Четырнадцать лет назад

Это было их седьмое свидание. В парке, уже традиционно ставшим «их». Они катались на канатной дороге, ели мороженое (Митя копил карманные деньги и по-царски угощал Регину каждый раз, когда им удавалось проводить время вместе), зашли в комнату смеха, где от души навеселились, разглядывая себя толстых и кривых и представляя, какими они будут в старости. А Регина все ждала, что он скажет ей главные слова.

Она знала, что он не такой, как другие. Сколько их было – мальчишек, бросивших школу в пятнадцать лет, поступивших в училища и пытавшихся залезть ей под юбку. Ведь к кому… как не к ней? К дочери алкоголички, которая была известна всем в районе как та, которая «дает» за бутылку. Регина даже видела некоторых из них у себя дома, но отчаянно гнала от себя мысли, что мама может опуститься до такой степени. Впрочем, куда еще ниже?

Регина была гораздо привлекательнее матери. Пусть природа и не наградила ее сногсшибательной красотой, но взгляд в обрамлении двойного ряда ресниц завораживал, а стройные ноги и грациозная фигурка так и тянули зажать ее где-нибудь в уголке, чтобы провести несколько приятных минут.

Она с двенадцати лет научилась давать отпор. Знала, куда бить и как быстро нужно бежать, чтобы не догнали. Один раз ей удалось даже отбиться от целой компании, но она понимала, что однажды удача изменит ей. Что так не может долго продолжаться. Все вокруг уже познали радости первой любви, а она все не решалась. И Митя был таким же. Он же с ней не потому, что знает о славе ее матери и думает, что она сама такая. Он с ней потому, что он ее любит. Она это чувствует. Но вот только почему он ей об этом ничего не говорит? Не решается?

Они уже в пятый раз свернули на уединенную аллею старого парка, когда Регина не выдержала и прошептала:

– Я тебя люблю.

Ей казалось, что она сказала это про себя, но Митя услышал. Резко остановился и пытливо заглянул в глаза:

– Это правда?

– Это правда.

С тех пор «это правда» стало их кодовым словом. Они использовали его вместо признания в любви.

Загрузка...