Два брата-психопата

3. Пёс.

Я попыталась раскрыть глаза, но они настолько опухли, что потребовалось немало усилий для того, чтобы различить белый потолок моей спальни. Я совсем не подумала о своём слабом зрении и чувствительных глазах, и тем более не знала, что мы до четырёх утра будем биться друг с другом, беспрерывно пялясь в большой экран телевизора. Минсу оказался на редкость гостеприимным хозяином, что тщательно не слышал моих просьб отпустить меня домой. А ведь я однажды назвала его «тупорылым коротышкой». Боён, в свою очередь, нагло хозяйничал в чужом доме и называл соседа сверху «солнышком», хотя сказал, что познакомился с ним только вчера вечером. Меня поражал талант этого парня так просто располагать к себе, ведь за один день его отпуска я узнала о Квон Боёне больше, чем за полгода соседства.

Будильник прозвенел в шестой раз, и я уже не могла позволить себе проигнорировать его, так как до сдачи перевода осталось всего два часа. Я бы, наверно, проклинала своих соседей, но не могла не признаться себе, что очень хорошо провела вчера время. Глаза нещадно болели, я с трудом различала буквы, мне было лень рыскать в переводчике терминов, начальник заваливал меня сердитыми смс – но я совсем не жалела о том, что согласилась на уговоры Боёна.

Как и ожидалось, редактор был зол на меня за запоздалый перевод и, слава богу, не заметил корявость моего перевода. Я бессовестно халтурила, но нагло улыбалась ему, пообещав ему, что это в последний раз. Не знаю, повёлся ли он на мои оправдания о якобы внезапном экзамене в институте, однако не стал лишать меня оплаты за сделанный труд.

Уже возвращаясь домой, я почувствовала лёгкое угрызение совести за нечестно полученные деньги, и подумала о том, как был бы недоволен честный трудолюбивый Боён. Хотя с каких пор меня начало волновать то, о чём подумает мой сосед? Но решив в своём воображении оправдаться перед Боёном, я купила немного свинины, чтобы её пожарить.

Сжимая пакет в одной руке, второй я пыталась отыскать связку ключей в маленькой, но очень вместительной для всякой мелочи сумочке. Когда глаза отыскали позолоченный брелок в виде короны, я подняла голову к двери и застыла на месте. На меня смотрела пара маленьких прищуренных глаз, и это сопровождалось недобрым оскалом. Чёрный пёс с белой грудью и лапами стоял в атакующей позе возле моей двери, и мой громкий крик разнёсся во всей лестничной площадке. Он был средних размеров и, если прислушаться, то даже не лаял, а по-странному завывал, но мне хватает одного лишь взгляда на этих животных, чтобы биться в паническом страхе. Собаки были моей главной фобией, и чуть ли не каждый мой знакомый был в курсе этого. Я прекрасно знала, кто притащил этого пса, и он просто не мог не знать о моём самом большом страхе. Пёс медленно приближался ко мне, а мой крик становился прерывистым, но не менее громким. Наконец, дверь хозяина этого монстра открылась, и я собралась было обматерить его, но голос резко отказался выдавать какие-либо звуки и покорно заткнулся, так как Боён стоял у входной двери полностью обнажённым. Парень вопросительно смотрел на меня, а мой взгляд неосознанно опускался вниз, по-быстрому рассматривая его многочисленные татуировки на влажном теле, и, как назло, застыл на его половых органах.

– Соник, ты кричала? – спросил он, но мозг совсем не вникал в суть его слов. Я словила себя на мысли, что в этом месте у парня есть татуировки, и пыталась кое-как отвлечь своё внимание хотя бы на смысле мелко набитых на пахе прописных “two minutes ago”. – Сонхи?

– Бо-боён… ты голый, – пробормотала я, забывая иногда моргать, и резко очнулась словно ото сна, когда пёс вцепился в пакет в моей руке. – Боже, он сейчас меня укусит! – закричал я, бросая пакет на пол, и отскочила в сторону соседа, неосознанно прижавшись к его влажному телу. – Боже, ты голый! – в который раз крикнула я, не зная в какую сторону сейчас отскакивать, и просто прижалась к двери своей квартиры, на всякий случай зажмурив глаза.

– Он просто голодный, – услышала я смех парня и, осторожно приоткрыв один глаз, увидела, что он сидел на корточки возле пса и до сих пор был голым.

– Ты… одеваться не собираешься? – робко спросила я, нехотя закрыв глаза, и глотала слюну, ощущая духоту в тесной лестничной площадке.

Раньше мне не доводилось видеть вживую мужскую наготу, поэтому моё девичье любопытство с трудом держало себя в руках.

– Ах, да, – всего лишь произнёс он.

Открыв глаза, я увидела уходящую в квартиру голую попу парня и неосознанно прикусила губу, прижав оледеневшие ладони к горящим щекам. Боён определённо был сам не свой эти дни, ведь, помнится, мой сосед даже стеснялся появиться передо мной в халате. Да что с ним такое вообще? Как он мог забыть про мой страх перед собаками. И только, когда он исчез в глубине своей квартиры, я вспомнила про пса, который, ободрав целлофан, нагло пожирал свинину. Увидев появившегося в проёме двери, наконец, одетого Боёна, я захотела подойти к нему, чтобы хорошенько обматерить, но пёс на несколько секунд повернул ко мне морду, словно угрожая. Поэтому мне пришлось кричать на соседа, всё так же прижавшись к двери своей квартиры.

– Ты же обещал, что больше никогда не будешь приводить собак! – чуть ли не плача сказала я, стараясь не вспоминать про голое тело парня.

– Прости, забыл что-то, – он беззаботно пожал плечами и медленно подошёл ко мне. – Не волнуйся, я куплю тебе новую свинину.

– Забыл, как мне пришлось бегом подниматься на седьмой этаж по лестнице, когда я впервые увидела тебя с дворняжкой, подобранной на улице? Забыл, как опаздывала на пары, так как не могла выйти из квартиры, когда ты шёл с той дворняжкой на прогулку? Забыл вообще про мой рассказ о том, как пять лет назад на меня напал бойцовский питбуль? – мелкие слёзы медленно скапливались в уголках глаз, и я не знала почему.

Потому что вспомнила тот страшный день по дороге домой из школы или потому что Боён так просто забыл про это?

– Я такой болван, – проговорил он и в который раз удивил меня, неожиданно обняв.

Я широко раскрыла глаза, позволяя парню крепко прижать меня к своему телу, и неосознанно приложила щёку к его крепкой груди, вдыхая аромат его геля для душа.

– Но я что-то не заметил, чтобы ты делала ноги, когда увидела его, – произнёс он после долгой паузы, и я была рада, что он сейчас не видит моих щёк.

Если б мой взгляд не застыл на голом соседе, то я, скорей всего, потеряла сознание. Даже не знаю, поблагодарить ли Боёна за это.

– А ты вроде говорил, что не любишь, когда тебя трогают, – ответила я совсем не в тему и отстранилась от парня, опять прижимая ладони к щекам.

– А ты меня трогала? – его вопрос звучал настолько серьёзно и заинтересованно, что я не сдержала усмешки.

– Что будем делать с ним? – спросила я, посмотрев на пса, который, опустошив пакет, тихо и любопытно глядел на нас, выглядя очень даже безобидным.

– Что со свининой-то будем делать? Я проголодался.

Мне пришлось спуститься в маркет, взяв с Боёна обещание, что он избавится от Темпо. Да, он так назвал собаку, объяснив такой выбор клички тем, что это прозвище его друга и морда пса сильно напоминает о нём. И подобрал он его с улицы по этой же причине. После той дворняжки Боён перестал забирать бездомных животных к себе домой, так как его организация открыла приют для них, и он сразу отводил их туда. А то, что Темпо напоминал ему друга, пугало меня тем, что парень всё же оставит пса у себя.

Выйдя из лифта, я быстрыми шагами направилась не к своей квартире, а к соседней, надеясь, что мой страх не оправдается. Встав перед дверью соседа, я неосознанно вспомнила Боёна, полностью голым стоявшего за ней, и сделала большой шаг назад, в который раз за день заливаясь румянцем. Только сейчас я могла трезво оценить свои эмоции на то, что увидела, но совсем не знала, как их описать. Мне хотелось поделиться этим с подругами, хоть я и понимала, что мне будет стыдно говорить про своего обнажённого соседа, который к тому же обнял меня, позволив себе нетипичную для него фамильярность. Но я уже не знала, что типично для Боёна. И словно подтверждение своим словам, дверь передо мной открылась, выявляя хозяина квартиры. Парень широко улыбнулся мне, заставляя мою кожу покрыться мурашками, и без слов схватил меня за запястье, затягивая в квартиру. Надо бы сказать ему, чтобы перестал уже так делать, как-нибудь потом.

– Сегодня готовишь у меня, утром я прикупил нормальных продуктов, – сказал он спокойно, направляясь на кухню. Даже тапочек не предложил.

Я тяжело вздохнула, ловля себя на мысли, что мне очень нравилась его наглость и беззаботное поведение. Таким он казался мне более живым, чем раньше, и я бы не хотела, чтобы, когда он приступит к работе, снова стал замкнутым и отчуждённым.

– А где псина? – поинтересовалась я, войдя на кухню, и положила свинину на столешницу, на которой лежало несколько пакетов с продуктами.

Я так поняла, лежали они там с утра, и Боён просто поленился разложить их в холодильнике. Укоризненно покачав на это головой, я осмотрелась вокруг и зацепила недоверчивый взгляд на парне, усевшемся на барном стуле у столешницы.

– Ты так быстро от него избавился? – удивлённо спросила я, совсем не веря, что Квон Боён, защитник животных, выбросил дворнягу обратно на улицу. Хоть и эта «бедняжка» хорошенько насытилась качественной свининой.

– Нет, она над тобой, – ответил он, хитро скривив уголки губ.

– В смысле? – испуганно переспросила я, поднимая голову наверх.

– У Минсу он.

– Надо мной?! – возмутилась я и пыталась по-быстрому прикинуть вероятность того, что я снова встречусь с этим псом. – Минсу же безалаберный папенькин сынок, Темпо помрёт там с голоду, – добавила я, даже не понимая, волнуюсь ли я за себя или за пса.

– Солнышко справится, – ответил Боён, утешительно кивнув, но, наоборот, заставлял меня сомневаться в его вере в человека, которого знает всего день. – И я буду навещать Темпо там.

– Почему ты его в ваш приют не отведёшь-то?

– Там он будет чувствовать себя брошенным, – голос парня звучал таким грустным, а задумчивый взгляд, устремлённый прямо в мои глаза, заставлял положительно закивать его словам. Словно Боён не понаслышке знал, что значит быть брошенным.

– А ты всем своим друзьям придумываешь прозвища? – спросила я после долгой паузы, решив сменить тему. Я повернулась к свинине и принялась нарезать её мелкими кусочками, чтобы не замечать пристальный взгляд Боёна на себе, который очень сильно смущал меня.

– Не всем. Только… – он неожиданно замолчал, и я повернула голову к парню.

Он оглядывался по сторонам, словно прислушивался к чему-то, и я сама застыла, пытаясь услышать что-то. Но было тихо. Только сейчас я заметила, что окна в кухне были закрыты, и это очень странно для жаркого июньского дня. Помыв руки, я подошла к окнам, чтобы открыть хотя бы одно, и, может быть, расслышать что-то с улицы, но резко поднявшийся на ноги Боён не дал мне этого сделать.

– Что ты делаешь? – спросил он сердитым голосом.

– Хочу открыть окно, тут душно, – робко ответила я, пятясь назад от такой резкой перемены настроения.

– Не открывай, – строго приказал он и повернул голову в сторону окна.

– Но я сейчас свинину жарить буду.

– Я включу тебе кондиционер.

– А окно открыть нельзя? – я нахмурилась. Мне хотелось с ним поспорить, потребовать объяснений его странным принципам.

И поэтому я большим шагом подошла к окну, но не успела схватить за ручку окна и уже через секунду была прижата спиной к стеклу. Разъярённые глаза парня смотрели на меня, без слов говоря, что правила этого дома нарушать нельзя. Край подоконника болезненно упирался мне в ягодицы, но я не решилась оттолкнуть Боёна, боясь коснуться его и нарушить ещё один его принцип.

– Прости, – еле слышно прошептал он через секунду и резко отпрянул в сторону, пряча взгляд. – Конечно, открой окно, я пока посижу в гостиной.

Я потеряла дар речи и после того, как Боён выбежал из кухни, долго смотрела ему вслед. Что это вообще было? Я даже не знала, какое объяснение можно этому придумать, ведь секунду назад мне казалось, что меня побьют лишь из-за простого желания проветрить кухню. Я повернулась к окну, открыв его, и часто вдыхала воздух, проигрывая в голове наш с парнем диалог и пытаясь понять его нежелание открыть это дурацкое окно. Связано ли это с тем, что он что-то услышал? Мне захотелось последовать за ним и получить ответ, но я не решилась выйти из кухни и просто молча вернулась к свинине, продолжив её нарезать. И только через двадцать минут, когда я оставила кусочки мокнуть соусе и уксусе, я робко направилась в сторону гостиной.

Боён сидел на диване и смотрел телевизор. Там шёл детский мультик, и я сначала подумала, что он просто делает вид, что смотрит. Но громкий смех парня, когда на экране на лису упал рояль, говорил о том, что он не просто смотрит мультфильм, а реально наслаждается просмотром, ведь я не понимала его смеха. Однако не могла сдержать своей улыбки, уж слишком заразительным был его хохот. И этот человек двадцать минут назад смотрел на меня взглядом психа?

Мне не хотелось как-то перебивать его, поэтому я молча села на край дивана. Мой взгляд сразу же приковал журнальный столик, на котором были разбросаны бумаги, конверты для писем, кредитные карточки, наличные деньги и несколько блокнотов. Но больше всего меня заинтересовали пузырёк для лекарства и пачка таблеток. Я сузила глаза, чтобы присмотреться к названию, но была без очков. Я повернула голову к Боёну, чтобы спросить, болеет ли он чем-то, думая, что у него какой-нибудь лёгкий грипп и оправдать его странное поведение повышенной температурой. Но парень резко поднялся на ноги и молча убрал лекарства в карман своих шортов, дав мне косвенный ответ на мой вопрос.

– Всё уже готово? – спросил он, улыбнувшись мне как ни в чём не бывало.

Я подняла на него голову, уставив задумчивый взгляд, и покачала головой. Мне не нравилась эта скрытность. Она не была похожа на него, ведь ещё вчера Боён без остановки говорил на всякие темы, не жалея откровенных подробностей из своей жизни. Но я решила не давить на соседа, всё же надеясь, что у него нет какой-нибудь серьёзной болезни, из-за которой он решил так резко поменять образ жизни.

– Маринуется, – коротко ответила я и решила отбросить негативные мысли, поудобнее устроившись на диване.

– Супер, успеешь досмотреть со мной этот мультфильм, – радостно сказал он, плюхаясь на мягкий диван.

Он сел очень близко ко мне, и я быстро бросила взгляд в сторону окон в гостиной. Они, к счастью, были открыты, но это не помогло мне снова почувствовать жар в щеках.

– Не думала, что ты фанат подобного жанра, – усмехнулась я, пытаясь хоть как-то унять неловкость от плеча Боёна, всей тяжестью его тела прижатого к моему.

– Не фанат, – проговорил он, внимательно следя за происходящим на экране, – но моя девушка фанатка подобного бреда.

Я резко повернула голову к парню. Его лицо было так близко, что я с трудом пыталась не выдать себя своим участившимся дыханием.

– У тебя есть девушка? – робко спросила я, с трудом проглотив неприятный комок в горле.

Мне почему-то казалось, что Боён ни с кем не встречается, а сейчас мысль о том, что он в отношениях, заставляла меня сердиться. И я не могла понять, с чем связана эта внезапная ревность.

– Бывшая. Наверно. Не знаю, – он пожал плечами, не убирая взгляда с экрана, и вводил меня в ещё большее сомнение.

Так она есть или как? Мне почему-то было жизненно важным узнать это. И то, что он называет «бредом» мультфильм, но всё равно смотрит его, потому что его «наверно, бывшая» – фанатка подобного жанра, говорило о том, что какие-то чувства есть.

Мне потребовалось немало усилий, чтобы перестать пялиться на лицо парня, ведь его мелкие шрамы очаровывали меня. И увидев на экране долгожданные титры, оповещающие о конце фильма, я тяжело вздохнула. Я, ничего не сказав, встала на ноги, из-за чего Боён упал плечом на диван, и быстрыми шагами направилась на кухню. Ну есть у него девушка, мне-то что с этого?

– Когда кушать будем? – спросил он, заходя на кухню, а я повернулась всем телом к плите, чтобы не показывать своё расстроенное лицо.

– Когда свинка пожарится, – тихо буркнула я, с силой положив сковородку на включённую конфорку, которая приземлилась слишком громко. Я не хотела показывать свою злость, потому что её нет и не должно быть, и повернула к нему голову, криво улыбнувшись. – Мог бы в это время нарезать овощи для салата, а то я чувствую себя твоей прислугой.

– Эй, ты не прислуга, ты мой синий ёжик, – Боён захихикал и обнял меня со спины, положив подбородок на моё плечо.

Я застыла на месте, покрывшись мурашками от его рук, фамильярно сжавшихся у меня на животе, и не сразу почувствовала, как капелька масла обожгла мой палец.

– Ай, чёрт! – выкрикнула я и отпрянула назад, всей спиной прижавшись к груди парня.

Щёки адски горели, и я могла оправдать себя лишь высокой температурой, исходящей из-за тушившихся кусков свинины.

– Надо промыть палец холодной водой, – проговорил он, взяв меня за ладонь, но я резко убрала её, несмотря на щиплющую боль.

– Я сама, а ты порежь огурцы для салата, пожалуйста, – тихо ответила я, но хотела сказать, чтобы он перестал вести себя так, раз у него есть девушка.

– Окей, – он пожал плечами и еле слышно пробормотал себе под нос, уставившись на лежащие на столе промытые овощи, – как бы это сделать.