Две хозяйки одного замка

Глава 18 Перемирие

Лианна даже не шевельнулась. Только между бровей залегла едва заметная морщинка.

— Зачем тебе это? — наконец произнесла она, после недолгого молчания.

— Затем, что мы сейчас с тобой на одной стороне. — отозвалась Алесия. — И нам нет смысла враждовать. Куда разумнее, помочь друг другу добиться желаемого. Вот чего ты хочешь больше всего?

Этот простой вопрос поставил девочку в тупик. Хлопнув черными ресницами виконтесса задумалась. А потом покачала головой.

— Не знаю. Но мне так жаль… Я ведь правда не думала…

Не думала она. Что есть, то есть. Алесия задержала взгляд на лице падчерицы. Чужая душа, конечно, потемки. Но очень хотелось верить, что девочка действительно все осознала и раскаивается.

В любом случае, стоило откинуть собственные эмоции и воспользоваться ситуацией.

— Ты хочешь, чтобы я уехала из Арельсхолма. А ты осталась тут с отцом. — подсказала она. — И я тоже этого хочу.

Лианна снова моргнула, явно не улавливая всей глубины мысли. Алес выдохнула. Что ж, придется выразить свою мысль в более доступной форме.

— Вот смотри, мы можем продолжить враждовать. Однако это путь в никуда. Приедет твой отец, нам обоим достанется за склоки. Я-то переживу. А вот в тебе он сильно разочаруется. Родная дочь, забыв о воспитании и дворянском достоинстве, ведет себя как хабалка. Разве это его обрадует?

Девочка поежилась и крепче обхватила колени.

— Но возможен и другой путь. — невозмутимо продолжила Алесия. — Мы заключаем пакт о ненападении. Ищем общий язык и не отравляем друг другу жизнь. А когда твой отец вернется в замок, мы совместными усилиями убеждаем его, что мне лучше уехать в деревню.

— Только ты все равно останешься его женой…

— Зато буду далеко. А потом, как знать, вдруг его величество сжалится и освободит нас от брака. Я ведь не люблю твоего отца.

Откровенничать Алес не боялась. Последнюю фразу она с удовольствием бросила бы мужу в лицо, окажись он сейчас здесь.

— Он тоже тебя не любит. — призналась Лианна. — И женился только по приказу короля. А ты не можешь просто взять и сама уехать?

Алесия только развела руками. В принципе, она могла. Но где гарантия, что граф не вернет ее обратно силой? И не запрет в Арельсхолме, запретив любые контакты с внешним миром?

— Если кто-то узнает, что я уехала сама, то репутация твоего отца может очень пострадать. Кто будет уважать человека, которого ни во что не ставит собственная жена?

Лианна кивнула. Это было доступно ее пониманию.

— А как мы будем его убеждать?

— Нууу… — это был хороший вопрос. — Например скажем, что замок плохо влияет на мое самочувствие. Я буду ходить бледная и страдать. А ты сделаешь вид, что очень сильно переживаешь о моем здоровье. Детали еще продумаем, главное — действовать сообща.

Девочка просияла.

— Я согласна! В Арельсхолме и правда очень холодно зимой. Ты такая умная… — вспыхнувший, было, огонек, вдруг пропал из ее глаз.

Воспоминание об отравлении и собственной вине, придавило ее с новой силой. Если бы она сразу договорилась с мачехой, а не взялась действовать сама… Теперь же поздно. Слишком поздно…

От Алесии не укрылась перемена в настроении падчерицы. А о причинах не догадался бы только пенек. И сразу же возникла дилемма. Рассказать правду, или не рассказывать?

С одной стороны, пока виконтесса мучается чувством вины, на нее легче воздействовать. Но ведь девочку наверняка будут допрашивать. И роль Лидии в этой истории едва ли получится скрыть.

А если Лианна узнает все от другого человека, то вполне может посчитать себя обманутой. Поэтому, лучше действовать на опережение. И заранее выложить кое какие карты на стол.

Девушка разгладила лежащую на коленях подушку, прикидывая, с чего лучше начать. А какие детали стоит оставить за кадром. И заговорила.

— Кстати… о том, что вчера произошло…

Когда Алесия закончила свой рассказ, (который, к слову, оказался не слишком длинным), Лианна молчала минут пять. Девочке было трудно поверить, что Лидия способна на столь чудовищный поступок. Ведь эта служанка проработала в Арельсхолме столько лет. И всегда была такой рассудительной и милой. Разве она могла подсыпать яд?

— Тебе повезло, что я не успела попробовать мясо, а только выпила травяной чай. Если бы твои травки смешались с ядом, то даже Лайон бы мне не помог. — (благо, что истину знает только брат), — Лидия хорошо знала о твоей неприязни ко мне. Вот и решила по-своему помочь.

— Но я ведь ее не просила! — вспыхнула Лианна. — Как она могла⁈

— Это уже будут выяснять королевские дознаватели. Мой брат очень постарается доказать, что ты не имела к планам служанки никакого отношения. Но подумай вот о чем. Когда открыто ненавидишь человека, этим всегда может кто-то воспользоваться в своих целях. Если бы Лидия не попалась, то в глазах всего света… В глазах твоего отца убийцей была бы именно ты.

Девочка посмотрела так жалобно, что Алесия мысленно чертыхнулась. Пожалуй, надо слегка снизить давление на чувство вины. Иначе, чего доброго, доведет еще падчерицу до нервного срыва. А это совершенно не входило в ее планы.

— Ладно, давай больше не будем об этом. Мы же теперь заодно, поэтому я тебя никому в обиду не дам. — Алес бросила на девочку незаметный взгляд. — И даже если сюда явятся все твои дядюшки и тетушки, чтобы отчитать тебя…

Глаза Лианны стали круглыми, как у совы. Алесия чуть изогнула бровь.

— У твоего отца же есть братья, или сестры?

Девочка отрицательно качнула головой.

— Нет. Были. Но все умерли уже давно. Еще до моего рождения.

Звучало грустно. Хотя… учитывая, какие времена на дворе.

— Неужели совсем никого не осталось?

Лианна тяжело вздохнула.

— Если не веришь, загляни в семейную книгу. Она в библиотеке, на верхней полке дальнего стеллажа. Там записаны все Арельсы, что когда-либо были. Оригинал, конечно, хранится во дворце, но это полная копия, заверенная высшим королевским советом.

Разумеется, Алесия отправилась в библиотеку не сразу. Еще некоторое время она провела в покоях падчерицы, болтая с ней ни о чем. Конечно, девочка еще дичилась. Но постепенно, шаг за шагом, она все же выходила на контакт.

Выяснилось, что до этого года виконтесса жила в замке не одна. С ней неотлучно находилась гувернантка — женщина, из какого-то отдаленного монастыря. Но в самом начале весны эйсе Оливии исполнилось сорок лет. И она вернулась обратно в монастырь, чтобы окончательно посвятить себя службе богу и стать монастырской сестрой.

А до нее, Лианной занималась двоюродная бабушка (тетя отца). Добродушная вдова, о которой у девочки сохранились самые теплые воспоминания.

Родную мать девочка почти не помнила. И могла рассказать о ней только с отцовских слов. Мол, редкая красавица. Умная. Добрая. С безупречными манерами. И до безумия обожала дочь.

Судя по всему, прежняя леди Арельс была средоточием лучших человеческих качеств.

— Твой отец, должно быть, очень ее любил? — поинтересовалась Алесия.

— Наверное. Ведь она была такой красивой. — согласилась Лианна. — Только я редко ее видела. Ведь управление замком отнимало у нее столько времени и сил…

Алес сочувственно кивнула. Заодно ей стало ясно, почему граф Арельс так негативно отнесся к новой жене. Видимо, он однолюб. И до сих пор переживает свою утрату. Хотя девушка не могла сказать, что горит желанием, латать чужие душевные раны. Ей хватало своих.

Еще Лианна сообщила про двоюродного деда, который много лет живет в Актае. Тот, по словам девочки, тоже был прекрасным человеком. Правда последний раз виконтесса видела его едва ли не в младенчестве, но Эгар Арельс никогда про нее не забывал. И регулярно передавал скромные подарки и сердечные приветы через отца.

У Алесии же имелось свое мнение на этот счет. Хороший человек Эгар Арельс, или нет, но в список подозреваемых его однозначно стоило внести. Ближайший родственник мужского пола вполне мог быть заинтересован в богатом наследстве. И неважно, что мужику под шестьдесят лет. Деньги, они в любом возрасте деньги.

Неясно, правда, чего этот дядюшка выжидал столько лет? Давно бы уже устроил племяннику несчастный случай и прибрал бы его имущество к рукам.

Странно все это…

Закончив с падчерицей, Алес направилась в библиотеку. Раз уж судьба подкинула бонус в виде родословной Арельсов, грех этим не воспользоваться. Чем больше информации, тем лучше. Нужная книга обнаружилась ровно на том месте, которое указала Лианна. Верхняя полка. Дальний стеллаж.

Встав на низенькую табуретку, девушка с трудом дотянулась до самого верха, но все же, после некоторых усилий, ей удалось выудить увесистый том.

Тот, к слову, так и назывался — «Семейная книга рода Арельсов. Копия». На обложке из мягкой кожи, оттиск королевской печати. Уголки и корешок отделаны серебром. А на пергаментных страницах множество одинаковых строк, от которых сперва зарябило в глазах.

Впрочем, к рукописным книгам Алесия давно успела привыкнуть. В этом мире такими были все. Не додумались еще люди до печатных станков. Да и сама она, увы, в типографском деле была не сильна. Так что приходилось довольствоваться тем, что есть.

Дотащив книгу до стола, девушка раскрыла ее сразу где-то на середине (именно там заканчивались записи). Затем вернулась назад примерно на десять страниц. И, смахнув с лица светлую прядь, погрузилась в чтение.

Хотя полноценным чтением это было трудно назвать. Скорее, она просто скользила взглядом по веренице незнакомых имен, пока не споткнулась на одной из строк. В начале очередной страницы витиеватым почерком было выведено — «Нортман Рейнальд Арельс».

Ага… Это случайно не тот Нортман Рейнальд, который по совместительству ее муж? Похоже не то.

Алесия пробежала запись глазами.

Нортман Рейнальд Арельс. Второй сын (третий ребенок) графа Рейнальда Оскара Арельса и его жены — графини Софии Мишель Арельс. Родился двадцать первого дня ранней весны, на десятый год правления его величества Теодора Робета Ладвика Сьюзера Двенадцатого.

Перечитав дату еще раз, девушка хмыкнула. Двадцать первый день ранней весны… Она, конечно, не слишком верила в гороскопы, но тут сами звезды намекали, что ее муж — упрямый овен. Против фактов не попрешь.

И еще важный момент. Нортман являлся только вторым сыном. Но стал графом. Куда же делся первый сын?

Алес вернулась на полстраницы назад. К строчкам, которые сперва не привлекли ее внимания.

Оскар Рейнальд Арельс. Первый сын (первый ребенок) графа Рейнальда Оскара Арельса и его жены — графини Софии Мишель Арельс. Умер от кашля, тринадцатого дня средней зимы, на восьмой год правления его величества Теодора Робета Ладвика Сьюзера Двенадцатого. (за три года до рубежа детства).

В груди что-то тоскливо царапнуло. Три года до рубежа детства, это же всего пять лет…

Нет, она конечно знала, что в средние века был довольно высокий уровень детской смертности. Да и не только детской. Но этот факт как-то прежде не занимал ее мысли. Ведь у «ее» людей все было хорошо.

Даже Глена удалось поставить на ноги. Хотя последнее — исключительно заслуга Альмы. Да и сама крестьянка не потеряла никого из своих многочисленных детей. Опыта у нее, как у хорошего педиатра.

И эти знания необходимо нести в массы. Сейчас у Альмы учится только Ирена, но надо убедить женщину набрать еще учеников. А со своей стороны, Алесия собиралась поддержать проект финансово. Благо, у нее есть собственные деньги, к которым супруг не имеет никакого отношения.

Дальнейшее чтение семейной книги только укрепило девушку в мысли, что медицину надо здесь как-то развивать.

Из семи детей четы Арельсов, до «рубежа юности» дожил только один. Остальные же…

Катарина Виола Арельс. Умерла от болезни горла. (через год, после рубежа детства)

Вильгемма Роуз Арельс. Умерла от детской слабости.

Лидия Мариэла Арельс. Пятая дочь (седьмой ребенок)… Родилась на восемнадцатый год правления его величества Теодора Робета Ладвика Сьюзера Двенадцатого.

Умерла спустя несколько дней от красной сыпи…

«Лидия Мариэла Арельс»…

Алесия наморщила лоб. Интересный поворот. Имя и возраст виконтессы полностью совпадали с данными служанки. Но все же… это еще не доказывало, что Лидия Арельс и та Лидия, что сидела сейчас в подвале — один и тот же человек.

В конце концов, кто-то мог просто воспользоваться удачным совпадением. «Кто-то», кто очень хорошо знал семейство Арельсов. Или прочитал семейную книгу. Ведь она лежит просто на полке, и доступна любому, кто вхож в замок.

А если вспомнить, что есть еще оригинал, который хранится во дворце… Круг подозреваемых можно увеличивать до бесконечности.

Не лучше ли зайти с другой стороны, и сперва опросить старых слуг? Та же экономка вполне может помнить о событиях двадцатилетней давности. Видела ли она тело маленькой Лидии? Кто присутствовал на похоронах?

А вообще, сомнительно, что при таком уровне смертности, прежний граф стал бы разбрасываться потенциальными наследниками. Но даже если да, то почему он потом не попытался отыскать свою дочь?

Ведь прожил старый Арельс не так уж и мало. Успел женить единственного оставшегося сына. Дождался внучку. И умер, когда Лианне исполнилось три года.

Запись о браке Нортмана Арельса находилась на предпоследнем листе. И гласила, что (тогда еще) виконт женился на некой Розмелле Августине Богудс. Жениху было шестнадцать, а невесте семнадцать лет. Через год с небольшим у них родилась дочь. И больше детей у пары не было.

Перевернув страницу, Алесия отыскала глазами строчку о смерти Розмеллы Августины. Произошло это печальное событие восемь лет назад. И сопровождалось странной пометкой: « во сне/при невыясненных обстоятельствах».

Ну и как это понимать?

А еще… Первая жена графа из семьи Богудсов. Лидия с сообщником тоже работали в свое время у этих же людей. Занятное такое совпадение.

Только вот Богудсам нет никакого смысла подставлять Лианну. И уж тем более, подсовывать обществу липовую наследницу. Куда логичнее дождаться, пока девочке исполнится шестнадцать лет, убрать по-тихому ее отца, и выбить опекунство над богатой сироткой. Либо дело тут совсем не в деньгах.

Уткнувшись лбом в стол, Алес закрыла глаза. Голова гудела.

Если заказчик — дядюшка Арельса, то зачем ему громкий скандал? Давно бы уже избавился по-тихому от племянника и вступил бы в наследство. «Законно», так сказать.

Богудсам нет смысла дергаться, пока Лианне не исполнилось шестнадцать лет.

А Лидия, даже если бы доказала свое родство с Арельсами, в лучшем случае могла бы рассчитывать на приданое и неплохой брак. Но служанка, скорее всего, просто марионетка в чужих руках.

Узнать бы — в чьих. И обломать их под корень.

Тяжело вздохнув, девушка выпрямилась и закрыла книгу. Как же хорошо было прошлым летом. Жила себе в деревне, осваивала новый мир. Строила планы против Кариса.

Нет же, засунули ее в змеиный клубок. Где она даже не главная змея, а так, разменная монета. Может, послать всех лесом, забрать падчерицу (чтобы ту не втянули в сомнительные дела) и действительно уехать в родовой замок? Прямо завтра.

Потому что сидеть в этих унылых стенах и обдумывать одно и то же, можно до бесконечности. Делу это никак не поможет.

А если королевскому дознавателю приспичит поговорить, он ее и у брата найдет. Но лучше, пусть ищет сторонников Лидии.

Принятое решение придало Алесии сил. А еще, приятно было чувствовать, что она снова может распоряжаться своей жизнью. Правда отъезд пришлось на пару дней отложить.

Злополучные слабительные травки временами давали о себе знать. А замок брата хоть и находился сравнительно близко (чуть меньше дня пути), но останавливаться у каждых вторых кустиков по дороге, как-то не хотелось.

Поэтому девушка употребила оставшееся время с максимальной пользой. Во-первых, провела обстоятельную беседу с экономкой. Тария, после полученных от Лайона монет, стала очень даже милой. И старалась ответить на все интересующие вопросы.

Маленькую Лидию Арельс женщина вспомнила с трудом. Но потом подтвердила, что ребенок умер от красной сыпи. Тогда еще заболел Нортман, только что перешагнувший рубеж детства, и старый граф обещал лично повесить лекаря, если тот не вылечит наследника.

А заразился мальчик потому, что тайком навещал болевшую малышку. И до слез расстроился из-за ее смерти. За что даже получил оплеуху от отца…

Алесия вскинула брови.

— За то, что скорбел по сестре?

Экономка вздохнула.

— За слезы. С дочерьми старый граф еще был помягче, но будущему мужчине полагается держать чувства при себе.

Комментировать ответ Алес не стала. Иначе средневековая лексика пополнилась бы парочкой матов. При таких исходных, муженька даже жаль.

Но в то же время… Слова экономки лишний раз подтвердили, что у них с Нортманом не может быть общего будущего. Ведь она всегда хотела нормальную семью. А графу бы не помешало сперва походить к психотерапевту. Жаль, что подобные специалисты появятся только через несколько сотен лет.

Так же Тария поведала, что мать нынешнего графа была очень слаба здоровьем. И из всех беременностей, смогла доносить лишь семь. Рождались в основном девочки, болезненные и слабые.

Алесия и здесь не нашлась что сказать. Потому что слова о слабости графини, звучали, как издевка. В родном мире не каждая здоровая способна родить семь раз. Еще и угробили леди Арельс не роды (если верить семейной книге), а кашель.

Мало хорошего, быть женщиной в подобные времена. И можно только возблагодарить небо, что нынешний граф не проявил к ней никакого интереса. А еще лучше, если и дальше не будет проявлять.

Высказалась экономка и о Розмелле Арельс. Правда очень осторожно, подбирая слова. Мол, девушка была редкой красавицей, но с мужем не ладила.

— Часто ссорились?

Тария замялась.

— Не знаю я, госпожа. Они никогда не выставляли свои отношения напоказ. Но и появлялись вместе, только в случае крайней необходимости. А когда умер старый граф, леди Розмелла переехала в левое крыло. И его сиятельство даже слова ей не сказал.

— Отчего она умерла?

Экономка только пожала плечами. Этого в Арельсхолме никто не знал. Графиня просто прилегла днем отдохнуть, и не проснулась. А ее личная служанка выбросилась в окно. Было много разных толков, но… Ни следов, ни свидетелей.

После этого случая, его сиятельство заменил в замке почти всех слуг, оставив только самых старых и верных.

— Первый год дознаватели приезжали один за другим, ваше сиятельство. Но так ничего и не нашли. Кое кто намекал на вину графа… Однако, его сиятельства даже в Арельсхолме не было в тот день. Они с леди Лианной совершали конную прогулку. Граф очень любит свою дочь. И времени проводил с ней куда больше, чем собственная… — Тария осеклась, — Простите, госпожа. Не следовало мне это говорить.

— А прежняя леди Арельс любила виконтессу? — поинтересовалась девушка, будто невзначай.

Экономка заметно смешалась.

— Любая мать, даже самая сдержанная, любит свое дитя. — отозвалась она после краткой заминки. — Думаю, леди Арельс не была исключением. А сейчас, простите, мне надо идти. Столько еще всяких дел…

Женщина улетучилась, оставив Алесию наедине со своими мыслями. А мыслей было столько, что они уже не умещались в мозг.

Лианна утверждала, что мать души в ней не чаяла. Реакция экономки намекает на обратное.

Нортман Арельс не ладил с женой. Но сделал все, чтобы дочь об этом даже не догадывалась.

О старом же графе даже думать не хотелось. Потому что мысли были исключительно непечатными.

Алес устало потерла лоб. Еще пара таких попыток докопаться до истины, и она просто сойдет с ума. Да и надо ли оно ей, лично все это раскапывать? Есть более компетентные люди. Вот они пусть и разбираются.

Хотя… с причинами гибели первой графини Арельс не шибко-то они разобрались…

Вторым пунктом (из двух), была беседа с Лидией. Лайон так и не смог вытянуть из служанки имя сообщника, поэтому Алесия решила действовать на свой лад.

Спустившись в подвал со швейными ножничками, она зловеще улыбнулась, и пообещала девице выколоть глаза. А потом закопать живьем у замковых стен.

Лидия попыталась было пискнуть, что пытки запрещены… Но на это Алес лишь делано рассмеялась, и намекнула, что если тело не будет найдено, то факт пыток никто не докажет.

Образ психически неуравновешенной злодейки удался на славу. Служанка поверила и едва не грохнулась в обморок. Впрочем, терять сознание она сразу же передумала, стоило Алесии сделать к ней первый шаг.

— В-вы же не станете пачкать руки к-кровью… — заикаясь пролепетала Лидия, не сводя взгляда с острых ножниц.

Алес снова оскалилась. И склонила голову на плечо.

— Я не стану разубеждать тебя словами. Действиям ты поверишь быстрее… — еще один шаг.

Служанка взвизгнула.

— Можешь кричать сколько влезет. Охрана сейчас наверху. А мой брат убежден, что я сегодня еще не поднималась из постели. Ведь я т-так с-слаба. — с издевкой проговорила девушка.

На миг, ей стало противно от самой себя. Но надо было додавить Лидию словами. Потому что, несмотря на громкие обещания, выколоть дуре глаз она бы точно не смогла.

— П-пожалуйста…

— Даже забавно, что отвечать тебе придется за двоих. И за себя. И за сообщника. — протянула Алесия. — Жаль, что о твоей благородной жертве он так и не узнает. Никто не узнает…

— Он… — девица икнула. — Он был камердинером у графа Богудса. Потом пару лет жил на Актае. Я больше ничего не знаю, правда…

— Даже как его зовут?

— Бернар Ласт. — выдохнула Лидия, едва дыша. — Он приезжал несколько раз в год. Я должна была рассказывать обо всем, что происходит в замке. Он хотел лишь восстановить справедливость и помочь мне. Ведь я… Я урожденная Арельс.

— Дура ты, а не Арельс. — бросила Алесия, опустив ножницы. — Малышка умерла много лет назад, и тому есть свидетели. Тебя просто использовали в своих целях.

— У него были доказательства.

— Как звали старуху, которую он тебе предъявил?

Лидия только моргнула.

— А где письма?

— У него…

— И это все, что ты можешь сказать? Негусто…

Служанка поняла разочарование в ее голосе по-своему. На ее лице снова проступил ужас.

— Есть еще, кое-что, госпожа. — произнесла она почти неслышно. — У меня на животе имеется родимое пятно, чуть выше пупка. Похожее есть у графа, только сбоку и чуть ниже.

Алесия замерла. В воздухе отчетливо запахло слонами и индийским кино.

— Даже боюсь спросить, как ты об этом узнала.

— Нет, госпожа, только не думайте дурного. Мне об этом рассказал Бернар. А потом я тайно подглядела за графом, когда тот переодевался. У него действительно есть родимое пятно на животе. Вы же сами должны были видеть… Вот теперь вы верите, что я говорю правду?

— Хм… — на последнее замечание ответить было нечего. — Ладно, допустим этот Бернар мог при случае разглядеть моего супруга. Или услышать что-то от слуг. Но что касается тебя…

Лидия уставилась в каменный пол, покраснев до корней волос.

— Ясно, можешь не продолжать.

Разговор со служанкой продлился еще минут десять. Но ничего сверх сказанного, больше узнать не удалось. Бернар Ласт не любил говорить о себе. Чаще всего обсуждались графские дела, и происходящее в Арельсхолме.

Лидия клятвенно заверяла, что «ничего дурного она не хотела, только справедливости». Просто «справедливость» нельзя было получить другим путем.

— Довольно. — остановила ее стенания Алес. — Тебе предстоит повторить то же самое королевским дознавателям. И вот еще что. — она взглянула на служанку в упор. — Я к тебе не приходила. И ты мне ничего не рассказывала. Скажешь о нашей встрече хоть слово, я обвиню тебя в клевете. А твое будущее и без того незавидно.

Девица сдавленно кивнула. Она и сама чувствовала, что лучше молчать. Потому что от милой прежде графини, веяло чем-то пугающим. Если не сказать — жутким.