Две недели зимних четвергов

Пять ведер речной воды

– Фролов, я опять яичницу жарю, – сообщила Катька.

Она его всегда так называет, с тех пор, как научилась говорить. Не папа-папочка, даже не Сергей, а именно как серьезная деловая женщина – Фролов. Не многовато ли на одну семью серьезных деловых женщин?

Сергей отложил книгу и сурово посмотрел на дочь.

– Ну и что в этом случае?

Катьку подобные взгляды давно не смущали. Она знала, что родители души в ней не чают, чувствовала себя уже вполне взрослым человеком и в дни, а то и недели маминого научного затворничества с достоинством несла крест домашнего хозяйства. Убирались в шкаф любимые приключения мушкетеров, и настольной книгой становилась кулинария. А отцу отводилась роль вспомогательная.

Хуже всего приходилось на отдыхе. Задумка была хорошей и принадлежала самому Сергею. Недорогой домик на берегу глухой речки очень ловко укладывался в его представление об идеальном отдыхе. Он очень ярко воображал, как поутру, когда еще туман стелется над водой, он вскакивает с жесткой постели, поднимает свое заспавшееся семейство. Все вместе они по узкой тропке, усыпанной сосновыми иглами, бегут к реке и бросаются в прохладные бодрящие волны.

Действительность нанесла жестокий удар по его мечтам. Жена Ирина посчитала, что лучшего времени, чем на отдыхе, для работы найти трудно, и запиралась в комнатке, переоборудованной под лабораторию, на целые дни и зачастую просиживала за полночь, после чего ни о каком бодром подъеме и утренней пробежке с купанием, естественно, и речи быть не могло.

Дочь Екатерина надежд отца тоже не оправдала. С истинно женской хитростью, когда Сергей пытался подвигнуть ее на утренние процедуры, она задавала только один вопрос: «А завтрак кто готовить будет?», после чего расстроенный отец оставлял ее в покос, какое-то время боролся с собой, а затем, не совладав, падал в постель и тоже засыпал. Глупо ведь куда-то нестись по холоду и плюхаться в ледяную воду, рискуя заработать воспаление легких, когда тебя никто не видит и никто тобой не восхищается!

Днем же каждый занимался своими делами. Ирина не выходила из лаборатории, Катька совершала ближние походы по окрестностям и хозяйничала по дому, а Сергей валялся на диване, читал рукописи, привезенные с собой «на всякий случай», а когда начинал совсем уже тупеть от непроходимого графоманства самодеятельных авторов, потихоньку утягивал у дочери книги о мушкетерах и расслаблялся.

Но возмездие наступало быстро. Едва обнаружив свою книгу в руках у отца, Катька тут же придумывала тому дело: дров ли нарубить, печку ли прочистить, воды ли принести. И в тот момент, когда граф уже собирался проколоть барона шпагой, Сергею приходилось откладывать книгу и кряхтя вставать с дивана.

Что и происходило в данный момент.

– Ну и что в этом случае? – грозно вопросил Сергей.

Катька и бровью не повела.

– Воды в доме опять нет, – сказала она и для убедительности потарахтела пустыми ведрами.

Сергей застонал.

– Катерина, ты жестокая дочь. Твой бедный старый измученный отец на последних днях своей жизни наконец-то обрел покой и хочет в этом покое умереть. А ты… – Сергей повернулся на бок, подпер голову ладонью и продолжал: – А ты отрываешь его от благочестивых размышлений о переходе в лучший мир и вновь возвращаешь к постылой жизни, где место только таким грубым материальным вещам, как ведра с водой. О, я несчастный! – взвыл он, завершая тираду.

Катька хихикнула, но тут же неумолимо протянула отцу ведра. Сергей натянул кеды, подумал и не стал завязывать шнурков, только засунул концы их поглубже, чтобы не споткнуться. Проходя мимо комнаты-лаборатории, он легонько стукнул в дверь пальцами:

– Обед!

– Через двадцать минут! – послышалось оттуда.

Сергей и Катька удивленно переглянулись. Обычно на призыв к обеду Ирина вовсе не отзывалась или бормотала неразборчиво: «Отстаньте!»

Сергей поднял палец:

– Помяни слова мои, Катерина, – сегодня мы станем свидетелями совершенно необычных событий.

Катька улыбнулась:

– Уж если ты почти не сопротивляясь идешь за водой, а мама Ира выходит к обеду, что еще необычного может произойти?

Сергей печально покачал головой:

– Вот плоды современного воспитания. Ты непочтительна, дочь моя. А все потому, что у современных мужчин ремень уступает место подтяжкам. – И не дожидаясь ответа, шагнул за дверь.

Хороший был день, солнечный. Тропинка к реке начиналась прямо у порога домика, вилась меж сосен и сбегала вниз к берегу, к узкой песчаной косе, где Фроловы купались и брали воду. Речка была неширокой, но чистой и прохладной. Как-то забывалось на се берегу, что существует душный и пыльный июльский город, в котором раскаленные добела троллейбусы возят злых и мокрых от пота людей. Хотелось разуться и босиком пройтись по траве, посидеть на бережке, опустив ноги в воду, понаблюдать за рыбьей мелюзгой.

Сергей несколько минут постоял у порога, дыша глубоко, спокойно, потом двинулся по тропке. У самого берега тропинка делала крутой поворот, огибала заросли какого-то кустарника, вытянувшегося выше человеческого роста, и выбегала прямо к косе.

Очевидно, оттого, что шел он не спеша, поглядывая по сторонам, Сергей успел сделать лишь один шаг из-за кустарника на песок, когда обнаружил, что там, на косе, уже кто-то есть. Нога, занесенная для следующего шага, осталась висеть в воздухе, челюсть непроизвольно опустилась, а глаза, как это принято выражаться, полезли на лоб. Сергей застыл на месте.

Потому что существо, которое он увидел, совсем не было человеком. То есть, конечно, оно отдаленно напоминало человека, имея одну голову, две верхние конечности и две нижние. Но все остальное человеку принадлежать не могло. На спине имелся змееобразный вырост, напоминавший слоновий хобот. Конец этого выроста непрерывно находился в движении, как бы заглядывая вперед, через плечи или под мышками существа. Кроме того, видны были огромные… уши, что ли? По крайней мере, располагались эти громадные лопухи, как уши у человека, по сторонам головы. Лучи солнца просвечивали уши насквозь, и они светились ярко-зеленым, прямо изумрудным цветом. Собственно, все существо было зеленым, но зелень ушей прежде всего бросалась в глаза.

А общее впечатление от того, что возилось на косе узкой лесной речки, – миниатюрная зеленая пародия на слона. Миниатюрная – потому что существо едва ли достигало Сергею до пояса.

Что-то там еще было у зеленого микрослоника, чем-то он там занимался, ворочал какие-то разноцветные кубики небольших размеров. И так он этими кубиками увлекся, что и не заметил, как уже немного пришедший в себя Сергей подошел ближе. Правда, «слоник» бормотал что-то про себя негромко – напевал, наверное, как это мы иногда делаем, когда работаем. Да и речка журчала, заглушала скрип песка под кедами Фролова.

Все-таки фантастика делает свое полезное дело. Ну что в такой ситуации случилось бы раньше? Увидел бы человек такое, заорал дурным голосом и кинулся убегать в полной уверенности, что видел черта, водяного или иную какую нечисть. А современному человеку много времени не надо, чтобы разобраться, что перед ним – инопланетный пришелец. И заметьте – безо всякого шума и крика. Так и Сергей, постояв с минуту в неудобном положении, ногу опустил, рот захлопнул, глаза вернул на привычное место и потихоньку, чтобы не спугнуть ненароком, двинулся к пришельцу.

Тот же продолжал игру со своими кубиками. Брал их из одной кучки, макал в воду на какое-то время и откладывал в другую кучку. Сергей минут пять понаблюдал это загадочное действо, а затем кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

Ох, что тут случилось с зеленым инопланетянином! Как же он встрепенулся, как подпрыгнул – на метр, наверное, в высоту! И кубик, что как раз в воду опускать собрался, выронил. Тот закачался на волне, проплыл немного и быстро затонул.

А инопланетянин, круто развернувшись к Сергею, лихорадочно шарил у себя на поясе – что-то искал, видно, да не находил, и уши его широченные из ярко-зеленых стали темными. Краснел он так, наверное. Вернее – зеленел.

Сергей понял, что надо развивать контакт, а то ведь пришелец может и выпалить из чего-нибудь с перепугу. И, поставив ведра на песок, протянул пустые ладони вперед. Потом сказал успокаивающе:

– Ну что вы, право слово, так. Я ведь не враг вам. Не беспокойтесь, мешать не намерен. Вы ведь не со злом к нам на Землю? С научными, так сказать, целями?

Похоже было, что инопланетянина проняло. Ручки перестали бегать по поясу, опустились вниз, уши опять зазеленели ярко, как весенняя первая травка, и впервые он посмотрел на Сергея. Снизу вверх, потому что и вправду едва доставал макушкой ему до пояса. Хобот его спинной тоже прекратил мотаться угрожающе из стороны в сторону, залез под мышку и торчал оттуда.

И из отверстия этого хобота послышался голос. Тоненький, гундосый, словно насморк был у «зеленого человечка»:

– Вы должны меня простить за то, что, не представившись и не испросив у вас разрешения, я занялся расхищением природных богатств вашей планеты. Как вы сказали, она называется – Земля?

Сергей как стоял, так и сел на песок. Расхищение? Вот это номер! Всего он мог ожидать от первого контакта с внеземной цивилизацией. Но такого? Значит, не от неожиданности подпрыгнул этот «слоник», а от того, что застукали его на месте… гм… преступления! Было тут от чего растеряться.

Вот так и сидел он на песке, а инопланетянин стоял перед ним понурившись, ожидая, наверное, что землянин начнет сейчас в ярости метать громы и молнии и сотрет его без промедления в порошок.

Но мы, жители славной планеты Земля, народ гостеприимный. От нас ведь не убудет, если кто-то чего возьмет. Немного, крохи. Мы и сами горазды эти природные богатства расхищать. Так что Сергей от потрясения быстро оправился и завел с гостем добрую беседу.

Звали пришельца Краксом, явился он на Землю безо всякой летающей тарелки, иным каким-то способом. И целью его было позаимствовать немного чистой речной воды. Туго у них с водой на планете Терлеге. Совсем, можно сказать, плохо. Чистая вода у них – прямо-таки драгоценность. Так что Кракс, собравшись разбогатеть, прилетел на Землю и в свои разноцветные кубики набирал воду для вывоза ее к себе.

Тут Сергей, убедившись, что ничего опасного для нашей планеты это «расхищение» не представляет, совсем успокоился. Даже снял кеды, засучил штаны и выловил утонувший кубик-канистру. Помог и остальные заполнить.

Приглашал Кракса в гости зайти, посмотреть, как земляне живут, хотел с женой и дочерью познакомить. Но тот сослался на недостаток времени, пообещал на днях заглянуть и, с разрешения Сергея, еще немного водички набрать.

С тем и отбыл, пощелкав кнопками на пульте у пояса. Было там у него устройство для перемещения в пространстве, а вовсе не оружие. Беззвучно вспыхнуло зеленое облачко, и Кракс исчез, не забыв прихватить канистры с земной водой. А Сергей зачерпнул ведра и пошел к домику, предвкушая, как расскажет о своей встрече Ирине и Катьке и как они ему не поверят.

Дома же его ожидал сюрприз. У мамы Иры наконец что-то получилось, и на после обеда было назначено первое испытание ее установки. Событие это для семьи Фроловых имело значение огромное. Ирина была талантливым физиком, но как-то ей не везло. Слишком далеко она отрывалась от современного уровня науки, забегала вперед, забиралась в такие дебри, что зачастую и сама не могла из них выбраться. И ничего путного из этого не получалось. Одно расстройство. Походило на то, что вот идет маршем рота, ровно, красиво, в ногу. А впереди строя мотается одинокий расхлябанный солдатик. Все ему хочется посмотреть, что же там впереди, какова цель этого марша, куда все идут? Никто его для этого не снаряжал, никто в разведку не посылал. Так, партизанщина.

Очень важен был какой-нибудь конкретный результат. Для науки, конечно, тоже важен. Но и для самой Ирины имел бы такой результат значение колоссальное. Солдатику ведь хочется убедиться, что не зря, не впустую он бегает, что видит ту цель, куда рота шагает.

И Сергей и Катька маму Иру очень любили и болели за нее страстно, потому что от неудач она мрачнела, худела и сама на себя переставала быть похожей. Так что Сергей решил повременить со своим сообщением о контакте с инопланетной цивилизацией, приберечь его на потом. Вначале пусть состоится долгожданное испытание.

За обедом все очень нервничали, хотя и старались это скрывать. Ирина сидела бледная, ела через силу. Сергей с Катькой ее состояние понимали, им самим кусок в горло не лез. В общем, обед скомкали, даже компот Катькин знаменитый выпили без удовольствия.

Ирина сказала неестественно веселым голосом:

– Ну что, граждане, прошу в лабораторию. – Еще больше побледнела и встала из-за стола. Граждане тоже поднялись. Аккуратистка Катька махнула рукой на грязную посуду – после уберем, – и все перешли в соседнюю комнату.

Установка располагалась у окна и была не очень большой по размерам, но чрезвычайно сложной по конструкции. Сергей только диву давался, как же это мама Ира смогла все это придумать и собрать. Они с Катериной в лабораторию старались носа не совать, это было мамино царство. Могло от нее здорово нагореть, если тут что-нибудь тронешь.

Ирина облачилась в белый халат, села за пульт и жестом показала, что находиться им следует за ее спиной. Потом защелкала переключателями и под рождающийся гул сказала:

– Значит так. Если нам очень повезет, то мы сейчас увидим то, что никогда и никто из людей не видел – как выглядят иные миры.

Катька восторженно взвизгнула:

– Марс?

Мама Ира пожала плечами несколько пренебрежительно:

– Марс… Марс я два года назад уже видела. Ничего примечательного – песок и камни. Да стрекозы какие-то. Сегодня мы заглянем намного дальше. К звездам.

Катька подняла на отца совершенно круглые от изумления глаза. Сергей и сам был поражен. Не такая уж мама Ира неудачница, если два года назад смогла на Марс заглянуть. И ведь скрытная: ни словом не обмолвилась, большего добивалась.

Между тем установка гудела и нагревалась. Ирина осторожно поворачивала верньеры, двигала ручки. Гудение стало выше, перешло в какой-то комариный звон и внезапно… окно исчезло. Только что сквозь порядком запыленные стекла видна была небольшая полянка перед домом и сосны за ней. Вместо всего этого появилось светло-розовое пятно с нечеткими краями. Затем стали проступать очертания совсем другой поляны, с короткой рыжей травой и огромными синими цветами. А вокруг поднимались заросли такого же рыжего, как и трава, кустарника с редкими, причудливо изогнутыми ветками.

Гудение исчезло совсем, и тут Сергей явственно ощутил, как его лица коснулся теплый ветер. Чужой ветер. Он почувствовал запахи. Земные цветы не могли так пахнуть. «Да что же это такое? – подумалось ему. – Это ведь не окно уже, не изображение, а дыра какая-то».

Ирина тоже поняла, что на этот раз установка сработала даже лучше, чем она предполагала. Медленно поднявшись с табурета, она подвинула его вплотную к этой межпространственной дыре.

Сергей предостерегающе сказал:

«Мама Ира!» – уже понимая, что она хочет сделать. Но Ирина нетерпеливо махнула рукой: «Погоди!» – и, легко взобравшись на табурет, шагнула на рыжую поляну.

Сергеи почувствовал, как Катька прижалась к нему, и машинально обнял ее за плечи. Они стояли и напряженно следили за тем, как Ирина осторожно, шаг за шагом двигалась среди голубых цветов. Наконец она обернулась, и они услышали ее голос:

– Эй, ребята!

Катька судорожно, со всхлипом втянула воздух, и Сергей успокаивающе погладил ее по голове, не отрывая между тем взгляда от жены. Он тоже боялся, но мужчина есть мужчина и страха показывать не должен.

А на поляне Ирина, уже совсем освоившись, принялась рвать голубые цветы. Вот тут и произошло самое неожиданное. Как только был сорван третий цветок, словно из-под земли вокруг Ирины оказалось несколько низкорослых зеленых существ, которые схватили ее за руки.

Катька отчаянно завопила: «Мама!», а Сергей рванулся вперед. Но едва он вспрыгнул на табурет, намереваясь проскочить на поляну и расшвырять этих зеленых пигмеев, как в установке что-то с ужасным треском лопнуло, и Фролов, крепко ударившись лбом, едва не вывалился вместе с оконной рамой на земную уже поляну. Межпространственная дыра закрылась.

Катька выла в голос, уткнувшись Сергею в живот, а он дрожащими руками гладил ее по голове и растерянно повторял: «Ну погоди, ну успокойся, ну что ты…» И то и дело оглядывался на окно, точно надеялся, что сейчас опять задрожит розовая дымка и покажется та, чужая поляна. Но, однако, ничего больше не происходило, поляна за окном была как поляна, и над ней, похоже, собирался дождь.

Катьку он напоил крепким чаем, потом, зареванную и вялую, уложил в постель, укрыл потеплее и приказал спать. А сам пошел в лабораторию в надежде найти неисправность в установке.

Но где там! Утюг Сергей еще мог починить, разобрался бы, пожалуй, в квартирной электропроводке, но на этом его познания в физике иссякали. Установка, которую сочинила Ирина, так далека была от познаний и представлений Сергея, что он даже смутно не мог себе представить, где у нее что и для чего. Повозившись с полчаса, Фролов растерянно уронил руки на колени и чуть было сам, по примеру Катьки, не заревел в голос. Положение было катастрофическим. Имелась, правда, надежда на то, что если вызвать сюда коллег Ирины, то они смогут разобраться в этом сплетении трубок, проводов и черт знает чего еще. Но, во-первых, надежда эта была слабой – по причине оторванности домашних занятий Ирины от ее рабочей тематики, а во-вторых, даже если коллеги и разберутся и восстановят прорыв в другую звездную систему – сколько времени на это понадобится? Ирина там с ума сойдет. Да и у Катьки нервы не железные.

Что-то нужно было решать. Сергей варил кофе, пил, снова заваривал, дымил одна за другой сигаретами, но ничего путного придумать не мог. Выход оставался один: ехать и уговаривать, а если понадобится, то и силой притащить сюда коллег Ирины и усадить за установку. И только под утро мелькнула сумасшедшая идея. Эти зеленые карлики…

Солнце еще не вставало, когда Сергей, поеживаясь от утреннего холода, устраивался у речки в засаде. Если понадобится, он будет сидеть здесь и весь этот день, и следующий, и неделю, и месяц. Важно было встретить знакомого инопланетянина Кракса. Встретить и застать врасплох. Потому что те, кто захватил Ирину, как две капли воды походили на воришку водных ресурсов.

И Сергею повезло. Часов около семи утра Кракс появился. Видно, не спалось ему, не терпелось поживиться чужими богатствами. Хотя, к слову сказать, теперь-то он мог действовать уверенно – получил же он разрешение от представителя земной цивилизации.

Он и действовал. Зеленое облачко еще не успело растаять, а Кракс уже бежал к воде с еще большей, чем вчера, кучей разноцветных канистр. Сергей подождал, пока тот втянется в работу, и только когда услышал, что он замурлыкал свою песенку, осторожно, на цыпочках, вышел из засады на косу.

Как и вчера, журчание речки заглушало скрип песка, и Сергей, подобравшись сзади беспрепятственно, тщательно прицелился и схватил зеленого инопланетянина под локти. Очень важно было не дать ему дотянуться до пульта на поясе, и это Сергею удалось. Кракс верещал дико, пытался отбиваться, но куда ему, низкорослому! Так бы, может, и умер он со страху, но услышав успокаивающий голос Фролова, ухитрился выглянуть из-за ушей и, узнав вчерашнего знакомца, затих, прогундосил:

– Ох, как вы меня напутали!

Сергей хмыкнул: «Как аукнется…», но вслух сказал:

– Извините за испуг, но дело не терпит отлагательства и времени для церемоний нет. Пройдемте в дом. – И все еще держа Кракса на весу, направился к тропинке. Тот дернулся: «Но канистры…» На что Сергей ответил:

– Ничего, не пропадут. У нас здесь ничего не пропадает.

И Краксу пришлось смириться. Так они и поднялись к дому: Сергей, а на вытянутых руках его, стыдливо поджав кривые зеленые лапки, – Кракс.

Катька уже проснулась и сидела на кровати с мокрыми глазами. Увидев входившего Сергея, она не завизжала от страха, как сделали бы на ее месте многие девчонки даже постарше, а тихо спросила:

– Ой, пап, где ты это поймал?

Сергей отметил, что она чуть ли не впервые за всю свою жизнь назвала его не Фроловым, а папой, но сейчас не время было радоваться. Аккуратно держа трусливо жмурившегося Кракса, он сказал:

– Катюша, позволь тебе представить нашего гостя Кракса с планеты Терлега. А теперь иди сюда, помоги.

Катька подошла.

– У него на поясе должен быть такой небольшой аппаратик. Нашла? Сними его, пожалуйста.

Кракс робко вмешался:

– Он только вместе с поясом снимается. Но зачем вам…

Сергей прервал его:

– Катюша, попробуй расстегнуть пояс. Та, повозившись пару минут, осторожно потянула и сняла пояс.

Сергей облегченно вздохнул:

– Ну вот, теперь можно разговаривать на равных. – И посадил Кракса на стул. Инопланетянин, вцепившись в край сиденья, чтобы не упасть – ноги не доставали до пола, – уложил свой хобот на плечо и ворчливо прогундел:

– Это называется на равных? Объясните хоть, что произошло!

Катька стояла у стола, переводя восхищенный взгляд с отца на Кракса, а Сергей, пододвинув себе стул, уселся напротив гостя и вкратце описал ему ход вчерашних событий.

Кракса история эта очень веселила, он даже рвался потереть ладошки от удовольствия, но тут же вновь испуганно вцеплялся в стул. Наконец он сказал:

– Я знаю об этом происшествии. Но ваша жена нанесла огромный ущерб заповеднику, сорвав растения, которые являются символом нашей планеты. Ее ждет суровое наказание.

Катька испуганно спросила:

– Пап, что это он говорит? Маме – наказание?

Сергей улыбнулся ей успокаивающе:

– Погоди, Катюша. Я думаю, мы сумеем договориться с достопочтенным Краксом. Он ведь у себя на планете персона не маленькая. Так ведь, Кракс? Или я ошибаюсь? – Сергей, что называется, брал на арапа. И попал в цель.

Улыбка Кракса погасла, он заерзал на краю стула.

– Ну, не очень большая, но кое-что значу.

Сергей поинтересовался:

– А какая у вас должность?

Кракс еще сильнее заерзал, так что чуть не свалился со стула, и промямлил:

– Я… начальник заповедника.

– Того самого?

– Того самого…

– Вот видишь, Катерина, как нам повезло? Наш гость работает начальником того заповедника, где схватили нашу маму. А ведь несолидно получается – большой начальник, а воду на Земле похищает как мелкий воришка. Нехорошо.

Кракс пискнул:

– Но ведь вы сами разрешили!

Сергей зло уставился на него.

– Разрешил, да. Но ведь первый раз вы прибыли без разрешения? Так или не так?

Кракс понурился.

– Вот и давайте договариваться, – продолжал Сергей. – А в противном случае мы отправим ваш пояс домой, на Терлегу. Но без вас.

Кракс умоляюще протянул к нему ручки, рискуя сверзиться со стула, но Сергей только повысил голос:

– И я вам гарантирую, слышите – гарантирую, что без работы вы тут, у нас, не останетесь!

Катька захлопала в ладоши:

– Ой, папа, как здорово! Ты молодец!

Сергей выжидающе смотрел на Кракса.

Тот молчал, раздумывая. Уши-лопухи поникли, обвисли на плечах. Наконец он нерешительно заговорил:

– Ну и как вы это представляете?

План у Сергея был готов.

– Очень просто. Вы временно остаетесь здесь, а домой, вашим подчиненным, отправляете с поясом записку. В ней вы указываете, что назад пояс должен быть послан с нашей мамой. После того, как она прибудет, я отпускаю вас и вы беспрепятственно покидаете Землю. Идет?

Кракс опять долго молчал. Так долго, что Сергей, теряя терпение, начал постукивать каблуком о ножку стула.

– Но ведь она сорвала редкие растения. Я за них отвечаю.

Сергей жестко прервал его:

– Это уже ваши проблемы. Сами и выпутывайтесь.

Кракс обреченно махнул рукой:

– Ладно. Давайте пояс.

Сергей предупредительно предложил.

– Дать бумагу и карандаш? Катюша!

– Не надо, – мрачно сказал Кракс. – У нас другие способы передачи информации.

Он что-то зачирикал в аппаратик на поясе, который Фролов предусмотрительно не выпускал из рук. Потом пощелкал кнопками. Опять вспыхнуло зеленое облачко, Сергей едва успел разжать пальцы, и пояс исчез.

Повеселевшая Катька приготовила завтрак. Они с отцом перекусили. Кракс присоединиться к ним отказался. Он, нахохлившись, сидел на стуле и думал то ли о коварстве землян, то ли о том, как будет отчитываться за сорванные цветы.

Сергей мук совести не испытывал. Ирину нужно было спасать, а если есть для этого возможность, то как же ее не использовать?

Прошло уже часа два. Все трое начинали заметно нервничать, когда полыхнуло зеленое пламя и прямо посередине комнаты возникла мама Ира в белом своем халате, перетянутом поясом Кракса. Катька, завизжав, с разгона кинулась ей на шею. Сергей радостно улыбался, но сигарета в его пальцах предательски дрожала. Даже Кракс, похоже, повеселел.

– Ну, что, – обратился к нему Фролов, – будем прощаться?

Тот торопливо застегнул возвращенный пояс и умоляюще глянул на Сергея.

– Может быть, вы позволите взять немного воды?

– Ладно уж. Ведер пять я вам налью.

Но не больше. А то так и нам самим скоро хватать не будет. Пошли.

…Сцена, которую они увидели на речке, привела Кракса в ярость. Штук шесть каких-то, совсем не похожих на терлегиан существ, деловито таскали и наполняли водой его канистры. Он обернулся к Сергею.

– Нет, вы видите, что творится?! Ни на минуту оставить нельзя ничего!

Сергей, хотя и был поражен, но вида не подал.

– Разбирайтесь сами, – сказал он, пожимая плечами.

Кракс ринулся на отмель, а Фролов, глядя на то, как он отвоевывает свое добро, думал: «Повадились. Ну не сидеть же мне теперь в кустах с дробовиком, заряженным солью?!»