Душной ночью в Каролине [In The Heat Of The Night ]

Глава 5

Билл Гиллеспи дождался, пока шаги Джорджа Эндикотта стихнут в коридоре, и обратился к Тиббзу:

— Кто тебя просил разевать свой большой черный рот? Зачем ты влез и помешал мне подробно опросить Эндикотта? — Он сжал кулак и со злостью потер о ладонь. — Вот что, парень, убирайся отсюда. Немедленно. Плевать мне, когда придет твой поезд, двигай на вокзал и жди там. А как только он подойдет, не важно, с какой стороны, садись и отваливай. Понял?

Вирджил Тиббз спокойно встал, подошел к двери, затем повернулся и посмотрел прямо в лицо этому здоровенному хаму, заполнявшему собой почти все небольшое пространство.

— Счастливо оставаться, шеф Гиллеспи.

На выходе его остановил дежурный:

— Вирджил, это не твой чемодан остался утром на вокзале? Фибровый, коричневый, с инициалами В.Р.Т.

— Да, мой. А где он?

— Его привезли сюда. Подожди, я сейчас принесу.

Ждать не хотелось. Гиллеспи мог выйти из кабинета, а снова встречаться с этим злобным верзилой Тиббзу было не по душе. Нет, он его не боялся. Просто было очень противно.

Наконец пять томительных минут истекло, и дежурный возвратился с его чемоданом.

— Может, меня кто-нибудь подбросит до вокзала? — спросил Тиббз.

— Иди спроси у шефа. Если он прикажет, то я организую.

— Не надо.

Тиббз взял чемодан и вышел на улицу.

Через десять минут в кабинете Гиллеспи зазвонил специальный телефон, номер которого знали лишь несколько человек в городе.

— Гиллеспи! — бросил он в трубку.

— Билл, это Фрэнк Шуберт.

— Слушаю, Фрэнк. — Шеф полиции заставил себя произнести эти слова помягче, с оттенком сердечности. А как иначе? Ведь Фрэнк Шуберт держал в Уэллсе крупный магазин хозяйственных и строительных товаров, а также владел двумя заправочными станциями. Вдобавок к этому он являлся мэром города и председателем совета, вершившего все его дела.

— Билл, от меня только что вышел Джордж Эндикотт.

— И что? — Гиллеспи чуть не вскрикнул, но вовремя сдержался.

— Он приходил насчет цветного сыщика, которого притащил кто-то из твоих парней. Захотел, чтобы я позвонил в Пасадену, и местная полиция одолжила бы его нам на несколько дней. Джордж ужасно переживает смерть Мантоли.

— Да, я понимаю, — раздраженно произнес Гиллеспи. Ему не нравилось, что с ним обращаются как с ребенком.

— Я немедленно связался с тамошним шефом Моррисом, — продолжил Шуберт. — И он согласился.

Гиллеспи тяжело вздохнул:

— Фрэнк, спасибо за помощь, но я только что избавился от этого парня и, честно говоря, не хочу, чтобы он возвращался. У меня работают отличные ребята, да и сам я кое-что в подобных проблемах смыслю. Извини за резкость, но Эндикотт мне показался надоедливым занудой.

— Да, он такой, — согласился Шуберт, — и к тому же с Севера. А там у них у всех мозги перевернуты. Но, я думаю, ты все-таки кое-что не учитываешь.

— Что именно?

— А то, что тебе это выгодно. Эндикотт хочет, чтобы расследование вел его черномазый дружок. Ну и пусть ведет. Если он найдет преступника, то все равно дело будет числиться за тобой. Ведь он здесь никто. А если у парня ничего не получится, то вся вина ляжет целиком на него. В любом случае ты в выигрыше. А если откажешься от черномазого и не сумеешь быстро поймать убийцу, Эндикотт на тебе отыграется будь здоров. С такими деньгами он может себе это позволить.

— Я только что вышиб его отсюда, — вздохнул Гиллеспи.

Шуберт хмыкнул.

— Так верни, пока не поздно. В нем — твое спасение. И будь с этим парнем подобрее, пусть потрудится. А если кто что вякнет, скажи, что это по моему указанию.

— Ладно, — нехотя согласился Гиллеспи, сознавая, что попал на крючок.

Положив трубку, он вдруг вспомнил, что понятия не имеет, как искать этого убийцу. Надо радоваться, что Вирджил Тиббз так удачно подвернулся и на него теперь можно свалить всю ответственность. Сгибаясь почти пополам, чтобы сесть в свой автомобиль, Гиллеспи подумал, как славно было бы, если бы этот черномазый прокололся.

Он догнал негра за два квартала до вокзала и подъехал к тротуару.

— Вирджил, садись, нужно поговорить.

Ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Тиббз двинулся к машине, а Гиллеспи вдруг забеспокоился. Ведь Вирджил протащил тяжелый чемодан по жаре несколько кварталов. Это означало, что он вспотел, а Гиллеспи не переносил запах пота чернокожих. Он развернулся и поспешно опустил заднее стекло.

— Садись! — Он указал Тиббзу на переднее сиденье. — А чемодан положи сзади.

Тиббз выполнил его указание, и Гиллеспи с облегчением заметил, что от него не пахнет.

Машина медленно двинулась в обратную сторону.

— Вирджил, — начал Гиллеспи, — сегодня я был резким с тобой и… — Он сделал паузу, не зная, как закончить фразу.

Тиббз тоже молчал.

— Твой приятель Эндикотт, — продолжил Гиллеспи, — говорил о тебе с мэром, а тот звонил в Пасадену. В общем, мы приняли решение поручить тебе расследовать убийство Мантоли под моим руководством.

Автомобиль проехал три квартала, а Тиббз все молчал. Затем произнес:

— Нет, мистер Гиллеспи, лучше я уеду отсюда, как вы предписали.

— Ну а если бы тебя попросил задержаться тут твой шеф? — спросил Гиллеспи, сворачивая за угол.

Тиббз усмехнулся:

— Если бы попросил мистер Моррис, тогда другое дело. Для него я бы поехал в Англию выслеживать Джека-потрошителя.

— Так вот, слушай: мистер Моррис просит тебя провести у нас неделю. Но придется работать без формы. Ты ведь у нас неофициально.

— А я у себя тоже форму не ношу, — сообщил Тиббз.

— Отлично. Теперь давай подумаем, что тебе нужно.

— Во-первых, место, где остановиться, — ответил Тиббз. — Я не спал всю ночь. Так что везите меня в отель, где чернокожих пускают. Хочу побриться, принять душ и переодеться. Во-вторых, мне нужна машина.

— Отелей тут таких нет, Вирджил. Но в пяти милях по шоссе есть мотель для цветных. Ты можешь остановиться там. А тебе мы выделим резервный полицейский автомобиль, пользуйся на здоровье.

— Только не полицейский, — возразил Тиббз. — Я не хочу выделяться. Найдите торговца подержанными машинами и возьмите напрокат какую-нибудь рухлядь.

Гиллеспи впервые подумал о чернокожем с долей уважения. Да, этот Тиббз — парень не промах.

— Поехали, — сказал он, разворачиваясь, — тут рядом есть одно местечко.

За железнодорожным переездом показался гараж, из которого навстречу им вышел рослый, широкий в плечах негр.

— Джесс, — властно проговорил Гиллеспи, — это Вирджил, он работает у меня. Дай ему на недельку какую-нибудь машину, которая на ходу после твоего ремонта.

— А после моего ремонта они все на ходу, — отозвался Джесс. — А кто за нее будет отвечать?

— Я, — сказал Тиббз.

— Тогда пошли. — Джесс двинулся к гаражу.

Тиббз вылез из автомобиля, взял с заднего сиденья чемодан и посмотрел на своего нового начальника.

— Я приеду, как только приведу себя в порядок.

— Не торопись, — произнес Гиллеспи. — Отдохни до завтра. — И его автомобиль резко рванул с места, подняв облако пыли.

Тиббз с чемоданом направился в гараж.

— Кто ты? — спросил Джесс.

— Тиббз, полицейский из Калифорнии.

Джесс вытер руки тряпкой.

— Я тоже хочу свалить отсюда. Коплю деньги. Но пока никому ни слова. А насчет машины — бери мою. Я, если нужно будет куда съездить, выкручусь. К чему он тебя собрался тут пристроить?

— Сегодня утром у вас в городе убили человека. Местные копы не знают, с какой стороны за это взяться, вот и решили использовать меня как козла отпущения.

Джесс посмотрел на него с сочувствием.

— И как же ты вывернешься?

— Придется найти им убийцу, — усмехнулся Тиббз.

К двум часам дня Сэм уже был на ногах. Спал он недолго и беспокойно. Разве в такую жару выспишься? Он поел и проверил почтовый ящик. Среди кучи рекламных листовок лежал конверт. Сэм вскрыл его дрожащими пальцами. Из конверта выпало извещение на фирменном бланке и банковский чек, при виде которого Сэм забыл об убийстве. Он сунул письмо с чеком в карман, взглянул на часы и выбежал из дома. В банк надо было успеть до трех часов.

Вскоре Сэм заехал в участок узнать новости. Кроме того, сегодня была получка. К его удивлению, в коридоре Билл Гиллеспи спокойно разговаривал с Вирджилом Тиббзом.

Сэм получил свой чек, расписался и, обернувшись, увидел, что его ждет Билл Гиллеспи.

— Вуд, я знаю, ты сегодня выходной, но нам нужна твоя помощь. Отвези Вирджила к Эндикоттам, он хочет поговорить с дочерью Мантоли.

Это была просьба, а по сути — приказ. Сэм не понимал, почему детектив из Калифорнии все еще здесь, а Гиллеспи вдруг начал говорить о нем в таком мягком тоне, почти уважительно. Однако задавать вопросы сейчас было не ко времени. Что же касается поручения, так он рад поехать к Эндикоттам, ему не хочется ничего пропускать.

— Разумеется, шеф, если требуется моя помощь…

Гиллеспи раздраженно хмыкнул.

— Если бы она была не нужна, Вуд, я бы тебя не просил. У Вирджила есть машина, но он не знает дороги.

«Ну почему так получается? — спросил себя Сэм. — Каждый раз, когда я пытаюсь быть с Гиллеспи почтительным, шеф злится».

Он вышел с Тиббзом на улицу. Можно было ехать на своем автомобиле или взять патрульный. Правда, Сэм не надел форму. Впрочем, полицейский в любой одежде остается полицейским, и он открыл дверцу служебной машины. Тиббз молча сел рядом. Сэму это не понравилось, но спорить он не стал.

Когда они свернули на дорогу к дому Эндикоттов, Сэм не удержался. Им овладело любопытство.

— С чего это шеф к тебе переменился? — спросил он и тут же засомневался, надо ли лезть к черному с расспросами и не слишком ли это звучит по-приятельски.

— Ваше удивление мне понятно, — отозвался Тиббз. — Вы видели, что мое присутствие мистера Гиллеспи раздражает, да и я, признаться, совершил ошибку. Не надо было вмешиваться в его разговор с мистером Эндикоттом.

— Да, это верно.

Тиббз не уловил в его замечании ничего обидного.

— В общем, не вдаваясь в детали, скажу: теперь я примерно на неделю назначен помогать мистеру Гиллеспи с данным делом. Мэр города обратился с просьбой к моему шефу в Пасадене, и тот разрешил.

— А какие у тебя будут здесь права? — поинтересовался Сэм.

— Никаких. Мне просто разрешено заниматься расследованием. И если что пойдет не так, все свалят на меня.

— Думаешь, у тебя получится? — спросил Сэм.

— Раньше получалось.

— Если в Калифорнии, то здесь это не считается, — заметил Сэм.

Тиббз кивнул.

— Посмотрим.

Дальше они ехали молча.

Дверь дома Эндикоттов распахнулась. На пороге, как и утром, стояла хозяйка. Теперь она была в скромном черном платье. И хотя она не улыбалась, Сэм ощущал исходящую от нее доброжелательность.

— Рада видеть вас, — произнесла Грейс Эндикотт. — К сожалению, я не знаю вашего имени.

— Сэм Вуд, мэм.

Она пожала ему руку.

— А этот джентльмен, я уверена, мистер Тиббз. — Миссис Эндикотт пожала руку и негру. — Входите, пожалуйста, джентльмены.

Сэм последовал за хозяйкой в великолепную гостиную, где, кроме Джорджа Эндикотта, находились молодой человек и девушка. Они держались за руки, но Сэм сразу сообразил, что инициатива исходит не от девушки. При их появлении мужчины встали.

— Дуэна, — произнесла Грейс Эндикотт, — позволь представить тебе мистера Тиббза и мистера Вуда. Джентльмены, это мисс Мантоли. А это мистер Эрик Кауфман, помощник маэстро Мантоли и его импресарио.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Сэму этот Кауфман сразу не понравился. Парень стремился казаться старше своего возраста, выше ростом и значительнее.

Девушка — другое дело. Осторожно разглядывая ее, спокойно сидящую в кресле, Сэм решительно изменил свои представления об итальянках. Дуэна была изящной и стройной, и даже невозможно было представить ее толстой в будущем. Брюнетка, с короткой стрижкой — такие девушки в его вкусе. И нельзя забывать о том, что она совсем недавно узнала о жестоком убийстве своего отца. Сэму вдруг захотелось подойти к ней, нежно обнять за плечи и утешить.

Но вряд ли это случится скоро. Должно пройти время, чтобы она смогла смириться с потерей. От размышлений Сэма отвлек спокойный голос Вирджила Тиббза:

— Мисс Мантоли, позвольте принести вам глубокие соболезнования. Наше появление здесь связано с расследованием этого преступления. Мы обязаны найти убийцу, чтобы он предстал перед судом. И нам необходима ваша помощь. Я хотел бы задать несколько вопросов вам и мистеру Кауфману.

Девушка подняла на него покрасневшие от слез глаза и слабо кивнула. Сэм присел в отдалении в свободное кресло. На душе полегчало — Тиббз знал свое дело.

— Начнем, разумеется, с вас. — Тиббз повернулся к Эрику Кауфману. — Вы были здесь вчера вечером?

— Да, но ушел в десять часов. Мне нужно было утром попасть в Атланту, а туда, как известно, путь неблизкий.

— Вы ехали всю ночь?

— О нет. Я добрался туда в половине третьего и остановился в отеле, чтобы немного поспать. Утром мне позвонили отсюда, я едва успел побриться.

Тиббз повернулся к девушке, сидевшей с опущенной головой, положив руки на колени.

— Мисс Мантоли, вы не могли бы нам назвать кого-нибудь из коллег вашего отца, неудачника, завидующего его успехам?

Девушка подняла голову.

— Таких нет. — Ее голос звучал еле слышно, но слова она произнесла отчетливо. — Я таких не знаю в самом деле. Этот фестиваль папа задумал один, и никто больше… — Она замолчала, не закончив фразу.

— Всегда ли в бумажнике вашего отца находились суммы свыше двухсот долларов?

— Только когда он куда-нибудь уезжал. Я уговаривала его использовать дорожные чеки, но он говорил, что с ними много возни. — Ее глаза снова повлажнели. — Неужели отца убили из-за денег?

— Сомнительно, мисс Мантоли, — ответил Тиббз. — Надо тщательно проверить все версии, а их, кроме этой, еще по крайней мере три.

Разговор прервала Грейс Эндикотт:

— Мистер Тиббз, большое вам спасибо за старания, но давайте хотя бы на сегодня избавим Дуэну от расспросов. Она потрясена — уверена, вы это понимаете. К тому же на большинство ваших вопросов мы сумеем ответить и без нее.

— Разумеется, — согласился Тиббз. — Я поговорю с мисс Мантоли позже, когда она немного оправится от удара, а возможно, это и не понадобится.

Грейс Эндикотт нежно тронула руку девушки.

— Пойди полежи полчаса.

Дуэна встала.

— Нет, я лучше немного прогуляюсь, хотя и жарко. Хочется побыть на воздухе.

Миссис Эндикотт кивнула.

— Пойдем найдем что-нибудь чем прикрыть голову. Это просто необходимо.

Джордж Эндикотт проводил женщин глазами.

— Мне не нравится, что она пойдет гулять одна. Мы живем здесь уединенно, мало ли что. Эрик, может, вы…

— Позвольте мне, — неожиданно проговорил Сэм Вуд, быстро вставая.

Он был почти на голову выше Кауфмана, а кроме того, полицейским — не важно, что в штатском: все равно представитель закона.

— Я готов… — начал Кауфман, но Джордж Эндикотт его прервал:

— Пожалуй, вам следует остаться. Вероятно, у мистера Тиббза возникнут еще вопросы.

Сэм понял, что его предложение одобрено, и, кивнув Эндикотту, вышел. Разумеется, сейчас, днем, никакая опасность девушке не угрожала. Сэм почти об этом жалел, а кроме того, хотелось бы предстать перед ней в форме, с пистолетом в кобуре, чтобы она почувствовала — вот это защитник. А так он что — просто крепкий мужчина в простом костюме.

Наконец вышли Грейс Эндикотт с Дуэной Мантоли. В элегантной широкополой шляпе девушка выглядела настолько очаровательной, что Сэма это даже смутило. Он считал, что, когда такое горе, быть настолько красивой как-то неуместно.

— Мисс Мантоли, я буду вас сопровождать, — произнес он твердым тоном.

— Спасибо, — отозвалась Грейс Эндикотт.

Сэм придержал дверь, пропуская девушку. Она молча обошла дом, а затем двинулась по узкой дорожке вниз по пологому склону, и метров через сто они оказались у небольшой беседки, которая Сэму очень понравилась. Ее построили в небольшом распадке на склоне холма, так что сзади и с боков она была как бы спрятана от посторонних глаз. В глубине беседки стояла скамейка, сидя на которой можно было без помех любоваться Скалистыми горами.

Дуэна бесшумно устроилась на скамейке и расправила юбку, словно намекая Сэму, что ему позволено сесть рядом. Он сел, скрестил руки, устремив взгляд к горной гряде, тянувшейся вдаль на многие мили. Он теперь понимал, почему девушка пришла сюда. Беседка будто примостилась на краю бесконечного пространства, откуда простирались величественные горные цепи.

Несколько минут они посидели молча, затем девушка спросила:

— Это вы нашли моего отца убитым?

— Может, не стоит сейчас об этом говорить?

— Я хочу знать. Так это вы?

— Да, я.

— Где это случилось?

Сэм помедлил с ответом.

— На середине шоссе.

— Может, его сбила машина?

— Нет. — Сэм замолчал, раздумывая, следует ли вдаваться в подробности. — Его ударили сзади, тупым предметом. Рядом лежала палка. Ну, трость. Ударить могли и ею.

— Это… — голос Дуэны пресекся, — с ним произошло мгновенно? — Она наконец повернула голову и посмотрела на Сэма.

Он кивнул.

— Да, ваш отец даже не успел ничего понять. И никакой боли не почувствовал, я уверен.

Девушка сжала длинными тонкими пальцами край скамейки и заговорила, глядя перед собой, словно обращалась к этим молчаливым склонам:

— Папа не являлся знаменитостью. Всю жизнь трудился в надежде поймать удачу, и этот фестиваль, несомненно, должен был помочь ему занять достойное место среди музыкантов. А это сложно. В музыкальном мире почти невозможно достичь каких-то высот, если вы не ухитритесь примкнуть к нужной группе. Преступник не только лишил отца жизни, но также убил все его надежды и мечты. — Она продолжала смотреть на горы.

Сэм осторожно взглянул на нее и насупился, недовольный собой за то, что в такой момент восхищается ее красотой. Ему отчаянно хотелось защитить эту славную девушку, дать ей выплакаться на своей груди — может, ей станет легче, — взять за руку и не отпускать. Но одно дело желание, а другое — возможность. И он попытался подбодрить ее хотя бы словами:

— Мисс Мантоли, это для вас, конечно, слабое утешение, но я хочу, чтобы вы знали: у нас в полиции каждый готов сделать все, чтобы найти и наказать преступника.

— Спасибо, мистер Вуд, за добрые слова, — произнесла Дуэна и неожиданно спросила: — А как у вас воспринимают присутствие мистера Тиббза?

Сэм опешил.

— Честно говоря, не знаю, что ответить.

— Но ведь он негр.

— Да, черный. А вы знаете, как в наших краях к ним относятся.

Девушка смотрела на него спокойно и твердо, и Сэм почувствовал себя как-то странно. Он не понимал, что с ним происходит.

— Да, мне это известно, — усмехнулась Дуэна. — Нас, итальянцев, тоже многие не любят. Считают чужими, не такими, как они сами. Разумеется, эти люди готовы сделать исключение для Тосканини или Софи Лорен, ну а все остальные, по их мнению, годятся лишь для торговли овощами да еще в гангстеры. — Она небрежным движением поправила волосы и снова устремила взгляд на горы.

— Нам не пора возвращаться? — спросил Сэм, готовый сквозь землю провалиться от смущения.

Дуэна встала.

— Пожалуй, пора. Спасибо, что составили компанию. Мне стало легче.

Когда они приближались к дому, на пороге появился Эрик Кауфман. Он придержал дверь для Вирджила Тиббза, который шел следом, и с показной сердечностью пожал ему руку. Даже Сэму было видно, что этот тип, наоборот, презирает черного детектива.

— Мистер Тиббз, — произнес Кауфман нарочито громко, чтобы его слышали Сэм и Дуэна, — я не богач, но если в ходе расследования понадобятся какие-то деньги, пожалуйста, обращайтесь. Я ничего не пожалею, лишь бы убийцу поймали и он за все ответил. — Его голос пресекся от негодования. — Убить такого человека, подло, сзади! Да подобным извергам нет пощады! Прошу вас, сделайте все возможное.

Неужели он говорит все это искренне? Сэму казалось, что целью Кауфмана было произвести впечатление на девушку. Вероятно, он давно ее знает и… Он не позволил себе закончить мысль, охваченный странным безрассудным желанием, чтобы эта девушка каким-то образом только сегодня появилась на земле и он стал бы первым, кого она встретила и попросила о защите.

Вирджил Тиббз тем временем распрощался с Эриком Кауфманом, и они с Сэмом сели в машину. Сэм выехал на дорогу, ведущую к городу, и через некоторое время спросил:

— Удалось что-нибудь узнать?

— Да, кое-что удалось.

— Что-нибудь важное, Вирджил?

— Нет. В основном мы говорили о прошлом Мантоли и о музыкальном фестивале. Эндикотты вложили в него солидные деньги. Они затем и обосновались в Уэллсе, чтобы сделать его вторым Тенглвудом или Вифлеемом, где проводится мемориальный фестиваль Баха. Подобные замыслы иногда приводили к успеху.

— А у нас многие считали это глупой суетой, — заметил Сэм.

— Отклики на анонсы фестиваля были многообещающими, — добавил Тиббз. — Я не знаток музыки, но, видимо, Мантоли грамотно составил программы и они заинтересовали любителей. Настолько, что люди согласились платить за довольно дорогие билеты, хотя удобств особых организаторы не обещали. Поначалу им пришлось бы сидеть на грубых скамейках или складных стульях.

— А удалось тебе узнать что-нибудь полезное для расследования?

— Пока не знаю, — уклончиво ответил Тиббз и добавил: — Мистер Эндикотт просил как можно скорее перевезти тело в похоронное бюро.

— Что дальше?

— Поехали в участок. Я хочу посмотреть на Оберста, который сидит там в кутузке.

— Я уже забыл о нем, — признался Сэм. — А зачем он тебе нужен?

— Поговорить. А дальше все зависит от того, какой срок мне собрался отмерить Гиллеспи.

Остаток пути они миновали в молчании. Делая крутые повороты на извилистой дороге, Сэм размышлял, хочет ли он, чтобы сидящий рядом человек успешно справился с расследованием. В его сознании мелькали образы. Он вдруг ярко и отчетливо увидел Дуэну Мантоли, затем возник следующий слайд, будто нажали кнопку проектора: на сей раз это был Гиллеспи, — и наконец, не поворачивая головы, Сэм увидел сидящего рядом негра. Его терзала лишь одна мысль: ладно, пусть будет парень со стороны, если он хороший, то все в порядке, — но ведь это черный? Когда они подъехали к зданию полиции, Сэм так и не пришел ни к какому выводу. Он, конечно, мечтал, чтобы преступление было раскрыто, но чтобы это сделал тот, на кого Сэм мог бы смотреть с уважением. Кто?