Две тетради

XVIII

Он спал на диване одетый. Мой диван стоит у окна. Миша лежал головой к окну, и на его лице было солнце. Я подошла и села рядом. Его загоревшее лицо вспотело на солнце, оно было спокойно. Около носа было несколько прыщиков. Странно, но мне это совершенно не казалось противным, как у других ребят. Мне было интересно, что он видит во сне? Наверное, зоопарк, куда он хотел меня повести.

Миша был сегодня ночью со мной. Он позвонил вчера вечером. Спросил, можно ли зайти? Конечно, да! У Мамы сейчас отпуск, и на две недели она уехала в санаторий. Но даже если бы она была дома, то я пустила бы Мишу.

Он был выпивши, но не сильно. И опять мы сидели с ним и он был похож на маленького мальчика, а потом стал серьёзный, но серьёзный, как ребёнок. Он взял мою руку, поцеловал и стал говорить, что не может жить без меня, что понял, как я ему дорога, что у него нет никого, кроме меня. А я сказала, что не могу без него, и разревелась, как дура. Он целовал меня. Я хотела стать его, но он сказал, что лучше потом, и мы проспали остаток ночи вместе просто так.

Миша хочет на мне жениться! Я сказала, что ничем не хочу стеснять его свободы. И не требую от него ничего. А если он полюбит кого-нибудь, то я ему ничего не скажу.

Двадцать шестое августа.

Вчера я не выдержал и позвонил Гальке. Она разрешила мне прийти. Я пришёл, мялся, а потом сказал, что у меня нет никого на свете, кроме неё. Она плакала, говорила, что всё время ждала меня. Я и сам чуть не разревелся.

Я очень хочу жениться на ней. Жалко, что нам только шестнадцать лет.

Двадцать шестое августа.