Две половинки счастья

2

Она вернулась в номер и обнаружила, что Мик забрал все вещи. Все – то есть и свои, и ее, не оставив даже зубной щетки. Видимо, он сгребал все в сумку, не разбираясь. А может, он все-таки рассчитывал, что поедет не один? При последней мысли нарастающие обида и паника немного отступили, и Марго начала обыскивать номер в поисках хотя бы одной знакомой вещицы. Не может быть, что она потеряется в этом чужом лесу среди чужих людей! Такого просто не может быть! Шкаф, полка, изголовье кровати, тумбочки…

Маленького рюкзачка нигде не было. Вместе с ним, разумеется, уехали и ее деньги. Только в углу на вешалке сиротливо висели зимняя куртка и шарф. Она в ужасе провела руками по лицу, закрыв ладонью рот – жест, всегда означающий у нее крайнее смятение. Дверь скрипнула, вошел Денни.

– Я могу чем-то помочь?

– Спасибо, вы уже помогли!

– Бросьте! Я пострадал больше вашего и не жалуюсь, между прочим! – Он нагло прошелся взглядом по ее фигуре.

Марго вдруг захотелось повторить выходку Мика, а еще заявить этому типу, что он трус. При всем ее неприятии физического насилия, при всей ее злобе на Мика, именно Денни вызывал в ней сейчас наиболее острое отвращение. А она еще держала лед на его лице!

– Идите к своей названой сестре, ложитесь спать, раз вы так сильно пострадали.

– А вы? Как же вы будете спать одна?

– Что-о?

– А что такого я сказал? – Он прикрыл дверь и начал наступать на нее, оттесняя в сторону кровати.

– Убирайтесь вон! Вы трус! Мик мало вам вмазал, и я сейчас добавлю!

– Ладно-ладно. Я же не собираюсь нападать на вас. Хотя… – Денни расхохотался. – Нет уж. У меня есть очаровательная Сандра.

– По крайней мере, она не расквасит вам нос по второму разу! А за себя я не ручаюсь! – Марго почувствовала, что ее бьет дрожь, когда закрыла за ним дверь.

Какие-то, и правда, странные люди. И вообще – вся эта поездка странная от начала до конца. Стоп. А до какого конца? Разве она знает, каким будет конец? Ей вдруг стало так одиноко без Мика, без его грубоватых шуток, без его сильных и надежных рук, готовых спасти ее от всего на свете. Где он сейчас? В каком сугробе уснул, в какую пропасть летит на своей новенькой машине? Что ей делать без денег, с полной неопределенностью насчет адреса друзей? Даже мобильный – единственная связь с миром – поехал кататься с Миком, в рюкзачке. А она не помнит наизусть ни одного номера телефона, кроме маминого, но это – в Штатах.

Марго нервно ходила по номеру, молча заламывая руки. Дверь скрипнула еще раз.

– Денни, я вам уже сказала, что сегодня сплю одна! – Она резко развернулась и увидела Ричарда. – Извините. Это я не вам.

– Я догадался. А что, он пристает?

– Вам-то какое до этого дело?

– Никакого. Я просто хотел сказать, что мы с Сэмом ждем вас внизу, чтобы обсудить проблему с Миком.

– Настоящая проблема не в Мике, а в том, что он уехал с моими деньгами, мобильным и одеждой.

Ричард присвистнул.

– Тогда тем более пойдемте!

Они спустились вниз, где снова оказались втроем, потому что Сандра и Денни уже ушли спать.

– Ну и что мы будем делать? – спросил Сэм, до этого хранивший молчание.

– Его надо бы отловить.

– Извините, мне надо выпить, – Марго налила себе полный бокал вина и мигом опустошила его. – Меня бьет дрожь.

Она помолчала и решилась:

– Пожалуйста, Сэм, я хочу вас попросить. Не подпускайте ко мне близко этого нахала. Иначе я доломаю его нос.

– Вы про Денни? Что он хотел?

– Того же, что и все мужчины.

– А почему вы просите его, а не меня? – обиделся Ричард. – Кстати, они действительно не брат и сестра.

– Это же видно!

Ричард усмехнулся:

– Мне Сандра сказала, что они только что поссорились в машине, поэтому и не торопились выходить, когда мы их откапывали. А когда они ссорятся, у них есть одна милая привычка – переспать с кем-то еще, но из общей компании.

– Ужас какой-то!

– Просто они – французы.

– А-а, – понимающе протянул Сэм.

Марго хмуро молчала. Еще немного – и Сандра заполучила бы Ричарда в свои сети, а утром он вряд ли говорил бы о ней в таком тоне.

Молчание ее, однако, приписали совсем другим причинам.

– Да вы не переживайте, Марго. Можете рассчитывать на наш отель, пока не решите все свои проблемы, – успокоил ее Ричард. – Живите здесь, сколько нужно, не думайте о деньгах. Заказывайте себе любое блюдо, просите все, что нужно, потом как-нибудь рассчитаемся.

– Что-то слишком много мы с вами собираемся сделать «потом как-нибудь»! – сказала она, вспомнив про шамана.

– А хотите, вместе встретим Рождество?

– Но ведь это будет только послезавтра.

– Ну и что! Мик – горячий парень, может, он не сразу вернется.

– Ну это уж слишком! – вырвалось у нее. – Мне проще будет вернуться в Эдмонтон. Или вы хотите поселить меня здесь навсегда?

– Нет, что вы! Я об этом даже и не мечтаю!

Они проговорили еще пару часов, пока Марго не начала успокаиваться, почувствовав, что сон подступает к ней, но так и не решили, где будут «ловить» Мика. За это короткое время они как будто сдружились и их интонации стали доверительными, как у старых друзей.

– Марго, не пора ли тебе спать? По-моему, у тебя уже глаза слипаются! – заметил Ричард, поднимаясь из-за стола.

Марго уже вовсю зевала, она кивнула ему с открытым ртом и поплелась к себе в номер. Через минуту он вошел к ней, положил на кресло стопочку вещей, состоящую из махрового халата, махрового полотенца, ванных принадлежностей (Мик, собирая сумку, сгреб из номера все, даже одноразовые мыло и шампунь), и сказал:

– С остальным, увы, помочь не могу. У меня нет женской одежды.

– Ну что ты! Спасибо.

– Спокойной ночи. Запри дверь на два оборота на случай нашествия Денни. Завтра что-нибудь придумаем.

И, проворно чмокнув ее в щеку, выбежал из номера, пока она не успела опомниться.

Утро было прекрасно-солнечное. Вдоль дороги ползли несколько снегоочистителей, образовывая новые космические сугробы, высотой с полгоры на востоке.

– Хорошо, что трасса рядом с магистральной, – пробормотала Марго, отходя от окна, – иначе до нас не скоро еще добрались бы.

Она привела себя в порядок, пользуясь имеющимися средствами. Косметики не было. Но это ей почти не требовалось последнее время, ведь Мик считал ее красавицей. Мик… Буря противоречивых чувств взвилась в ней, когда она вспомнила вчерашний вечер. Но ничего, они с Ричардом что-нибудь придумают. Он попросил называть его коротким именем: «Для тебя я просто Рич». И все-таки любопытно, кто из них с Сандрой ему больше понравился?

Марго шагнула к зеркалу, вглядываясь в свое лицо. Двадцать пять лет. Это уже не шуточки. Первые морщинки под глазами и первые следы забот во взгляде, которые прежде всего выдают возраст. Да, взгляд у нее действительно какой-то… какой-то не юный. Прямая челка красиво лежала на лбу, немного закрывая брови: подружки всегда говорили, что если челку убрать, то она – вылитая Сальма Хайек. Очень может быть, подумала Марго, с интересом разглядывая себя без косметики. Впрочем, какая разница? Она натянула вчерашний белый свитер, мягкие вельветовые брюки (о, сколько же дней ей придется все это носить!) и, вздохнув, направилась вниз.

В баре завтракали человек десять: парни со снегоочистителей, какие-то пожилые люди и мальчик. За столом «для своих», как вчера окрестил его Рич, сидели трое: Сэм, Сандра и Денни. Самого его не было видно. Марго поздоровалась со всеми, не глядя на Денни, и уселась за стол.

– А мы уже не брат и сестра! – промурчала Сандра, обнимая молодого человека. – Мы помирились!

– Слава богу! – вырвалось у Марго, и все понимающе рассмеялись.

Завтрак проходил под светские разговоры. Марго, всегда общительная и очень острая на язык, со вчерашнего вечера словно утратила способность не только шутить, но даже участвовать в беседе вообще. Она скромно поедала свой омлет с беконом и пыталась понять, не отсутствие ли Мика так сильно сказалось на ее состоянии.

– Как тебе спалось? Как самочувствие? – услышала она голос Ричарда над своим ухом и вздрогнула от неожиданности.

– Доброе утро, Рич. По сравнению с этой елкой, – Марго кивнула в сторону срубленной ели, появившейся в это утро в холле, но пока не украшенной, – я чувствую себя великолепно!

– А на самом деле? – Ричард, снова облаченный в шапку Санта-Клауса, уселся около нее на стул и подпер голову рукой. У его лица задорно покачивалась кисточка с помпоном.

– А на самом деле я чувствую себя абсолютно не в своей тарелке, если можно так выразиться за столом, – вздохнула она, улыбаясь.

– Ну я даже не знаю… – Рич сделал серьезное лицо. – Если только… Если только принести с кухни другую, но ведь она тоже будет не твоя.

– Рич, знаешь что?

– Что?

– Мне нужно ехать.

– Всем нужно ехать! – захохотал Денни.

– Да нет, мне очень сильно нужно ехать.

– Ну – сильно сейчас не получится, вон те парни, – Ричард указал на водителей снегоуборочных машин, – тебя не пропустят на трассе. Обычно они никому не дают себя обогнать!

– Хватит шутить. Мне нужно искать Мика.

– А! Для этого у нас есть снегоход. Но я бы тебе советовал…

– Рич! Но ты же вчера обещал! – Марго вскочила из-за стола. – Или тебя нужно ввести во вчерашнее состояние, чтобы ты вспомнил о своих словах?

– Стоп-стоп-стоп! – Он взял ее за плечи и мягко усадил обратно. – Я не отменяю ни одного своего обещания. Мы поедем искать Мика. Только делать это нужно разумно. В жизни все нужно делать разумно.

Марго немного похлопала глазами для порядка, изображая из себя разумную девушку, но потом все-таки не выдержала:

– Я знаю слишком много людей, которые все делают разумно. Я им не завидую.

– Марго! Откуда этот фатализм? Все будет хорошо! – И, прочитав сомнение в ее глазах, с неожиданной нежностью добавил: – Ну правда, мы сейчас все-все-все сделаем! Жди меня здесь.

– Но зачем уж все-то? – улыбаясь, пробормотала она себе под нос.

…Дорогу в северном направлении до пятьдесят второго поворота расчистили к обеду. Оттуда вернулись несколько снегоуборочных машин, остальные поехали дальше, до следующего поворота, ведущего к магистральной трассе. По пути, к вящей радости Марго, нашлось два маленьких магазинчика, торгующих, как это часто бывает в сельской местности, всем на свете: от пирожных и полотенец до запчастей к бензопиле. На сотню, случайно найденную во внутреннем кармане куртки, она купила себе дешевого белья и несколько полезных мелочей, без которых ни одна женщина не чувствует себя ухоженной.

Весь остаток дня они с Ричардом на его машине ездили от домика к домику, пытаясь выяснить, в каком из них обретается пресловутый Джонни, к которому все были приглашены. Из тридцати восьми домов открыто было только двенадцать, еще пять, хотя и подавали признаки жизни, но так и не отозвались на настойчивый стук и звонки. В общей сложности было обнаружено трое молодых людей по имени Джонни, но ни один из них не являлся владельцем коттеджа и не ждал в гости никакого Мика.

– Может быть, Мик был пьян? – вслух размышляла Марго.

– Очень тонкое наблюдение!

– Рич, но я теперь просто не представляю, где нам искать его друзей, которых я не видела ни разу в жизни. А из его уст я слышала только невнятный пьяный лепет, что все будет хорошо, и теперь мы не знаем даже поворот!

Рич повернулся к ней в своей дурацкой шапочке, с которой, видимо, не собирался расставаться до конца рождественских каникул. Ей захотелось сорвать с него колпак и выбросить в окно!

– А ты сама-то разве не помнишь, что было написано на салфетке?

– Помню, – она с досадой проследила глазами за качающимся помпоном и отвернулась, – но плохо. Я видела ее в нормальном состоянии всего один раз, когда забирала со стола вместе с бумажником Мика. А потом… он поел салатик и вытер об нее руки.

Рич рассмеялся.

– Ты извини, но он у тебя забавный. Напоминает медведя. Немного веселый, немного опасный, немного неуклюжий. И – большой.

– Во всех канадских лесах не найдешь такого веселого медведя!.. Рич, ради бога, сними эту шапочку.

– Вот еще! Чем она тебе не угодила? – спросил он тем дурацким голосом, каким впервые встретил их в своем мотеле.

– Наверное, я просто нервничаю. Меня все раздражает. Ладно, если она тебе так нравится…

– А тебя вообще легко вывести из себя?

– Очень. Ну так что ты хотел сказать про салфетку?

– Да то, что я вчера объяснял ему, как добраться до этих домиков, он сказал, что все понял, и вытер об нее руки.

– То есть… – Марго развернулась к Ричарду и даже схватила за руку, которой тот переключал скорость, – ты видел адрес? И ты молчишь и катаешь меня, как… Зачем ты морочишь мне голову?!!

– Полегче, полегче! Мы можем врезаться вон в ту фуру. Ну а катаю я тебя по трем причинам. Потому, что поворот был неясно написан с самого начала. И сколько бы Мик ни вытирал руки об салфетку, мы все равно не узнаем, что за номер шоссе был там. Еще – потому что мне нужно знать, в каком состоянии дорога и много ли ждать посетителей. А третья и самая главная причина – потому что ты мне… потому что мне просто приятно прокатиться с красивой девушкой. Очень красивой. Я даже…

– Давай ограничимся первой причиной.

Марго вспомнила, что действительно в начале записи помада, наверное, сломалась, и первые цифры были несколько раз обведены, потом зачеркнуты, потом написаны снова, но так неразборчиво, что она приняла их просто за пятно… В любом случае теперь – поздно гадать.

– Ты представляешь, – примирительным голосом сказал Рич, стаскивая шапочку, – ты представляешь, сколько домов в округе с похожим адресом?

– Но ты же видел номер!

– Видел. Но я не ставил себе цели запомнить именно его. Мы говорили только о шоссе.

– О господи! – Марго резко откинулась назад. – Как мне надоели эти пьяные выходки!

Они начинали выезжать на главную дорогу, когда Рич внезапно остановил машину.

– Марго.

– Что случилось?!

– Да ты не бойся! Я – не маньяк.

– А чего нас бояться-то, – пробормотала она машинально. Таков был ее обычный ответ на стандартную мужскую шутку.

Рич стал нарочито серьезным и взял ее за руку.

– Марго, понимаешь… Я сам не знаю, чего сейчас хочу.

– Вообще – это бросается в глаза.

– Правда?

– Угу.

– Прежде чем мы вернемся в отель, скажи. Я… мы завтра поедем на следующее шоссе?

– Сколько их до Аляски-то? У нас, Ричард, еще уйма попыток!

– Я серьезно. Мне почему-то кажется, что нельзя просто так встретиться и разойтись.

– И мы будем до следующего Рождества кататься туда-сюда, чтобы не просто так встретиться и разойтись.

– Извини. Я сам не знаю, что болтаю. Но ты правда очень красивая. А я, как всякий эстет, испытываю слабость к гармоничным формам. Тебе никто не говорил, что ты похожа на одну актрису… Она мексиканка…

– Сальма Хайек. Мне с седьмого класса только об этом и твердят. И каждый мнит себя первооткрывателем сходства.

– Значит, я не первый заметил. А у тебя в роду что – тоже были мексиканцы?

Марго усмехнулась.

– Я родилась в Аризоне, там рядом Мексика. Наверное – были.

– А я на кого похож?

Марго еще раз хихикнула, потому что ответное сравнение уже несколько минут вертелось у нее в голове:

– На Бандераса! Хвостиком. И еще тем, что они с Сальмой вместе играли в фильме! – И она засмеялась, видя его смущение. – Неужели тебе никто об этом не говорил?

– Нет. Ты – первая.

– Ну и правильно. Потому что я пошутила. Но хвостики у вас действительно одинаковые.

Рич сжал ее руку. Пальцы были ледяные.

– Полегче, полегче! – повторила она его слова. – Я дорого заплатила за то, что Денни вчера просто подержал меня за руку.

– Но Мика же нет! И мы можем делать все, что захотим.

Брови у Марго саркастически поползли вверх. Она смотрела исподлобья и чуть улыбалась.

– У-у-ух! Ты меня восхищаешь, честное слово! Еще ни одна девушка не умела одним только взглядом удержать меня от поцелуя.

– А кого ты здесь собрался целовать? – Она оглянулась на заднее сиденье.

– Тебя, конечно.

– А! Вон оно что! Рич, мне кажется, рановато.

– Ну да. Отложим это на завтра. Поскольку оно все равно неизбежно…

– Завтра?

– Нет, поцелуй.

– Хм. Ну вчера на ночь – уже был.

– Тем более! Чего нам стесняться-то! – Рич поднял ее руку и неожиданно приложился губами к ладони.

Марго недолго терпела, потом с шумным выдохом отняла ладонь и резко бросила:

– Едем! И хватит… приставать ко мне!

– Но, по-моему, тебе очень понравилось.

– Еще бы! Не надо так на меня смотреть. Поехали!

Всю дорогу они молчали, в отель прибыли уже затемно, Сэм встречал их радостной улыбкой.

– Сейчас будем елку наряжать. Я попросил горничных, но они сделали из нее такой ужас, что пришлось все снять.

– А где они? – спросил озадаченно Рич.

– Марта как всегда на кухне, а эти две свистушки сказали, что у них завтра Рождество и сегодняшнюю ночь они будут дома.

– А уборку в номерах я буду делать?

– Черт! Завтра же Рождество! Черт! Куда же мне поехать! – Марго в сердцах не заметила, что повторяет манеру Мика чертыхаться через каждое слово.

– А зачем вам ехать? – просто спросил Сэм. – У нас тут будет весело. Рич, ты остаешься?

– Ты останешься, Марго?

– А я-то здесь при чем?

– Если ты останешься в отеле, то и я никуда не поеду. Ну, чтобы народу было побольше.

Она грустно переводила взгляд с одного на другого. Сэм и Рич стояли напротив нее с широкими улыбками на лице, немного театральными, как будто их вывели на сцену прочитать рождественский стишок.

– Ладно, уговорили. Все равно до мамы далеко, а больше Рождество мне негде встречать.

– А как же… Впрочем, это не мое дело. Что будем на ужин? – Рич с явным облегчением принялся скакать вдоль барной стойки. – Вино, коньяк, виски, скотч, текила, ром?

– Остановись, Рич. Мне – жареную форель с острым соусом, салат из мидий и зеленый чай.

– А потом?

– А потом – спать.

– Да-а, – Рич отступил два шага назад, измеряя ее шутливо-презрительным взглядом. – Теперь я понимаю, почему Мик так пьет.

– И почему же, доктор?

– От отчаяния. И чтобы уравновесить твой трезвый и разумный взгляд на жизнь.

– Знал бы ты, какой он у меня нетрезвый и неразумный.

– Надеюсь скоро узнать. Ведь завтрашний день мы проведем вместе?

– И ночь тоже! – вдруг вклинился Сэм. – То есть… я хотел сказать, что на завтрашний вечер передали опять штормовое предупреждение. Хорошо, что посетителей нет. Вы уже не в счет. Вы – уже наша… – Он улыбался бесхитростной негритянской улыбкой.

– А где же Сандра и Денни?

– Уехали, как только расчистили дорогу. Они сделали все, что нужно, зачем им оставаться?

– Это точно! – резко бросила Марго. – Свое дело в этой истории они сделали.

– Ну так мы будем елку наряжать или нет? – насупленно спросил Сэм.

Когда она управилась с гигантским куском форели, салатом и запила все это чаем, в организме наступила расслабляющая сытость, и в голову сами собой полезли воспоминания. Еловый запах, витавший в воздухе еще с тех пор, как она ступила через порог мотеля, навевал только одни ассоциации: с домом и детством. А игрушки были похожи на те, что они с мамой развешивали на своей елке… Когда-то Марго жила со своей веселой семьей и светлыми праздниками каждый Новый год. Они с папой, мамой и младшей сестрой часто выезжали за город отдыхать, летом ехали к двум бабушкам на юг Аризоны, а зиму проводили за уютными домашними вечерами, где все ценили и любили друг друга, и им никогда не было скучно вчетвером… Разлад, разрушивший их, казалось бы, незыблемый мир, произошел два года назад, как раз, когда…

– Марго! Эту шишку мы обычно крепим на самый верх!

– Что?

– Шишка, говорю, у тебя в руках слишком большая. Ее нужно лепить на макушку.

– А зачем? – Она растерянно приложила огромную позолоченную кедровую шишку к своей голове.

– Марго! Ну где ты витаешь! Мы чью макушку сейчас наряжаем?

– А! Я и подумала: зачем на моей макушке – шишечка?

– Ну вот, теперь у нашей елки более-менее респектабельный вид! – одобрительно оглядев новогоднее дерево, сказал Рич.

– Да, примерно то же самое я видел после двух горничных.

– Ладно, Сэм, не горюй. У тебя просто другие вкусы.

– Лучше пойду на кухню!

– У него хороший аппетит? – спросила Марго, округлив глаза, когда огромная спина Сэма исчезла в недрах служебного входа. – Ведь мы только что поужинали.

– У него роман с нашим шеф-поваром Мартой. Сэм – лучший бармен нашего округа, а Марта – лучший шеф-повар. Я им отвел отдельный флигилек, где они живут. Мы почти не выезжаем отсюда… У меня, конечно, есть свой… Ну… это не важно. Расскажи лучше о себе, Марго.

– А что тебя интересует?

– Все.

– Многовато получится.

– Ничего, я потерплю. – Рич придвинулся к ней на диване и снова взял ладонь в свои руки. – Расскажи о себе. Пожалуйста.

– Всю правду?

– Как на исповеди!

– Хм. Я родилась в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, в столице Аризоны, в семье адвоката и врача. Когда я училась в первом классе, мы переехали в Северную Дакоту. Там я поступила в университет на отделение юриспруденции… Два года назад поселилась в Эдмонтоне, познакомилась с Миком, тогда же окончила университет. Теперь работаю в отцовской фирме, здесь же, в Канаде, но собираюсь открывать свою… Что еще? Рост – метр семьдесят. Вес – пятьдесят пять. 90-60-90 почти соответствуют норме.

– Это видно.

– Слава богу! А то я уже заволновалась.

– Не-е! Не волнуйся. Во! – Рич выставил большой палец руки, выражая полное одобрение ее фигуры.

– Что еще тебя волнует?

– Ты – юрист. А я боюсь юристов.

– Пока у меня нет оснований тебя кусать. Успокоила?

– И да, и нет. Смотря в какой обстановке ты стала бы меня кусать. Знаешь, некоторые женские укусы на мужском теле бывают просто необходимы для решения юридических вопро… – Договорить ему не удалось, потому что в руках у Марго оказался красный санта-клаусовский колпак, которым Ричард получил по шее, хотя и не больно.

– Теперь твоя очередь.

– Тогда давай колпак.

– Нет, твоя очередь рассказывать о себе.

– А-а! – разочарованно протянул Рич. Прямо-таки отвалился с середины дивана на спинку и махнул рукой. – Я-то думал, мы сейчас друг друга покусаем!

– Рич, я не понимаю, к чему тебе эти двусмысленности? Неужели ты думаешь…

– Ты не поверишь, но именно так я и думаю! И давай пока не будем трогать эту тему, а то спугнем.

– Господи, что мы спугнем?

– Рождественское счастье, конечно!

– Ладно, Рич, выкладывай свою анкету.

– Родился я здесь. Прямо вот тут, то есть в Канаде. Это ты у нас из Штатов. А я – из Эдмонтона. Мне тридцать два года. Наш университет я окончил очень давно, но никогда не работал по специальности. Что еще сказать? В прошлом апреле я чуть не женился. Но обошлось.

– Почему?

– Я так и знал, что остальное вопросов не вызовет! Ха-ха-ха!

– Все остальное – анкетные данные. А вот «чуть не женился» – это уже из области откровений. Поэтому и вызывает вопрос.

– Вот именно за это, – Рич выразительно поднял указательный палец над головой, – я и не люблю юристов!

– За что?

– За беспощадную логику.

– Это – мое личное качество, юристы здесь ни при чем.

В комнату вошел Сэм.

– Между прочим, штормовое предупреждение переносится на завтрашнее утро. А мы с Мартой уходим спать.

– На утро, говоришь? – Ричард размышлял. – Марго, а может, поедем отметить Рождество к моим друзьям? Они тут живут неподалеку, примерно где мы ездили сегодня. – Он зачем-то подмигнул Сэму.

– Ну а как же мы доберемся до твоих друзей, если погода будет плохая? Нет, Ричард, мне совсем не нравится твоя затея! Давай останемся здесь.

– Отлично!

– Но только – до хорошей погоды. Когда перестанет сыпать снег – я уезжаю в Эдмонтон.

– К кому? Ты же говорила, что тебе ехать некуда, кроме как к маме. А она в Северной Дакоте.

– Это не важно.

– Это как раз важно. Потому что отвезти тебя туда ты попросишь именно меня.

– Да не нужно мне ничего! Я вызову такси…

– А они очень обрадуются ехать в нашу глухомань и в такую погоду. Да еще в праздник! Ха! У тебя никаких шансов!

– Значит, я пойду пешком!

– Вы с Миком очень похожи. Ты, может, прямо сейчас отправишься?

– Спасибо! Тогда мне для храбрости нужно выпить бутылочки три вина. Я очень люблю французские. У тебя есть?

– Ладно, не обижайся. Мне кажется, завтра мы обязательно найдем твоего Джонни с его домиком, – сказал задумчиво Рич, прикидывая что-то в уме. – Да. Да, найдем. Я знаю, что делать.

– Что-то мне все это не нравится… – Она посмотрела на Сэма, ища поддержки, но тот пожал плечами.

Рич никого не слушал.

– Ты готова? – неожиданно спросил он.

– К чему?

– Тогда – иди спать. Спокойной ночи. Целоваться сегодня не будем!