Два купидона

Глава десятая

Уиллу и Кэрри с первых же дней удивительно хорошо, ладно жилось вместе. В течение двух недель после возвращения из свадебного путешествия они почти все время проводили вдвоем — или на работе, или дома, в заботах о близнецах. Уилл дал знать своему адвокату, и тот начал готовить документы, чтобы Кэрри могла усыновить Джейкоба и Ариану.

Пока Кэрри работала, по-прежнему полдня, за детьми смотрела Эдит. А когда в полдень Кэрри возвращалась домой, малыши не спали, и она наслаждалась временем, которое проводила с ними. К трем месяцам вечерние колики у них стали случаться реже. Близнецы начали смотреть в глаза родителям, улыбаться, агукать. Уилл был твердо убежден, что дети у него гениальные и со дня на день заговорят законченными предложениями.

Радость заботы о малышах, безраздельное внимание и страстное влечение к ней мужа наполняли жизнь Кэрри безоблачным счастьем. Любовь ее к Уиллу крепла, углублялась, расцветала новыми красками, и она не могла представить, как и почему прежде боялась полюбить его. Иногда она просто горела желанием поведать ему о своей любви, узнать больше о его чувстве к ней, но сдерживалась. А вдруг он не поверит ей, скажет — прошло еще слишком мало времени, чтобы она разобралась в истинном своем к нему отношении.

Как-то раз Кэрри пригласила на ленч одну художницу — из тех, кого опекала галерея: обсудить ее предстоящую выставку, продумать подготовительную работу. Уилл пообещал присоединиться к ним, если сможет оставить дела и прийти. Встреча уже закончилась, гостья ушла, и Кэрри собирала и складывала в портфель бумаги, низко склонив над столом голову. Кто-то подошел в этот момент, и Кэрри, подумав, что это официант, приготовилась попросить счет. Подняла голову — у стола стоял Роберт Голлэтин…

— Роберт! — вздрогнув, вскрикнула она. — Что ты здесь делаешь?

— Ты не стала разговаривать со мной по телефону, не хочешь со мной встречаться. Поэтому я приехал в Чарлстон и следовал за тобой от галереи Кэлхауна.

— Роберт, мне это вовсе не нравится — что ты… следовал за мной. И я правда не считаю, что нам с тобой есть о чем говорить.

— Кэрри, пожалуйста… Я уже несколько недель хочу объяснить тебе все. Ты должна дать мне эту возможность… А сейчас… я ждал, пока уйдет та леди. Нам обоим нужно, чтобы… наша помолвка не кончилась вот так, как это случилось. Ты… ты не заслуживаешь того, что я сделал.

«Пожалуй, с этим даже Уилл не стал бы спорить», — мелькнуло в голове у Кэрри.

— Ладно, Роберт, садись, — наконец смилостивилась она.

С сомнением в душе наблюдала, как он проскользнул в нишу, где стоял стол, и сел напротив. Вся эта затея вызывала у нее чувство неловкости, но ее мучило любопытство: что он собирается сказать? Никогда она его не любила, хотя тогда и убеждала себя, что любит, и все же искренне сожалела, что их отношения закончились таким неблаговидным образом. Вот он сидит напротив нее — как с неба свалился. Любопытно бесстрастно понаблюдать за ним, как за совершенно незнакомым человеком.

Удивительно, что эта встреча с ним не вызывает у нее ни малейшей боли, а ведь она думала, что обида еще жива. Прошли первые минуты неловкости, и она открыла, что не испытывает ничего, кроме вполне естественного любопытства.

Поразительно, насколько он абсолютно ординарная личность, если смотреть на него взглядом, не окрашенным самовнушенной любовью. По сравнению с Уиллом Роберт совсем не выглядит крупным мужчиной: глаза его находились на одном уровне с ее, руки и ноги небольшие — в общем, сложения он отнюдь не богатырского.

— Спасибо, Кэрри, что ты готова выслушать меня. — Он неуклюже взмахнул рукой. — Ты не хотела бы еще что-нибудь съесть? Или, может быть, выпить? Мартини?

Кэрри изумилась: для алкоголя как будто рано, к тому же ей надо сохранить ясную голову.

— Нет, Роберт, ничего.

Роберт кивнул, в глазах мелькнуло огорчение; заказал проходившему мимо официанту мартини для себя.

— Кэрри, ты хорошо выглядишь, правда хорошо.

— Это точно, я не чахла от горя.

— Вот и славно, очень рад. Вовсе этого не хотел, — проговорил он деланно-сердечным тоном. — Только меня удивило, когда услышал, что ты уехала из церкви с Уиллом Кэлхауном.

— У меня не было причины болтаться там дольше. — Кэрри иронически вскинула брови.

— Конечно, не было, ммм… да, не было.

Официант принес мартини, и Роберт, о котором Кэрри знала, что он не большой любитель выпивки, одним глотком опорожнил чуть ли не полбокала и заказал еще порцию. Кэрри решила, что с нее хватит.

— Роберт, почему бы тебе прямо не сказать, из-за чего ты меня бросил и по какой причине теперь хотел видеть? А потом мы оба могли бы разойтись по домам.

Он поморщился от прямоты ее тона и после паузы решился:

— Ну ладно. — Снова глубоко вздохнул и замолчал, так надолго, что у нее появилось желание стукнуть его хорошенько. И тут он как раз заговорил: — Наверно, ты заметила, что я был сам не свой в последние несколько недель перед…

— …свадьбой, — закончила она за него. Господи милосердный, почему ему так трудно выразить то, что у него на уме?

— Да, правильно. А мама и папа сильно давили на меня, заставляя жениться.

— Я это чувствовала, — призналась Кэрри.

— Тотчас после женитьбы они собирались переписать на меня весь бизнес.

— Поэтому ты и сделал мне предложение?

— Отчасти. Вернее, главным образом. — После очередного глотка и вторая порция мартини заметно уменьшилась.

— А я думала, ты любил меня. — Кэрри оперлась лбом на кончики пальцев.

— Я тоже думал, Кэрри, что люблю тебя. У меня не было намерения расстаться с тобой. Но за несколько недель до свадьбы я поехал по делам в Атланту.

— Помню.

— И встретил там девушку.

— Встретил девушку? — Кэрри взглянула на него с любопытством.

— Она танцовщица.

— Танцовщица?

— Да, понимаешь… нас собралась группа — торговцы мебелью, дизайнеры; были на конференции и вместе пошли в этот клуб. На сцене танцевала она. — В голосе его явственно слышалась ностальгия, взгляд устремился вдаль. — На ней было… ну, неважно… Но с первой же минуты началась магия.

— «Магия»? — Поистине Роберт преподносит ей сюрприз за сюрпризом. — Так ты говоришь мне, что бросил меня ради танцовщицы из ночного клуба, и называешь это… магией?

Роберт понял, что сморозил глупость, и моментально попытался ее замять:

— Но это не значит, что я по-своему не любил тебя.

Ну, хватит с нее, сколько можно выдерживать подобные признания!

— И поэтому, Роберт, все так вышло? Минуту назад ты сказал, что твои родители подталкивали тебя к женитьбе, а ты встретил другую и поэтому бросил меня. Правильно я поняла причину?

Роберт допил свой мартини и сделал знак, чтобы ему принесли еще.

— Да, все правильно, кроме того, что… ммм… произошло между нами в ту ночь. И она… ммм… забеременела.

Кэрри уставилась на него и молчала, наверно, целую минуту, пытаясь осмыслить то, что услышала.

— И ты знал об этом до свадьбы, так?

— Да. — Он не сумел посмотреть ей в глаза.

— Боже милостивый, почему ты тотчас же не сказал мне все как есть? Позволил строить планы, продолжать приготовления?

— Ну, мне было… неловко, ты понимаешь?

— Да-а уж!

— Все развивалось слишком быстро… Будто… будто я еду в поезде, а он потерял управление. И я старался, но не мог ничего придумать, чтобы остановить его… чтобы… ну, не было этой свадьбы.

— И ты придумал — послал несчастную Марсию с трусливой коротенькой запиской. Поверить не могу. — Кэрри покачала головой. — Никак не могу!

Роберт, не отвечая, тянул третий бокал мартини.

— Знаешь что, Роберт? Я всегда уважала тебя. Думала, ты настоящий джентльмен. Ты так красиво ухаживал — цветы, прогулки при луне и все такое… Романтично — сам понимаешь, как это важно для женщины. Но Уилл прав: ты просто трус.

Роберт, казалось, вот-вот разнюнится.

— Понимаю, ты разочаровалась во мне. И я этого заслуживаю.

Она заметила, конечно, его состояние, и ей стало жалко его, всю злость словно смыло.

— Ох, Роберт, никогда я не думала, что ты из тех, кто не способен нести ответственность.

— Я буду нести ответственность. Завтра еду в Атланту, чтобы жениться на ней.

Кэрри нетерпеливо потянулась за жакетом и кошельком.

— Надеюсь, что вы будете очень счастливы. Кстати, как ее зовут?

— Бум Бум Ла Флейм. — Роберт расплылся в дурацкой улыбке.

Для Кэрри это оказалось слишком — она вытаращила глаза и несколько секунд смотрела на него, потом вдруг взорвалась громким хохотом.

— Ты женишься на женщине, которую зовут… ох… Бум Бум Ла Флейм?

Роберт мгновенно стал мрачнее тучи.

— Э-э… послушай, ты не должна так говорить. Она милая девушка.

Но Кэрри умирала от смеха. В сознании у нее выстроилась картина: Бум Бум, в едва прикрывающем наготу наряде с блестками, пьет утренний чай с утонченной дамой — матерью Роберта…

— Ох, ох… да-да! — сквозь хохот вдохнула она. — Готова держать пари — она очень милая. И здорово поладит со всеми нашими леди в Уэбстере. Почему бы ей не давать уроки танцев в Городской библиотеке или в Женском клубе…

— Кэрри, это немилосердно с твоей стороны. — Роберт с трудом поднялся со своего места.

Да, она согласна, немилосердно! Но кто здесь удержался бы… Хватаясь за бока, она, скорчившись, прижалась к стене ниши, смех сотрясал ее.

Посетители за соседними столиками все к ним повернулись и наблюдали необычную сцену.

Роберт воровато огляделся — и вдруг ухватил ее за плечо.

— Прекрати! — прорычал он. Мартини уже начал действовать, превратив мрачность в злобу. Он еще крепче сжал ее плечо.

— О-ох, Роберт, перестань!

— А ну-ка, прочь руку от моей жены, пока я не сломал ее!

— Ох! — Обернувшись Кэрри увидела: к ним несется Уилл. — Уилл, я не знала, что…

— Я за тобой приеду? — шелковым голосом помог он ей. — Ну, естественно, ты не знала, Кэрри.

— Послушайте, Кэлхаун! — Роберт, покачиваясь, уставился на него. — Вы не имеете п-права… так себя… в-вести!

Уилл приблизился к ним, протянул руку и поставил Кэрри на ноги.

— А, по-моему, Роберт, это вы не имеете права так себя вести, тем более с моей женой.

Когда Уилл второй раз произнес это слово, до Роберта наконец дошло.

— С вашей… ж-женой?..

— Именно так. — Уилл поднял левую руку Кэрри и показал кольца. — Мы женаты уже три недели.

— Это случилось в то время, Кэрри, когда ты была помолвлена со мной? — Глаза у Роберта превратились в узкие щелки.

Кэрри задохнулась от возмущения, но Уилл не дал ей ответить:

— Вам не кажется, что поступок, который вы совершили, лишает вас права задавать такой вопрос?

— Ну, этого я не знаю! — угрожающе фыркнул Роберт. Стоять прямо ему не удавалось, его клонило из стороны в сторону, но он силился глядеть на Уилла свысока. И трезвому ему это было бы не под силу, а под хмельком и вовсе. — Кэрри, — с фальшивым смешком он посмотрел на нее, — теперь я все тебе объяснил, так что могу идти. Надеюсь, ты будешь счастлива.

— То же самое желаю тебе и твоей… — Кэрри умолкла — как бы опять не расхохотаться, произнося это имя. — Во всяком случае, живите счастливо!

Роберт оставил на столе деньги, повернулся и неуверенно побрел к выходу. На улице он остановил такси и уехал.

— Уфф! — облегченно вздохнула Кэрри. — Хорошо еще, что он не за рулем.

— Единственный разумный поступок за сегодняшний день! — Уилл подхватил портфель, взял ее за руку и направился к стойке у выхода. Оплатил счет за ленч и в каменном молчании заспешил к двери.

— Что ты, Уилл? — озабоченно взглянула на него Кэрри.

— Ох, ничего, — пробормотал он, держа для нее дверь. — Просто мне доставляет удовольствие оберегать тебя, да еще повезло найти тебя дерущейся с другим мужчиной — твоим бывшим женихом.

— Вовсе я с ним не дралась! — заняла оборону Кэрри.

Но Уилл ее не слушал.

— Почему, Кэрри, ты встречаешься с ним?

— Я… с ним… встречаюсь?!

Он обжег ее яростным взглядом.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Встретилась, но инициатор-то не я. Ты об этом спрашивал?

— Да, об этом. — Выйдя из ресторана, он остановился возле ствола магнолии, бросил к корням портфель и повернул ее лицом к себе. — Объясни.

Кэрри почувствовала, как закипает, и очень быстрыми темпами. Но объяснить — ладно.

— Он приехал сегодня в Чарлстон, специально чтобы увидеть меня, и следовал за мной от галереи. Когда я осталась за столом одна, он подошел и сказал, что хочет объяснить происшедшее — почему бросил меня у алтаря.

— И ты тут же поспешила пойти ему навстречу? — Серые глаза Уилла сверкали, подбородок окаменел и стал мраморным.

— Ничуть не поспешила. Я же говорю — он сам подошел ко мне. — Кэрри вздернула голову. — Ты ведь знаешь, мне интересно, почему он меня бросил.

— Потому, что он трус.

Причин множество, но она расскажет о них позже, когда у нее пройдет злость. Она задиристо скрестила на груди руки — в одной жакет, в другой кошелек.

— Уилл, я рада, что поговорила с ним. Мне это было необходимо.

Губы Уилла вытянулись в струну, он шагнул вперед и почти прижал ее к стволу магнолии. Падавшие белые лепестки кружились возле их ног, но Уилл не обращал на них внимания.

— Я говорил тебе, что в нашем браке нет места Роберту Голлэтину.

— А я склонна думать, что в нашем браке нет места еще и твоему упрямству, — сердито бросила она.

— Думаешь об отступлении, Кэрри? Слишком поздно.

— Нет, думаю, тебе надо слушать меня, когда я пытаюсь что-то тебе сказать. Иначе мы недалеко уйдем.

В глазах Уилла вспыхнул вызов, он ниже наклонился к ней.

— И что же, предполагается, я должен слушать? Твое извинение за поступок бывшего жениха?

— Нет, я не собираюсь за него просить извинения.

— И что? Он дал себе труд сказать правду? Упомянул он о некой танцовщице, по имени Бум Бум Ла Флейм?

— Да, он сказал мне все… ты знал? — В ужасе она уставилась на него.

У Уилла вздулись желваки, будто он пожалел, что не может взять свои слова назад.

— Да, знал, — медленно проговорил он и вдруг взорвался: — Я нанял частного детектива проверить твоего жениха. Обнаружилось, что он встречается с этой девушкой и что она беременна. Отчет детектива у меня был с собой. Я специально пораньше поехал на твою свадьбу, чтобы показать его тебе. Но нашел тебя на дороге и…

— …и я согласилась уехать с тобой. — Кэрри смутно помнила синюю папку с бумагами… Уилл бросил ее на заднее сиденье, а потом спрятал в ящике комода; в конце концов, сунул в кейс и унес на работу.

— Да, и слава Богу, что согласилась!

Покачивая головой, Кэрри не сводила глаз с его лица. Почувствовав неожиданную слабость, чуть ли не дурноту, она прислонилась к стволу магнолии.

— Ты знал… — проговорила она обиженно. — Знал — и не сказал мне ни слова!

— Детектив стал работать всего за несколько дней до свадьбы. Когда Джинни мне пожаловалась, что Роберт куда-то исчез…

— Джинни тоже знала?

— Нет, нет. Черт возьми, перестань перебивать меня!

Кэрри вскинула подбородок и сверкнула глазами. Уилл, раздраженный, нетерпеливо вздохнул.

— Такие вещи не сообщают по телефону. И я был занят с Джейкобом и Арианой.

— А почему, собственно, ты взял на себя обязанность проверять Роберта? Кто назначил тебя моим…

— Потому, что я люблю тебя с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать! — В ярости он повернулся, отошел на несколько шагов и снова приблизился. На лице его застыло глубокое потрясение. Он втянул воздух, перестал дышать, спросил: — Я только что… сказал то, что… я сказал?

Кэрри тоже была сильно взволнована: истина только начала доходить до нее.

— Ты… ты сказал, что любишь меня с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Почему ты не говорил мне об этом раньше?

Уилл сжал кулаки, и они бессильно повисли вдоль тела.

— Потому что ты была очень молода. Я старше, уже в бизнесе. И твердо решил: ты станешь моей, я сделаю так, что ты меня полюбишь, женюсь на тебе. Но я взялся за дело слишком энергично и только отпугнул тебя. И бросил прямо в объятия Роберта.

Кэрри подняла руку и прижала к тому месту, где рвалось наружу ее сердце.

— Уилл, — чуть слышно проговорила она, — тебе бы сказать… я никогда не догадывалась. Думала — ты видишь во мне… кого-то вроде младшей сестры или особы, которая нуждается в руководстве, в твоих советах.

— Знаю, знаю, — пожал плечами Уилл. — Сам все, что можно, испортил. Хотел ухаживать за тобой, но так боялся, что ты меня не полюбишь, что все время подталкивал тебя и запугивал. И от этого Роберт казался тебе еще более привлекательным.

Неспособная выговорить ни слова, Кэрри лишь слабо взмахнула рукой в знак протеста. Уилл испытующе глядел на нее, потом сжал ее пальцы.

— Это случилось на свадьбе Брета и Джинни. Конечно, я видел тебя и раньше, но считал ребенком. А потом, в церкви, ты вышла из бокового придела — впереди невесты, в темно-синем платье, — и я пропал. Меня всегда манил этот оттенок синего на красивой женщине.

Кэрри улыбнулась, вспомнив о пеньюаре цвета южной ночи — его подарке.

— Должно быть, тогда я полностью зациклилась на себе самой, вот мне и в голову не приходило.

— А я прятал это от тебя, пытался быть только другом. Но мне надо было видеть тебя, быть рядом. Поэтому я и открыл в Колумбии галерею намного раньше, чем планировал, — это давало мне повод приезжать и видеть тебя, пока ты училась в колледже. Думал — привыкнешь ко мне, и я смогу сделать следующий ход. Но вместо успеха все проиграл. Ты нашла работу в Гринвилле, потом начала встречаться с Робертом. Мое будущее разлеталось на мелкие кусочки, и мне некого было проклинать, кроме самого себя. Ни на ком больше жениться я не хотел, но Лени нуждалась во мне, близнецы нуждались во мне. Если уж я не мог иметь тебя, то хотя бы — семью.

— Ты ошеломил меня, — призналась Кэрри. — Мне приходилось предпринимать большие усилия, чтобы не влюбиться в тебя.

— И теперь? — Уилл притянул ее в свои объятия.

— А теперь… я люблю тебя без меры. — От радости, бурлившей в ней, глаза наполнились слезами. — Тогда я боялась, что ты будешь подавлять меня своей силой и решительностью. До меня не доходило, что ты с их помощью защищаешь меня. — Вся в слезах, она смеялась. — Пока ты не попросил меня выйти за тебя замуж, я ведь не знала, что люблю тебя, Уилл. Спасибо, что ты не перестал убеждать меня.

— Поверьте, миссис Кэлхаун, это для меня наслаждение. — Он стал целовать ее.

Кэрри обвила руками его шею, прижалась к нему и замерла. Ей вспомнились намеки Уилла в прошедшие недели: он надеялся — она поймет его истинные чувства, как долго он ждал ее, как сильно ее хотел. А она оказалась невероятно тупой, не сумела услышать его раньше.

— Почему бы нам не поехать домой — я уже беспокоюсь, как там наши дети. — Не сводя с Уилла обожающего взгляда, Кэрри наконец оторвалась от него.

— Да, это лучше, чем стоять здесь, чтобы глазели прохожие. Отправим Эдит домой, уложим детей спать и останемся наконец вдвоем.

— А не понадобится ли нам случайно на это время темно-синий пеньюар? — Кэрри подарила мужу таинственно-манящий взгляд.

— Еще как понадобится. — У него глаза засверкали.

— Что поделаешь, если я полюбила мужчину, у которого одно на уме! — вздохнула Кэрри и поцеловала его. — Поедем, муж, домой!

— Кто-то из малышей плачет… — сонно пробормотал в подушку Уилл.

— Да уж, один из наших. — Кэрри перекатилась на его сторону и потянула на себя его руку.

— У нас только один, ты не забыла? — Он целовал ее волосы. — Двум другим уже четыре года, о чем они и сообщают каждому встречному.

— Ох, милый, я благодарна судьбе, что они так хорошо развиваются. Кто бы подумал… близнецы, несчастливое начало жизни — и они стали неугомонными бутузами. — Кэрри попыталась остановить его руку, которая блуждала по ее телу, украдкой подбираясь к бедрам. — Хотя, если как следует подумать, они очень похожи на отца.

Уилл засмеялся и повернул жену на спину, чтобы лучше справляться со своим делом — целовать ее, стараясь не сделать больно нежной груди. Он полностью погрузился в свое занятие, но тут с порога донесся негодующий детский голосок:

— Мама, папа! Джейк говорит, что я не могу принести Анну Ли, потому что я очень маленькая! — Крохотная фигурка в пижаме, закрывающей ноги, вихрем пронеслась по комнате и плюхнулась на постель.

Застонав, Уилл переместился на свою сторону, сел и осторожно потянул Кэрри, помогая ей сесть рядом.

— Ведь это неправда, да, папа? — сердито добивалась ответа Ариана. Пухлая нижняя губка обиженно отвисла, курчавые черные волосы спутались — она походила на веселую, разбитную цыганочку. Кэрри с ласковой улыбкой слушала ее, а малышка не унималась: — Я не очень маленькая! Я точно такого же расмера, как и Джейк. Просто он… дудира.

— «Дудира»? — тихо повторил отец, вопросительно глядя на Кэрри.

Она только плечами пожала.

— По-моему, она имеет в виду — задира. — Кэрри прижала к себе и чмокнула Ариану. — Конечно, ты не очень маленькая. Ты такая, как надо, и ты очень хорошо мне помогаешь.

— Знаю, — посерьезнев, кивнула девочка. — Мама, ты это Джейку скажи.

— Обязательно, моя помощница, — пообещала Кэрри.

Уилл начал было вставать с кровати, но снова опустился на нее — вкатился Джейкоб, гордо неся четырехмесячную сестру, с пушком светлых волос на головке. Она приветствовала мир широко открытыми голубыми глазками и сияющей улыбкой.

Джейкоб положил девочку на кровать и вручил отцу подгузник.

— Она мокрая и голодная, — сообщил он. — И я не поменял ей пеленку.

— Спасибо, сынок, — ответил Уилл. — Мы возьмем тут другую.

— Эдит здесь! — объявил Джейкоб. — Оладушки жарит.

Ариана с воплем соскользнула с кровати, и оба помчались в кухню. Уилл рассмеялся, взял агукающую дочку и понес в ванную поменять пеленки. Тем временем Кэрри, улыбаясь, усаживалась, готовясь кормить малышку. Она радостно встречала каждый день, наслаждаясь полнотой своей жизни. Джейкоб и Ариана растут чудными детьми, она любит их так же, как Анну Ли. Биологический отец близнецов за все годы не проявил к ним ни малейшего интереса, так что усыновление детей прошло для Кэрри без сучка и задоринки. Вещи, оставшиеся от матери, их родившей, Кэрри и Уилл тщательно упаковали и спрятали до того дня, когда они расскажут близнецам о Лени, о том, как она любила и ценила их, как дала им жизнь. Уилл прав — близнецам нужна полная семья, с двумя родителями. Да и чтобы справиться с ними, требуется энергия их обоих.

Уилл оказался прав и еще в одном, о чем она ему пока ничего не сказала: за несколько месяцев до рождения Анны Ли Кэрри начала писать рассказ для детей. Поговорила с одним художником насчет иллюстраций, а потом взяла и послала издателю письмо с предложением книги. Он как будто заинтересовался. Она расскажет о своей затее Уиллу, когда это станет свершившимся фактом, а то он не устанет повторять: «Говорил я тебе, помнишь?»

Уилл вернулся, вручил ей Анну Ли и подложил подушки за спину и под локти — пусть сидит удобно во время кормления. Потом забрался в постель и обнял жену и дочь. Кэрри поцеловала пушистую головку девочки и улыбнулась мужу.

— В такое беспокойное утро, как сегодня, не жалеешь, что в тот день подобрал меня на шоссе?

— Ох-ох! А ты не жалеешь, что тогда села ко мне в машину?

— Ни одной минуты! Уилл… ведь я давно уже понимаю… если бы тот брак… состоялся — все равно ненадолго.

— Да, в брачной игре он единственный проигравший. Даже если бы эта красотка Бум Бум не водила его так долго за нос.

— Ну, она-то…

— Хотелось бы мне видеть выражение лица Роберта в тот момент, когда она сказала ему, что вовсе не беременна. А через месяц после свадьбы подала иск о разводе. — Уилл покачал головой. — Молодец, хорошенько его обчистила, — добавил он со смехом.

— Марсия говорит, он теперь совсем ни с кем не встречается. После Бум Бум он и правда сник, погрузился целиком в семейный бизнес. И не удивительно — почти все ведь потерял по соглашению о разводе. Мне жаль его, знаешь.

— Не стоит он твоей жалости. — Уилл наклонился и долго, медленно целовал ее. — Сосредоточься на своей семье, на мне.

— А я… Уилл, дорогой, на ком же еще. — Кэрри улыбнулась и поцеловала его. — Покормлю, передам мою крошку Эдит — и все мое внимание тебе.

— Миссис Кэлхаун, я весь ваш! — Он окинул ее вспыхнувшим взглядом.

— Навсегда, Уилл. — Она потянулась, нагнула его голову и нежно провела губами по его рту.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.