Душелов. Том 2

Глава 18

Переговоры были сложными. Точно самыми сложными в моей жизни.

Не сказать, конечно, что у меня таковых было много, однако я уверен, что вряд ли у меня в ближайшее время будут ещё хотя бы столь же примерно сложные переговоры.

Тем не менее, можно считать, они закончились относительно успешно для обоих сторон: Элизабет получила столь желаемое ей место под солнцем, а что же до меня, то я… я получил свободу, чувствуя исключительно раздражение от произошедшего, пускай при этом же, чисто со стороны рациональности, я так же, как и она, остался исключительно в выигрыше.

Но лучше, пожалуй, обо всём по порядку…

Немного успокоившись и примерившись с тем, что я не выйду из этой лаборатории, покуда не расскажу ей о своём Даре, я начал с самого малого, сказав лишь о нём, что:

— Я становлюсь сильнее, после каждой битвы.

Вот только… разумеется, ей было этого слишком мало. И даже мои слова о том, что более я ничего о своём Даре не знаю, ничем мне не помогли, ибо после этого она взялась за это дело всерьёз, начав подробно расспрашивать меня обо всём подряд. И часть этого — даже не касается моего Дара. По крайней мере, лично мне так кажется. Как же на самом деле с этим обстоят дела — мне, к сожалению, не известно.

Что же до моих ответов на её вопросы, то, конечно же, я пытался увиливать самыми различными способами: отмалчиваться, недоговаривать, переводить темы и даже откровенно врать. Но… она явно была к такому готова, а потому лишь продолжала напор, задавая всё новые и новые вопросы, которые при этом пересекались с теми, что были до них. И тем самым, если я в одном случае говорил одно, а уже в другом, по сути касающегося того же самого, говорил уже другое — очевидно, что я врал.

Несколько раз ей удалось на этом поймать, по итогу вытащив из меня куда больше деталей, чем я был изначально готов поведать ей. Например, она даже немного узнала о истории моих родителей, а это та одна из тех тем, которые я вообще изначально не собирался.

Ну а по части самого Дара, как бы я не старался этого допустить, — она… в конечном счёте, узнала почти всё, что знаю я сам. А может, благодаря дальнейшей моей сдачи анализов и проведения тестов — она знает сейчас о моём Даре даже больше, чем я сам.

И судя по всему, как я и предполагал, мой Дар является чем-то крайне неординарным, ибо стоило ей закончить с анализом всей полученной информации, как она, со слегка задумчивым видом изучая что-то на мониторе, тут же заявила:

— Я хочу получить место жены.

— Это исключено, — тут же обрубил я это на корню.

— Такое категоричное решение из-за моего статуса простолюдинки? Если это так, то я и не претендую на роль первой, второй или третьей жены. Позиция четвёртой или пятой жены меня так же вполне устраивает. И я уверена, что мы сможем что-нибудь придумать с моим положением в обществе, чтобы наше бракосочетание не было принято в высшем свете, как нечто неправильное.

— Это не из-за этого.

— Тогда, значит, это из-за твоей личной неприязни ко мне после произошедшего?

— Да.

— Понятно. Думаю, раз сказанные мною до этого слова так и не возымели никакого эффекта, то нет абсолютно никакого смысла повторять это действие вновь, надеясь на иной результат. А потому — предлагаю сейчас иной вариант: я согласна на роль первой наложницы, но исключительно с возможностью в будущем, до официального наречения меня таковой, подняться до статуса жены.

— Тогда я тоже предложу иной вариант: слуга рода с некоторыми особ…

— Нет, — перебила она меня. — Меня это не устраивает. К тому же, я точно стою большего даже сейчас.

— Ладно, — недовольно выдохнул я. — В таком случае предлагаю роль наложницы. Пускай даже первой. Но главное — без этой твоей «возможности», реализация которой даже не понятно, как будет проходить.

— Мы обсудим условия реализации. Однако без этой возможности — я не согласна. Хоть и не большой, но у меня должен быть шанс выбиться в высшую лигу. К тому же задумайся — чем я ближе буду к тебе, тем сильнее буду стараться на благо тебя и твоего рода.

— Потому что это же на тебе будет непосредственно отражаться.

— Да, это действительно так. Но это не играет абсолютно никакой роли, ведь для тебя от этого ничего не измениться. А потому — я на позиции четвёртой или пятой жены — идеальный вариант.

— Знаешь… дело даже не в том, что я держу обиду на тебя за произошедшее. Просто мы разные. И у нас разное мировоззрение. Даже взять тему брака: для тебя, я смотрю, брак — это исключительно бизнес; а для меня же, человека, что рос в семье, где каждый заботиться и любит друг друга, брак и, соответсвенно, семья — это в первую очередь про чувства, про взаимную заботу и в конечном счёте — про любовь. А потому, я даже чисто в теории себе представить не могу, как мы с тобой являемся частью одной семьи.

— Вот как, выходит… Тогда, что если к иным параметрам реализации той самой «возможности», добавить ещё и этот пункт? Если для это так важно и если я действительно в конечном счёте доверюсь тебе, тогда, я думаю, я смогу измениться и ответить тебе и остальным членам семьи тем же.

— Иначе говоря…

— Если ты создашь условия, в которых мне более не потребуется думать о своём месте под солнцем; если я буду уверена в том, что ты мне его обеспечишь, я гарантирую — со временем я изменюсь, и ты увидишь во мне те качества, которые столь важны для тебя в семье.

— Так уверенно это заявляешь — будто измениться можно в два щелчка.

— Сам подумай логически: я всю жизнь старалась достичь вершины, а тут я наткнулась на тебя — на того, кто может не просто туда взобраться, а превзойти эту вершину. Всё, что мне остаётся, — это убедиться в том, что ты достигнешь этих высот, и то, что я в этот момент буду рядом с тобой. И если я в конечном счёте смогу в этом убедиться, то более мне не потребуется быть такой…

— Сукой хладнокровной?

— Я хотела сказать «излишне рациональной». Впрочем, твой вариант так же имеет место быть, — и ненадолго замолчав, продолжила: — Так что, какой тв…

— Я согласен, — особо не размышляя, ответил я. — Если до того момента, пока тебя официально не объявят моей наложницей, ты на самом деле изменишься и между нами каким-то неведомым образом возникнут настоящие, искренние чувства — ты получишь столь желанную тобой роль жены.

— Хорошо. Раз так, тогда обсудим заключительные моменты.

— И после этого я буду свободен?

— Да.

И пускай мне вообще не верилось её словам, однако в данном случае всё вышло именно так — меня действительно спокойно отпустили, после того, как я оделся в свою окровавленую одежду, и мы закончили обсуждать с ней некоторые мелкие детали.

И выходя на улицу, вызывав такси до дома, будучи полностью погруженным в мысли о произошедшем, я кое о чём забыл…

Стоило мне выйти, как ко мне тут же подбежали мои «телохранители», что сразу же, окружив меня, как в каком-то дешёвом боевике, стали насильно уводить меня в сторону, с боевой готовностью осматриваясь в поисках тех, кто это сделал со мной. Ещё и Джил начала в этот момент задалбливать вопросами о произошедшем.

— Хватит! — не сдержавшись, рявкнул я, и все тут же остановились. — Ëбанный, блять, пиздец…

После этого пришлось им ещё некоторое время объяснять, что всё уже в порядке, и они могут спокойно садится в свои машины. И то ли из-за моего ужасного внешнего вида, то ли из-за того, сколько меня времени не было, то ли из-за того, что они, блять, просто тупицу, а может из-за всего вместе взятого, но доходили до них мои приказы в этот раз очень долго.

Одно радует — поблизости в этот момент был лишь толстенький мужчина, заправляющий в этот момент свою машину. И стоило ему только завидеть происходящее, как он сразу же бросился садиться в свою машину, желая побыстрее сваливать. Причём он настолько перепугался, что даже едва вспомнил о том, что нужно достать из машины заправочный пистолет, чуть прямо с ним не втопив газ в пол.

Более же я никого из людей в этот момент не заметил, а потому, благо, вряд ли хоть кто-то снял этот позор на видео.

Тем не менее, я всё равно был крайне раздражённым. И не менее уставшим. Ещё и в целом настроение, после всего произошедшего, до ужаса паршивое.

Но… работу никто не отменял.

Поэтому, сев в подъехавшее чуть позже такси, я направился домой. Дома же закинул испачканную одежду в стирку, быстро принял душ, переоделся в чистую одежду и закинул в рот еду с максимальным содержанием белков и калорий. И только после этого направился на работу, на которую уже опаздывал на целых пятнадцать минут.

Когда же я, наконец, оказался на своём рабочем месте, моё опоздание перевалило за целых тридцать минут, и из-за этого…

— Какого хрена ты опаздываешь на третий рабочий день⁈ — закричала на меня замком, стоило мне зайти внутрь кабинета. — Думаешь, раз выделился в первый рабочий день, то теперь тебе всё позволено⁈

Ну а далее пошла стандартная дрочь опоздавшего работника, к которому вышестоящий питает исключительно негативные чувства. Короче, отыгралась она на мне здорово, даже не обращая внимания на мой не то что ужасный, а скоре даже ненормальный внешний вид. Лишь после того, как её гневная тирада закончилась, а я в очередной раз признал свою вину, она обратила на это своё внимание, спросив:

— И что это вообще с тобой⁈ Почему ты так ужасно выглядишь⁈

После этого пришлось ещё и по этому поводу перед ней оправдываться. Радует, что хоть это её заботило в разы меньше, чем моё опоздание, а потому с этим мы закончили куда быстрее и мне даже толком не пришлось ничего выдумывать.

А когда же с этим всем было покончено — меня, наконец, отправили в патруль. И, к моему большому сожалению, так как Кит не вышел на работу и сегодня, моим напарником вновь оказался сранный Гарри, терпеть которого у меня уже не было никаких сил. Тем не менее, мне всё равно приходилось это делать.

И у меня это, в принципе, относительно легко выходило, пока в один момент я не попросил его заехать за едой в какой-нибудь ближайший фастфуд ресторан, дабы восполнить целую кучу утраченного за сегодня биоматериала.

— Вообще-то во время патрулирования у нас нет перерывов, — с очевиднейшим призрением, будто объясняя нечто очевиднейшее глупому ребёнку, произнёс он.

После этого у меня чуть не сдали нервы и я не высказал ему всё, что думаю о нём в самой грубой форме. Однако, не знаю каким чудом, но я всё-таки сдержался, промолчав, и мы спокойно, молча, поехали дальше. И прокатались мы так, почти ничего не говоря, аж до самой конца смены, за которую, кстати, снова абсолютно ничего не произошло. Ну это если говорить касательно работы.

А так… где-то посреди смены у меня из-за интоксикации отъебнул сначала один орган, а после, под конец смены, и другой. А когда же добирался на такси до Элизабет, внутри меня отъебнуло что-то ещё, потому что если до этого я хотя бы не терял сознание, просто испытывая адскую боль и кашляя кровью, то в самом начале поездки на такси я просто отключился.

Хорошо только, что я хотя бы предвидел подобное и, садясь в такси, попросил его доставить меня в назначенную точку, даже при подобном. А то, если бы не попросил, уверен — он бы меня отвёз в больничку, где мне появляется в таком состоянии категорически нельзя.

Добравшись же до этой заправки, я кое-как с трудом доковылял до неё и зашёл в двери. Вот только… на этом мои силы и покинули меня. Я упал и потерял сознание, только краем глаза заметив, как тот самый парень-кассир неторопливо подходил ко мне, явно будучи готовым к такому развитию событий.

Очнулся же я уже в кабинете Элизабет.

Вслед за этим пошёл процесс восстановления, совмещённый с сексом с ней. И на этот раз процесс восстановления занял в разы меньше времени, а потому уже вскоре я покинул эту заправку, направившись на такси в последнее за сегодня, как я надеялся, место перед этим кое за чем заехав в банк.

Примерно через час я оказался у одного из небоскрёбов, расположенных в центре города.

Зайдя внутрь, удерживая в правой руке увесистый металлический кейс, вызвал лифт и, дождавшись его, вошёл в него, после чего, нажав нужную чёрную кнопочку и введя десятизначный код, отправился на нём на нужный этаж. И на этом этаже, как и в прошлый раз, меня уже ждали три личности — мужчина и две девушки. И в этот раз они хотя бы не выглядели враждебно настроенно по отношению ко мне.

— Идите за мной, — вежливо произнёс мужчина, как и в прошлый раз проведя меня до той самой квартиры. — Госпожа Виолетта, прибыл Эндрю Эванс.

— Пусть войдёт, — и следом добавила: — Один.

Мужчине это явно не понравился, но оспаривать её решение он не стал, лишь напоследок бегло пробежавшись по мне взглядом, впоследствии направившись куда-то вместе с девушками. А я же, открыв дверь, прошёл внутрь, где меня уже ждала сидящая на спинке дивана Виолетта, почему-то одетая в очень странный наряд и со странным, строгим, но при этом игривым выражением лица — словно она сексуальная, рассерженная на своего ученика учительница. Даже чёрную указку, которой сейчас водит по своим грудям, для этого дела не поленилась достать.

Но после произошедшего между нами меня это не волновало: захлопнув дверь, я подошёл поближе к ней и… закинул на диван кейс, сказав:

— Там пять миллионов.

И сразу же за этим я развернулся, начав уходить.

— Стой! — неожиданно выкрикнула она спустя несколько мгновений, видимо будучи не готовой к такому развитию отношений. — И это что, всё⁈

— А ты на что-то другое рассчитываешь? Ты ведь знаешь, что произошло между мной и Элизабет? — повернув голову, посмотрел я на неё.

— Ну… — нерешительно замялась она, отведя взгляд, — всё же ведь закончилось хорошо…

— Хорошо? Я чуть не сдох. Буквально едва выжил. И это хорошо?

— Ну зато ты ведь получил нового сильного и полезного союзника, как того и хотел…

— Это, блять, даже не смешно… — тихо процедил я, направившись к выходу.

— И что, на этом нашим отношениям конец?

— Посмотрим, — ответил я, взявшись за дверную ручку. — Но сейчас я это обсуждать точно не намерен, — и следом за этим словами вышел за дверь.