то для нее, Ренаты, это не выход: она смертельно боится высоты.

И тут внизу послышалась стрельба. Ренату затрясло, но Саша предусмотрительно зажал ей рот рукой. Истерика прошла, едва начавшись.

- Стойте здесь, - он указал ей место в нише под металлической лесенкой, ведущей на чердак. Сказанные глухим шепотом, слова не были подхвачены предательским эхом, точно эту фразу бросил призрак. Рената вжалась спиной в покрытую пыльной известкой стену. В голове почему-то крутилось:

"Пятнадцать человек на сундук мертвеца!" Ду-у-ура! Думай о главном! "Пятнадцать"...

Поднявшись по металлической лесенке, Саша тронул люк. Естественно, он был заперт. Тогда телохранитель ударил ладонями рядом с проржавевшими петлями, и одна из них не выдержала. Крышка благополучно отлетела.

Саша по-кошачьи бесшумно спрыгнул на площадку и выпрямился перед Ренатой. Она затравленно смотрела на него из своего убежища, маленькая и беззащитная. А внизу не утихала пальба уже не меньше десяти выстрелов, хоть и с глушителями, а все равно слышно не дай бог как.

- Ну! - Саша буквально выковырнул ее из ниши.

- Что нужно делать?! - растерянно спросила девушка, хотя было ясно, что нужно карабкаться на чердак. "Пятнадцать человек"... Ну, что за напасть?!.

В один миг что-то придумав, Саша безнадежно махнул рукой, схватил Ренату за бока и вышвырнул на чердак, в отверстие, проделанное несколькими секундами до того. Она поцарапала руку, подбородок, едва не свалилась назад, но вовремя ухватилась за обросшую пылью подпорку и подтянулась. Острый щебень, смешанный с высохшим голубиным пометом и пухом, впился ей в коленки. А сзади ее потеснил телохранитель, который запрыгнул следом и теперь задвигал крышку люка.

- К черту вашу гимнастику! Там лестница! - огрызнулась Рената, полагая, что Саша переусердствовал с выполнением гимнастических упражнений.

Телохранитель потер подушечки большого и указательного пальцев между собой - такой жест обычно обозначает требование денег, но в данном случае (догадливая девочка!) это символизировало что-то другое. Саша стал затаскивать поверх люка бетонные блоки.

- Что это? - Рената потребовала объяснений, повторив его жест с потиранием пальцев.

- Пыль, - вымолвил Саша. - На лестнице.

- Испугались, что испачкаюсь, что ли? - и, чтобы внести свою лепту, Рената стала помогать ему баррикадировать вход.

Он поджал губы и, поражаясь ее несообразительности, устало качнул головой, заведя при этом глаза к небу, словно взывая ко всем богам. Отцовский телохранитель был деликатнее её Артура. Еще бы! Папа не терпел ни малейшего неповиновения...

- Пошли, хватит! - сказал Саша, когда на крышке выросла приличная пирамидка из бетонных блоков и кирпичей.

Зациклившаяся на этом действии Рената едва оторвалась от своего занятия.

Телохранитель извлек из-за пояса пистолет и, пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкую крышу (ей в этом плане было удобнее), побежал в темноту. Рената, споткнувшись о перекрытие, рухнула на пол и едва не разбила нос. Саша вернулся, поднял ее за шиворот и поволок за собой, не позволяя больше падать.

- Мы куда? Куда мы?! - наконец спросила она. Девушке казалось, что этот пыльный чердак никогда не закончится.

- Там второй выход, - бросил он.

Они вспугнули голубиное семейство. От хлопанья крыльев Рената так перепугалась, что едва не заблажила на весь чердак. Наконец телохранитель нащупал крышку второго люка.

- А как Дарья и Артур?! - спохватилась она.

Саша нахмурился и бросил на нее сердитый взгляд. Спина у Ренаты покрылась холодным потом.

Когда он спрыгнул вниз, она увидела, что на телохранителя ринулся взбежавший по ступенькам неизвестный в черной "кожанке". Только тут Ренате пришло в голову, что не одни они такие умные.

Саша перекинул его через бедро. Девушка впервые увидела папиного охранника в работе. Его движения были короткими, точными и скупыми: бросок, а затем быстрый удар кулаком в "адамово яблоко" - "добивание". Нападавший безвольно вытянулся на цементной площадке.

Рената спустилась и обогнула поверженного.

- Вы его... да?..

Саша с шумом выпустил воздух через нос. Видимо, его больше устроило бы полное отсутствие языка у подопечной. Либо прогрессирующая немота.

- Мы куда?! - удивилась она, замечая, что телохранитель не торопится спускаться, а тянет ее куда-то вбок, в сторону витража.

- Нам нужно вернуться, - объяснил он.

- Куда?! Ни за что!!! - Рената забастовала и задергалась, вырываясь из его руки, как лошадь с уздечки; но это ни к чему не привело: Саша наверняка удержал бы и лошадь.

- Там уже никого нет. Они либо лезут сюда, либо ждут внизу... Либо их что-то вспугнуло...

- А как мы... по карнизу, что ли?! - Ренате чуть не стало плохо.

- Там у нас общий балкон. Опоясывает дом по периметру. Старая постройка...

- Это восьмой этаж?! С ума сошли?! Я высоты боюсь!!!

- Че-е-его?!

- Говорю: высоты боюсь! Знаю я эти балконы! Тот же самый карниз и перильца по колено! Зачем нам возвращаться?!

- Надо, - значительно поглядев на нее, сказал Саша и выволок ее на балкон.

Рената задохнулась от страха, но, прижимаясь к стене, последовала за ним. Впрочем, Саша тоже держался ближе к стене, но не из-за того, что его пугала высота, а из соображений безопасности: чтобы их не увидели снизу.

Он протащил ее через несколько квартир на разных этажах, безошибочно выбирая те, которые были им удобны по своему расположению и привели их в итоге к Сашиному балкону. Рената чуть не свихнулась, перелезая вслед за ним через перила между соседствующими лоджиями и балконами. Для каждого из своих соседей, заметивших непонятное появление посторонних чуть ли не в собственной квартире, Саша экспромтом придумывал благовидный предлог, дабы хозяева не воспрепятствовали их продвижению по территории частной собственности. Впрочем, этот процесс упрощало то, что Сашу здесь знала каждая собака.

Наконец, вжавшись в простенок и держа наизготовку пистолет, Саша осторожно заглянул в собственную квартиру.

- Ваши соседи по площадке наверняка уже вызвали наряд! шепнула Рената.

- Это неважно. Милиция нам только помешает...

Он еще раз заглянул в комнату.

- Вроде, никого... Уезжать вам надо из города, Рената.

- А вы?! - испуганно вскрикнула она.

Саша оглянулся:

- Я вас охраняю.

Сказано это было тоном "Куда от тебя денешься с подводной лодки?"

Телохранитель осторожно проник в квартиру, ни на секунду не опуская пистолет и пряча Ренату за своей спиной. Мебель была основательно перевернута, но глаза Саши, словно сканируя обстановку, искали что-то другое. И, наконец, это "другое" они нашли. В коридоре, прямо у дверей в зал, неподвижно лежали два тела.

Рената вскрикнула и зажала рот ладонью. Это были Дарья и Артур. Вероятно, они отстреливались до последнего: весь коридор был заляпан кровью и, похоже, не только их.

Саша вытолкнул подопечную в ванную, а сам, став на одно колено, прикрыл глаза и наклонился к лицу Дарьи.

Холодная вода привела Ренату в чувство. Но что же он там делает?! Сумасшедшая затея - возвращаться. Даже Рената понимала, что он сделал это зря: у него еще там, на лестнице, не было сомнения, что телохранители убиты. Кажется, он обещал Дарье, что вернется. ЗАЧЕМ?! Они мертвы!

Кажется, жажда жизни наконец-то проснулась в ней. Их убьют, как Дарью и Артура, и никто, никакая милиция, ничто на свете не сможет помешать этим людям. И, самое главное, девушка даже не понимала, за что. Уж наверняка не за двести "лимонов" российских "деревянных". Дашка, Дашка, замечательная ты была подруга! Сколько раз мы с тобой "лечились от скуки" хорошим коньяком да шампанским с шоколадом!.. А папа!.. Когда Рената вспомнила об отце, ей снова стало плохо.

Тут Саша отворил дверь. Он немного пошатнулся на пороге и прижал к губам носовой платок, словно его тошнило. Это было странно: Саша казался непробиваемым, словно гранитный памятник, точно "Каменный гость"!..

- Идем. Больше тянуть нельзя: слышите сирену? - он схватил Ренату за руку.

На первый этаж они спустились без приключений. Никто из соседей не осмеливался не то, что выйти, но даже выглянуть на площадку из-за своих дверей.

- Где машина?! - в ужасе закричала Рената, озираясь по сторонам.

- Тише! - Саша кивнул на соседний дом и, пропустив милицейский "уазик", неторопливо повел ее во двор.

Джип "Чероки", принадлежавший отцу Ренаты, был безобидно припаркован у одного из подъездов в тихом местечке. Вероятно, Саша или кто-то из погибших телохранителей отогнал его сюда, пока девушка не то спала, не то бредила.

Прикрытое кожаной курткой с меховой подстежкой, на сидении водителя темнело пятно крови. Отец был первым, кого убили эти люди, и сделали они это именно здесь.

Саша проигнорировал взгляд Ренаты, пронзивший его за то, что он слишком уж бесцеремонно уселся на куртку, а значит, на пятно, и ей ничего не оставалось, как упасть рядом.

- Скорее отсюда! - проскулила она.

- Торопиться будете, когда у вас блохи заведутся, пробормотал Саша, выкатывая джип на дорожку и выкручивая руль. Казалось, этот процесс занимает его целиком и полностью.

Вначале Рената не сообразила, куда он держит путь, и ее осенило в самый последний момент:

- Мы что, в аэропорт?!

- Конечно.

- Мама дорогая! Но я же вам сказала, что не переношу высоту! Я умру еще на трапе! Я никогда не летала на самолете! Никто и никогда не заставлял меня летать на самолете! Слышите?!

Он бросил на нее взгляд непрозрачных темно-серых глаз.

- Вам не кажется, что сейчас не время для шуток? Тем более, для дурацких... - произнес Саша.

- Это не шутка. По-вашему, билет вам дадут прямо сегодня?! Дудки!

- Пару дней где-нибудь перекантуемся, это не проблема. Как раз и деньги найдем...

- Они вычислили меня даже у вас, вычислят и в другом месте, тем более, в самолете! Взорвут к чертовой бабушке, да и дело с концом!

Саша снова с шумом выдохнул:

- Я не знаю, что такого вы натворили ( а натворили вы, по-моему, немало), но ваш отец просил присмотреть за вами, и было это вот здесь, вот в этой самой машине. Так что я выполняю наказ вашего отца, и потому, если вы еще не расстались с разумом, то должны меня слушаться. Из Челябинска нужно быстро-быстро-быстро уносить ноги. Это ясно?

- Вот именно, Сашенька! - Рената разревелась, как пятилетняя девочка, видя указатель на аэропорт и маячивший перед носом троллейбус рейсом туда же. - Ну, разве вы не в состоянии влезть в мою шкуру?! Ну, неужели же трудно понять, что можно панически бояться высоты?!

- Оставьте эту чушь, а! - поморщился он.

- Умоляю! Лучше застрелите меня здесь! И еще: сами же говорите, что надо быстро-быстро-быстро, и сами же собираетесь остаться и дожидаться билетов...

Саша несколько раз отвлекся от дороги, меряя подопечную недовольными взглядами:

- Подарочек!

- Поедем на машине, ага? - с надеждой спросила она.

- До следующего города, пока не заметем следы.

- Спасибо! - просияла девушка.

- Высоты она боится!.. - мрачно фыркнул телохранитель.

Темнота застала их на шоссе. Казалось, дороге не будет конца. Рената впала в забытье и снова в ужасе и слезах проснулась, когда увидела отца, зная при этом, что через несколько минут его не станет.

- Саша... - нерешительно начала она, - за что убили папу?

Он пожал плечами. Глаза его смотрели вперед.

- Но вы всюду сопровождали его! Он всегда говорил, что доверяет только одному своему телохранителю - вам!

- Он не позволял всюду сопровождать себя. Вчера он прогнал нас всех... Да ведь я уже рассказывал!

- Почему же вы вернулись? Ведь не просто так, ведь он мог рассердиться, я знаю папу!

- Вернулся - и все. Мы все вернулись, только ехали слишком далеко от него... Он говорил о каком-то "дипломате". Вы не знаете, что это за "дипломат"?

Рената замялась. Знала, конечно. Но стоит ли посвящать в это Сашу - всего-навсего телохранителя, да еще и со странностями, себе на уме?!

- М-м-м... не-а... - промычала она не слишком уверенно.

- Да? - он насмешливо покосился на нее в темноте. - Ну, тогда, кузнечик дорогой, премного ты блажен...

- Что?!

Саша усмехнулся:

- Поспите, говорю!

- А вам отдохнуть не надо?! Вы ведь тоже не железный...

- Успеется. Беспокойство - моя привилегия, так что не вам за меня беспокоиться, кузнечик дорогой.

- Вы издеваетесь?

- Даже не думал.

Она откинула спинку до упора и свернулась калачиком на сидении, положив под щеку кулак.

- Что же с нами будет завтра?..

- Завтра и увидим. Закрывайте-ка глазки - и баиньки.

За тридцать девять дней...

Пятьсот сорок дверей с лязгом и грохотом захлопнулись. Помещение наполнилось тревожным нарастающим гулом.

Покинув своих спутников - Колдуна, Помощника Главного Жреца и служителя в белом, - жрица шагнула к водоему и воздела руки к небесам, дабы воззвать к ясному Осирису.

Реальность опрокинулась, светило озарило землю. С барельефов на стенах на все это взирали бессловесные наблюдатели мистерии. Пучина вспенилась, из нее вылетела огненная птица с пронзительными глазами. Тень, падавшая от нее на воду и на ослепленную жрицу, была человеческой. Крупные жемчужные капли, шипя, скатывались по сиявшему оперению или испарялись, если были слишком малы.

Жрица подняла глаза. Разглядывая ее, великолепная птица склонила голову к правому крылу, безотказно, как и левое, державшему тело в воздухе на одном и том же месте.

- Танрэй?! - как будто удивленно произнесла она.

Звук этого имени задел тайные струны души, но девушка не могла вспомнить.

- Вечно Возрождающаяся, выбирай! - приказала птица, что отбрасывала человеческую тень.

- Из чего выбирать?! - в отчаянии крикнула жрица, но голос звучал так, словно на лицо ее набросили толстое покрывало; говорить и даже дышать было трудно, почти невозможно.

- Вспомни и выбери, Танрэй!

Существо взмахнуло крыльями.

- Стой! - девушка не слышала даже саму себя, а спутники ничем не могли ей помочь: сейчас все зависело только от нее, от её силы, от её воли, от желания жить и дать жизнь. - Умоляю тебя!

Прекрасная птица запела прощальную песнь и рванулась в небо. Саламандры уже вылезли из своих костров в предвкушении поживы. Темная капюшоноголовая фигура Помощника Главного метнулась на помощь жрице и выдернула ее из воды. Колдун простер руку и прочел заклинание. Белый жрец низшего ранга не выпускал колонну, стуча зубами от страха.

Птица запрокинула голову, истошно закричала и рассыпалась пеплом...

- Ой! - Рената вздрогнула и огляделась, не понимая, где находится. Саша убрал руку с ее плеча, когда убедился, что девушка окончательно проснулась: разбудить ее с первой попытки, видимо, не получилось.

Мотор тихо работал, но джип стоял. На улице было сумрачно, и Рената не могла сообразить, утро это или вечер. Однако она ощутила промозглую сырость, пробравшуюся даже сюда, в комфортабельный салон отцовского "Чероки", и догадалась, что это все же утро.

- Как хорошо, что вы меня разбудили!.. - сказала девушка и потянулась. Тело, онемевшее от неудобной позы, в которой она спала, заныло. - Где мы?

Саша подержал ладонь над вентилятором печки. Глаза у него были усталыми, покрасневшими и почти воспаленными - как-никак, вторые сутки без сна давали о себе знать.

- Вы умеете водить машину? - спросил он и посмотрел на часы.

- Очень плохо, - Рената замялась. - Папа говорил, что женщина за рулем - преступник. Вы все так считаете, - она растерла пальцами припухшие веки.

- Ладно, тогда и не стоит этого делать в сумерках: еще упишемся куда-нибудь... - согласился телохранитель и снова взялся за рычаг передач.

- Вы устали, вам надо отдохнуть, - нерешительно возразила она.

- Я и хочу. Только отъедем подальше от шоссе.

- А-а-а, ну, тогда... - Рената, прикрыв маленькой ладошкой рот, зевнула. - Который час?

- Пять ноль три.

- Правда?! - она сощурилась и вгляделась в маленькие зеленые циферки на панельке часов. - Действительно... Значит, вы за рулем уже больше двенадцати часов? Я вам завидую: меня на столько не хватает...

Саша покосился на нее, но ничего не сказал. Рената выбралась из-под куртки и выглянула наружу. Кругом был лес, и джип скакал по ухабам. Телохранитель пытался захватить колею, но таковой просто не существовало в здешней природе: колеса то и дело выпрыгивали на какую-нибудь кочку. От холода и болтанки у Ренаты заболел зуб. Давно, еще до всех этих событий, нужно было поставить пломбу! Ох уж вечная Ренатина безалаберность! Всегда все откладывает на потом, пока жареный петух не клюнет! Во рту появился привкус крови; только этого ей не хватало!

- Не глушите мотор, теплее будет, - сказала девушка, увидев, что он вытаскивает ключи.

- У вас много денег, да?

- Вы прекрасно знаете, что у меня их вообще нет!

- В баке бензина - кот наплакал. Ближайшая автозаправка черт знает где. А коммунизм нам обещали только к двухтысячному.

- Ну, и что? Будем околевать? Куртки на двоих не хватит, а у меня ноги замерзли и зуб болит.

- Ну, знаете ли, я тут ни при чем. Можете побегать по лесу, спортом позаниматься, - Саша разложил кресло и откинулся на спину, даже не взглянув на куртку, в которую Рената укутала закоченевшие ноги.

Она помялась. Было досадно, что он разговаривает с нею свысока, и стыдно, что она уже замучила его своим нытьем, а он даже ни разу не пожаловался на неудобства. Хороший у отца телохранитель, да только злит он Ренату своим превосходством. Но как следует рассердиться на Сашу ей что-то мешало. Стоило взглянуть в его сторону - и начинало казаться, что она давным-давно знает его. Впрочем, знала его она уже около года: видела иногда с отцом. Раньше Саша вроде как и не замечал ее. Но Рената была уверена, что этот год ничего не значит. Такое ощущение, что она видела его гораздо раньше, чуть ли не в детстве. Ей двадцать четыре, ему - лет тридцать, хоть и выглядит моложе (по логике вещей, ему не может быть меньше тридцати). Минимум - шесть лет разницы, так что, возможно, в детстве... Странный тип... Да ерунда все это! Чушь! Придумала она все, фантазия разыгралась не на шутку...

Рената взглянула на него. Саша, хватив себя руками, пытался хоть немного согреться, но промозглая сырость все увереннее пробиралась в салон.

- Не мучайтесь, - заявила Рената, понимая, что так ему не заснуть. - Давайте крепко обнимемся и укроемся курткой. Только без приставаний и всего такого!

Телохранитель не стал уточнять, что она имела в виду под фразой "всего такого"; говоря точнее, он вообще не прореагировал на последнюю реплику в силу ее изначальной глупости. Но надо же было на всякий случай предупредить, мало ли что ему взбредет в голову!

Молодой человек прижал к себе Ренату, и уже в следующую минуту она услышала его ровное дыхание. "Н-да, так спят только праведники..." - подумала она, пряча лицо у него на плече. Щека коснулась горячей кожи его шеи, и девушка вдохнула ее запах. Она не смогла сразу дать ему определение, но этот запах ей понравился: в нем было что-то завораживающее. "Определенно, он целиком и полностью загадочный субъект. И... я его знаю... Только надо вспомнить, откуда"... Рената решила, что для этого ей надо только закрыть глаза... ну, на минуточку!.. на две... еще чуть-чуть...

Воскресли образы и события двух последних дней. Отец, его смерть, побег из ее квартиры в Сашину, путешествие по чердаку, безумство на балконах, трупы Дарьи и Артура... Да, Артур не любил ее. Вернее, тут другой уровень отношений: он вообще презирал женщин, а Ренату - как одну из самых ярких представительниц этого пола, избалованную, капризную, слабую, неумную... Что поделать, так уж ее воспитали - единственная дочка, любимое чадо. И все-таки ей было жалко, что Артура убили. Перед внутренним взором все время возникало его лицо: карие глаза с опущенными, как от печали, уголками, влажноватый взгляд; черные, коротко стриженные волосы (уши слегка оттопыривались, но ему это все равно шло); смуглая кожа; красивая форма рта... Симпатичный был парень. Женщины его любили, а он их презирал и не скрывал этого. Но таков был стиль жизни Артура, а теперь он мертв, не дожил до двадцати семи... Каким бы он ни был, такого конца он не заслужил... И Даша тоже. Пять лет они охраняли ее, а знали друг друга и того больше, с юности. А папа... Хорошо, что Саша не показал Ренате труп, она бы этого не вынесла, ни за что бы не вынесла. Только бы родственники позаботились о нем, похоронили...

Рената не проваливалась глубже в сон, но и не выныривала на поверхность. Ей хотелось свернуться в позе зародыша, закрыть голову руками и сдаться на милость победителям. Милость... Знакомо ли им это слово? Жестокая штука - жизнь, и только теперь Рената поняла смысл этого трюизма, разжеванного и пережеванного. Её всегда так любили, так берегли, что все происходящее казалось девушке забавной игрушкой, милой куколкой, выставленной на витрине. В ее жизни было только три ощутимых потрясения: смерть бабушки, гибель мамы и развод с мужем после четырех лет брака. Впрочем, после разрыва с Николаем с нею все так носились, что она не слишком-то огорчалась. И потому теперь Рената недоумевала: как такое могло произойти с нею, со всеобщей любимицей?! У нее все не получалось включиться в реальность происходящего, события последних дней казались ей кошмарным сном.

Тело Саши источало невероятное количество тепла, и, согревшись, Рената стала успокаиваться. К счастью, никаких снов больше не было.

Их разбудил жуткий вой. За долю секунды до того, как открыть глаза, телохранитель выхватил пистолет. Рената вскочила было и вытаращилась испуганно в окно, но Саша коротким рывком опрокинул её назад. Она успела только заметить, что по поляне шныряли милиционеры и до зубов вооруженные спецназовцы. Где-то в леске надрывалась сирена. Рената возмущенно оттолкнула от себя руку телохранителя, но он даже не удостоил ее взгляда.

- Больно же!

Саша убрал пистолет под сидение и опустил запотевшее стекло. К их машине быстро приближалось два милиционера. Рената почему-то отметила про себя, что при дыхании у них у обоих изо рта вырывается пар, как у разгоряченных лошадей.

- Что вы собираетесь делать?! - прошипела она, увидев, что телохранитель намерен вступить с ними в переговоры.

Точно прогоняя назойливую муху, Саша мотнул головой.

Один из блюстителей порядка, подойдя вплотную к машине, потребовал документы. Телохранитель медленно извлек из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение. Рената предпочла притвориться спящей, но следила за его действиями из-под ресниц и судорожно вспоминала, где её паспорт. Милиционеры расслабились, убедившись, что водитель вытащил именно документы, а не оружие. Просмотрев Сашины "права", один из них козырнул и представился:

- Сержант Коптеев. Кто едет с вами?

- Девушка. Она... еще спит, - телохранитель бросил на нее короткий взгляд.

Рената так и не вспомнила, где ее паспорт. Её память делила на части какая-то черная дыра. Хорошо вспоминалось все до того момента, как перед нею возник Саша со страшной вестью, и после - когда они покинули отцовский дом, чтобы скрыться в Сашиной квартире. Но ведь что-то было посередине! Смутно всплыл момент, когда папин телохранитель взглянул на нее и слегка отпрянул, чем-то пораженный до глубины души. А она, теряя сознание от шока, сползла по стеночке. Кажется, Дарья подхватила ее... Страх в его серых глазах не исчез и тогда, когда Ренату откачали. Убедившись, что девушка в порядке, Саша стал идеально спокоен (ну, насколько это вообще было возможно в тех обстоятельствах). Эти несколько минут (или больше?) превратили ее в другого человека. Рената чувствовала, что из нее что-то вынули, стала безвольной куклой, обладающей только рефлексами и ничем более. Вначале она и рукой двинуть не могла, но Саша с Дарьей расшевелили бы и мертвого...

- У девушки есть документы? - словно из другого мира ворвавшись в ее сознание, послышался голос сержанта.

- Паспорт, - Саша все так же осторожно вытащил ее документы (слава богу, взял!). - Что у вас случилось, с чего такой шум?

И чего ему не сидится?! Рената возмутилась: уж не лез бы на рожон! Хотелось побыстрее убраться отсюда. Она с детства недолюбливала представителей "совкового" закона и всегда старалась держаться от них подальше, как от чужих собак: кто их знает, руку они лизнут или в глотку вцепятся? Чужая душа потемки, как говорится. Лучше туда не лезть.

- Уезжали бы вы отсюда, - ознакомившись с паспортом Ренаты, не то посоветовал, не то порекомендовал, не то приказал Коптеев. - У нас рейд.

Саша кивнул. Милиционеры отошли и по дороге несколько раз оглянулись, но их интересовали не пассажиры, а машина.

Телохранитель, не прогревая мотор, развернул джип. Рената поднялась и привела спинку кресла в вертикальное положение.

- Что за рейд еще? Надеюсь, с нами это не связано? спросила она.

Саша выдержал длинную паузу, и девушка уже решила, что отвечать он не собирается, но наконец губы его разомкнулись:

- Тут недалеко "зона", ИТУ... Наверное, кто-то сбежал, раз такой сыр-бор...

- Только этого не хватало... - проворчала Рената. - Мало нам своих проблем, так еще в тюрьму ни за что ни про что засунут...

На этот раз телохранитель не счел нужным отвечать.

Машину снова стало швырять из стороны в сторону. Конечно, ведь ее сделали для западного бездорожья, не для нашего. Джип болтало, как лоханку в бурном море, и зуб у Ренаты снова начал ныть и кровить. Она почти плакала от боли. Сашу, видимо, это немного тронуло. Он поглядел на подопечную с сочувствием и покачал головой:

- Лучше бы мы полетели на самолете...

На ее лице отразилось еще большее страдание. Она уставилась на него полными от слез глазами:

- От вашего черного юмора мне легче не станет!

Телохранитель сбавил скорость. Рената молча молилась, чтобы поскорее началось шоссе или хотя бы асфальтированная дорога. Саша одной рукой вытащил из кармана пачку сигарет и щелкнул зажигалкой. Только тут от запаха дыма девушка поняла, насколько голодна: пустые внутренности свело, и её начало тошнить.

- Откройте окно посильнее, или меня сейчас вывернет!

Телохранитель тут же выбросил сигарету и кистью руки развеял дым:

- Извините, я не учел этого...

Такой послушный! Пока он чувствует себя виноватым, нужно, пожалуй, этим воспользоваться, не то он совсем надуется от самодовольства и будет помыкать ею, как хочет, точно она маленькая девочка.

- Ужасно хочу есть! - сообщила Рената.

- Грудное вскармливание мною не предусмотрено.

Угу, воспользовалась! Да, на этого типа, похоже, где сядешь, там и вокзал...

Рената, постанывая, согнулась в три погибели. Если уж взять верх не удастся, то нужно хотя бы давить на жалость. Внезапно машина дернулась и резко встала, а девушка по инерции пребольно стукнулась головой о панель. Зато хоть зуб прошел - как рукой сняло!

- Да что сегод... - она осеклась. Прямо перед ними, упираясь обеими руками в капот, стоял коротко стриженный парень в мешковатой серой одежде. Выражение лица у него было такое же, как у "киношного" Геракла, который пытался удержать стену, рушившуюся под напором содержимого Авгиевых конюшен.

Саша открыл дверцу:

- Гарик, а ты не мог выбрать другую машину, чтобы бросаться ей под колеса?

Глаза незнакомца буквально полезли из орбит, и он оттолкнулся от джипа.

- Саня?! Черт! Это ж Санька!

Надо же, открытие! Рената, мало что понимая, настороженно следила за подозрительным "камикадзе". А тот продолжал разоряться:

- Да ну, ты брось! Саня?! - и ринулся к телохранителю обниматься.

Стоически выдержав бурный натиск Гарика, Саша осведомился:

- И что мы тут делаем?

- Да... так...

- Гуляем, - подсказал телохранитель, и Гарик радостно кивнул. - Твой утренний моцион будет омрачен рейдом нашей доблестной милиции...

- Ты их видел? - Гарик даже присел.

- Их - видел. А ты еще никого из сбежавших маньяков не встречал? Не боишься?

- А чё нас бояться? - буркнул стриженный незнакомец, так не понравившийся Ренате. - Хуже не бывает... Можно в тачку? - он скользнул оценивающим взглядом по фигуре девушки, и она ответила неприветливой миной. - Что, с дамочкой будут напряги?

- Залазь! - Саша взашей подтолкнул его внутрь, и тип в грязной серой одежде забрался на заднее сидение, распространяя вокруг себя омерзительный запах не то псарни, не то отхожего места. От этих миазмов Рената сморщилась и брезгливо отодвинулась как можно дальше.

- Это ваш знакомый?! - пытаясь убить Сашу взглядом, спросила она.

- Да вы, дамочка, меня не бойтесь, хотя вполне вас... это... разделяю... Я, когда побритый и вымытый, лучше смотрюсь, эт самое... сексапильнее!

Саша фыркнул и завел машину. Гарик обтер ладонь о свою рубаху и протянул руку девушке.

- Да уйдите вы! - взвизгнула она. - Не смейте!

- Извиняйте... Я ж только познакомиться... ну, хотел.

- Рассказывай, раз пришел, - потребовал Саша.

- А выпить у вас не найдется?

- Попить или выпить? - уточнил телохранитель.

- Согреться... ну, и для затравки...

- Увы.

- Ну-у-у, народ! На пикник собрались, а пол-литруху забыли, блин!.. Или вы ее уже того?..

Саша и Рената многозначительно переглянулись.

- Ты долго будешь зубы заговаривать? - не выдержал телохранитель.

- Ну, надо ж отдышаться! Я прогорел на том предприятии с сыром... Эти козлы в контейнер паленую водяру запихнули заместо указанного сыра... Ну, а когда это вскрылось, подставили меня. Кинули, короче... Три года.

- И сколько не досидел?

- Десять месяцев оставалось.

- Ну и дурак. Не будешь соваться туда, в чем ни черта не понимаешь...

- Ты ж меня знаешь: вечно лезу на рожон, порода такая.

Саша неопределенно пожал плечами, помолчал. Гарик пытался счистить пятно на рукаве. Рената, высунув нос в окно, мысленно проклинала своего телохранителя.

- И что собираешься делать дальше? - наконец вымолвил последний.

- Да... шут его знает!.. На юга, скорей всего, махну. Не здесь же отстаиваться.

- "На юга" - это куда?

- Да в Ростов, поди... Я ж там четыре года проторчал, еще до всей этой заварухи... Кое-какие связи отладил... Ну, и тепло там... Кавка-а-аз!..

- Как у тебя с документами? - Сашу интересовал только материальный аспект этого дела, движения души Гарика его не затрагивали.

- Нормалек. У нас там мастера сидят. Все как надо, зуб на мясо.

Рената сжала губы. Её безумно бесил и его голос, и его манера говорить. Не принимая уже во внимание то, что таких мужчин она вообще не считала людьми, и даже до животных в ее глазах они не дотягивали. Шушера. Ничтожество.

- А сейчас? - не унимался Саша.

- Тут скоро городишко будет, у меня в нем родичи проживают, братан двоюродный...

Саша бросил на него взгляд через плечо. Наконец-то началась нормальная дорога.

- Как твой брат отнесется к тому, что мы попросимся к нему на ночь?

- Так вот вы что... эт самое... тоже в бегах, что ли?! догадался Гарик.

- Неважно. И ему тоже этого знать не обязательно.

- Ну, скажу, что вы - со мной. Прогнать - не прогонит, он мужик свойский...

******************************************************************

"Свойский мужик" был в отъезде. Незваных гостей встретила его жена, сутуловатая женщина с высветленными волосами. Лицо у нее было не страшным, но очень уж портили его широкие десны и короткие, как попало наросшие друг на друга зубы. Даже когда она не улыбалась (а не улыбалась она вообще), а просто говорила, эти зубы выпирали изо рта. Рената испытывала бессознательную, не поддающуюся объяснению антипатию к людям с такими деснами и такими зубами. Впрочем, хозяйке Рената тоже не понравилась, так что их чувства были обоюдны. Она мрачно оглядела приехавших, ничего не сказала и куда-то ушла, предоставив им самим разбираться, где что находится. Дома осталась только полупарализованная бабка, ее мать, да вскорости ожидалось возвращение из школы сына.

Душ был, но только во дворе, летний. Рената, которую привела в ужас мысль о ледяных потоках, стала греть воду в огромной выварке. Саше и Гарику было все равно. Пока "беглец" плескался, телохранитель съездил за продуктами, на покупку которых ушли все деньги. Затем они с Гариком поменялись местами, и вчерашний арестант занялся приготовлением пищи. Рената же лежала на кровати в выделенной для них комнате и травила себя мыслями о последних днях, а также опасениями о будущих. Её размышления прервал Саша, заглянувший к ней с накинутым на плечи полотенцем.

- Ваша выварка уже кипит. Как вы себе представляете, каким образом можно будет вылить этот кипяток в бак на крыше?

Он способен только язвить... Но почему же у нее не выходит разозлиться на него "по полной программе"? Как он смеет так обращаться с Ренатой и отчего она спускает ему это?!

- Не нужно его никуда выливать. Если вас не затруднит, отнесите эту кастрюлю в душ и оставьте ее там.

- Хорошо.

Саша исчез. Рената поднялась и сняла джинсовую куртку. Если холода усилятся, она рискует окоченеть в таком наряде. Впрочем, в машине еще есть теплая, с подстежкой, Сашина, и это радует.

Изнеженное тело требовало воды и чистоты. Рената даже не представляла, как будет мыться без геля для душа, без своего любимого шампуня и без ароматизированной пены для ванн, с которой ничего не стоило привести в порядок уставший за день организм. А лицо?! Как она обойдется без крема?! Девушка никогда раньше не задумывалась над тем, что неровен час попадет в такую (или похожую) историю и что отсутствие дорогостоящих мелочей будет неимоверно стеснять ее.

Тяжело вздохнув, рената отправилась в душ. На улице было холодно (а чего еще можно ожидать в конце октября?!), и её передернуло от одной мысли о том, что эти двое полоскались здесь под холодной водой. С ума сойти! Она бы уже свалилась с пневмонией или ангиной!

По огороду носились грязные голенастые куры, собака гремела цепью и ожесточенно, с хрюканьем, ловила блох. На Ренату она зарычала, но лаять поленилась. Вид всей этой запущенности вызвал у "девушки из высшего общества" стойкое отвращение, ей казалось, что она уже подхватила какую-нибудь инфекцию и вот-вот заболеет.

Минут через двадцать, дрожа мелкой дрожью, Рената потрусила из душа и, заскочив за поленницу, повесила на веревку выстиранное белье. Будь ее воля и подходящие условия, она постирала бы и верхнюю одежду, но не могла же она ходить нагая!

Пес по-прежнему ловил блох, изредка попугивая обнаглевших кур, если те подходили излишне близко.

Рената пошлепала по бетонной дорожке к дому.

Саша сидел на подоконнике полубоком и курил в форточку, а Гарик при появлении Ренаты куда-то ретировался.

Девушка уселась на кровать и покачалась на сетке. В комнате этих кроватей было всего две, разгороженные шкафом, но обе они были грандиозны: с железными спинками, медными шишечками, позеленевшими от старости, и пуховыми перинами в стиле "прощай, позвоночник!"

- Что будем делать дальше? - спросила девушка, вытирая густые золотисто-рыжие волосы.

Саша поглядел на нее. Рената не поняла, о чем говорят его гранитно-серые глаза, которые он по желанию умел делать глухими и немыми.

- Я хотел бы сначала увидеть этот "дипломат"...

- В последний раз что-то похожее я видела в руках у Дарьи. Кажется, - ответила она, честно глядя в лицо телохранителю.

- Рената, - Саша выбросил окурок, встал с подоконника и подошел к ней; она виновато смотрела на него снизу вверх, - я похож на идиота? Что там было? М?

Рената растерялась. Еще инквизитора ей не хватало для полного счастья...

- Дался вам этот "дипломат"...

Тут в комнату вошел Гарик, и она примолкла, красноречиво взглянув на Сашу.

- Говорите при нем, - распорядился телохранитель.

- Не буду я ничего говорить! - вспылила Рената.

Саша нахмурился, давая понять, что ничего хорошего, если она будет продолжать скрытничать, её не ждет.

- Там... были деньги...

- Ого! - присвистнул "беглец", услышав любимое слово. Сколько?!

- Не так уж много, чтобы за нами охотилось столько банд, Ренату не устраивало её униженное положение, и она встала якобы для того, чтобы подойти к зеркалу и расчесать еще совсем мокрые волосы.

- Вам известно гораздо больше, чем вы прикидываетесь, констатировал Саша. - Продолжайте. Что это за деньги?

Рената тряхнула головой. Они оба нервировали ее.

- Вас не касается! Они не имеют никакого отношения к тому, что происходит!

- Я сам буду решать, имеют они к этому какое-нибудь отношение или не имеют. Или вы говорите, или я сейчас уезжаю отсюда.

- Нет! - испугалась она, роняя расческу. - Не бросайте меня!

Он сложил руки на груди. Гарик уселся за стол и начал разглядывать свой фальшивый паспорт. Рената собиралась с духом. "Беглец" придирчиво потер страничку.

- Не стирается! А вы говорите - манья-я-яки!

Саша и Рената взглянули на него, она - радуясь отсрочке, он - досадуя помехе.

- Ну, дальше, дальше! - подбодрил он. "Нукает", будто запряг...

- Ладно, - переборов себя, наконец решилась девушка. - Это не тот эпизод, о котором я люблю вспоминать...

- Ничего.

- Бизнес-леди из меня тоже никудышная. Однажды мы с папой сильно разругались, и я решила открыть свое дело, чтобы не зависеть от его указок... Впрочем, неважно, какие это были мотивы, важно другое: я связалась, с кем не надо. В итоге крупные убытки. Все, чем владела моя фирма, пришлось спустить, но и тогда оставалось несколько клиентов-кредиторов, а они требовали компенсации, и проценты "тикали" со страшной скоростью... Тогда через одного папиного приятеля я провернула не очень чистую сделку... Не учла, что он - тертый калач и в любом случае выйдет сухим из воды, а я - это я. В общем, нагрела я кое-кого на нужную мне сумму, а отдать ее не успела...

Саша немного отодвинулся от нее:

- О-о-о! Да вы еще та штучка!

На глазах Ренаты показались слезы:

- Но... вы ведь меня не бросите?..

Телохранитель не ответил и отошел от трюмо. Игорь стал насвистывать какой-то мотивчик, активно подчеркивая, что не является участником разговора.

- Я потому и не хотела ничего вам говорить!..

Саша "переварил" информацию:

- А почему вы не обратились к отцу, предпочли проделывать все эти фокусы?

- Мне было стыдно. Сама понаделала дел, а папе отдуваться? И к бывшему своему я не пошла за помощью, хотя и он, может быть, придумал бы что-нибудь. Он никогда бы мне не отказал, спит и видит, чтобы связать меня по рукам и ногам... Это было бы равносильно тому, что я пришла бы к нему с протянутой рукой. Озолотить озолотил бы, да только потом при каждом удобном случае давал бы понять, что я - его должник...

Саша отвернулся в окно. Затаив дыхание и не двигаясь, Рената ждала его решения.

- Великолепно! - усмехнулся телохранитель в конце концов. Чудная ситуация: у нас нет средств, а где-то болтается "дипломат", набитый деньгами... И мы ходим вокруг да около, а вдобавок скрываем друг от друга самое важное! - он завел глаза к потолку и покачал головой. - отцу и бывшему мужу, а также собственному охраннику мы, значит, не доверяем, зато с радостью бросаемся к какому-то "папиному знакомому" мошеннику и пляшем под его дудку. Если в этом есть хоть капля логики, то можете подойти и плюнуть в меня.

- Не бросайте меня, ладно? - как заведенная, повторяла Рената.

- Заманчивая идея.

Он повернулся и пошел к выходу. Рената бросилась за ним и схватила его за руку:

- Не надо! Пожалуйста!

- Начинается...

- Не уезжайте!

- Только без истерик. Не люблю фальшиво сыгранных женских истерик.

Они сверлили друг друга глазами, и Рената невольно выпустила его руку.

- Тогда куда вы идете?

- Пора позавтракать сегодня, вам не кажется?

- В семь часов вечера?! Позавтракать?! Вы каждый день так завтракаете?

- Благодаря вам, уже через день.

Рената улыбнулась. Хоть и колючие у него шутки, но все же это шутки. Соберись Саша уходить, он не стал бы шутить. По крайней мере, так ей казалось.

Дверью он не хлопнул. Гарик выскочил вслед за ним.

Рената вздохнула с облегчением. После этого инцидента, после того, как она побывала перед угрозой остаться без защиты и помощи, она отчетливо поняла, что Саша все-таки, несмотря ни на что, начинает ей нравиться. Только сегодня она имела возможность как следует разглядеть его и слегка, поверхностно, изучить характер телохранителя.

Вообще, если принимать во внимание его внешний вид, Саша не соответствовал своей профессии. Он не походил на гориллу с пудовыми кулаками. Даже Артур, который всегда сетовал на свою недостаточную "шкафообразность", и тот куда больше подходил на роль телохранителя. А Саша был немногим выше среднего роста стройным, тонким, как танцор, с красивой осанкой и благородной посадкой головы. Спокойный и в обычной обстановке царственно-медлительный. Увы и ах! Рената уже успела узнать обратную сторону медали: Сашу в работе. Вспышка молнии, порыв ветра, падение метеора - все это казалось бы на его фоне не чем иным, как покадровым воспроизведением записи. И откуда в нем бралась эта энергия и мощь, способная поднять женщину (пусть и небольшого роста, но состоящую из плоти и крови), как пушинку, и зашвырнуть в люк на чердак?! Его чуть узковатое овальное лицо с правильными, не крупными и не мелкими, пропорциональными чертами казалось бы бы женственным и чересчур мягким, если бы не глаза. Такие глаза, как у Саши, Рената видела только два раза в жизни, да и то у маленьких детей - непрозрачные, внимательные, то холодные и немые, как осколки гранита, то безятежные, как у самого Сфинкса, а то вдруг ласкающие веселым взглядом (хоть и было такое чрезвычайно редко). В обычном понимании, не красавец. Но при другом раскладе, будь он ухажером Ренаты, вместо всех знакомых "мордашек", даже вместо своего красавчика-бывшего она выбрала бы его. Эти насмешливые жестковатые глаза необычайно гармонировали со скептическим изгибом упрямых губ и нечастой, но зато сияющей улыбкой. "Ангел и демон в одном флаконе! - в шутку, для себя, окрестила его девушка. - Терра инкогнита"...

Оказалось, что "свойский мужик", то есть, кузен Гарика, уже приехал. Ксени (так называл ее муж) все еще не было, но за столом сидел мальчишка лет тринадцати, похожий на нее, как две капли воды, и этого было предостаточно, чтобы при взгляде на его зубы у Ренаты испортился аппетит.

Саша молчал и ел равнодушно, словно нехотя. Гарик болтал с братом, которого тоже звали Игорем. Брат время от времени поглядывал на Ренату, что в конце концов стало заметно не только ей, но и полупарализованной старухе-теще. Мальчишка катал шарики из хлебного мякиша до тех пор, пока отец не дал ему подзатыльник и не обозвал при этом навозником.

Телохранитель поднялся раньше всех.

- Гарик, я ненадолго отъеду. Может быть, буду в аэропорту... Билет заказывать?

- Да. Я у Игоря как раз малость занял... Сейчас.

Саша перевел взгляд на подопечную:

- Рената, на минуту... - он кивнул в сторону их комнаты.

Она оторвалась от приятного занятия и ушла за ним. Телохранитель затворил дверь, затем вытащил пистолет.

- Как им пользоваться, знаете?

- Теоретически.

Саша снял пистолет с предохранителя и передернул затвор:

- Теперь это опасная игрушка. При нажатии вот этой штучки, она называется "курок" или "собачка" или "спусковой крючок", пистолет выстрелит. Так что без фокусов.

- Вы меня за дуру держите? - терпеливо выслушав его лекцию, поинтересовалась Рената.

Саша посмотрел сначала в один ее зрачок, затем - в другой, и вдруг улыбнулся, да еще ободряюще так, душевно:

- Скорее, за партизана. О чем надо - молчите, а когда не надо - не заткнешь, - он вытряхнул "магазин" на ладонь, посмотрел, поставил пистолет на предохранитель и вернул обойму на место. - Держите. Когда ляжете спать, пусть кто-нибудь из вас задвинет этот засов. Открывать только мне. Не перепутаете? Ладно, ладно! - он тихо засмеялся и встряхнул её за плечо, а потом повернулся уходить.

- Саша?!

- Ну, что еще?! У меня не так много времени...

- И я о том же. Когда вас ждать?

Он взглянул на часы.

- Конечно, розовая мечта - выспаться... но... В общем, ложитесь без меня. Бог его знает, что будет завтра.

- И все-таки, куда вы? Ну, хоть ориентировочно...

- Поищу денег. До коммунизма, как уже выяснилось, - что до Луны на велосипеде, а вашего "коня" нужно чем-то "кормить". И вас - тоже. Если бы не ваша амнезия, то там бы, наверное, и на сигареты хватило... Ну, пока, пока!

Саша слегка улыбнулся и выскользнул за дверь.

Часов в двенадцать Рената заперла засов (в этом доме все было монументальным), и Гарик расценил это как намек.

- Грамотно! - сказал он. - Ну, эт самое... почему бы нам тогда не погреться?

- Что?! - девушка вздернула бровь.

"Беглец" попытался обнять ее, но получил пощечину. В следующий момент он увидел в ее руке пистолет и получил предупреждение, что она - снайпер. Поджав хвост, Гарик убрался на свою кровать и, поворочавшись, задремал.

- Урод... - тихо проворчала Рената. Когда он захрапел, девушка сняла с себя одежду. Белье просохнуть не успело, и ложиться пришлось совершенно голой. Она вздохнула: ведь всю свою жизнь она спала в роскошных пеньюарах из тончайшего натурального шелка, пропитанного нежным ароматом дорогих духов, и это было столь приятно, что сон приходил сам собой, как ласковое дуновение ветерка. А теперь - словно какая-то девка с улицы...

Игорь - кузен Гарика - все прислушивался к звукам в комнате постояльцев. Он заметил, что Саша, спутник его двоюродного братца и рыжей красотки, куда-то уехал. "Пустил козла в огород..." - подумал он, и, словно в подтверждение его мыслей, из комнаты донесся грохот, заскрипели пружины сетки, задрожала, стуча о стену и шкаф, железная спинка кровати. Игорь от любопытства навострил уши и недовольно покосился на спящую рядом жену. Эх, если бы не она, вот бы он сейчас повеселился вместе с ними!.. Рыженькая куколка - девочка темпераментная, за версту видно. Хотелось бы оказаться на месте Гарика...

Рената отлежала бок и, не в силах заснуть, перевернулась на спину. Еще бы: мало того, что Саши все не было ( а вдруг он передумал да уехал, не желая рисковать ради неё своей жизнью? а вдруг с ним что-то случилось? а вдруг...), так вдобавок этот ненормальный "зэк" на своей кровати брыкался и вопил во сне. Явно от кого-то удирал... Гм, и долго это продлится?

Девушка не выдержала и покашляла. Гарик замолк, что-то проворчал сквозь сон и уткнулся в стену. Не успела она перевести дух, оргия с одним участником возобновилась.

Неизвестно, сколько было времени, когда в дверь наконец-то поскреблись. Рената вскочила, на ходу завернулась в одеяло, подумала про пистолет, но тогда ей пришлось бы выбирать: либо стрелять, либо придерживать это дурацкое одеяло. Если уж суждено умереть, то черт с ними, пусть влепят ей пулю в лоб, да и дело с концом. Только бы сразу и быстро...

- Кто там? - шепнула девушка.

- Рената, это я... - послышался вкрадчивый Сашин голос.

Она мгновенно отворила дверь. Телохранитель вынырнул из темноты коридора.

- Всё в порядке у вас?

- Да! - Рената в порыве неожиданной радости сжала его горячую руку. - Где вы пропадали?

Саша ненавязчиво высвободился и прошел в комнату, чтобы она наконец закрыла двери и прекратила болтовню на пороге.

- Машину заправлял.

Ренате пришло в голову, что голосистый сторожевой пес молчал уже не меньше получаса:

- А как вы прошли мимо собаки?!

Саша заглянул в шкаф, причем, не включая свет.

- Я сказал ей: "Мы с тобой одной крови", и она посторонилась. Почему вы еще не спите? И где пистолет?

- Под подушкой.

- Я, наверное, дал его вам именно для того, чтобы вы хранили его под подушкой...

- Включите свет.

- Не надо.

Рената едва различала его силуэт: в окно пробивался слабый свет дальних фонарей и убывающей луны. В какой-то момент их разговора Саша взглянул на нее, и ей показалось в его глазах слабое мерцание, как у кошек или у собак. И тут что-то шевельнулось в душе девушки. Что-то сродни "дежа-вю". Будто случайно он задел тайную струну, захороненную где-то глубоко-глубоко, скрытую за семью печатями. Тоскливое чувство разлилось по телу.

- Что мы будем делать дальше с этим... вашим товарищем? И как получилось, что такое стало вам приятелем?

Она имела в виду их решительное различие: подобное ничтожество не могло иметь ничего общего с папиным телохранителем.

- Мы выросли на одной улице, - расстегивая пиджак, ответил тот. - А дальше - он полетит завтра в свой Ростов. В общем-то, и нам бы не мешало унести ноги куда-нибудь туда...

- В Ростов?! Что там делать?! - скривилась Рената.

Отлично ориентируясь в темноте, он повесил пиджак на спинку стула и принялся за манжеты рубашки.

- То же, что и в Челябинске, если вашей душеньке угодно, Саша скинул рубашку, и "невидимка" стал видимым: черная ткань больше не скрывала его в ночи.

Рената невольно задержала взгляд на его тонкой статной фигуре легкоатлета, освещенной ленивой луной. Она все больше убеждалась, что, будь Саша "покруче" простого телохранителя, он мог бы считаться "её" типом мужчины.

- Вы колетесь, как ёж, и, по-моему, способны только язвить и говорить гадости! - бросила она. - Что такого я спросила? Мне уже надоел ваш тон...

Саша смягчился. Вполне возможно, что это был его привычный стиль общения и что он даже не собирался задеть или обидеть свою подопечную.

- В Ростове у меня живет сестра, - пояснил он. - Это все же лучше, чем ехать в те места, где никого знакомого нет. Вы не согласны?

- Пожалуй. Да и у меня там есть подруга... Кстати, а что вы ищете, если не секрет?

- Что-нибудь, отдаленно напоминающее матрас или одеяло. В машине я не высплюсь.

Рената подумала и решила, что он скорее перевернет комнату и в итоге уляжется на голом полу, чем первым попросит у нее что-либо.

- Если вы пообещаете хорошо себя вести, то у вас есть шанс выспаться на кровати. Только - чур! - одеяло с меня не стягивать! Не люблю я этого.

- Обещаю, - не раздумывая, ответил Саша.

Приглашать его повторно не пришлось: он на самом деле здорово вымотался за эти два дня. Пропустив ее к стене, телохранитель устроился с краю и первым делом проверил наличие пистолета под подушкой. Затем он переложил оружие под кровать, так, чтобы легко дотянуться рукой, если возникнет такая необходимость, и постарался отодвинуться подальше от Ренаты, но так, чтобы не лишиться одеяла целиком.

- Черт! - шепнул Саша. - Где же может быть этот проклятый "дипломат"?! Как можно было не запомнить этого? Хотя... у вас есть оправдание, с вами все ясно...

- Что со мной ясно?! - буркнула Рената. - Снова выставляете меня дурой?

- Нет, я... ладно, неважно. Может, ваши деньги не при чем, может, при чем. Но я носом чую, что дело в "дипломате" и что, кроме денег, есть что-то еще...

- Поговорим об этом завтра! - девушка, обиженная на то, как он (на ее взгляд, демонстративно) отползает от нее, отвернулась к стене и потянула за собой одеяло.

Проводив взглядом безнадежно ускользающий край, Саша не стал спорить. Он перевернулся на живот, уткнулся лицом в локоть, и дыхание его стало ровным, тихим, почти не слышным.

Рената тоже задремала. Перед глазами уже засверкала было водная гладь храмового бассейна, а за колоннами послышались заклинания жрецов, воспевающих смерть и возрождение какой-то птицы, как вдруг все куда-то свернулось.

Девушка очутилась в ином месте. Здесь был отец, и она знала, что видит последние минуты его жизни. Самое ужасное, что, находясь рядом, Рената не могла предотвратить его гибель.

- Папа! - сдавленно кричала она. - Не выходи к машине, папа!

Тут откуда-то в этом сне появился Саша. Но это был странный Саша: такой только во сне может привидеться, да и то лишь в разгоряченном воображении. Правильнее сказать, что Рената сама решила, что это - ее телохранитель. На самом деле новый персонаж был бесплотное ничто в черном балахоне с нашивками из бисера - мелких драгоценных камней зеленовато-голубого или золотистого оттенка. Оно протянуло руку, и широкий рукав слегка вздернулся. Запястье было стянуто широким напульсником из чеканного сплава меди и серебра. Эта вещь и сама его кисть нормальная, плотская, из кожи и костей, с едва заметным сплетением вен на тыльной стороне - успокоила отчаявшуюся девушку: детали были достаточно земными, достаточно реальными, чтобы их хватило для доказательства, что существо это человек. Поддержав Ренату под локоть, загадочная капюшоноголовая тень увела ее прочь от ужасного места. Девушка рванулась назад и увидела смерть отца.

- Папа! - зарыдала она пуще прежнего.

Тогда существо обняло ее, обволокло своей горячей, неистовой, настойчивой энергией и словно отдало ей часть собственной жизни, потому что Рената почувствовала, как воскресает она в этих странных объятьях.

С мокрыми от слез щеками, на мокрой же подушке она вынырнула из сна. Что-то горячее лежало у нее на плече. Рената оглянулась. Это была Сашина ладонь. Привстав на локте, он смотрел на девушку и усмиряюще поглаживал ее руку.

- Мне приснился отец, - объяснила она почти басом и шмыгнула носом, пытаясь скрыть, что плакала. Ей было неловко от сознания того, что, подобно буйнопомешанному Гарику, своими воплями она умудрилась разбудить только-только прикорнувшего телохранителя.

- Я знаю, - тихо сказал он.

- Если бы вернуться назад хоть на недельку...

- Так не бывает. Это уже есть, и все, что будет, тоже обязательно уже где-то есть...

- Больше я не буду спать, - Рената села, прикрывая грудь. Лучше вообще не спать, чем так мучиться... Я чувствую себя виноватой: мы с ним поссорились и не успели помириться. Такое чувство, что я невольно накликала на него беду...

- Вы знаете, что это не так...

- Ненавижу сны!

- Он больше не приснится вам.

- Ну, как же... Конечно! Хорошо бы, если бы это зависело от моих желаний... - она отбросила от лица волосы, покрепче прижала к себе одеяло и попыталась встать.

Саша задержал ее и довольно бесцеремонно уложил на место:

- Он тебе больше не приснится! - внушительно, на "ты", повторил он.

Рената сдалась и, плача, прижалась к нему. Саша провел ладонью по ее щеке. От его кожи исходил едва различимый запах чего-то, что Рената снова назвала бы "дежа-вю". Этот запах показался ей знакомым с детства, древним-древним: чуть-чуть табака, мяты, хвойного дымка и какого-то старинного притирания, рецепт которого затерялся во времени. Всю свою жизнь Рената неосознанно искала этот запах, и вот он был рядом - такой естественный, слегка диковатый, слегка мистический. Хотелось в нем раствориться.

- Ладно, - всхлипнув напоследок, сказала она, - пусть будет так. Пусть этот сон больше мне не снится. И... еще одно... Давай и правда перейдем на "ты"?

Он согласно кивнул.

- Сделай, как обещал, и, если у тебя это получится, я буду считать тебя колдуном...

- Спокойной ночи, - Саша набросил на нее одеяло, точно спрятал под крыло.

И Рената, не успев ни о чем подумать, тут же заснула...

За тридцать восемь дней...

Пространство перевернулось, солнце светило сверху и отражалось в воде... И только...

Девушка с трудом разомкнула свинцовые веки. Выспалась она не до конца, но этим утром ей было легче, чем прошлым. Ренату клонило в сон, однако она переборола себя хотя бы потому, что ей стало любопытно, куда подевался ее телохранитель. Завернутая в теплое одеяло по самый подбородок, она, изогнувшись калачиком, лежала одна. На кровати за шкафом похрапывал Гарик. Судя по мутному свету, льющемуся в окно, было еще часов семь утра. Рената зевнула и, вспомнив о выполненном обещании Саши, улыбнулась. Какая она сделалась чувствительная и впечатлительная! А главное - поддающаяся внушению, и это хуже всего.

Вылезать из теплой постели было боязно, но Рената снова пересилила себя и рывком поднялась, чтобы натянуть джинсы и водолазку. Стуча зубами от холода, она ощутила на себе чей-то взгляд, вздрогнула и медленно оглянулась. Все верно: этот мерзкий "зэк" подглядывал за нею. "Чтоб ты глаза сломал, урод!" - подумала Рената и пошла к дверям, где лицом к лицу столкнулась с Сашей.

- Доброе утро, - слегка улыбнувшись, поприветствовал он её.

- Недоброе, - буркнула девушка и пошла умываться; телохранитель, посторонившись, невозмутимо пропустил ее мимо себя.

Надевать высохшее белье ей пришлось в душе, потому что дом проснулся и найти иного укромного уголка Ренате не грозило. В очередной раз натягивая узкие и плотные джинсы, девушка заметила, как что-то вывалилось из заднего кармана. Это был светлый предмет, похожий на свернутую бумагу. Он улетел под сколоченную из трех досок полку. Присев на корточки, она пошарила рукой в темноте и взвизгнула, наткнувшись на что-то мягкое, как пух - то ли на комок паутины, то ли на моток ниток, то ли на то и на другое сразу. Кажется, бумажку угораздило завалиться в щель между досками пола. Надеясь, что это деньги чего бы им совсем не помешало, так это раздобыть немного денег (вот это да! когда Ренату стали беспокоить такие вещи?! Деньги она всегда получала играючи, без напряжений, нисколько не задумываясь, откуда они - сколько надо, столько и брала) девушка тонкими пальчиками с отвращением забралась в зазор между половицами. Хорошо, что не все ногти были сломаны: она легко зацепила то, за чем охотилась.

Это был сложенный вчетверо листок из блокнота. Губы Ренаты скривились от разочарования. Она хотела уже скомкать его и выбросить, но задержалась и развернула. На листочке черной ручкой было что-то начеркано... С трудом угадывалось следующее: "Москва, 2408". Ниже - тоже какие-то цифры, шесть знаков, в темноте не разберешь. Ну и почерк! И тут Ренату осенило.

Она ворвалась в комнату, прямиком - к Саше.

- Смотри!

- Что это? - он взял бумажку, пробежал по написанному глазами. - Что это такое?

- Ты же догадливый!

Гарик, застилавший постель, крякнул и как бы невзначай отметил:

- Еще вчера они были на "вы"...

Рената сверкнула на него глазами. Саша поморщился:

- Ну, так что это за цифры?

- Это - шифр. А это - номер отсека. А почерк - Дарьи. Она рассказывала как-то, что у нее кто-то работает в Москве в аэропорту... Вот он и сделал ей её собственную, постоянно забронированную камеру хранения. Дашка утверждала, что это очень удобно: ведь ей часто приходилось летать в Москву...

- "Дипломат"?

Рената пожала плечами:

- Не знаю. А ты как думаешь? Мне кажется, да. Она затолкала мне это в последний момент перед тем, как мы уехали к тебе, да потом и я, и она забыли...

- Мне она ничего не говорила, - телохранитель подмахнул бумажкой.

Рената вздохнула:

- Думаю, она не собиралась умирать...

Саша поднялся из кресла с облезлыми подлокотниками и подошел к своей подопечной:

- Ты уверена, что вспомнила все?

- Ты опять, да?! Я терпеть не могу, когда на меня давят!

Гарик фыркнул, взял мыльницу и ушел умываться. Рената исподлобья смотрела на телохранителя.

- Я не давлю на тебя. Наоборот, нам обоим будет лучше, если ты вспомнишь подробности. Ладно, пойдем поедим.

Хозяин дома как-то странно косился то на Ренату, то на Гарика, а Ксеня с зубами привыкшей грызть мундштук лошади смотрела на гостью, не скрывая враждебности.

Телохранитель, как и накануне, вышел из-за стола раньше всех.

- Жду в машине. Поторопитесь. Особенно Гарик: твой рейс через... - Саша взглянул на часы, - через час.

"Беглец" подавился горячим чаем. Рената тихо, но злорадно засмеялась.

Петляя по узким улочкам городка, джип послушно вез их в аэропорт.

- Не могу избавиться от чувства, что нам дышат в затылок... - пробормотал Саша. - Хотел бы, но не получается...

- Шутишь?! - испуганно оглянувшись назад и не заприметив ничего подозрительного, спросил Гарик.

Телохранитель не ответил, но его упрямые губы сжались еще плотнее. Рената наблюдала за ним.

Гарик вальяжно раскинулся на заднем сидении:

- Эх, че-е-ерт! Это не Америка... Да-а-а-а...

Саша почему-то усмехнулся и взглянул на его отражение в зеркале. Гарик продолжил тему:

- У них из тюряги сбежал - тачку угнал. Ключи на каждой стоянке где попало валяются. А там казино, выигрыш, друзья помогут, девочки по штуке с каждой стороны... эт самое... Лафа, короче!

Рената поразилась его глупости. Либо он валяет дурака, либо действительно верит ширпотребу, которого явно насмотрелся вчера по телевизору.

- Чтобы жить, как в Америке, - заговорил вдруг телохранитель, - надо быть, по меньшей мере, американцем. А чтобы выжить у нас, необходимо стать экзорцистом...

- Что за экзор... ну, этот?..

- Тот, кто умеет изгонять злых духов.

Гарик визгливо засмеялся:

- Чушь собачья! Когда мы сдохнем, нас сожрут эти... черви... Вот и весь сказ!

- Сожрут, сожрут. Лозунг помнишь? "От каждого по способностям - каждому по уму"...

Рената уже не в первый раз отметила про себя способность телохранителя говорить, как по писаному: всегда логично, грамотно, четко и ясно. Как будто где-то обучался риторике это телохранитель-то...

- Никогда не понимал смысла этой ахинеи, - продолжал "занудствовать" Гарик. - И вообще, не верю я в забывчивость этой дамочки. Она что-то скрывает...

Неизвестно, что Ренату взбесило больше - то, что он в ее присутствии говорил о ней в третьем лице, или то, что при этом тыкал пальцем.

- Если вы еще раз позволите себе... даже подумать обо мне, я... я не знаю, что с вами сделаю! Не смейте касаться меня своими грязными словами и мыслями! Иначе... иначе прямо сейчас выкатитесь из моей машины! Ясно?!

Сашин взгляд призвал ее к спокойствию. Она с обидой отвернулась в окно. Телохранитель называется: позволяет оскорблять ее первому встречному проходимцу...

- Н-да... Не хотел бы я быть вашим мужем, мадам... брякнул Игорь.

Рената в ярости прыгнула на него и через мешавшую спинку кресла попыталась расцарапать ему физиономию. Он не слишком защищался: похоже, ему все это нравилось и он нарочно провоцировал ее, чтобы доказать, что из себя представляет "фифа" из высших кругов.

Саша остановил машину. Гарик и Рената утихомирились.

- Мне надоело, - негромко и отчетливо сказал он.

- Все-все-все! - заверил его Игорь. - Это твоя Рената, я при чем? Нашел себе... не знаю кого... как эта самая...

Наконец джип подъехал к аэропорту. Низко, заходя на посадку, пролетел самолет. Ренату затошнило от страха: о, нет! только не самолет и не "американские горки"!

- Я не пойду, - заявила она, когда телохранитель и Гарик вышли из машины.

Саша устало прикрыл глаза, стиснул зубы и выдохнул. Рената уже научилась переводить для себя его мимику, но решила показать характер: если сразу не бросил, то не бросит и теперь. А сколько можно безропотно переносить его начальственное поведение?! Кто он такой?!

- Со своим неврастеником, господин телохранитель, можете не возвращаться! Всего хорошего.

Саша открыл дверцу и взял ее за куртку:

- Ты идешь?

- Я же сказала: нет. И убери от меня свои руки!

- Ты идешь? - глухо повторил он.

- Ты пока что мне не нужен, так что можешь быть свободным, прогуляйся... - Рената не опустила глаза и не отвела взгляд. Что-то такое было сейчас во взоре Саши, отчего она почувствовала свое превосходство. Объяснить это она не могла, но шестое чувство ей подсказывало, что телохранитель не сможет не покориться ей, почему - неизвестно. Он сильнее во всех отношениях, но есть что-то такое, что сводит на нет всю его силу.

- Ладно, Сань, мы же быстренько - туда и обратно... в смысле, это самое... ты - обратно... Пусть сидит, что ее за собой таскать... ничего с нею не сделается...

Саша хлопнул дверцей и уничтожающе посмотрел на подопечную. В это время Гарик в ужасе отпрянул за его спину:

- Вот хрень-то, а!

- Где хрень? - уточнил телохранитель, еще не переключившись на окружающую реальность.

Вдоль парковки прохаживался небольшой милицейский наряд. Обычный патруль, поняла Рената.

- Архангелы пожаловали... Не иначе, как по мою душу...

Рената фыркнула и подумала: "хоть бы по твою!" Но Саша развеял ее надежды. Он насмешливо покривил губы:

- Да на кой черт им твоя душа? Иди нормально.

И они ушли в здание аэропорта. Рената включила магнитофон. В связи с чем Дарья сунула ей эту бумажку?! Наверное, в связи с "дипломатом", что еще могло их всех беспокоить в последний день? А это мрачное Сашино пророчество, будто им дышат в затылок... Да ну, что они, эти бандиты, "цэрэушники", что ли, какие-нибудь?! В Челябинске, конечно, оставаться было опасно, но это вовсе не значит, что их след не потерян теперь. Саша склонен излишне преувеличивать и драматизировать ситуацию, и сейчас, при дневном свете, при ярком жизнерадостном солнышке, это стало ясно, как дважды два. То ли дело ночью! И чего он весь вчерашний вечер нагнетал на нее такое мерзкое настроение?! Может, ему нравится, когда ей плохо? Вампир... Скорее бы куда-нибудь приехать, освоиться и больше не вспоминать о нем. Гарик, "зэк" отвратительный, ему, значит, дороже, чем та, которую он обещал охранять!.. Какая песенка веселая: "Жил на свете гитарист Витюша"... Ага, а потом влюбился в Ксюшу, "юбочку из плюша"... Дурацкая песенка. Но настроение поднимает... Когда-нибудь она будет смеяться над своими страхами...

Вдруг Рената увидела, что вдоль парковки, там, где раньше околачивался патруль, теперь прохаживается группа парней, внимательно поглядывая на машины. Её прошиб холодный пот: одного из этих типов она видела в Челябинске.

В жуткой панике девушка зачем-то выключила магнитофон, заметалась и уже хотела было сползти на резиновый коврик, как вдруг увидела, что к парням подошел довольно высокий мужчина в черном костюме и черной рубашке с белой вставочкой на воротнике. Лицо его было благообразным, очень приятным и немного на кого-то похожим. Компания отвлеклась и повернулась к нему. Он что-то говорил, помогая себе жестами, и, наконец, указал на здание аэропорта. В ту долю секунды, пока на него не смотрели, он оглянулся на Ренату и сделал ей знак уезжать. У нее перехватило дыхание: это был Саша. Он на секунду стал им, а потом вдруг снова необъяснимо преобразился в католического священника, не слишком хорошо изъясняющегося по-русски.

Рената переползла за руль и выкатила машину со стоянки, ничего, к счастью, не перевернув, не опрокинув и ни во что не врезавшись.

Сашу она поймала за два квартала от аэропорта, когда изрядно покрутилась по дворам. Вот тебе и жизнерадостное солнышко... Вот тебе и "цэрэушники"!..

Рената покорно, чувствуя себя немного виноватой, уступила ему водительское кресло. Телохранитель молча сел и снял зажатую пуговицей рубашки, сложенную пополам и вставленную под воротник Дарьину записку. А ведь она так походила на атрибут костюма настоящего священника!..

- Что это было? - спросила она, указывая на воротник и на бумажку. - Как у тебя получилось?

Не определишь, о чем он думает... Но разговаривать с нею он не хочет. Ну и плевать. Какой гордый, подумаешь!..

До пяти часов вечера они гнались за солнцем. Пять было по их часам, по широте Челябинска. Но солнце они так и не догнали...

Саша загнал джип в холмистый перелесок и занялся разведением костра.

- Как ты относишься к тушенке? - впервые за весь день заговорил он с Ренатой.

Девушка кивнула, и он довольно ловко вскрыл перочинным ножиком консервную банку, а после пристроил ее на плоский камень, лежавший в углях и раскаленный, как электроплитка. Голод и холод превратили "девушку из высшего общества" в существо, которое отбросило все условности, отринуло все нормы поведения, принятые в ее кругу, опустилось до того, чтобы есть с лезвия ножа из закопченной банки. Кошмар!

С севера дул ветер.

- Принеси коньяк, - попросила Рената. - Я замерзла. Душа, видно, не греет...

Телохранитель замер, не донеся пищу до рта.

- Ты что? - спросила она, удивившись тому, насколько напряженным стал его взгляд.

Саша поднялся, сходил в машину и принес ей бутылку. Рената отхлебнула прямо из горлышка, едва не подавилась и не облилась и стала пальчиками вытирать губы: все верно, не хватало ей пока еще умения и решимости сделать это рукавом куртки. Телохранитель посмотрел на нее.

- Будешь? - Рената передала ему бутылку. - Люблю коньяк... Если он хороший, конечно, настоящий, а не такой...

- Знаю, - Саша сделал глоток.

Девушка невесело рассмеялась:

- Уже настучали? Да-а, Артур просто не мог не сболтнуть! Прости господи, что так говорю о мертвом, но он ве-е-ечно называл нас с Дарьей алкашками...

- Никто ничего не сболтнул.

- Сам догадался?

- Просто знаю.

- А что еще ты обо мне знаешь? - Рената склонила голову к плечу и с интересом заглянула в его лицо, освещенное огнем костра.

- Что тебе снится сон...

- Всем снятся сны! - возразила она, забрала у него коньяк и выпила еще. - А мне снится... какой-то храм, из глубокой-глубокой древности, но в тот момент, когда я вижу в нем себя, он новехонький, как будто только выстроенный... или, по крайней мере, за ним хорошо ухаживали, не позволяя, чтобы в нем случилось запустение... Водоем прямо в центре этого храма... яркое солнце...

Он поднял на нее темно-серые, непрозрачные глаза:

- ...А из глубины этого бассейна вынырнула огненная птица, и тебе нужно собрать её пепел, когда она сгорит... Одно условие: всё, до последней песчинки...

- Что?! - наступила пауза. - А это кто мог тебе сказать?! Откуда...

- Птица Феникс, - пробормотал Саша, не слушая её. Гелиополь на берегу изумрудного Нила... Великий был город...

- С ума сойти! Ты что, экстрасенс?!

- Любой охранник должен иметь шестое чувство... Если он, конечно, считает себя хорошим охранником.

- А ты считаешь? - не без ехидцы спросила Рената.

- Я считаю, что у меня есть шестое чувство - об остальном не мне судить...

- А это... ну, то, что ты проделал в аэропорту... Это какое чувство?

- Это - курс актерского мастерства. Предмет по специальности.

- Ты - актер?!

- Громко сказано. Чтобы быть актером, недостаточно окончить училище или вуз. Этим надо жить. Я этим не жил. Божья искра есть не в каждом...

- Не знаю, не знаю... Сыграть без грима старика-священника, преобразиться так, что даже я тебя не узнала - это не божья искра?! Тогда я просто ничего не понимаю в этой жизни! - коньяк раззадорил Ренату; ей стало тепло и захотелось спорить.

- А вот его я не играл. Это отец Саймон из Англии. Я охранял его в 89-м. Он был моим "первым иностранцем"... Через год он умер в Лондоне от рака поджелудочной железы, а ему было всего пятьдесят. Лучшие люди всегда уходят раньше, как будто кто-то или что-то боится, что, проживи они немного дольше, на эту землю придет излишнее совершенство... Закон сохранения энергии: постигший то, что "за дверью", должен удалиться туда навсегда, - Саша усмехнулся и поворошил полешки в костре.

- Сколько тебе лет? - спросила Рената.

Он прищурился и прикурил от полыхающей головешки.

- Тридцать два.

- А в тот момент тебе можно было дать все пятьдесят! Как ты это объяснишь?

- Никак. Все может быть... Как-то никогда не приходило в голову смотреться в зеркало в такие минуты...

- Странный ты тогда актер. Я знала целую кучу артистов, их и хлебом не корми, дай у зеркала поторчать... Надо же им как-то отрабатывать мимику...

- Вот поэтому я тебе и говорю, что отца Саймона я не играл.

Трудно с ним разговаривать. Вернее, разговаривать-то как раз легко, а понять - сложно.

- Как ты думаешь, Саш, чем все это закончится? - спросила девушка, снова и снова отхлебывая из бутылки.

Телохранитель опустил глаза. Такое выражение иногда бывало у скрытной Дарьи. Сходство, которого раньше не было и не могло быть: слишком уж они с Сашей были разные, не говоря уже о противоположности пола. Он что-то знает, но не хочет говорить...

- Как ты поступишь, когда мы найдем безопасное место? Рената отдала ему бутылку. - Уйдешь или останешься где-нибудь, поблизости от меня?.. Я ведь не буду никого знать в чужом городе...

Саша протянул руку и осторожно вытащил желтый березовый листик, запутавшийся в ее золотисто-рыжих непокорных волосах.

- Не знаю, - сказал он.

А пьяное это в ушах Ренаты откликнулось: "Знаю, знаю, знаю!.."

За тридцать семь дней...

- Вспомни и выбери! - крикнула огненная птица, воспарив над водоемом с ослепленной жрицей, которой все никак не удавалось разглядеть её.

-Ты сгоришь! - закрываясь рукой, закричала девушка. - Во имя светлого Осириса, остановись!

Птица тряхнула крыльями и вознеслась к солнцу. Вспышка падающего метеора - и прах посыпался на саламандр.

Ожесточенно распихивая ящериц ногами, девушка хватала пепел и прижимала его к груди, как ворох бумаги со стихами гения. Саламандры кусались, изворачивались и норовили схватить пролетевшую сквозь её пальцы песчинку-другую.

- Помогите мне! - кричала она служителям. - Одна я не справлюсь!

Чары колдуна не действовали на саламандр. Белый жрец низшей касты боялся отпустить колонну. Капюшоноголовый Помощник Главного Жреца разбрасывал ящериц острым, как бритва, длинным мечом-атаме, но твари срастались и снова бросались в бой. Кватернер посвященных ничего не мог поделать. Пантакль в руках колдуна обуглился и рассыпался.

- Во имя Оритана, помогите мне! - жрица теряла все больше и больше останков несчастной птицы.

Она не знала, что за слово сорвалось у нее с языка. Но, в ее понимании, это было самое священное, самое дорогое название из когда-либо существовавших...

Остальные служители храма в Гелиополисе на берегу зеленого Нила стояли и смотрели, не в силах помочь кватернеру Главного Кольца...

Рената открыла глаза. Часы на тумбочке у самой подушки, как воплощенный немой укор, показывали десять.

- Саша! - позвала она, думая, что он еще спит в смежном номере.

В ответ - тишина.

Девушка натянула водолазку (она была достаточно длинной и прикрывала трусики, так что Рената могла в ней считать себя почти одетой). Саши, конечно же, не было. Из-под подушки торчала рукоять пистолета. Снова куда-то сбежал... добытчик...

Рената выглянула в окно с видом на проспект и на красовавшуюся между двух дорог вывеску-рекламу: "Златоуст приветствует своих гостей! Добро пожаловать!"

Помнится, вчера она прочла эту вывеску в хмельном состоянии, и приветствие очень ее развеселило: она хохотала до третьего этажа, до тех пор, пока Саша не открыл перед нею двери номера. Затем он куда-то исчез, а Рената, едва раздевшись, рухнула спать, но минуты две еще видела однообразную картину: дорога, пустошь, встречные машины, дорога, пустошь, встречные машины... Никакой, вроде бы, погони, никакого "дыхания в затылок".

Наверное, выспалась она хорошо: голова не болела и не кружилась, пить не хотелось, зато хотелось есть. Рената села к зеркалу и даже испугалась. Любой человек испугается, если увидит себя наутро после вечерних посиделок у костра с дымом во все стороны, а в особенности - если после всего этого он не умывался перед сном.

Девушка вскочила и убежала мыться. Забавно, что здесь даже был халатик, только Рената побрезговала надевать его.

С "чалмой" на голове, скрипя от чистоты, она вернулась к зеркалу. Из отражения на нее глядели желтовато-зеленые, слегка раскосые глаза - сказывалась татарская кровь матери, хотя и та не была чистокровной татаркой. Рената не считала себя особенно красивой и могла только гадать, отчего многие знакомые мужчины сходили с ума по её почти совершенной фигуре, по маленьким, как у куклы или как у Золушки, стройным ножкам и по высокой, словно подаренной ей древним скульптором, груди. И еще по точеному смугловатому лицу. Причина всех женских страданий - несколько веснушек на изящном носике и щеках - нимало не портила её. Неизвестно, что себе вообразив, "светские львы" (и "тигры") бросали своих подружек ради нее. Но, как правило, оставались ни с чем. Редко когда Рената "снисходила" до кого-нибудь из них, на нее было трудно угодить. Живи она в суровом XVIII где-нибудь во Франции, её давно бы уже отравили, сожгли как ведьму, закололи или отправили бы на тот свет иным путем. Странно, что эта кучка негодяев так долго ждала...

- Господи, на кого я похожа! - простонала Рената и стала придумывать, как бы ей накраситься. Ходить в таком растрепанном виде даже перед собственным телохранителем, Мухтаром, Цербером, бультерьером, просто неприлично. Как-никак, он все-таки тоже мужчина, а на памяти Ренаты не было ни одного представителя сильного пола, который узрел бы ее такой.

Тут щелкнула дверь, и на пороге возник Саша, двумя пальцами придерживая переброшенный через плечо темный пиджак. Девушка издала неопределенный возглас и закрыла ноги собственной курткой.

- Ну что, человеческий детеныш, удачная была охота? - дабы побороть смущение, полусерьезно-полушутя спросила она.

Саша, который рухнул на диван, сделал кистью руки неопределенный жест. Кожа на его пальцах и на ладонях была почти начисто содрана, как будто он голыми руками забирался в горнило.

- Боже ты мой! - Рената даже забыла про куртку. - Что это?! Ты что, вагоны разгружал?!

- Почти в точку.

- Ты с ума сошел!

- Нет, просто ты хочешь есть. Позвони в ресторан, закажи что-нибудь.

Она рассматривала его ладони.

- А что будешь ты?

- Я буду спать. Сон - это лучшая еда.

- Это папа так говорил... - с тоской вспомнила Рената.

- Твой папа был умным человеком. Но не переживай за него, это не даст ему покоя... Чем быстрее ты придешь в себя и смиришься со смертью, тем лучше будет нам всем...

- Ты постоянно говоришь загадками. Снимай рубашку: ты весь мокрый. Мог бы сказать прямо: дескать, я такой умный, тебе, грешной, меня все равно не понять, так что мучайся от своего несовершенства!

Рената вытряхнула его из рубашки и поднялась с дивана. Саша подул на ладони, по которым она так бесцеремонно проехалась сдираемыми манжетами.

- Что ты собираешься делать с нею? - поинтересовался он.

- Собираюсь постирать. А что?

- У нас в номере завелась стиральная машина? Потрясающе!

- Не язви.

- Разве девушки твоего круга когда-нибудь стирают?

- Прекрати, я сказала!

Он присвистнул. Не по-своему он как-то ведет себя: слишком легкомысленно. Вот Артур еще мог бы подурачиться таким образом, а на Сашу это мало похоже. Впрочем, пусть лучше так, чем слушать его нотации либо вообще биться в глухую стену, когда есть желание поговорить, отвлечься. С другой стороны, кто его знает, какой он на самом деле?..

Рената открыла воду. Несмотря на то, что материя действительно была насквозь пропитана потом, девушке не был неприятен её запах. Такую законченную эстетку, как она, подобное немало удивило. Может, она и впрямь "опускается на дно"? Додумать ей не дал вновь занывший зуб. Нет, спокойно она не умрет, это точно!..

Саша вошел следом, подождал, пока она закончит замачивать рубашку, и сжав челюсти, превозмогая боль в пораненных ладонях, сунул руки под воду.

- Саша, - Рената потерла намыленную ткань

Телохранитель взглянул на нее через плечо, не разгибаясь; струи воды стекали по его лопаткам.

- У тебя не прошло ощущение, что нас преследуют?

Саша плеснул пригоршней воды себе в лицо.

- Если бы прошло, мы бы уже не сидели в этой занюханной дыре...

- Вот, значит, как!

- Разбуди меня через два часа, - она набросил на плечи полотенце и растерся им. - Что с тобой?!

Рената совсем раскисла. Зуб ныл все сильнее и сильнее. Девушка села на корточки и прижала к щеке свернутую жгутом еще теплую от воды рубашку.

- Что случилось? - Саша опустился на пол напротив нее, прямо на кафель.

- Зуб. Третий день кровит... Что делать - ума не приложу. Я с ума сойду от этой боли, прямо как назло... Наверное, тебе уже осточертело нянчиться со мной? Ведь правда? Все время что-нибудь болит... Беги от меня, пока не поздно...

- А если поздно? - серые гранитные глаза заглянули в самую душу. Саша извлек из ее рук рубашку. - Пойдем...

Рената подчинилась. Телохранитель усадил ее на стул.

- Попробуй ни о чем не думать и расслабиться. Если можешь доверься мне...

Его пальцы, наверняка гудевшие от боли, мягко коснулись волос девушки. По телу побежали приятные мурашки: ей нравилось, когда с ее головой что-нибудь делали; в связи с этим Рената обожала посещать парикмахерскую, где ее личный мастер, Марина, делала ей замысловатые прически, чаще всего "греческие": с ними больше возни, так что времени на болтовню им с Мариной хватало с лихвой. Рената вспомнила, что парикмахерша обещала ей привезти какую-то "хитрую" расческу со всякими "наворотами", как она выражалась. Кто знал, что так все обернется... не до этого теперь...

Рената закрыла глаза, совсем позабыв, что сейчас над нею колдует не Марина, а телохранитель. Она только отметила, что у Марины изменилась техника - быстрые ловкие пальцы были одновременно нежны и уверенны.

- Вам лучше? - спросил вдруг бубнящий голос над самым ухом. Такое ощущение, как будто говоривший сидел в бочке.

Рената оглянулась и едва не взвизгнула от неожиданности. К ней наклонился какой-то пожилой мужчина с мрачным, почти черным лицом; две глубокие морщины окружали его рот и почти сходились на подбородке с ямкой. Покатый, как у древнего майя, лоб тоже был изборожден морщинами, сильно выделялись надбровные дуги, а из провалов смотрели внимательные и умные, близко, как у обезьяны, посаженные глаза. Девушка соскочила со стула, и зуб мгновенно прекратил болеть. Когда она снова взглянула на него, уже приготовившись или обороняться, или звать на помощь телохранителя, мираж исчез. Саша, удивленный ее поведением, выпрямился.

- Извини, - она прикоснулась ко лбу. - У меня что-то с головой. Наверное, потихоньку схожу с ума... Галлюцинации...

Шок прошел. Телохранитель молча смотрел на нее. Рената нервно засмеялась:

- Привидится же такое!..

- Как твой зуб?

- По-моему, ты - волшебник. У бабок научился?

Саша молча ушел в смежный номер и лег на диван.

- Разбуди через два часа.

Рената перевела дух и пошла отполаскивать рубашку, а из головы все не шло лицо незнакомца. Телохранитель темнит: он на самом деле гениальный актер. Она общалась с актерами, но не знала еще ни одного, кто умел бы так перевоплощаться, буквально создавая вокруг себя ауру изображаемого персонажа, вживаясь в роль с полной самоотдачей. Интересно, что заставило его сменить лавры артиста на скромную профессию "секьюрити"? Неужели ему было приятнее общаться с новыми русскими? Или это жажда риска, шанс испытать приливы адреналина? Какой же он странный... Нет, теперь она просто обязаны раскрыть, в чем тут подвох! Сам не скажет, так Рената исподволь добьется.

Раздобыв у горничной утюг, девушка выгладила рубашку и почистила пиджак. Саша, подмяв под грудь подушку, крепко спал. Любопытно, что он предпочитает спать на животе. В каком-то журнале Рената читала, что человек, любящий такую позу во сне, возможно, недоволен своей профессией. А вообще так спят звери расслабленные, но в каждую секунду готовые вскочить для атаки или обороны.

Она позвонила и заказала что-то среднее между завтраком и обедом, потому что желудок уже сводило от голода. Пока Рената говорила по телефону, Саша что-то шепнул и отвернулся в другую сторону. Кажется, он произнес какое-то имя, "Таня", что ли...

Девушка вспомнила обрывки своего последнего сна. Может быть, и она болтает, когда спит? Скорее всего, что так. Иначе откуда бы Саша узнал, что именно ей снится, да еще с такой точностью? Стоп! Она тоже выкрикнула в своем последнем сне какое-то название, очень музыкальное и очень незнакомое. Ори... Оритан, вероятно... Да, да, Оритан! Именно! С чего бы это? Она даже не предполагала, что это может быть... Хотя мало ли что во сне привидится? Было однажды и такое, словно она сочиняет стихи. И хорошие стихи получались, она даже запомнила общий смысл, но воспроизвестьи строфы после того, как проснулась, так и не смогла.

В двери постучались.

- Кто там? - спросила Рената.

- Заказ!

Без тени сомнения она открыла. Заказ, видимо, состоял из двух гориллоподобных парней на переднем плане. Один из них ухватил Ренату за рукав водолазки.

Тут за ее спиной, как из-под земли, возник Саша. Он "торпедировал" горилл так нахраписто, что девушка не успела ничего осознать. Схватившего Ренату он "выключил" кулаком с выдвинутой фалангой указательного пальца1, которая пришлась парню точно в висок. Второй попытался всадить Саше ногу в живот, но телохранитель с ошеломляющей быстротой уклонился, перехватил его конечность у щиколотки и пальцы свободной руки вонзил ему в шею над ключицами. Ни одна из "горилл" не успела воспользоваться пистолетом, хотя оба были вооружены: у первого, упавшего поперек входа, под распахнувшейся курткой имелась кобура с торчавшей из нее рукоятью австрийского "глока".

Невзирая на панику подопечной, Саша в темпе, но без суеты, оделся. Он казался невозмутимым. Рената металась, ломая руки и кусая пальцы. Телохранитель проверил свою "пушку", отдал ее Ренате, а сам вытащил "глок" у поверженного костолома.

- Идешь точно за мной, след-в-след. Никуда не высосвываешься. Не вздумай стрелять, пока не скажу. Поняла меня?

Подвывая, Рената мелко закивала. Телохранитель сгреб ее за шиворот и насильно вытащил в коридор, не давая ей время на то, чтобы выбирать, куда ставить ноги. Из-за этого она и прошлась по первой и наступила на руку второй "горилле". Реакции - ноль.

Он сжимал ее кисть заведенной за спину, почти под лопатки, левой рукой, горячей, словно угли. Когда из номера в конце коридора вышла девушка и, закрывая дверь, небрежно взглянула на них, Саша спрятал "глок" под бортом пиджака, а Рената, притянутая им, вплотную прижалась к его спине, и пистолет затесался между ними. Девушка ничего не заметила и спокойно пошла к лестнице.

Телохранитель развернулся и дернул Ренату за собой. Вообразив, что он решил вернуться в номер (ну и привычки у него!), подопечная тихо заскулила. Но Саша на всех парусах, почти бегом, проскочил мимо валявшихся "горилл". Они оказались в другом конце коридора, у дверей запасного хода. Двери были заперты. Пока Рената прикидывала, каким образом он собирается просочиться на ту сторону, Саша вытащил перочинный ножик и раскрыл штопор (или, во всяком случае, нечто искривленное). Пара движений в скважине замка - и дверь открылась.

- Куда мы выйдем? - крикнула Рената, сбегая за ним по лестнице.

- В вестибюль.

Она приметилась прыгнуть через пять ступенек, но не рассчитала, и это едва не стоило ей головы. К счастью, Саша успел подхватить ее у самой земли.

- Слушай. Как только выскочим из гостиницы - неважно, я первый или ты - бежишь на автостоянку... Если я задержусь плюнь. Не жди ни секунды.

Она кивнула и прижала пистолет к груди.

Несмотря на то, что лестница запасного вывела их в тот же вестибюль, что и обычная - общего пользования, то есть, - с той стороны их никто не ждал. У столика администратора, возле "пожарного уголка" отирался еще один гориллообразный элемент, как две капли воды похожий на двух первых. Сашу и Ренату он увидел в последний момент, когда они вынырнули из-за колонны, окруженной кадушками с растительностью. Телохранитель, как многофункциональное пушечное ядро, налетел на него, не дав опомниться, и сразмаху, слева направо, съездил своим пистолетом по челюсти "элемента". Тип с неподобающим ревом отлетел к огнетушителю. Ожидать такой полетоспособности от туши в сто двадцать килограммов чистого веса в реальной жизни было бы трудно. А кино, если там показывали что-то похожее, Рената не верила. Конечно, в фильмах все это было куда более пристойно: меньше "постороннего" грохота, материться "злодеи" тоже не умели, падали красиво, в заданную точку, вовремя догадывались использовать по назначению огнетушитель... Да, и, как правило, на сторону "мерзавцев" не становились случайные зрители, а здесь администратор, призывая охрану и милицию, бросился к телефону, какая-то тетка завизжала: "Убивают!" и девушка, спустившаяся вперед Саши и Ренаты, которая еще не успела сдать ключ, в страхе отпрыгнула от телохранителя и, сама не зная, как, с проворством Багиры из мультика перемахнула через стойку администратора, опрокинув телефон и спутав планы хозяина гостиницы.

Охрана, недреманное око которой не обратило внимания на трех "горилл", но зато возмутилось по поводу безобразий, творимых Сашей, бросилась отстаивать справедливость. У телохранителя не было времени объясняться с благородными стражами ночлежки, и оба экземпляра были опрокинуты на паркет. А он, как смерч, пронесся к дверям. Думается, если бы "вертушку" догадались заблокировать, он все равно вынес бы стекло и выволок бы за собой подопечную. К счастью, заблокировать двери никто не додумался.

Зато возле их "Чероки" был припаркован серый "Вольво", в котором остался четвертый представитель невежливых парламентеров. Рената подумала - какое счастье, что на джипе отца громкая сигнализация! Если бы этим "гориллам" приспичило сделать их машине какую-нибудь гадость, они привлекли бы к себе внимание всей округи. "Чероки" приветливо пискнул: Саша нажал кнопку на брелоке. Водитель "Вольво" поступил умнее, чем его сотоварищи: он дал резкий задний ход, не желая посреди бела дня бросаться на людей.

Рената прыгнула в джип. Саша завел мотор. "Вольво", вильнув багажником, скрылся в проулке.

- Придется выезжать из города через просеку, - сказал телохранитель, оставляя позади целый район. - Ты становишься знаменитостью.

Рената отдышалась:

- Как они находят нас?

- А ты посмотри, у тебя нигде датчик не вшит?

- Какой датчик?

Он внимательно взглянул на нее и вздохнул. Рената поняла, что это он так шутит. А чего он хотел от нее? Чтобы она дико развеселилась после всего, что произошло?..

- Какая-то игра вслепую... - проворчала девушка. - Узнать бы, что им от нас нужно...

- Вернемся?! - с воодушевлением спросил телохранитель.

Рената взвыла, потом сунула руку в карман его пиджака (все правильно: в правом) и достала сигарету. Саша усмехнулся и щелкнул зажигалкой. Она жадно затянулась, хотя не курила уже месяцев пять, да и раньше только баловалась от нечего делать. Рука ее дрожала, слабая, словно ей пришлось нести страшную тяжесть.

- Вот так и пристраститься недолго, - сказала девушка.

- А тебе идет.

- Ты - первый мужчина, который сказал мне об этом.

- Но если это действительно так. Есть женщины, которые делают это чертовски красиво. Вот ты - такая женщина.

Она невесело улыбнулась и большим пальцем потерла бровь.

- Я только сейчас подумала: о делах моего отца мы могли бы узнать от Ника...

- От Ника?

- От Николая, моего бывшего. Папа его просто обожал... Они работали бок-о-бок...

Саша подумал.

- Что ж, километров через триста пятьдесят будет Уфа. Оттуда и позвоним.

- Честно говоря, мне совсем не хочется с ним говорить... Но если только в интересах дела...

- Ты начинаешь эволюционировать.

- А ты продолжаешь говорить гадости!

- Восславим постоянство!

- Плагиатор!

- Интерпретатор...

Переспорить его было невозможно, тем более, что он не спорил. С его стороны это была разрядка после всего случившегося, и лучше уж так, чем сидеть и трястись всю дорогу.

Рената взяла бутылку с водой и сделала несколько глотков. Сердце билось все спокойнее.

- Саша, а ты не знаешь, что такое или кто такой "Оритан"?

Машина резко сбросила скорость. Рената едва не пролила на себя воду. Саша медленно перевел на нее взгляд:

- Что?

- О, господи! Зачем ты это сделал?! Я только спросила, что значит "Оритан"...

Он судорожно сглотнул и прибавил скорости.

- Почему ты это спросила?

- Мне приснилось, что я произношу "Оритан".

Саша повторил это слово, но на каком-то странном, певуче-щелкающем, языке, и оно прозвучало лучше, чем на русском. Рената вспомнила, что именно на этом языке она взывала о помощи в своем сне.

- Д-да, - колеблясь, согласилась девушка. - Именно так... А что это?

- То же, что и Лемурия...

- А что такое "Лемурия"?

- По многим легендам - погибший континент. Но Оритан - это настоящее название той земли...

- Атлантида, что ли?

- Назови, как хочешь. Только Атлантиду придумали и утопили, а Оритан был на самом деле и погиб иначе, - Саша осторожно покосился на нее. - Ты... что-нибудь помнишь?..

- Помню?! А что такое я должна вспомнить?

Его взгляд изменился, в голосе послышалось разочарование:

- Ты ведь историк... Я думал... может быть... Да ладно!

Рената усмехнулась:

- Если бы ты знал меня, когда я училась, ты бы не говорил с такой уверенностью, что я должна это знать... Не понимаю, откуда это пришло в мой сон? Может, начиталась чего-нибудь?

Его губы скептически изогнулись:

- Может быть. Только это нигде не записано. По крайней мере, в том виде, в каком подобает. И, тем более, настоящее название...

- Тогда откуда его знаешь ты?

Саша замялся, снова посмотрел на нее, и последние искорки непонятной надежды угасли в его зрачках:

- Ты меня поймала. Я тоже не знаю. Это так, заговариваюсь от бессонницы...

- Господи, какой ты странный!.. Иногда я боюсь тебя даже больше, чем тех, кто за нами гоняется... Я знаю, что это глупо, что ничего плохого ты мне не сделаешь, но... короче, это инстинктивный страх... - Рената нервно теребила пальцы и тщательно подбирала слова, чтобы отразить свое состояние. - Да, да, - рассуждала она, кивая, хотя это был монолог, инстинктивный страх... И даже не самого тебя, а того, что связано с тобой... Наверное, я сумасшедшая...

Телохранитель молчал, и Рената решила, что он согласился и действительно считает ее помешанной. Она тоже затихла и ничего не говорила до самой Уфы, куда они доехали к вечеру, нигде не останавливаясь, уставшие до полуобморочного состояния. Саша притормозил возле первого же отделения связи.

Рената набрала код Челябинска и номер телефона, который в течение четырех лет считала своим.

- Автоответчик, - отведя трубку от уха, сказала она Саше. Как раз в этот момент прозвучал сигнал. - Что говорить?

- Что мы едем в Москву и постараемся позвонить из следующего города...

Рената убрала ладонь, которой прикрывала микрофон, и ядовитым голосом произнесла:

- Уважаемый электронный секретарь! Передайте, пожалуйста, вашему хозяину, который, как всегда, неизвестно где таскается, что ему звонила бывшая супруга по очень важному и срочному делу. Если ему не будет слишком трудно, то не мог бы он хоть раз переночевать дома? Она постарается перезвонить при первой же возможности. Целую ваши микрочипы и заранее благодарна. Адью, - она бросила трубку и хмыкнула: - Застать Ника дома это все равно, что пожать руку кинозвезде: изредка, но случается. С вероятностью один к миллиону. Для него это в порядке вещей. Обычные дела.

Саша сунул руки в карманы брюк и повел плечами. Рената призналась, что страшно голодна, и он отвез ее в бистро, больше похожее на плохо отреставрированную пивнушку.

- Ну, спасибо тебе, мой верный Мухтар! Век не забуду! брезгливо озираясь по сторонам, сказала девушка. - Ты хочешь сказать, что я буду здесь есть?! Да ни за что на свете!!!

- Тебе не приходило в голову, что твои приятели тоже так рассудят?

- Тогда нам лучше просто сменить машину.

- Согласен, - Саша подвинул к ней тарелку с мантами, политыми кетчупом и горчицей. - У тебя, конечно же, есть альтернативный вариант...

Ренате ничего не оставалось, как развести руками. Продать они "Чероки" не могут, обменять... ну, разве только в ущерб себе. Да и то: на наших дорогах сменить мощный джип на "малолитражку" может только юродивый. "Отобра-а-а-али копеечку!.." Девушка фыркнула, представив себе, как по колесикам разлезется какая-нибудь нежная "Кариба" после нормального для их "Чероки" ежедневного променада. Лучше уж есть в "кафешках" быстрого питания... По крайней мере, чашка растворимого кофе здесь стоит не 50 тысяч, как в более цивилизованных местах.

Ренату уже давно настораживало, что телохранитель, ведя очень подвижный образ жизни, постоянно выполняя физическую работу, и (если судить по рукам) еще какую, практически ничего не ест. Вернее, ест, когда есть. Любой другой озверел бы на его месте от голода, а он совершенно спокойно переносит верблюжью диету. И энергия в нем не только не иссякает, но и увеличивается, точно он подпитывается ею из неизвестного другим смертным источника. Чем больше приходилось тратить, тем больше сил прибывало. Однако внешне Саша очень осунулся и побледнел, глаза ввалились, мышцы уже не скрывались, как положено, под нормальным для любого человека слоем "стратегических запасов", а подобно веревкам обвивали его руки, беззащитно выпирая наружу: сплошные жилы и мощи, даже странно, как он в состоянии двигаться. Но всё же средоточие прежнего Саши осталось в его глазах, усталых, но горевших таинственным внутренним огнем, происхождение которого Ренате было не под силу угадать.

За тридцать три дня...

Он был единственным из служителей низшего ранга, кто удержался, когда перевернулся мир. Солнце, Пятое по счету, взмыло в небо, земля опустилась вниз, вода соединила две стихии.

Он увидел стоявшую по грудь в воде жрицу в темно-синей мантии. Над нею парила гигантская сияющая птица с орлиным клювом и печально-безысходными глазами в них было прощание с миром, со всем, что это существо любило. Птица отбрасывала человеческую тень.

- Танрэй! Летим, Танрэй! - просила она жрицу, протягивая к ней лапу, удивительно похожую на человеческую руку. - Летим со мной. Ты еще не знаешь счастья последнего полета, но я хочу, чтобы ты его узнала и вспомнила все! Летим со мной, Танрэй! Оттуда все видно лучше!..

Белый жрец отпустил колонну, благодаря которой не провалился в небытие, и стал смотреть, как птица взлетает к палящему солнцу, а златовласая жрица в короне с соколиными крыльями и коброй-уриус кричит, простирая к ней руки:

- Прими в жертву, если желаешь, мою жизнь! Но только не умирай сейчас!

Птица превращается в горящий факел и рассыпается в прах.

Из пламени костров выбегают юркие саламандры и растаскивают пепел, который не успевает подхватить жрица.

- Помоги мне! - возопила девушка, глядя на Белого.

Но уже очень поздно...

Игорь проснулся и замер в постели. За окном шел дождь, поредевший во второй половине дня. Вставать совершенно не хотелось. Вечерний сон всегда превращает человека в кусок студня с ноющей головой (или, эт самое... что там у студня может болеть?)

На потолке общаговской комнаты мрачно и неумолимо расползалось мокрое пятно.

Он протянул руку и взял с табуретке, стоявшей за изголовьем, газету. На ней тоже было пятно, только от рыбы. И прямо на его, Гарика, объявлении. Газета носила яркое и запоминающееся название "Магия в клеточку" (создатели просто имели в виду "черное" и "белое" течения этой древней науки). В ней публиковался всякий мусор вроде объявлений известных "колдунов" и "экстрасенсов". Но Гарик оказался самым дерзким из всей этой братии.

Сосед по комнате - коренастый парень, невероятно похожий на добровольца с плакатов 20-х годов) - жарил картошку на "прометейке". Страшная вонь плавящегося свиного сала щипала носоглотку. Окна запотели, превратив индустриальный "пейзаж" напротив общежития в размытое серо-желто-зеленое пятно.

- Пойду, поболтаюсь по городу, - сказал, одеваясь, Гарик.

"Доброволец" обжег палец и схватился за мочку уха.

Ростов мало изменился со времени последнего пребывания в нем Игоря. Больше стало ларьков, появились рекламные щиты на проспектах, но в общем все было по-прежнему: парадный центр, грязные кривые улочки периферии, ростовчане, озабоченный каждый своими проблемами...

Ноги привели его к зданию магазина одежды.

Гарик остановился, как делал это ежедневно. Ему повезло: он всего пять дней был в Ростове, а уже вчера вышел номер "Магии в клеточку" с его, прямо сказать, дурацким объявлением...

Она стояла на своем месте, в витрине, не похожая ни на одну из своих соседок, словно производственный брак. Остальные были высокими и поджарыми, со спортивными фигурами, неестественно-замершими жестами, одинаковыми лицами. А она... Со стороны ее создателей это было попаданием в яблочко, мистическим совпадением.

Она все так же была одета в черный креп, обозначавший женственные черты ее пластмассового тела. Золотые волосы россыпью лежали на гладких покатых плечах.

Снова и снова Игорь восхитился совершенством её форм, естественностью позы и одушевленностью лица. И во сне он видел ее или же девушку, почти полностью похожую на нее. Может, серенаду спеть? Или, как положено, Калиостро вызвать? Для этой... как ее?.. материализации чувственных идей, вот. Имя же у Галатеи будет... Совершенно автономно в мозгу всплыло сочетание звуков: "Тан-рэй". Где-то он его уже слышал... "Тан" - это "вечное". Фу, глупость какая! Меньше надо засорять мозги всякими "магиями в клеточку" и каббалистической чепухой, в которой он все равно ничего не мог понять. Здесь главное создать видимость, пустить пыль в глаза. Будешь сам верить в свои способности - поверят и все остальные.

Пустой кукольный взгляд желтовато-зеленых глаз, смотревших в никуда (поэт сказал бы: "Смотревших в саму вечность"). Да, Гарик, ты становишься сентиментальным. Разве нормальный человек может всерьез считать, что их обеих сделали на одной фабрике, но в одну успели вдохнуть жизнь до обеденного перерыва, а в другую - нет. А тут как раз партию забрали, разлучили "сестренок-близняшек".

По возвращении в общежитие (его вспугнул звонок трамвая, что остановился на перекрестке на красный свет) Гарик получил от "добровольца" хорошее известие: с вахты приходила баба Нюра и передавала сообщение для Игоря - просьбу позвонить по такому-то номеру.

Отыскав в кармане "пятнашку", Гарик пошел к автомату (разговаривать на такие темы при вахтерше он не собирался).

Трубку сняла женщина с убитым голосом.

- Вы - Игорь, правильно? Хорошо, что вы все-таки позвонили! Ей совсем плохо. Вообще по гороскопу у неё тяжелый день, но так плохо еще не было...

Когда она дала ему вымолвить слово, Игорь осведомился:

- Извините, но нельзя ли ... эт самое... быть любезной поподробнее?

- Поподробнее?

- Ну, ясно дело. Чего у вас там стряслось?

- Конечно, Игорь ... Игорь?...

- Семенович.

- Игорь Семенович, - она попыхтела в трубку, хлюпнула носом. - Моей дочке Оле 6 лет. Месяц назад я заметила, что она как-то странно дергает головой вбок. Ругала ее за это. А ей как будто воротник мешал. Я говорю: "Не балуйся", - а она - что это не нарочно. Два дня дергалась, потом перестала, я уж и забывать про то начала... А ту грипп. И не время еще, вроде, для гриппа-то!.. Проболела, да на поправку пошла, и тут ни с того, ни с сего - снова головой дергать, а вдобавок глазами вращает, хохочет, переворачивает все. И НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ СКАЗАТЬ!!!

- Вы это... К врачу как?.. Ну, обращались? - для подстраховки уточнил Гарик, не ожидавший, что с самого начала на него повалятся такие странные и тяжелые случаи.

- К врачу?! - с отчаяньем заорала в трубку женщина. - Да эти врачи мою сестру с ног до головы исполосовали, она с операционного стола у них не слазила, и все равно умерла. Чтобы я... Олю?! Им?! Да и батюшка мне сказал, что это злой дух!

- Какой батюшка? - не понял Игорь.

- Наш поп, к которому я Ольгу водила. Отец Павел. Он сразу определил, что в нее вселился бес! Вы приедете, Игорь Семенович? На вас вся надежда! - женщина всхлипнула.

- Скажите адрес и как добраться.

Несмотря на поздний час, Игорь поехал по вызову. Его встретила маленькая сморщенная женщина с полубезумными глазами. Едва открыв Гарику дверь, она убежала. Впрочем, даже будь Игорь вором, унести отсюда было нечего.

Под ногами все время путались кошки, какая-то рыжая собачонка с пронзительным лаем, валявшиеся где попало огрызки косточек. Запах в квартире стоял нестерпимый.

Женщина снова выскочила. По голосу Гарик не дал бы ей больше тридцати, но сейчас, при виде этих кудрявых, посеченных, посеребренных сединой волос цвета "перец с солью", добродушного, но съеженного преждевременными морщинами лица, изуродованных работой "заброшенных" рук, пересмотрел вердикт лет этак на двадцать пять в сторону увеличения.