Два титана

Глава 7

— Астахов оформил необходимые бумаги и Надежду распределили в лабораторную группу профессора Астахова. Таким вот замысловатым образом, Надежда оказалась при группе профессоре Астахова. Профессор оказался для нее той соломинкой, которую все называют, соломинкой для утопающих.

— Он помогал ей во всем, от работы до личной жизни (она поведала профессору трагедию ее несчастной любви), профессор проникся к ней личной и глубокой симпатией. Нагружал работой, что бы как можно меньше оставалось времени, на грустные воспоминания и такие же раздумья.

— Они сделались большими друзьями и научились понимать друг друга с полуслова. Она учувствовала во многих научных темах лаборатории, приобретала бесценный опыт, можно сказать, что она «горела на работе», но профессор все удачно тушил!

— Сотрудники лаборатории ценили ее острый ум, отзывчивость и оказали ей большое доверие, избрав председателем месткома (местного отделения профсоюзного комитета) в роли председатель месткома она воспринималась, незаменимой, к ней обращались многие, и она всегда старалась оказать возможную помощь.

— Астахов внимательно просмотрел принесенные Андреем документы, местами явно концентрируя внимание, и наконец произнес, нутис-с! Все хорошо, с такими документами мы с тобой легко поступим в надежное учебное заведение, естественно хотелось — бы учесть и твои пожелания, в конце концов, за тебя поручился, мой лучший ученик! а ему Я верю как себе.

— Так, что начнем-с! Для начала, пройдемся по курсу физики. Процесс пошел. Убедившись в отличном знании предметов по школьной программе, профессор спросил — ну а что у нас не по школьному курсу?

— Андрей даже не вздрогнул, и не повел бровью, хотя вопрос был для него несколько неожиданным! Я весь во внимании Николай Ильич, пожалуйста, наводящий вопрос, любой сложности, боюсь Вы неженкой считаете меня!

— Что Вы батенька имеете сообщить о своих познаниях по начальному курсу квантовой механике. Андрей быстро сориентировался, вспомнил, как и о каких процессах говорили с А.С., рассуждая и споря о тонкостях квантовой механике.

— Он относительно легко справился с вопросами профессора, отвечая с присущей не свойственной по годам уверенностью, немало восхитив этим профессора, своими знаниями относительно малопопулярного раздела физики.

— Профессор, как обычно застыл в паузе не только словесно, но и всем телом. (Видимо таким образом, позволял ему отдохнуть, но это только догадка). Андрей ждал. Вот профессор встрепенулся и сказал.

— В общем и целом, в первом, так сказать приближении, могу констатировать, (пауза), достойный уровень проявленных Вами знаний, будем считать, как приемлемые, это что касается школьной программы.

— По ней вопросов практически нет, но вот о второй половине вопросов, где мы с Вами коснулись фундаментальных знаний по квантовой физике, Я готов поспорить, некоторые выводы не совсем, а вернее совсем не совпадают с тенденциями, общепризнанными мировой наукой. Кто Вас готовил, батенька?

— Александр Сергеевич, Ваш ученик. И мой наставник и учитель, лучший в мире!

— Нехорошо! Необходимо воспитывать себя, как подлинного слугу науки и соответственно, свои недочеты должен признавать! А не перекладывать на учителя! Понятно, в чем Ваша ошибка?

— Вполне! Просто Я позволил себе высказать несколько идей, родившихся у меня в голове помимо книг по этому предмету. Пытаюсь отыскать другие пути к доказательствам, кроме тех, что приведены в доступных учебниках. Мне кажется, что решения могут быть, немного проще!

— А знаком ли ты юный отрок Андрей, с высшей математикой или как минимум с ее основными разделами?

— Почему нет! Мы с А. С., простите, с Александром Сергеевичем много занимались, он меня убеждал, а я соглашался, что без высшей математики, ни куда! Я освоил некоторые разделы.

— Да! И какие же? А он, что вот так, запросто позволяет называть себя такими уменьшительными сокращениями своего имени?

— Вообще только мне, всем другим ученикам это запрещено, потому-что при всех, это неуважительно. Мне разрешено обращаться так, только когда мы одни, кстати, для экономии времени!

— Вообще-то толково, и похвально, насчет экономии времени, конечно. Так что же Вы батенька имеете сообщить, по второй половине вопроса?

— Например, довольно подробно могу сообщить по следующим, мне известным разделам: Теория операторов, теория вероятностей, функциональный анализ, операторные алгебры…

— Достаточно, друг мой! Вижу, вижу, подготовлены как говорят студенты: «На все сто» или «Замки строятся по камешку» и я с ними согласен! Или такая: «Сто звёзд не равны одной луне» тоже очень актуально! Но Вам, молодой человек, придется выслушивать пословицы и поговорки постоянно, они у нас в моде.

— По поводу Ваших знаний, похвально мое юное дарование! но преждевременно, разве Александр Сергеевич, не говорил об этом? Не предупреждал? Очень легко заблудится в дебрях науки, и пойти по ложному пути, а этого допускать ни как нельзя!

— Юный мозг может просто, что называется, перегреться и тогда беда-с! Да-с голубчик мой большая беда-с! Для этого и существуют наставники, не только по жизни, но и по уму-разуму!

— Я бы поостерегся брать на вооружение некоторые твои или Ваши с Александр Сергеевичем утверждения, некоторые фрагменты вообще мне незнакомы, по причине несерьезности приведенных с вашей стороны авторов, как мне кажется. Я попрошу тебя дать мне ссылки, откуда информация, самому даже интересно из каких источников вы с Александром Сергеевичем, эти материалы добыли?

— Именно добыли! Иначе не скажешь. Могли бы, и поделится, но все потом, у нас еще масса времени (если бы он знал, как он ошибается о безграничности времени, относительно себя!), но оказался прав на все сто, насчет того, что все впереди для нас. Так он и произошло!

— Мне думается — заметил профессор в конце разговора, что есть смысл, переговорить мне с ректором университета о допуске тебя, для сдачи вступительных экзаменов, ввиду исключительно глубоких знаний как школьной программы, так и вне ее, несмотря на столь юный возраст соискателя!

— Скорее всего, из этого должно, что ни будь получиться, а что я, должен для этого сделать? Взойти на Джомолунгму, осушить Беломорканал? Ответ, мой мальчик, ты, да и Я тоже, узнаем завтра! Скорее бы оно уже, наступило, это завтра! Протрубил, сложа ладони рупором, как горн к победе, ту, ту, ту-уу! Труба зовет!

— Андрей! Андрей! Посерьезней, пожалуйста прошу, эти мальчишечьи выходки пора постепенно забывать! Вот так-то батенька и не иначе! Здесь, вам, университет, а не цирковое училище, да-с, не училище!

— Ректор Московского университета, был человеком строгим, соблюдающим законность всегда и везде, независимо от званий и положения в обществе окружающих его людей.

— На все обращения, просьбы, умозрительно открывал внутри своей головы некий свод законов, читал его внутренним голосом и принимал ответственные решения.

— Эти постулаты всегда совпадали с действующим законодательством, у него имелась соответствующее прозвище — «законник». Профессор знал ректора очень давно, они работали вместе не один десяток лет и знали друг друга очень подробно.

— Профессор, записался на прием накануне, секретарь ректора, сообщил, что ему назначено на одиннадцать. На следующий день в назначенный час, профессор появился в приемной ректора, при полном параде и со всеми наградами на груди пиджака!

— Привет старина!

— Привет, Академик!

— Ответил профессор.

— Давненько не виделись, все дела, дела, а о себе подумать некогда! Вот вчера бала встреча ветеранов университета, почему, спрашивается, отсутствовала твоя персона?

— Понимаешь, закрутился, работа, эксперименты, кстати, заседания, кто меня назначил в комиссию по слушаниям и защите докторских диссертаций? Но об этом в другой раз. А сегодня есть у меня один вундеркинд, собственно из-за него Я и осмелился тебя побеспокоить.

— Да брось! Проходи! Колоши можешь не снимать! Да шучу, я, шучу! Дорогой Николай Ильич — не забывай, вундеркиндов много, а нас мало! — шучу. Как бы то небыло нам забывать нашу старую гвардию никак нельзя, но это все лирика, так, что привело тебя в мой кабинет? Ты так редко посещаешь мою личность, что мне даже, как то не по себе, будто кто-то из нас, несправедливо обижен!

— Как Я упоминал, вчера, о пареньке с южного Урала, исключительно способный, а нашел это сокровище мой ученик, да ты его помните, мой ученик Александр Сергеевич, работая на Урале учителем, и обнаружил, можно сказать в уральских россыпях этот драгоценный уральский самоцвет.

— Я с ним общаюсь уже два дня и в полном восторге от его ума и знаний. Есть одно, но! Он закончил старшие классы школы — экстерном, по согласию и полному контролю местного ГОРРАНО, и посему получил аттестат на два года раньше, чем его сверстники. Сам по себе этот факт, говорит о многом.

— В связи этим обстоятельством у меня к Вам просьба, о возможности как исключение, допустить молодого человека до экзаменов в наше учебное заведение.

— Уважаемый Николай Ильич ты же знаешь наши правила, наши исключения, это — никаких исключений! Да Я-то все знаю, да вот парень то очень хорош! жалко такой талант упустить, такое бывает очень редко. Он конечно пешком в Москву не ходил, но не менее достоин поощрения, чем наш знаменитый соотечественник!

— Ну, ты вспомнил! Хотя кто знает, говорят, такие рождаются, не чаще чем, один раз в несколько столетий! А что? А вдруг! Но ты, же не хуже меня, знаешь наши правила, подобные серьезные вопросы решаю не Я один, требуется письменное подтверждение академического совета, причем голосов за, должно быть не менее семидесяти пяти процентов!

— Ну, ничего не поделаешь, придется ждать, да уж так-с. Немного поговорив о своем — профессорском, Астахов покинул кабинет ректора. Зайдя в лабораторию, профессор встретил вопросительный взгляд Андрея. Ничего, дружище, еще не вечер, пока решение твоей судьбы, отложено до ближайшей пятницы, по техническим причинам!

— Сам улыбается, ясно, что шутка! Прошло три дня, сегодня, пятница, день «Х» для Андрея, а может один из самых важных дней в его жизни. Время тянулось как никогда медленно, профессор еще не вернулся с академического совета, минуты казались часами!

— Когда стрелки замерли на круглой цифре три, когда Андрею стало казаться, что он уже никогда не увидит профессора, что не узнать ему про судьбу, никогда и ничего, дверь в лабораторию раскрылась, а на пороге стоял сияющий Николай Ильич, Победа!

— Его неестественно громкий голос, как эхом отразился от древних стен лаборатории. Это стоило мне нескольких лет жизни, но Я это сделал, Я доказал этим профессорским тыловым крысам, что на планете Земля есть еще правда и тому доказательство то, что тебя допустили до вступительных экзаменов на нашу, то есть физических проблем, кафедру.

— Дерзай юноша в твои ножны вложено сильнейшее оружие, и имя ему есть — Знания! Андрей, денно и нощно готовился к экзаменам, естественно профессор ему в этом помогал, но в рамках правил подготовки абитуриентов, в таких делах профессор был очень щепетилен!

— Настал главный день, в жизни Андрея! Первый экзамен, традиционно, сочинение на вольную тему не менее пяти страниц, среднего размера подчерка. Абитуриент Андрей Зацепин справился относительно легко. По суммарному результату, содержанию и правила грамматики, вышло, общее хорошо!

— Следующим экзаменом была математика, ну тут у Андрея равных почти небыло, просто и со вкусом, пять! То есть отлично. Последний решительный экзамен через три дня «ФИЗИКА» Сам Андрей за себя не волновался, что не скажешь о профессоре, он конечно вида не подавал, но некоторая нервозность просматривалась, на его лице.

— Дело в том, что один из членов приемной комиссии, был и сам Астахов, ему очень не хотелось, обвинений о протекционизме в свой адрес. В связи с такими мыслями ему пришлось не просто без пристрастия.

— А простаки рьяно взяться за постановку системы, вопрос за вопросом к Андрею, а Андрей знай себе отвечает, да так четко, что члены приемной комиссии с трудом сдерживали непроизвольное открытие своих ртов! А от Астахова звучали, все новые и новые вопросы.

— И не простые, а архи сложные, между нами говоря, тема вопросов и ответов легла в такую плоскость, что остальные члены комиссии вряд ли понимали суть затрагиваемых тем, и наоборот, легко давалось, двум силам в науке, опыту и юному горячему уму, снабженному к тому же мощным знанием!

— Председатель комиссии был ни кто иной, как сам ректор университета, вскоре и он не выдержал.

— Мне кажется, Вы уважаемый Николай Ильич, уже исчерпали лимит времени по вопросам, одному абитуриенту, на наш взгляд, его знания вполне удовлетворяют запросам, по уровню знаний вступительного балла!

— Астахов только этого и ждал, заметьте это не я, сказал, теперь уже никто не обвинит его в поблажках протеже-абитуриенту.

— У меня все. Вопросов больше нет.

— Заключил он. Через несколько дней, в вывешенных списках о зачислении абитуриентов, Андрей к несказанной радости и большим удовлетворением обнаружил свою фамилию.

— Теперь он студент университета, где когда-то учился сам Ломоносов, после такого успеха можно расслабиться, отдохнуть, да и отметить, в конце концов, причисление к студенческому братству.

— Оставшись в лаборатории, втроем, где еще витал дух праздника, но было уже поздно, Астахов торжественно открыл бутылку шампанского, разлив по бокалам произнес слова, надолго запомнившиеся Андрею.

— Поднимая этот Бакал за тебя — Андрей, ведь ты теперь полноправный член физического факультета МГУ, (заочно) желаю, чтобы никогда тучи непонимания, не нависали над твоей головой.

— А горизонт науки был всегда чист для тебя, и да сопутствует твоему пути звезда, что не даст в тебе никогда угаснуть жажды к знаниям, во имя святой науки, не омрачат твое существование, чахлые корни лженауки, да не поддастся тебе, всему нечестному в науке!

— После этого коснулся бокала его и Надежды, и добавил.

— И что бы личная жизнь, была не обойдена, ура!

— Ответный тост Андрея прозвучал в ответ после разлива второго бокала.

— Дорогой Николай Ильич и ты Надежда, я бесконечно благодарен судьбе, которая сначала свела меня с Александром Сергеевичем, а затем с Вами и теперь у меня большая семья, родители, Александр Сергеевич и Вы! Трудно представить, то огромное удовлетворение, которое Я испытываю от общения с Вами со всеми.

— Предлагаю выпить за Вас за людей науки, без которых белый свет, конечно, был бы намного беднее и тот прогресс, который был, достигнут за последние века был бы без Вас немыслим. За людей науки ура!

— Третий тост Надеждин, оказался воистину краток.

— За тебя Андрей!

— А Астахов добавил.

— Краткость сестра таланта!

— Долго еще обсуждали сегодняшнее событие, как ни крути, а новый студент родился! Университетская машина развезла всех по домам. В эту самую счастливую ночь в своей жизни Андрей заснул не сразу, но спал спокойно!