Два жениха и одна невеста

Глава 5

Алексей чувствовал свое превосходство, пока Рия не заговорила об этом. Пока она не сломала защитную стену, которую он построил между собой и темным прошлым. Теперь боль просочилась и заполнила его мозг, лишая возможности думать и говорить рационально.

Белла… Крошечная девочка изменила его жизнь, заставила остановиться и отшатнуться от края пропасти, к которой он стремительно мчался. Он подвел Беллу, подвел свою дочь, и ее смерть всегда будет на его совести.

Глядя на Рию, Алексей был готов поклясться, что заметил влажную пелену на ее красивых глазах. А он так и не смог оплакать Беллу, свою потерю. Он был слишком занят, чтобы в полной мере прочувствовать горе.

Но Рия… Как у нее на глазах могли мгновенно появиться слезы из-за ребенка, которого она никогда не видела, к которому она не имела никакою отношения? Алексей позавидовал ее способности сопереживать.

— Зачем отрицать факты, если весь мир и собственная жена знают, что произошло? — спросил он. — В такой ситуации никто не поверит в другую версию.

— А разве могут быть еще версии?

Этого ли она ждала? Надеялась? Вопросы крутились в ее голове, потрясая своей силой. Рия хотела, чтобы он дал другое объяснение трагическим событиям, произошедшим три года назад. Чтобы он развеял миф, сказал, что этого не было — или, по крайней мере, было не так, как писали журналисты. Не потому ли ее сердце разрывалось от надежды?

Если да, то ее ждало разочарование. Она поняла это, когда увидела, как изменилось лицо Алексея, как скривились его губы в презрительной усмешке.

— Конечно нет, — медленно проговорил он. — Пока ты не скажешь мне, что веришь в существование другой версии, дорогая.

Он пошел в атаку, беспощадно вонзая тонкое лезвие глубоко в ее сердце. И тон, который он при этом использовал, только увеличивал разрушительную силу клинка.

— Можно ли найти способ изменить прошлое так, чтобы дьявол превратился в ангела? Падшего ангела? — продолжал Алексей.

Можно ли? Рия открыла рог, но ничего не сказала, потому что в голове не было ни одной мысли, кроме осознания того, что каждое его слово — жестокая правда.

— Нет…

— Нет. — Уголки его рта приподнялись в улыбке, которая снова острым ножом вонзилась ей в сердце. — Конечно.

— Если есть какое-то объяснение…

Ради их прошлого, ради былой дружбы она снова предприняла попытку, но без надежды.

— Нет. Я не хочу давать тебе никаких объяснений, — грубо оборвал он ее, не дав закончить фразу. — Это ничего не изменит. Почему бы нам не принять это как факт и продолжить?

— А есть ли смысл продолжать?

К чему они могут прийти? Алексей не отрицал, что трагедия с его дочерью — правда, тем самым уничтожив созданный ею идеальный образ. Он разорвал на мелкие кусочки портрет щедрого доброго юноши, которого она знала и к которому могла обратиться в трудной ситуации.

— Я знаю, что мой отец не святой, но ты… ты отвратителен!

В глубине души Рия молилась, чтобы то, что она слышала об Алексее, оказалось мифом, однако ей пришлось столкнуться с горькой, доставляющей боль истиной. И самое ужасное заключалось в том, что, разобравшись в интригах отца, она пришла к Алексею, веря, что он единственный, кто сможет ей помочь. Но того Алексея, ее друга, больше не существовало, а этот хладнокровный монстр способен стать даже большим врагом, чем ее кузен, которого она боится.

— Несколько мгновений назад я не был тебе отвратителен, — бросил в ответ Алексей. — Ты жаждала моих поцелуев, моих прикосновений — всего, что бы я тебе ни дал.

— Ты застал меня врасплох! — взорвалась Рия.

— И это единственная причина твоей пылкой реакции?

— Что же еще? — процедила она сквозь зубы. — Ты не так уж неотразим, как полагаешь…

— Кроме того, у меня есть то, что тебе нужно. А если я снова тебя поцелую…

— Нет!

Рия отпрыгнула, потом сделала несколько шагов назад и ударилась о стул. Ушиб был болезненным, но это было ничто по сравнению с тем, что она испытала, заметив насмешку на его лице.

— Ты не посмеешь… — пробормотала она.

При виде ее протеста Алексей ухмыльнулся, и это шокировало ее сильнее, чем гнев, который она только что испытывала. Рия поняла, что нужно бежать отсюда. Немедленно. Она попыталась убедить Алексея вернуться в Мекджорию, попыталась доказать ему, что он лучший и единственный претендент на трон. Она сделала все, что смогла, но тщетно. Она просчиталась, думая, что ей лучше всех удастся эта миссия. Но оказалось, что хуже всех. Задев Алексея за живое, она разбудила в нем всю накопившуюся за десять лет ненависть. И единственное, что теперь оставалось, — уйти с высоко поднятой головой, пока это еще возможно.

— О да. — Ухмылка не исчезала. По спине Рии пробежали мурашки. — И ты тоже, если хочешь быть честной.

— Нет!

Она отчаянно замотала головой, хотя понимала, что страстность ответа выдает ее с головой.

— Лжешь.

Алексей начал медленно приближаться к ней, и Рия почувствовала, как краска залила ее лицо, когда она попыталась подавить разбушевавшиеся эмоции. Это было бы несложно, если бы ее тело не было готово ответить на воздействие сильною тела Алексея, его мощной груди и рук. Ее глаза были устремлены на бронзовую кожу и темные курчавые волоски, виднеющиеся в распахнутом вороте льняной рубашки. Алексей был так близко, что Рия могла рассмотреть легкую щетину на его подбородке. Аромат его кожи, перемешанный с парфюмом, дурманил.

Память о недавнем поцелуе пронзала Рию, запах его тела напомнил о том чувстве, которое она не пытала в сильных страстных объятиях Алексея. И она жаждала, чтобы он поцеловал ее, — это невозможно было отрицать. Сухость во рту и сжавшееся горло едва позволяли ей дышать — не говоря уже о том, чтобы глотать. Сердце колотилось от смеси волнующего предвкушения и шока. Она желала поцелуев Алексея, его ласк и понимала, что ее чувства вырвутся на свободу, как только она позволит ему прикоснуться к ней. К тому же она слишком далеко зашла, чтобы снова рисковать.

— Не лгу! — выкрикнула она. — Я не лгала тогда, не лгу и сейчас. Я вижу, что трачу здесь время попусту.

— С этим я согласен.

Он отошел, и Рия поняла, что последний шанс быть услышанной для нее потерян. Алексей повернулся к ней спиной — мощный, как стена, глухой к любой мольбе. И по тому, как он засунул руки в карманы брюк, было ясно, что он снова полностью контролирует себя.

— Кажется, от тебя не стоит больше ничего ждать, так что я могу считать нашу встречу завершенной, — сказала Рия.

— Пожалуй.

Алексей понимал, что может сдерживать эмоции, пока стоит к ней спиной. Было удивительно, как холодная ярость боролась в нем с обжигающей до боли страстью, лишая способности двигаться и думать. Он осознавал, что его желание обладать этой женщиной не было одномоментным и что оно быстро не испарится. Что-то в женщине, в которую превратилась Рия, вызывало в нем сексуальное притяжение. Спадающие на плечи волосы, блеск больших миндалевидных глаз, изгиб розовых губ, сексуальная влажность языка соткали вокруг него чувственную паутину, из которой он не мог высвободиться. Если бы он дотронулся языком до собственных губ, мог бы почувствовать Рию, вкус ее кожи… Он мечтал целовать ее, вдыхать ее аромат…

Алексей жаждал протянуть руки и сжать ее в своих объятиях, целовать и ласкать. Она была последним человеком в мире, к кому ему следовало бы испытывать страсть и с кем можно было бы вообще общаться, не говоря уже о страстном сексе, чего требовало его тело. Рия несла в себе нечто большее, чем просто связь с Мекджорией, страной, почти разрушившей в итоге его жизнь. Все в ней уносило Алексея на десятилетие назад, возрождая ненавистные воспоминания, заключая в кандалы памяти, от которой он пытался укрыться. Соблазн, исходящий от нее, был настолько велик, что устоять, было практически невозможно. Но он не собирался сдаваться. Рия снова утянет его в прошлое, от которого он едва ушел, вернет его в одиночество. Это не должно случиться.

И вдруг она снова это сделала — бросила на нею взгляд. Взгляд великой герцогини Хонории Эскалоны. Он был словно сильный удар. Это был тот самый взгляд, каким Рия на него смотрела десять лет назад. Алексей не знал, что хуже: то, что она смеет так смотреть на него, или то, что это еще на него действует. Неужели она способна заставить его снова чувствовать себя так, словно все, чего он избился, просто мираж? Словно он снова юноша, жаждущий ее одобрения и дружбы Рия… Его подруга детства…

Но подруга — слишком наивное понятие, а то, что он сейчас испытывал, было далеко не наивно. Слыша ее голос и тон, которым она разговаривала — гордый? сердитый? вызывающий? — он всеми силами противился своим чувствам, хотя его горячая кровь вела борьбу за то, чтобы тело подчинилось желаниям. Сексуальная жажда и холодный разум сражались в нем, натягивая каждый нерв до предела.

Но в этой борьбе он не намерен был проигрывать.

— Я буду благодарен, если ты сейчас уйдешь.

В этой фразе эхом отозвалось все, чему успел научить его рано умерший отец, — умение контролировать свой голос, держать дистанцию. Рию учили тому же, и Алексей не сомневался, что она все поймет.

— Но я не могу…

— Можешь. Ты можешь признать свое поражение. И можешь передать своим советчикам, что они прислали не того человека. Даже твоего отца я выслушал бы с большим вниманием, чем тебя.

Он услышал ее резкий выдох и поспешил отвернуться, чтобы не видеть выражение ее лица.

Но вовремя опомнился. Он больше не поддастся соблазну.

— Уходи сейчас же. Мне больше нечего тебе сказать, и я не хочу больше видеть тебя.

Вступит ли она снова в борьбу? Попытается ли убедить его? Боже, догадывается ли она, что находилась всего в шаге от победы? Алексей посмотрел на окно. В стекле виднелось отражение ее фигуры, легкое сияние ее кожи. Молчание, последовавшее за его словами, было невыносимым.

Наконец он увидел, что Рия опустила голову в знак поражения. Бросив на него последний взгляд, она направилась к двери.

И только когда дверь за ней захлопнулась, Алексей понял, что бессознательно произнес те же слова, что и она во время их последней встречи десять лет назад. Она тогда ушла, не повернувшись, унесла с собой последнюю надежду, которая у него оставалась.

Воспоминания о том, что он при этом испытал, нахлынули на него. Это невозможно было забыть. Того, о чем он мечтал, у него не было. Когда наконец его родители воссоединились, Алексей обрел отца, но ненадолго. У болезни были свои планы — она забрала отца, так и не позволив Алексею осуществить свои мечты.

Но в этот раз он сам не позволил мечте сбыться. Поменявшись с Рией ролями, он отомстил за отношение ее семьи к нему. Это то, чего он должен был бы хотеть. Это должно было подарить ему чувство удовлетворения, которое стоило десяти лет изгнания и борьбы за существование. Но вместо удовлетворения он ощущал только пустоту.

Документ, подтверждающий его высокое происхождение, все еще лежал там, куда он ею бросил, на рабочем столе. На какой-то момент Алексей позволил себе дотронуться до него, положив пальцы на витиеватую роспись рядом с сургучной печатью. Подпись его деда. Короля Мекджории.

Король…

Эти шесть букв, казалось, взрывали ему мозг. Рия предложила ему шанс вернуться в Мекджорию не просто представителем правящей династии, а королем.

Как иронично! Она пришла сюда просить его стать королем Мекджории, тогда как ее семья в свое время сделала все, чтобы доказать, что он не подходит для этой роли. И она думала, что сможет убедить его в том, что он нужен родине?

Ее родине. Не его.

Но она также сказала, что в случае его отказа единственным претендентом на трон остается Иван. Вот это выбор! Бедная Мекджория! Разрываться между негодяем и человеком, не сведущим в королевских обязанностях, не знающим, как править страной. Страной его отца.

Отец, должно быть, перевернулся бы в гробу от всего этого.

Даже тогда, десять лет назад, отец не доверял Ивану. В памяти вдруг всплыл его разговор — один из редких разговоров — с умирающим отцом. Слабый, едва способный открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы двигаться, он знал о стычке, произошедшей накануне между Алексеем и Иваном.

— Этот мальчик — проблема, — прошептал он. — Он опасен. Смотри в оба и не поворачивайся к нему спиной. Никогда не позволяй ему победить.

И сейчас именно этот человек может занять трон — если Алексей его не остановит.

Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Высокая, тонкая Рия вышла из его офиса и собралась перейти на противоположную сторону улицы. Она остановилась, дожидаясь зеленого цвета светофора. Он же хотел, чтобы она ушла, так почему сейчас ему кажется, что она забрала с собой часть его?

Ту часть, которую, как надеялся Алексей, заполнила Белла.

— Черт, нет!

Он отвернулся. Как ему могло прийти в голову, что Рия способна заполнить пустоту в его душе? Это просто сексуальное влечение. Ничего, кроме первобытного инстинкта, проснувшегося в нем с того момента, как он вошел в комнату и увидел ее. У него появилось тревожное ощущение, что существует только один способ избавиться от страсти, томящейся в его теле.

Он успокоится, если Рия — великая герцогиня Хонория — окажется в его постели, и тогда, в ее объятиях, он сможет стереть воспоминания, преследовавшие его так долго. Однако он только что не позволил этому случиться. Он прогнал ее, веря, что это самое мудрое и рациональное решение.

Если не считать того, что рациональность не имеет ничего общего с ослепляющим желанием, нахлынувшим на него, как шторм, и не стихнувшим даже тогда, когда она ушла.

Разум говорил Алексею, что, распрощавшись с Рией, он выбрал самый верный путь, чтобы избавиться от сексуального притяжения, вызывающего в теле боль и чувство неудовлетворенности. Это беспокоящее его чувство было таким же сильным, как и тогда, когда он вместе с матерью был выслан из Мекджории и приехал в Англию. Ему казалось, что это чувство полностью стерлось, исчезло. Но одна короткая встреча с Рией возродила все то, что Алексей не хотел переживать снова. Десять лет назад он был всего лишь юношей, только недавно распрощавшимся с детством. Сейчас он зрелый опытный мужчина, а Рия — цветущая женщина. И Алексей хотел ее так, как никогда не хотел ни одну женщину. Он походил на наркомана, жаждущего своей дозы. Ему стало ясно: чтобы похоронить эти чувства, понадобится больше чем десять лет — если вообще их возможно похоронить.

Алексей когда-то поклялся, что выбросит Рию из своей жизни и забудет о ней. Теперь он сожалел об этом — забыть ее не удастся. И он будет обладать Рией — но на своих условиях.