Душитель

Человек в чёрном пиджаке повернулся к Джорджу.

— Именно. Всё должно быть сделано в точности, как написано в книге.

— Что здесь произошло? — спросил Джордж, направив фонарик на мужчину, которого Скотт назвал Ньярлатотепом. — Что, чёрт возьми, здесь произошло?

— Они думали, что призывают его, но вместо него пришёл я. Тебе лучше знать, Джордж. Мир разваливается на части. Монстры хаоса и анархии таятся и пожирают пределы того, что человечество создавало веками. Если мы ничего не предпримем, вернётся век атома, а затем век железа и стрел. Я видел будущее, и там лишь пустыня с горами трупов.

— Так, значит, ты бог, которому небезразлична судьба человечества? — вызывающе бросил Скотт.

— Я единственный бог, способный на подобные эмоции. Я бог всего, что населяет этот мир. Я создал его. Я воздвиг столбы древнего Ура, я научил людей писать на глиняных табличках, я воздвиг башни Вавилона и пирамиды Египта. Я нашёптывал секреты медицины и науки в нужные уши. Я тот, кто я есть, — величественно возвёл руки этот мужчина. Он излучал силу, от которой Джордж едва стоял на ногах. — Где ты был, когда я закладывал основы Земли?

— Что тебе нужно?

— Не слушайте его, Джордж! — крик Скотта был полон отчаяния.

— Будущее человечества требует жертв. Несколько человек в обмен на многих. Сегодня люди на суше и существа под волнами живут бок о бок, но этот мир продлится недолго. Диссиденты, мятежники, отчаявшиеся, радикалы, фанатики — все они ждут момента, чтобы разрушить это хрупкое сосуществование. Когда умрёт ваш президент Уорд, ими овладеет безумие, и тогда будет уже слишком поздно. Они камня на камне не оставят.

— Что мы можем сделать?

— Нужно уничтожить Бостон. Он сметёт всё, что существует над водой и под ней. Все, и люди, и глубоководные будут лишены жизни безумным безжалостным богом. Но затем начнётся новый рассвет, и среди обломков Бостона пробьётся росток. Возникнет новый мир, объединившийся против зла, живущего за пределами звёзд. Сосед не будет нападать на соседа, брат не будет завидовать брату. Нужно лишь принести жертвоприношение разгневанному богу, как в древнем Вавилоне. Заключить завет.

— А разве не это они собирались сделать?

— Нет, Джордж. Они хотели уничтожить Затонувшие районы. Это привело бы к новой войне с глубоководными. Жрецы Дагона использовали бы этот акт агрессии как предлог, чтобы вновь открыть незажившие раны и разорвать мир на части. Ты знаешь это.

— Джордж, не слушайте его! Он говорит вам то, что вы хотите услышать!

— Заткнитесь! — перебил Джордж Скотта. — А сам ты не можешь это сделать? Зачем тебе Скотт? — спросил он, вновь повернувшись к загадочному мужчине.

— Таково условие завета. Я не могу привести его сюда, но я могу умиротворить его и вернуть обратно.

— И поэтому ты убил их? Потому что они собирались убить нас всех?

— Да.

— А что случилось с Эйбоном? — Скотт взмахнул рукой.

— Эйбон умер, потому что был слишком труслив, чтобы сделать то, о чём я прошу вас. Он предпочёл навлечь на себя смерть, а не посмотреть правде в глаза.

— Я не стану этого делать, — заявил Скотт с такой убеждённостью, на какую только был способен.

Джордж выхватил пистолет и направил его на Скотта.

— Давай же, стреляй, — сказал Скотт, глядя прямо на него своими большими, чёрными, пустыми глазами. — Я не стану тем, кто закончит призыв.

Джордж посмотрел на Скотта. Глубоководный внутри нарисованного им круга выглядел заметно испуганным. Затем перевёл уверенный взгляд на Ньярлатотепа. В его словах был смысл. В голове Джорджа всё сложилось как нельзя лучше. Он не боялся жертвовать собой. Не потому, что он был героем или мучеником, а потому что жаждал справедливости. Этот мир не для него. Его мир исчез, а он почему-то задержался здесь. Он не узнавал людей, места, чувства, которые испытывал до войны с глубоководными. Если бы он сейчас просто исчез с лица земли, сметённый яростью неведомого божества, он бы не испытывал ни жалости, ни сострадания к нему. Он просто хотел отдохнуть. Камень всё ещё бился в его кармане, как второе сердце. Он вздохнул.

— А как же женщины? — тихо спросил он.

— Они были первыми в этом жертвоприношении. Мне нужно было привлечь внимание того, кто способен закончить всё это. Не настолько, чтобы здесь собралась толпа задающих вопросы, но достаточно, чтобы привлечь кого-то вроде него, — сказал он, глядя на Скотта, — кого-то, способного закончить то, что начали другие.

Ньярлатотеп приблизился к краю круга, остановившись в паре шагов от Скотта. Он сардонически улыбнулся, обнажив ряд острых белых зубов.

— Ты знал, что мы сюда придём? — спросил Джордж за его спиной.

Ньярлатотеп подмигнул Скотту.

— Да, знал.

— Джордж, нет!

Джордж прицелился и выстрелил. Пуля вылетела из тяжёлого орудия, сопровождаемая раскатом грома. Она пронеслась метров пять до своей цели. Тефлоновое покрытие пробило череп мужчины, как горячий нож масло, и он разлетелся на тысячу осколков. В лицо Скотта брызнула кровь, прилетело несколько кусочков зубов и костей. Тело Ньярлатотепа упало на колени, кровь фонтаном хлынула из его пробитой головы. И, качнувшись, завалился вперёд.

— Ты не знал.

Джордж подошёл к тому месту, где стоял Скотт. Глубоководный, похоже, пребывал в состоянии шока, его мышцы одеревенели, лицо застыло, с маслянистой кожи стекали кровь и мозги.

— Скотт! — Джордж схватил его за плечо и потряс. — Скотт, вы в порядке? Нам нужно уходить!

Мысль о том, что из темноты могут появиться ещё какие-нибудь чудовища, страшила его. Ему пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы включить голову и отогнать сомнения, которые поселило в нём это существо. Отличить свои мысли от мыслей Ньярлатотепа было сродни подвигу, но он был слишком измотан, чтобы почувствовать удовлетворение. Он просто хотел выбраться оттуда.

Скотт тупо смотрел на него. Его огромные чёрные глаза моргали, а рот не издавал ничего, кроме низкого, пугающего звука, который постепенно перешёл в гортанное бульканье.

— Ради всего святого, пойдём уже отсюда скорее!

Он потянул напарника к двери, но тот не двигался с места. Наконец в глазах Скотта появилось осмысление. Через пару секунд он уже был полон решимости, как никогда.

— Простите, — произнёс он, расслабляя одеревеневшие мышцы. — Но прежде чем уйти, нужно сделать ещё кое-что. Ньярлатотеп не мёртв. Его не остановит ни одна пуля. Его сущность бродит здесь и рано или поздно обретёт форму. — Скотт медленно вздохнул. — Я должен изгнать его. — Он достал из кармана платок и вытер кровь с лица.

— Изгнать его? Как?

— Эта книга… в ней есть формула. Мне нужно лишь немного поискать.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Если хотите, можете подождать меня в машине. Это не займёт много времени.

Мысль о том, чтобы вернуться в фургон в одиночку, его совсем не радовала.

— Я подожду здесь.

Джорджу показалось, что уголки губ Скотта приподнялись в мягкой улыбке, когда он начал осторожно перелистывать страницы древней книги.

— И да, Джордж… спасибо вам огромное. Вы отлично справились.

Джордж, побурчав, кивнул. Мужчина в чёрном пиджаке всё ещё истекал кровью у его ног. Его тело наполовину лежало в кругу, который нарисовал Скотт, и его густая красная кровь заполняла борозды на полу. Скотт тем временем бормотал какие-то бессвязные слова, проводя большим маслянистым пальцем по страницам книги. Он обошёл пюпитр по кругу, опечаленный.

— Скотт, — в какой-то момент произнёс Джордж.

— Да?

— Помните, вы как-то сказали мне, что хотите, чтобы я со временем научился различать, кто друг, а кто враг.

— Хммм… — Скотт на секунду поднял глаза от книги. — Да, конечно, помню.

Джордж засунул руку в верхний карман пиджака и достал гладкий плоский камень, похожий на игральную карту. На нём был выгравирован символ — пентакль с каким-то пламенем в центре. Казалось, что в его руках он растёт и сжимается с точностью метронома. Он сделал ещё один выстрел, на этот раз в Скотта, который устоял на ногах, хоть и пошатывался. Джордж выпустил ещё две пули, которые повалили его на землю.

— Думаю, теперь я уверен, — сказал он, стиснув зубы. Он поднёс камень к телу Скотта, и Скотт забился в конвульсиях. Его рот открывался и закрывался, словно ему не хватало воздуха, а вокруг что-то потрескивало, как будто сжималась сама тьма.

— Джордж… — Скотт открыл рот, и из него потекла струйка крови. — Джордж… — Его голос становился всё слабее и слабее. — Спасибо.

Джордж положил затихший камень в карман и сжал Скотта в объятиях. Он взвыл от отчаяния. Слёзы градом текли по его лицу.

5. За гранью добра и зла

То не мертво, покоится что вечно,

И смерть умрёт в эпохе быстротечной.

Г.Ф. Лавкрафт

…Родители Томаса Симански арестованы! Полиция обвиняет их в убийстве мальчика и в том, что они водили следствие за нос, чтобы избежать наказания за ужасное преступление. Вскоре после того, как её привели в полицейский участок, мать мальчика не выдержала и призналась, что маленький Томас умер в тот же день, когда его объявили пропавшим без вести, став жертвой рукоприкладства…

Джордж проснулся, не понимая, где он находится. Он открыл глаза и посмотрел на облупившийся потолок. Пятна влаги проступали между стропилами, испещряя бежевую краску. Он сел и почувствовал рядом с собой тепло Мод, как уже бывало несколько раз. Однако на этот раз Джордж не чувствовал себя виноватым и не желал, чтобы она исчезла. Он встал и посмотрел на своё отражение в зеркале шкафа. На своё толстощёкое лицо, квадратную челюсть и маленькие глаза под густыми седыми бровями. Он был немного полноват. Он посмотрел на пару наполовину опустошённых бутылок, валявшихся на полу рядом с пепельницей, полной окурков, и стопкой грязных писем. Он улыбнулся, вспоминая прошедшую ночь.

Осторожно, стараясь не шуметь, он подошёл к окну и немного отодвинул занавеску. Выглянул на улицу. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как Джордж и Скотт остановили Ньярлатотепа, но мир, казалось, ничего не заметил. В бюро, Департаменте оккультных наук, это дело рассматривалось в строжайшей тайне. Его лаконично поблагодарили за помощь и приказали молчать о случившемся. Тело Скотта быстро увезли, и он его больше его не видел. Возможно, оно и к лучшему. Не факт, что он выдержал бы это зрелище.

Он нагнулся, чтобы взять сигарету, и прикурил её, слегка приоткрыв окно, чтобы впустить в комнату утренний воздух.

Первую неделю он старался не думать о том, что произошло. Он много спал, сны не всегда были приятными, но они позволили ему привести в порядок мысли, прояснить случившееся. Человек не решает, кто враг, а кто нет. Есть существа, что ходят среди нас и ждут момента слабости, чтобы настроить нас друг против друга. У зла могут быть сотни имён, лиц и масок, оно может принимать тысячи форм, может ползать или летать, шептать ласковые слова или выкрикивать угрозы, но его можно распознать по тому, что оно замышляет. За всеми его воплощениями всегда стоит одна и та же пустота, которая жаждет сеять несчастья, разрушения и безумие. Однажды Джордж заглянул в эту пустоту и на мгновение увидел в ней своё отражение, и увиденное ему не понравилось. Он выжил и понял, что мир, в котором он оказался, — это его мир, а люди, среди которых он оказался, — это его люди. Он научился распознавать врагов и понимать, что должен защищать и уважать своих, где бы те ни жили — над водой или под ней. В конце концов, разве не все они дети Уббо-Сатхла?