Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству

А. КЛАССИЧЕСКИЙ ЭТАП

1. Амбивалентная основа христианского отношения к ТаНаХу и к евреям

2. «Теология презрения» Августина (и параллельные ей концепции в восточном христианстве)

3. «Теология презрения» и сохранение еврейского меньшинства в Средневековой Европе

Б. СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАП

4. Изменения в протестантских кругах

5. Изменения в католицизме вследствие шока Второй мировой войны и Катастрофы, а также ввиду создания Государства Израиль

6. Реформы Второго Ватиканского собора

7. Дальнейшие возможные пути развития диалога иудаизма с христианством

А. Классический этап

Вначале мы рассмотрим некоторые «аспекты классического» отношения христианства к иудаизму («теология презрения» Августина), а затем — те далеко идущие изменения, которые произошли в теологии христианства за последние сто лет.

1. Амбивалентная основа христианского отношения к ТаНаХу и к евреям

В первые два века существования христианства, когда оно сначала было небольшой группой в рамках иудаизма, а затем развивалось как нееврейская гонимая секта в римской империи — в этот период конфликт между христианством и иудаизмом развивался в основном в чисто идеологической, религиозной сфере. Но с того момента, когда, после 325 года, христианство стало государственной религией Римской империи, вопрос должен был быть поставлен на уровне социума и государства: как относиться к еврейскому народу, который продолжает «не признавать христианство» и остается со своей исходной религией, — которая, вроде бы, и не должна быть верной, но и не может быть «совсем неверной», ведь Еврейская Библия, продолжает считаться боговдохновенной и святой книгой, и соблюдение ее заповедей (т. е. иудаизм) не может быть совсем уж неправильным действием!

В этой проблеме — «как относиться к евреям» — проявляется более глубокая проблема амбивалентности христианства по отношению к ТаНаХу, Еврейской Библии, как к своей базе. С одной стороны, если объявить, что ТаНаХ не является полностью Божественной и святой книгой — то тогда как же можно считать его «основанием» и «базой» для христианства, и оставлять, пусть даже в виде «Ветхого Завета», в христианской Библии? Если же, наоборот, святость и божественность ТаНаХа полноценны — то как же можно объявить его заповеди устаревшими? Ввиду этого противоречия, классическое христианство стремилось удержаться «посередине» — осуждая, с одной стороны, Маркиона (желавшего отменить ТаНаХ и остаться только с Новым Заветом), а с другой стороны — «жидовствующих» (т. е. те христианские группы, которые считали важным продолжать соблюдать «заповеди Ветхого Завета» — субботу и т. п.).

Для того чтобы одновременно и сохранить ТаНаХ в качестве боговдохновенной книги — фундамента, и при этом отказать ему в статусе действенного Завета с Богом, была разработана особая система, объявлявшая ТаНаХ «обетованием», «детоводительством» и «религией Закона», а Новый Завет, соответственно, — «реализацией» и «религией Благодати». Только в рамках такого урезания смысла Еврейской Библии христианство могло продолжать считать себя «религией духовного прогресса, стоящей выше иудаизма».

Эта теологическая концепция сформировалась уже в первые века христианства, однако после 325 г. христианству как государственной религии требовалось определиться также в отношении к еврейскому народу, который упорно не соглашался отказаться от своего исходного Завета с Богом и принять прогресс Нового Завета. И решение этой проблемы было найдено в рамках амбивалентности по отношению к еврейскому народу — «теологии презрения» Августина Блаженного.

2. «Теология презрения» Августина Блаженного и параллельные ей концепции в восточном христианстве [ «потеря избранности» и изгнание — как наказание за неприятие Иисуса; притеснение, но не уничтожение; «призывать» евреев креститься, но не «заставлять» их]

Именно в это время Августин Блаженный (354–430 гг.), один из главнейших отцов христианской церкви, сформулировал концепцию (ставшую затем нормой отношения христиан к евреям более чем на тысячу лет), называемую «теологией презрения». Суть ее заключается в том, что евреи, действительно, были в древности избранным народом — но только, как считал Августин, до тех пор, пока не пришел Иисус. Когда же пришел Иисус, то евреи, не приняв его проповеди, потеряли свою избранность, и за это «отпадение от Бога» они были изгнаны из своей страны. Это изгнание, конечно же, имеет духовную, а не материальную причину: евреи изгнаны по повелению Бога, римляне же осуществили это лишь чисто технически, выполняя Божественное предназначение.

(Отметим, что и сами евреи тоже считали, что разрушение Храма и изгнание из Страны Израиля — это Божественное решение. В этом взгляды христиан и евреев были аналогичны, — при том, что причины и суть этого Божественного решения евреи, конечно, объясняли совершенно по — другому.)

Итак, согласно «теологии презрения» Августина, евреи за свое неприятие Иисуса потеряли избранность и были рассеяны — однако некоторый особый духовный потенциал у евреев все же остается, и поэтому завершающей фазой мирового исторического (мессианского) процесса должно было стать принятие евреями христианства, после чего они смогут вернуться в свою Страну, что явится весьма важной частью подготовки мира ко «Второму пришествию Мессии». А поскольку роль евреев в истории столь амбивалентна, то и отношение к ним тоже амбивалентно: с одной стороны, их можно и нужно презирать, унижать и т. п., — но, с другой стороны, ни в коем случае нельзя их уничтожать или насильно (под страхом смерти) заставлять принимать христианство: потому как «если их уничтожить, то как же в конце времен реализуется Божественное предсказание, о том, что они тогда примут христианство?» Итого, евреев было можно и нужно держать на низшей ступеньке социальной лестницы христианского общества, но не вне него.

Аналогичные взгляды на мировую миссию еврейского народа сложились и в восточной патристике, хотя — ввиду различия характеров восточного и западного христианства — они не приняли там вида законченной теологически — социальной доктрины. Например, Иоанн Златоуст, утверждая невозможность восстановления еврейского Иерусалима, пишет:

«Когда бы после взятия (Иерусалима) прошло каких‑нибудь десять или двадцать, или тридцать, или пятьдесят лет; то и тогда не следовало бы упорствовать… Но вот, не пятьдесят, но сто, дважды и трижды столько, и даже гораздо более лет прошло после разрушения (Иерусалима), а досёле не видно ни следа, ни тени ожидаемой вами перемены… (Иерусалимский) храм никогда не восстановится… обращусь к пророкам, которым иудеи, по — видимому, особенно верят, и на них докажу, что иудеи никогда не получат ни храма, ни города. Для меня, собственно, и не было никакой нужды доказывать, что (храм) не восстановится, и не мое, а их было бы дело доказать противное, т. е. что будет восстановлен. У меня в самом времени имеется доказательство, которое свидетельствует и стоит за меня… то, например, что город пал, и то, что он не восстановлен чрез столько времени; а все то, что они говорят, заключается в пустых словах. Им следовало бы доказать, что город снова будет восстановлен… Так надлежало бы сделать теперь и иудеям, представить нам пророка, который бы говорил, что город их непременно будет восстановлен; потому что, если бы настоящему их пленению надлежало окончиться, пророки непременно предсказали бы об этом…» (Против иудеев, Слово 5–е, п.4)

3. «Теология презрения» и сохранение еврейского меньшинства (единственного нехристианского меньшинства) в Средневековой Европе

«Теология презрения» и сам христианский антииудаизм принесли еврейскому народу огромные бедствия: погромы, массовые убийства и гонения, постоянное физическое и психологическое давление на протяжении почти двух тысяч лет изгнания. Однако, объективно анализируя опыт прошедших веков, нужно отметить, что у «теологии презрения» все же были и положительные стороны. Ведь в средневековой Европе, в конечном счете, не выжило ни одно нехристианское меньшинство, за исключением евреев, и это не в последнюю очередь из‑за «теологии презрения», запрещавшей крестить евреев насильно. С другими народами поступали иначе: если они не крестились сами, им предлагали креститься под страхом смерти, как это было, например, со славянами Прибалтики, а евреи все же могли остаться самими собой. В истории христианства бывали ситуации, когда евреев заставляли креститься насильно, но это все же было исключением, и противоречило официальной позиции церкви, и если это происходило (например, во время кровавых погромов в Рейнской области при Первом Крестовом походе), то после этого Папа официально разрешил насильственно крещеным вернуться в иудаизм, что было совершенно исключительным в те времена.

(Конечно, были и дополнительные факторы, позволившие евреям выжить — экономические и т. д., но средневековый европейский мир был таким, что без религиозной санкции «теологии презрения» одних только экономических факторов было бы совершено недостаточно для еврейского выживания.)

Нравы в средневековой Европе были весьма жесткими. Когда в XII веке в Южной Франции развилась Альбигойская ересь, то католическим войскам, посланным ее искоренять, иногда приказывалось полностью уничтожать население, как гласило знаменитое указание папского легата при осаде Тулузы: «Убивайте всех, Бог на том свете разберется, кто свой, а кто чужой», — и, соответственно, все жители были уничтожены физически. В отношении евреев ситуация была иной. Христианская церковь вела против евреев идеологическую войну, практикуя искаженное изображение иудаизма, объявление его «дьявольской религией, враждебной христианству» и т. д., что, конечно, вело также и к физическим эксцессам, погромам, убийствам и изгнаниям — но это все же не была тотальная физическая война. И мы, конечно, не должны забывать все происшедшее с нами за эти века, — но при этом надо также и помнить, что особенностью нашей истории являются не «несчастья», а именно их преодоление и выживание. Ведь никакой другой народ вообще не смог бы выжить в таких условиях; другие группы, не соответствующие «правильной» вере, были вынуждены принять господствующую религию или же были уничтожены физически.

Итак, теология презрения, будучи проявлением амбивалентной позиции христианства по отношению к евреям, сыграла и в нашей истории амбивалентную роль: с одной стороны, она привела ко многим несчастьям, а с другой — оставила возможность выжить. Она без особых изменений дожила в христианстве почти до 19 века, когда все начало радикально изменяться.

Б. Современный этап — изменение христианской теологии по отношению к иудаизму в XX В

4. Изменения в протестантских кругах [от попытки «христианского влияния на евреев» к признанию религиозной ценности иудаизма]

В XX веке в теологии христианства по отношению к евреям произошли весьма серьезные изменения — настолько радикальные, что нам даже трудно зачастую осознать их масштаб. Прежде всего, уже в начале XX века произошли изменения с некоторыми группами протестантов[59]. Во второй половине XIX века в протестантизме наблюдался определенный «ренессанс», одним из аспектов которого было то, что часть протестантов (настроенная скорее проеврейски, чем антиеврейски) стала активно заниматься миссионерством по отношению к евреям и активизировала попытки обращения евреев в христианство — надеясь, как это уже неоднократно бывало в истории, что «уж теперь, когда мы к евреям так хорошо относимся, они поймут, что им было бы правильно принять христианство». При этом довольно быстро выяснилось, что большого успеха эта кампания не имеет — и, что поразительно, через небольшое время эти же самые христианские миссионеры, еще раз критически проанализировав свою деятельность (неясно, было ли это прямым психологическим следствием неуспеха их кампании, или произошло независимо), вдруг сами для себя «поняли», что завершающая заповедь Иисуса своим ученикам: «Идите и научите этому все народы» (Матф. 28:19), — не может относиться к евреям, т. к. на еврейском языке того времени понятие «народы» означает именно остальные народы, кроме евреев. (Отметим, что буквальным, точным переводом слова «народы» здесь является термин «язычники» = «те, кто говорит на [разных] языках».) А поскольку протестанты отличаются тем, что напрямую читают библейский текст, и на основе этого сами принимают решения — то они пришли к выводу, что, пожалуй, именно евреев и не нужно обращать в христианство. И, как это ни парадоксально, к этому пришли именно те группы, у которых был очень высокий уровень религиозного «горения» и которые до этого пытались склонить евреев к переходу в христианство.

Для протестантов, в отличие от католиков (и от православных), патристика, т. е. отцы церкви, не является обязывающим духовным авторитетом; вся суть протестантизма — это возвращение к прямому чтению библейского текста и его непосредственному восприятию. Поэтому «теология презрения» перестает иметь значение, a Августин остается выдающимся философом, но теряет свой предписывающий статус.

Уже к концу XIX века среди протестантов Англии появилось течение «христианского сионизма», призывающее помочь евреям вернуться в Страну Израиля (его сторонники способствовали в 1917 г. принятию Декларации Бальфура и через это — созданию Израиля). Вместе с этим, среди них развивалось понимание и признание того, что иудаизм — это живая действенная религия, параллельная христианству (а не «замененная» им), также дающая своим последователям истинный путь к Богу.

(Некоторое движение в этом направлении происходило не только в протестантизме, но и в католицизме и православии. Такие мыслители, как В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Булгаков, тоже начали говорить о признании полноценности ТаНаХа, о том, что христианство дополняет, а не заменяет иудаизм и т. д. Однако так считали лишь единицы.)

Таким образом, основы нового подхода к еврейско- христианскому диалогу были заложены уже в начале XX века, но только события середины века подтолкнули его к серьезному развитию.

5. Изменения в католицизме вследствие шока Второй мировой войны и Катастрофы, а также ввиду создания Государства Израиль [Осознание вины христианства за антисемитизм и крушение идеи «неодолимости изгнания»]

Вторая мировая война не только физически явилась крушением всего строя жизни Европы, но и заставила миллионы людей содрогнуться и поменять очень многие из своих идеологических и теологических установок. В частности, изменения в еврейско — христианских отношениях затронули уже не только протестантов, но и католиков, т. е. вызвали сдвиг всего западного христианства. И причиной этого были, во — первых, нацизм и Катастрофа (приведшие к осознанию «продолжающейся избранности еврейского народа», и также вины церкви за антисемитизм[60]), и, во — вторых, создание Государства Израиль.

В результате этого, западное христианское сознание стало пересматривать свои теологические установки (что, заметим в скобках, должно вызвать у нас серьезное уважение: ведь здесь произошло не только изменение позиции, но и принятие на себя ответственности за прежние ошибки — что случается с религиозными лидерами и движениями не так уж часто).

Вторым фактором, радикально повлиявшим на концепцию западного христианства по отношению к евреям, было создание Государства Израиль — что полностью противоречит концепции Августина. Ведь согласно его точке зрения (и, например, процитированному выше отрывку из Златоуста), евреи потеряли свое государство за «грех непризнания Христа», и они не могут вновь обрести его, пока не исправят этот «грех». Однако мы видим, что евреи, оставаясь верными иудаизму (не всегда в смысле пунктуального исполнения заповедей, но, все же, несомненно, в смысле общей принадлежности к иудаизму как к национально — религиозной самоидентификации), смогли, реализуя видения пророков «Ветхого Завета», вернуться в Страну Обетованную и вновь построить там свое государство.

Возвращение евреев через почти две тысячи лет в свою страну из рассеяния и воссоздание Государства явилось абсолютно уникальным, единственным подобным явлением за всю историю человечества; и оно заставило тех, кто воспринимает историю как диалог Бога и Человека, задуматься о том, что же, собственно, Бог хочет нам этим сказать. Если «Ветхий Завет» продолжает реализовываться — то может быть, он совсем не такой уж «ветхий», и христианство слишком поторопилось занести его в «уже пройденный этап».

На языке понятий западной христианской культуры все эти изменения и пересмотр прежних позиций называются «Теология после Освенцима». Эта концепция подчеркивает, что мировая история есть, в частности, раскрытие Бога человеку, и что мы должны постараться воспринять ту «весть», которую Бог, самим ходом истории, хочет нам передать, — и, соответственно, должны измениться, не потеряв прошлое понимание, но исправив в нем ошибки и добавив к нему новое.

Рассмотрим этот сделанный западным христианством шаг более подробно.

6. Реформы Второго Ватиканского собора

Итак, в результате Катастрофы и осознания своей вины за антисемитизм, а также в результате создания Государства Израиль, западное христианское сознание начало перестраиваться. Эта перестройка в католицизме реализовалась в решениях Второго Ватиканского собора (1963–1965 гг.), который вообще провел очень широкую модернизацию католической церкви — и, в частности, изменил некоторые важные теологические установки в католицизме.

Собор провозгласил Соборную Декларацию «Nostra Aetate» («Декларация об отношении к нехристианским религиям»). В ней, в частности, было признано, что «теология презрения» исторически явилась не только фундаментом христианского антисемитизма, но и прологом Катастрофы, почвой, на которой стало возможным возникновение нацисткой идеологии, — а потому она должна быть не только отменена, но и осуждена. Были пересмотрены и отменены все антисемитские положения исторического христианства, концепции, возлагающие на еврейский народ в целом ответственность и вину за распятие Иисуса[61], из молитвенника были убраны анти- еврейские фразы (например, из молитв на Страстную пятницу были исключены слова «против вероломных иудеев») и т. д.

Второй Ватиканский собор нелегко принял эти решения, вначале не все члены Собора поддержали их. Однако, после долгих дискуссий, «Nostra Aetate» получила полную поддержку.

В последующие годы этот процесс получил ддальней- шее развитие, и Папа Иоанн — Павел II провел еще более резкие решения в «еврейском вопросе», чем Второй Ватиканский собор[62].

Надо отметить, что сама личность Иоанна — Павла II (Кароля Войтылы) играла здесь, по — видимому, далеко не последнюю роль, т. к. еще в молодости он занимал совершенно нетривиальную позицию по проблеме отношений с еврейством. Известна история, как во время Второй мировой войны, когда он был молодым священником в оккупированной нацистами Польше, ему однажды принесли еврейского ребенка, у которого погибли родители, и те поляки, которые ребенка спасли, хотели его крестить; однако он отказался делать это, спросив, согласились ли бы его родители крестить его, — а раз не согласились бы, то и он сам отказывается крестить ребенка. Такое решение совершенно выходит за рамки классического подхода христианства, и оно означает, что будущий Иоанн — Павел II, видимо, уже в то время считал иудаизм религией, имеющей свою истину и занимающей свое законное место в духовной жизни человечества, — и поэтому считал, что совершенно не следует стараться крестить евреев, ибо они идут по пути своего собственного Завета с Богом. По сути, именно такая позиция нашла свое выражение в его дальнейшей деятельности.

Развивая идеи Собора, Иоанн — Павел II провозгласил, что иудаизм продолжает быть живой религией, и что «Первый» [Ветхий] Завет продолжает быть действенным заветом с Богом, а евреи получают спасение в рамках этого Завета. Иными словами, вывод таков: евреям не требуется креститься, чтобы получить спасение. В соответствии с этим, всем католическим организациям было дано указание прекратить всякую миссионерскую деятельность по отношению к евреям. Это указание было дано как раз перед визитом Иоанна — Павла II в Иерусалим в 2000 году, где он, подойдя к Стене Плача, вложил в стену записку с «просьбой к Богу даровать христианству истинное примирение с евреями, как с избранным народом Божьим» (текст записки был официально оглашен с разрешения Иоанна — Павла II).

Такая линия была продолжена и далее развита нынешним римским Папой Бенедиктом XVI — заявившим, что еврейское неприятие христианства провиденциально, а не есть следствие какой‑то еврейской «жестковыйнос- ти», и что оно необходимо христианству для его собственного развития и продвижения (подробнее см. выше, во Вводной части, § 32).

В достаточно полном виде описание «Теологии после Освенцима», включая переход от теологии замещения к теологии дополнения, можно найти, например, в статье Д. Поллефе «Иудейско — христианские отношения после Освенцима с католической точки зрения», (см. ниже) и в других статьях на сайте http://www.jcrelations.net, целиком посвященном еврейско — христианскому диалогу.

Итак, в современной ситуации основное ядро протестантов и католиков прекратило, в принципе, активные действия по обращению евреев в христианство. Подобную деятельность продолжают вести сегодня только некоторые мелкие маргинальные протестантские группы (типа «Евреи за Иисуса», считающие себя в этом отношении буквально «святее Папы Римского»), — но основная масса западного христианства заняла позицию, провозглашающую отказ от миссионерской деятельности по отношению к евреям.

7. Дальнейшие возможные пути развития диалога иудаизма и христианства

Ситуация, возникшая в западно — христианском мире, создает совершенно новые возможности взаимоотношений иудаизма и христианства. Если сами христиане занимают позицию, осуждающую миссионерство по отношению к евреям, то это открывает возможности для настоящего диалога и открытого обсуждения сложных вопросов. Люди всегда будут чувствовать недоверие, когда они подозревают, что цель оппонента — склонить его к перемене религии, и они смогут открыто обсуждать сложные проблемы, лишь тогда, когда не будут бояться этого. И такой диалог в современном мире в той или иной степени продвигается.

На сегодняшний день наиболее полно позитивная христианская точка зрения по отношению к иудаизму выражена в опубликованной в конце 2002 г. декларации, подписанной многими видными католическими и протестантскими теологами, кардиналами и руководителями нескольких национальных протестантских церквей (см. ниже). В ней подтверждается, что «иудаизм есть живая религия», а Еврейский Закон Торы есть Закон Бога, который никоим образом не может быть отменен и продолжает действовать, ибо Слово Бога неотменяемо — и поэтому Завет Торы является действенным путем спасения для евреев, придерживающихся его. Осуждается миссионерство по отношению к евреям, признается религиозная важность связи евреев со Страной Израиля и еврейское право на Страну. Иными словами, по очень многим пунктам это именно та позиция, которая открывает путь к взаимопониманию и создает возможность для диалога и конструктивного сотрудничества. Целью сотрудничества провозглашается «дальнейший углубленный обмен духовным опытом, чтобы евреи могли более правильно реализовать себя как евреи, а христиане могли более правильно реализовать себя как христиане».

С православным миром такого продвижения пока не достигнуто, но и здесь несколько месяцев назад появилась православная декларация, призывающая к переосмыслению православно — еврейских взаимоотношений (текст ее также см. ниже).

Мы зачастую не осознаем, насколько события, происходящие в жизни еврейского народа, влияют на все человечество. В рамках наших религиозных установок мы декларируем этот тезис, но в действительности осознаем его совсем недостаточно. Например, нам обычно даже не приходит в голову, что создание Государства Израиль столь сильно повлияло на теологию христианства. Во внутриеврейском дискурсе мы можем долго спорить о том, имеет или не имеет Государство Израиль религиозный смысл, — и, соответственно, одни евреи провозглашают, что имеет, а другие не менее громко утверждают, что нет. И мы иногда совершенно забываем, что в окружающем нас нееврейском мире тоже есть религиозная теология, на которую Государство Израиль может кардинально повлиять, и что именно она (порой на сознательном, а часто и на бессознательном уровне) определяет отношение разных социально — религиозных групп и народов мира к Израилю. Ощущая Катастрофу и создание Израиля как центральные события еврейской истории XX века, мы часто не чувствуем, насколько сильно они повлияли также и на сознание всего человечества. Мы, не замечая, проходим мимо влияния нашей вполне «светской» истории на религиозные воззрения человечества — и это плохо, так как здесь мы сами себя недооцениваем, сами себя не понимаем, — и как следствие, недостаточно адекватно себя ведем.

И здесь может проявиться феномен того, что не только диалог с христианством как таковой, но уже и наша настроенность на этот диалог — позволяют нам лучше понять события собственной истории. И в этом, в частности, причина того, что нам представляется очень важным вести такой диалог — хотя бы для самих себя. Порой достаточно даже внутреннего диалога, чтобы посмотреть на себя совершенно с другой стороны, и понять, что наша «светская» жизнь имеет настолько важное религиозное значение, что упускать это, как мы зачастую, к сожалению, делаем — никоим образом не следует.

1. Священный долг — о новом подходе христианского вероучения к иудаизму и еврейскому народу

Декларация христианских теологов, католиков и протестантов (США), членов Комитета по вопросу христианско — иудейских взаимоотношений (Christian Scholars Group on Christian‑Jewish Relations) 1 сентября 2002

[Десять положений, которые должны быть приняты христианством для установления новых взаимоотношений с евреями и иудаизмом.]

Объединившись в 1969 г., Комитет христианских ученых поставил своей задачей разработку христианских теологических подходов, которые более верно отражали бы взаимоотношения Церкви с иудаизмом и еврейским народом. Проводя эту работу более трех десятилетий члены нашего сообщества протестантских и католических ученых — библеистов, историков и теологов опубликовали множество трудов, посвященных христианско — иудейским отношениям.

Наша деятельность неотделима от ее исторического контекста. Почти две тысячи лет христиане ошибочно изображали иудеев отступниками, возлагая на них коллективную вину за смерть Иисуса и, таким образом, объявляя их проклятыми Богом. Сегодня, разделяя положения многих современных официальных христианских документов, мы отвергаем эти обвинения как исторически ложные и теологически ущербные: такого рода обвинения предполагают, что Бог способен нарушить свой вечный завет с еврейским народом. Мы с глубоким стыдом признаем, сколь большие страдания для еврейского народа повлекла за собой подобная ложная картина. Мы раскаиваемся в учении теологии презрения, и наше раскаяние требует от нас выработки нового учения — учения уважения. Эта задача сохраняет актуальность в любое время, но тяжелейший кризис на Ближнем Востоке и угрожающее возрождение антисемитизма по всему миру придают ей особую важность.

Мы полагаем, что пересмотр христианского учения об иудаизме и еврейском народе — главная и жизненно необходимая обязанность современной теологии. Важно, чтобы христианство достоверно воспринимало и отображало иудаизм — тем самым не только поступая справедливо по отношению к еврейскому народу, но и подтверждая цельность самой христианской веры, которую мы не можем провозглашать вне ее отношения к иудаизму. Более того, поскольку между христианством и иудаизмом существует уникальная взаимосвязь, новое живое восприятие еврейской религиозной жизни послужит углублению христианской веры. Наши убеждения основываются на результатах продолжающихся научных исследований и на официальных заявлениях различных христианских деноминаций за последние пятьдесят лет.

Мы благодарны многим иудеям за готовность участвовать в диалоге и вести совместные исследования. 10 сентября 2000 г. еврейские ученые, при поддержке Балтиморского института христианских и иудейских исследований, опубликовали историческую декларацию «Дабру Эмет» — «Поведайте правду» (Иудейская декларация о христианах и христианстве). Мы приветствовали появление этого документа, подписанного известными раввинами и еврейскими учеными, в котором содержится призыв к иудеям переосмыслить свое отношение к христианству. Вдохновленные трудом коллег, иудеев и христиан, мы выносим на обсуждение наших христианских единомышленников десять положений и призываем всех христиан, в свете указанных положений, задуматься о своей вере. В этом нам видится наш священный долг.

В течение многих веков христиане провозглашали, что иудейский Завет с Богом был заменен (вытеснен) христианским Заветом. Мы отвергаем подобные притязания и верим, что Бог не отменяет данных Им обещаний. Мы утверждаем, что Бог пребывает в Завете и с иудеями, и с христианами. К величайшему прискорбию, глубоко укоренившаяся теология вытеснения по — прежнему оказывает влияние на христианское вероучение, богослужение и практику, хотя ее отвергают многие христианские деноминации и не разделяют многие христиане. Мы признаем непреходящее значение иудаизма для всех сторон христианской жизни.

Христиане поклоняются Богу Израиля в Иисусе Христе и через Иисуса Христа. Тем не менее, идея вытеснения на протяжении многих веков побуждала христиан говорить об Иисусе как о противнике иудаизма. С исторической точки зрения это мнение ошибочно. Жизнь и учение Иисуса формировались богослужением, этикой и практикой иудаизма. Он воспитывался и вдохновлялся писаниями своего народа. Современная христианская проповедь и учение должны описывать земную жизнь Иисуса, как всецело отвечающую постоянному стремлению иудеев осуществлять завет с Богом в повседневной жизни.

Хотя сегодня иудаизм и христианство — это две разные религии, Церковь начиналась как движение внутри иудейской общины, спустя много десятилетий после земного служения и воскресения Иисуса. Разрушение Иерусалимского Храма римскими армиями в 70–м г. н. э. вызвало кризис в еврейском обществе. Различные группы, включая христиан и представителей раннего раввинис- тического иудаизма, вели борьбу за главенство в еврейской общине, провозглашая себя истинными наследниками библейского Израиля. В Евангелиях нашла отражение эта борьба, сопровождавшаяся взаимными обвинениями ее участников. Обвинения иудеев в лицемерии и закон- ничестве со стороны христиан создают неверное представление об иудаизме и формируют ложную основу для христианского самосознания.

Многие христиане ошибочно отождествляют иудаизм [только лишь] с библейским Израилем. Напротив, за века, прошедшие после разрушения Храма, иудаизм, как и христианство, выработал новые формы вероучения и практики. Раввинистическая традиция по — новому раскрыла и подчеркнула особое значение существующей практики — общей молитвы, изучения Торы, дел милосердия. Таким образом, иудеи, даже лишившись Храма, могли по — прежнему соблюдать завет с Богом. В последующее время они создали обширный корпус толковательной литературы, которая продолжала обогащать еврейскую жизнь, веру и самосознание. Христиане не могут во всей полноте понять иудаизм без учета его постбиблейс- кого развития, — которое само по себе способно сделать христианскую веру глубже и богаче.

Сегодня некоторые иудеи и христиане, в процессе совместного изучения Библии, открыли новые пути ее прочтения, позволяющие глубже понять традиции друг друга. При том, что обе общины опираются на одни и те же библейские тексты древнего Израиля, они по — разному их интерпретируют. Христиане рассматривают эти тексты через призму Нового Завета, в то время как иудеи — через традиции раввинистического комментария.

Название «Ветхий Завет», присваиваемое первой части христианской Библии, может создать ошибочное впечатление, что соответствующие тексты устарели. Альтернативные названия — «Еврейская Библия», «Первый Завет», «Общий Завет» — хотя также проблематичны, все же лучше отражают новое понимание Церковью непреходящего значения этих писаний — как для иудеев, так и для христиан.

Христиане обретают спасительную силу Божью в лице Иисуса Христа и верят, что эта сила доступна в Иисусе Христе всем людям. Поэтому на протяжении многих веков христиане учили, что спасение достижимо исключительно через Иисуса Христа. Недавнее осознание того факта, что Завет Божий с еврейским народом вечен, позволяет христианам признать действие искупительной силы Божьей в иудейской традиции. Но если иудеи, которые не разделяют нашей веры во Христа, пребывают в спасительном завете с Богом, то от христиан требуется новое понимание универсального значения Христа.

В свете нашей убежденности, что иудеи пребывают в вечном Завете с Богом, мы отвергаем миссионерские усилия, направленные на обращение иудеев. В то же время мы приветствуем всякое стремление христиан и иудеев свидетельствовать об их опыте спасительного пути Божьего. Никто не может претендовать на полноту и исключительность знания о Боге.

В целом ряде мест Нового Завета выказывается негативное отношение к иудеям и иудаизму. [Эти высказывания необходимо воспринимать лишь в контексте конкретных столкновений и споров той исторической реальности.] Использование же этих текстов в качестве богослужебных [влечет за собой ложный перенос этих высказываний на сегодняшних евреев и поэтому] способствует укреплению вражды к иудеям: Под воздействием христианской антииудейской теологии также и богослужение формировалось таким образом, чтобы унизить иудаизм и воспитать презрение к иудеям. Мы призываем церковных лидеров проанализировать читаемые в ходе богослужения Евангелие и Апостолов, молитвы, проповеди и песнопения, с тем, чтобы исключить из них искаженные образы иудаизма. Исправленная таким образом христианская литургия станет выражением новых взаимоотношений с иудеями и, тем самым, прославит Бога.

Страна Израиля всегда занимала центральное место в жизни еврейского народа. Однако в прошлом христианская теология учила, что иудеи обрекли себя на бездомность, отвергнув Мессию Божьего; идея вытеснения исключала для христиан всякую возможность осознать, насколько евреи привязаны к Стране Израиля. Христианские теологи уже не могут обходить этот вопрос, особенно в свете тяжелого непрекращающегося конфликта. При этом признавая, что и израильтяне, и палестинцы имеют право жить в мире и безопасности на своей родине, мы призываем предпринять все усилия для обеспечения справедливого мира между всеми народами региона.

Почти целое столетие иудеи и христиане в Соединенных Штатах совместно трудились над разрешением социальных проблем, в т. ч., боролись за права рабочих и гражданские права. В наши дни возросли насилие и терроризм, и мы должны крепить наши общие усилия во имя справедливости и мира, к чему нас призывали и израильские пророки, и Иисус. Общие усилия иудеев и христиан являют собой образ человеческой солидарности и служат моделью сотрудничества с людьми других вероисповеданий.

Декларацию подписали члены Комитета христианских теологов по вопросу христианско — иудейских взаимоотношений:

Dr. Norman Beck, Poehlmann Professor of Biblical Theology and Classical Languages, Texas Lutheran University, Seguin, Texas

Dr. Philip A. Cunningham, Executive Director, Center for Christian‑J ewish Learning, Boston College Chestnut Hill, Massachusetts

Dr. Eugene J. Fisher, U. S. Conference of Catholic Bishops' Committee for Ecumenical and Interreligious Relations, Washington, D. C.

Dr. Mary C. Boys, SNJM, Skinner & McAlpin Professor of Practical Theology, Union Theological Seminary, New York City, New York

Dr. Celia Deutsch, NDS, Adj. Assoc. Prof. of Religion, Barnard College/Columbia University, New York City, New York

Dr. Eva Fleischner, Montclair [NJ] State University (emerita), Claremont, California

Dr. Rosann Catalano, Roman Catholic Staff Scholar, Institute for Christian & Jewish Studies, Baltimore, Maryland

Dr. Alice L. Eckardt, Professor Emerita of Religion Studies, Lehigh University, Bethlehem, Pennsylvania Dr. Deirdre Good, General Theological Seminary of the Episcopal Church, New York City, New York

Dr. Walter Harrelson, Distinguished Professor emeritus of Hebrew Bible, Vanderbilt University, Nashville, Tennessee

Dr. John T. Pawlikowski, OSM, Professor of Social Ethics, Director, Catholic‑Jewish Studies Program, Catholic Theological Union, Chicago

Dr. Jean‑Pierre Ruiz, Associate Professor and Chair, Dept, of Theology and Religious Studies, St John’s University, New York

Dr. John T. Townsend, Visiting Lecturer on Jewish Studies, Harvard Divinity School, Cambridge, Massachusetts

Rev. Michael McGarry, CSP, Tantur Ecumenical Institute, Jerusalem

Dr. Peter A. Pettit, Institute for Christian‑Jewish Understanding, Muhlenberg College, Allentown, Pennsylvania

Dr. Franklin Sherman, Associate for Interfaith Relations, Evangelical Lutheran Church in America, Allentown, Pennsylvania

Dr. Joseph Tyson, Professor emeritus of Religious Studies, Southern Methodist University, Dallas, Texas Dr. John C. Merkle, Professor of Theology, College of St. Benedict, St. Joseph, Minnesota

Dr. Peter С. Phan, The Warren‑Blanding Professor of Religion and Culture, The Catholic University of America Washington, D. C.

Dr. Joann Spillman, Professor and Chair, Dept of Theology and Religious Studies, Rockhurst University, Kansas City, Missouri

Dr. Clark M. Williamson, Indiana Professor of Christian Thought emeritus, Christian Theological Seminary, Indianapolis, Indiana

Перевод с английского Юрия Табака.

Материал расположен в Интернете на сайте http://www.jcrelations.neM1595.htm

2. «Узнать Христа в его народе»

На протяжении многих веков евреев и христиан связывает и разделяет отношение ко Христу. Апостол Петр говорит: «Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись пред лицом Пилата, когда он полагал освободить Его» (Деян. 3:13). Но если слова апостола «вы предали» могли относиться лишь к той толпе, которая кричала: «Распни, распни Его!», — то напоминание о «Боге отцов наших, прославившем Сына Своего», навсегда обращено ко всем иудеям и ко всем христианам. Оно вечно, как Завет, заключенный на Синае.

Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог Моисея, Давида и Соломона, Бог Исайи, Иезекииля и Даниила, Бог Иуды Маккавея, пророчицы Анны и Симеона Богопри- имца был, есть и остается Отцом Господа нашего Иисуса Христа. Идея преемственности с особой силой выражена в анафоре Литургии св. Василия Великого. Иисус был, есть и остается истинным, единственным и неисчерпаемым откровением Отца, которое даруется нам в Духе Святом.

Связь Иисуса со своим народом на долгие века ушла в тень. Зато слова об отречении и предательстве вышли на первый план, облеклись в идеологию, презрение, отвержение, гетто, черту оседлости, ненависть, погромы и завершились Холокостом… Мы предлагаем задуматься о том, почему яростные крики людей, не ведающих, что творят, отпечатались в христианской памяти, а мольба Господа о прощении выветрилась из нее. Почему неуслышанным оказался апостол Петр, сказавший: «…я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению; Бог же, как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил» (Деян. 3:17–18).

Антисемитизм, даже после уничтожения шести миллионов людей, ничуть не ощущает себя виновным. Напротив, он усиливается в бывших коммунистических странах. Будучи тоталитарной идеологией, антисемитизм находится в состоянии духовной одержимости, постоянно изобретающей новых врагов под старой личиной. В любой из его форм он является ядом, отравляющим христианскую душу. И тот, кто в наши дни произносит слово «еврей» как некое ругательство, лжет, называя себя христианином. Вновь осмысливая трагедию Холокоста, мы призваны совершить поистине евангельское открытие: узнать Христа, распинаемого вместе с Его народом. Холокост является очевидным знаком, указующим на антихристов характер позиции отторжения. Он должен привести нас к покаянию и поиску новых путей, в том числе и богословских. Пора, наконец, назвать антисемитизм тяжким грехом против Бога и человека.

Мы исповедуем Христа Истинным Богом и Истинным Человеком. Мы знаем, что Слово Божие, обращенное ко всем народам, впервые прозвучало на родном языке Иисуса, читавшего на Нем Писание, соблюдавшего Закон народа, которому Он принадлежал. Насколько же позиция отторжения застилала нам глаза, что мы не могли ни произнести, ни даже помыслить столь очевидных вещей? Забыли, что Иисус, посланный первоначально лишь к погибшим овцам Дома Израилева, исцелял и воскрешал людей этого Дома, любил их и плакал о них, как о братьях и сестрах Своих. Эта любовь, которой пронизано все Евангелие, разве не служит выражением Его подлинной, исповедуемой нами человечности? И эту Истинную Человечность нашего Господа невозможно растворить в абстрактной всеобщности. Христос — Богочеловек, Новый Адам, принесший жертву за грехи мира, был и остается также Сыном «Благословенной в женах» и Сыном Своего народа по плоти. Все, что приносит нам новое знание о Христе во время Его земного существования, способно только обогатить нашу веру.

Слова апостола Павла о «непреложности даров и призвания Божия» (Рим. 11:29) во всей их полноте не доходили до сердца христиан. Их место заняла так называемая «теология замещения», несостоятельность которой обнажила Катастрофа. Конфликт между двумя Израилями не вытекает из Откровения и не записан навеки в христианском сознании. Новый Израиль не отменяет Первоначальный. Чтобы понять промыслительную тайну сосуществования двух Израилей, нужно начать, прежде всего, с молитвы о примирении. Мы обязаны задуматься о том, что дары, полученные иудеями, до сего времени остаются вне реальности нашего опыта. Именно наша вера призвана помочь нам глубже понять иудаизм. Следует признать, что богословская замена «теологии замещения» еще не предложена. Но мы уповаем на христианскую — а лучше совместную — молитву о примирении.

Примирение не означает богословского, богослужебного или вероисповедного смешения. Оно несет в себе покаяние, прощение и любовь.

В духе этой любви мы должны взглянуть и на наше гимнографическое наследие (в частности, на некоторые песнопения Страстной Седмицы). Все ли здесь соответствует той любви, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла; не радуется неправде, а сорадуется истине» (1 Кор. 13:4–6)?

Равнодушие к распространению антисемитской литературы в храмах, невнимание и даже поощрение этого прискорбного явления противоречат христианской этике. Мы ожидаем, что этому будет положен конец.

Христиане прошли через небывалый опыт мученичества. В этом опыте иногда было очень трудно отделить собственно мученичество за веру от страстотерп- чества, то есть умирания не во имя Христово, но в духе Христовом, в духе безгласного «Агнца, ведомого на заклание» (Ис. 53:7). Разве нельзя увидеть изображение этого Агнца и на всех жертвах погромов и геноцидов, и шире, на всех вообще невинных жертвах, начиная с Авеля?

Осознание вековых страданий евреев должно выражаться и в деятельном признании их права на свою землю и свою страну. Оглядываясь на собственную историю, христианские общества не должны забывать, что они не сумели гарантировать безопасность евреев в своей среде.

В силу этого долг людей доброй воли сегодня — содействовать тому, чтобы государство Израиль могло жить в мире и безопасности. Паломникам, посещающим Святую Землю, надлежит помнить, что эта Земля находится на территории государства с историей, вышедшей из Библии. Нельзя не увидеть знамения Божия в восстановлении этого государства через девятнадцать веков после его уничтожения. Это не означает поддержки какого бы то ни было национализма и подразумевает уважение к правам и достоинству всех народов, живущих в этом регионе.

Требование безоговорочного осуждения террора во всех его формах со стороны мусульманских религиозных деятелей — одно из важнейших условий необходимого христианско — исламского диалога. Мы должны быть не только непримиримы к террору, но и ко всем его вдохновителям и учителям.

На протяжении многих веков еврейские богословы игнорировали само существование Пророка из Галилеи. Во второй половине прошлого века положение, наконец, изменилось. Помимо обращения христиан к иудейскому наследию, рождается интерес иудеев к наследию Христа, о чем говорят исследования и публикации еврейских ученых (Коэна, Флуссера, Клаузнера, Шураки и др.). Разумеется, Иисус для нас не только историческая личность, не только учитель, не только пророк. Вне Святого Духа, дарующего нам веру, вне Бога — Троицы, вне Воскресения для нас нет и Иисуса. Но и такой интерес мы готовы встретить с пониманием и сочувствием. Особенного внимания заслуживает принятая в 2000 году видными еврейскими учеными и раввинами Декларация «Дабру Эмет» (Евреи о христианах и христианстве).

Израиль и примирение между христианами Все неоспоримее становится связь между примирением христиан и Израиля и примирением христиан между собой. Это не означает, что мы немедленно должны переступить через наши предания и вековые разногласия, но предполагает, что, оставаясь верными своим традициям, мы должны вновь и вновь обращаться к тайне примирения в живом и благодатном чувстве Христа, несущем и спасающем в Себе все человечество.

Мы обращаемся к христианам, людям доброй воли, с призывом присоединиться к этому документу.

Вадим Залевский, правовед, Украина Священник Владимир Зелинский, церковный писатель, Италия

Игумен Иннокентий (Павлов), церковный историк и публицист, Россия

Иеромонах Иосиф (Киперман), церковный публицист, Греция

Валерий Каджая, журналист, Россия Каленике Капанадзе, географ, Грузия Александр Нежный, писатель, Россия Юлия Нежная (Ермоленко), журналист, Россия Валентин Никитин, церковный публицист, главный редактор православного радио «Логос», академик РАЕН, Россия

Протоиерей Иоанн Свиридов, главный редактор радиостанции «Христианский церковно — общественный канал», Россия

Сергей Серов, искусствовед, академик Академии графического дизайна, Россия

Архимандрит UIuo (Габричидзе), настоятель Шавнабадского монастыря Святого Георгия, Грузия

Иерусалим, 20–24 апреля 2007 Материал расположен в интернете на сайте httprfwww.jcrelations.net/ru/!item=2837

Величие еврейского вклада в древности в религиозный прогресс человечества является очевидным и признано всеми. Еврейский народ создал Библию (или, в другой формулировке, еврейский народ смог достичь того, чтобы стать орудием передачи Божественного света человечеству, «коллективным пророком», через которого Бог дал человечеству Библию), — а Библия, конечно, является основой построения западной цивилизации. Но завершился ли на этом вклад иудаизма в духовный прогресс человечества, или же это только начало, и еврейскому народу предстоит также и в будущем раскрыть человечеству новые уровни понимания Божественности? В этом вопросе взгляды иудаизма и христианства обычно расходятся.

С точки зрения классического христианства, все важное в раскрытии Божественного света человечеству уже произошло, уже в прошлом. Поскольку Мессия Христос уже пришел, «уже принес в мир спасение», то наше дело — только воспринимать это и присоединиться к нему 0= «поверить»). С еврейской же точки зрения раскрытие Божественного света человечеству еще далеко от завершения. Это раскрытие происходило не только в библейские времена, но оно продолжалось на всем протяжении истории — и, что особенно важно, продолжается и поныне. И так же, как в прошлом Божественный свет был открыт человечеству через еврейский народ, так же через еврейский народ этот свет будет продолжать открываться человечеству и в будущем.

Впрочем, о том, как конкретно это дальнейшее раскрытие может произойти, в иудаизме нет единого мнения. Ниже мы приведем один из подходов к этой проблеме, разработанный одним из величайших еврейских философов нашего века равом Авраамом — Ицхаком Куком (1865–1935), создателем философии религиозного сионизма и концепции «ортодоксальной модернизации» в иудаизме, Главного раввина Страны Израиля в 1904–1935 гг.[63]

1. Монотеизм как главный еврейский вклад в цивилизацию. Сущность монотеизма как Диалога

Еврейская история делится на две части: первая эпоха — от праотцев и до конца II в. н. э., когда центром еврейской жизни была Страна Израиля, и вторая — с III по XIX век, когда народ жил в Изгнании. (В наше время, поскольку еврейский народ возвращается в свою Страну, этот второй период завершается, и еврейская история переходит к своему новому этапу.)

Вклад первого периода еврейской истории в мировую цивилизацию огромен, но если попытаться сформулировать весь этот вклад в одной фразе, в одной главной идее, то это будет отвращение от идолопоклонства и, конечно, идея этического монотеизма, исходно провозглашенная иудаизмом и затем, через христианство и ислам, распространившаяся на всю западную цивилизацию. Эта концепция базируется на этической ответственности человека перед лицом Божественной любви и состоит в том, что Бог создал человека по Своему образу и подобию, как Своего сына (и поэтому любит его), вложил в него свободу выбора, различные умения, способности, разум, чувства, дал человеку заповеди и идеалы, дал человеку миссию и поставив перед ним задачу, — и далее теперь Бог ведет с человеком Диалог. (Собственно, смысл созидания человека «по образу и подобию Бога» и состоит именно в том, чтобы создать возможность для такого диалога — ведь диалог осуществим только между подобными.) Все, что мы делаем, думаем, решаем, все то, как мы поступаем, — это и есть наше «слово» в Диалоге с Богом (т. е. нашими «словами» являются, прежде всего, наши действия). А все то, что происходит вокруг нас и случается с нами, то, как отвечает нам мир, — это «слово Бога», ответ Бога нам. (Здесь принципиально важен именно монотеизм, потому что воспринять жизнь как единый Диалог возможно лишь тогда, когда разные явления, происходящие в мире, воспринимаются как проявления Единой Личностной Силы, Которая хочет нам нечто сказать и услышать от нас ответ.) Таким образом, этический монотеизм рассматривает все мироздание, весь окружающий мир как пространство Диалога между человеком и Богом. В этом диалоге Бог требует от человека «ответственности перед Богом». (Это чувство можно назвать также ответственностью перед Жизнью, перед национальной историей, человечеством» — все это на практике почти эквивалентные понятия, и именно они, т. е. «глобальная ответственность», являются источником этики.) Важнейшая часть этого Диалога — «ответственность перед образом Бога в человеке, называемая совестью». В этом Диалоге с Богом, в течение своей индивидуальной биографии, человек постигает и открывает, и для себя для других то или иное раскрытие Божественного света.

Именно этический монотеизм, сформированный в иудаизме, явился в прошлом центральным вкладом еврейства в мировую культуру и цивилизацию, и через христианство и ислам он распространился по человечеству.

2. Два уровня Диалога человека с Богом: индивидуальный и обще — Национальный

Однако, как отмечает рав А. — И. Кук, в исходном Божественном откровении, в Торе, нам была дана не одна, но две центральные идеи. Первую идею, идею индивидуального Диалога человека с Богом, человечество уже восприняло от иудаизма и уже «переварило». Но есть еще и вторая великая идея, которую человечество еще не восприняло, хотя она также имеется в Еврейской Библии, в ТаНаХе — т. е. в книге, которую человечество признало священной. Эта идея тоже является идеей Диалога, но только не индивидуального, а обще — Националь- ного — т. е. «Диалога с Богом всего народа как единого целого». При этом народ тоже воспринимается как Личность, как органическая сущность, протяженная вдоль истории, т. е. состоящая из всех своих поколений, не только ныне живущих, но и поколений прежних и будущих. У каждого из народов имеется своя «душа», свои особые таланты и возможности, у народов есть заповеди (обязанности) и этика общенационального поведения, своя специфическая миссия и задача. Каждому народу, так же как и каждому человеку, дана свобода выбора. И каждый народ, как единое целое, ведет с Богом свой Диалог. Все действия, поступки, решения народа — все это есть те слова, которые говорит народ в его Диалоге с Богом. А все, что случается с этим народом, — это слова Бога, обращенные к нему. И точно так же, как индивидуум постигает Божественный свет в процессе своего индивидуального развития, ведя Диалог с Богом в рамках своей индивидуальной биографии, — так же и народ постигает Божественный свет из своего национального развития, ведя Диалог с Богом в рамках своей национальной биографии, которая носит название «национальной истории». (Субъектом такого Диалога с Богом в ходе истории является народ как единая Личность во всех своих поколениях, а не индивидуумы, — ибо масштаб исторических \

событий и их длительность намного больше, чем индивидуальная жизнь.)

Иными словами, вторая главная идея Еврейской Библии — это идея о том, что Бог раскрывается человечеству не только через откровения пророков, но и в ходе «естественного» исторического процесса. А поэтому история требует от народа ее религиозного осмысления; и так же как индивидуум должен в своем Диалоге с Богом анализировать свои достижения и провалы, свои заслуги и свои грехи и исправлять их — так же должен поступать и народ. Откровение Бога человеку продолжается в ходе всей, в том числе сегодняшней, истории, — и мы должны постараться уловить то, что Бог хочет нам сказать, и воспринять Его слово в рамках личной ответственности каждого из нас за историю своего народа.

(В иудаизме есть также и идея обще — Человеческого Диалога с Богом; однако при этом национальный уровень отнюдь не пропадает, — подобно тому, как не исчезает индивидуальный уровень при обще — Национальном диалоге. Таким образом, обще — Человеческий Диалог с Богом есть интеграция национальных Диалогов.)

Следует отметить, что как идея индивидуального, так и идея «общего» (обще — Национального и обще — Челове- ческого) Диалога с Богом даны в Торе с самого начала. Тора начинается с двух изложений истории сотворения человека; при этом в первом изложении (Быт. 1:1–2:3) человек, созданный «по образу Бога», предстает прежде всего «родовым понятием», всем человечеством как единым целым; и лишь во втором (Быт. 2:4–3:24) — понятием индивидуальным. Создав человека, Бог говорит ему: «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю и властвуйте над нею» (Быт. 1:28). Эта заповедь (и это вообще первая заповедь, данная в Торе) относится, очевидно, ко всему человечеству как к единому целому. Человек, единое человечество — в течение своей жизни, наполняя мир и строя цивилизацию, ведет с Богом Диалог; и власть человека над природой (как то, насколько достойно человек этой властью распоряжается), включая науку и технику, а также литературу, искусство, общественный строй, отношения между людьми и социальными группами — все это является различными параметрами этого Диалога. После разделения человечества на отдельные народы (в эпоху строительства Вавилонской башни) — обще — Человеческий Диалог с Богом дополнился также и Национальными Диалогами.

Все дальнейшее библейское повествование, книги Торы и Пророков проникнуто идеей обще — Национально- го диалога с Богом. Еврейский народ, Израиль, выступает в библейском тексте как личность, имеющая свободу воли, ведущая себя иногда хорошо, а иногда плохо, но всегда — в тех случаях, когда происходят обще — Наци- ональные поступки — несущая ответственность за свои действия.

Осознание обще — Национального Диалога с Богом выражается в «сакрализации истории», т. е. восприятии истории как одной из форм Откровения. Поэтому, в частности, исторические записи почти тысячелетней истории Древнего Израиля, т. е. книги Судей и Царей, были включены в Библию (т. е. получили статус Откровения).

На уровне ТаНаХа, в эпоху Еврейской Библии, идеи индивидуального и общенационального Диалога присутствуют в равной мере, объединены. Но в дальнейшем судьбы двух этих идей — как в еврейском народе, так и во всем человечестве — оказались весьма различными.

3. Передача человечеству, через христианство и ислам, идеи индивидуального диалога с Богом

Итак, в начале своей истории, в период Первого Храма (до V в до н. э.), в еврейском народе присутствовало живое ощущение обоих этих уровней Диалога с Богом, и иногда даже бывало так, что общенациональный диалог проявлялся в это период сильнее, чем диалог индивидуальный.

Однако передать сразу обе эти идеи человечеству — а ведь суть еврейской избранности состоит именно в передаче народам мира Божественного света — было невозможно. Во — первых, человечество не смогло бы воспринять две такие великие идеи сразу — это, видимо, было бы для него непосильно. И, во — вторых, даже и в самом еврейском народе эти идеи не были достаточно сбалансированы, и обще — Национальный Диалог с Богом вначале развивался лучше, чем индивидуальный (т. е. восприятие Бога в общенациональной жизни было сильнее, чем восприятие Бога в жизни индивидуальной), — и поэтому нужно было усилить чувство индивидуального диалога внутри самого еврейского народа. Поэтому в период Второго Храма, в течение около пятисот лет (V в. до н. э. —

I в. н. э.), осознание обще — Национального Диалога было «снижено» и постепенно распадалось, так что к концу периода Второго Храма в иудаизме осталось только осознание индивидуального Диалога. Именно в этот момент из иудаизма исходит христианство, которое распространяется среди человечества и несет народам мира еврейскую идею монотеизма на уровне индивидуального Диалога с Богом. А евреи, лишившись государственности и поэтому потеряв обще — Национальный уровень Диалога даже и в физическом смысле и уйдя в Изгнание, также остались в рамках лишь индивидуального Диалога с Богом, чтобы с его помощью исправить себя на индивидуальном уровне.

Таким образом, христианство является «дочерним предприятием» иудаизма периода конца Второго Храма (или, в более привычной формулировке — «дочерней религией по отношению к иудаизму»), провиденциально призванным передать человечеству монотеизм индивидуального уровня. Христианство, внося вклад в духовное развитие человечества, развивало понимание индивидуального диалога с Богом, и сделало его, через образ Иисуса, доступным для многих сотен миллионов людей. При этом подход христианства оказался созвучен прежде всего яфетическим (европейским) народам; а поэтому для семитских и других «ближне- и средне — восточных» народов было в дальнейшем создано еще одно «дочернее предприятие иудаизма» — ислам, который несет идею индивидуального монотеизма этим восточным народам. Через христианство и ислам еврейская идея индивидуального монотеизма распространилась и была воспринята большинством человечества.

4. Еврейская миссия сегодня — в передаче человечеству идеи обще — Национального и (далее) обще — Чело- веческого Диалога

За прошедшие две тысячи лет оба эти процесса — восприятие всем человечеством концепции Личностного Бога и индивидуального Диалога, а также, параллельно, исправление евреями себя на индивидуальном уровне — подошли к концу. На сегодняшний день практически все человечество уже «переварило», восприняло еврейские представления о Едином Личностном Боге, Его любви к человеку, о заповедях, об индивидуальном Диалоге человека с Богом и обо всем, что к этому относится (сначала эти идеи были приняты на Западе, но сегодня и дальневосточное человечество тоже быстро вестернизируется, и его массовое сознание перенимаёт «западные» идеи, в основе своей — еврейские). А сами евреи, находясь в рассеянии, за прошедшие века исправили себя на индивидуальном уровне. Поэтому, как указывает рав А. — И. Кук, в нашу эпоху пришло время для еврейского народа начать готовить себя к передаче человечеству второй Божественной идеи, идеи обще — Национального Диалога.

Для этого еврейский народ должен сначала возродить в самом себе понимание и живое ощущение этого обще — Национального уровня Диалога. И именно в этом состоит религиозный смысл того, что появился сионизм и было создано Государство Израиль: чтобы еврейский народ, на опыте развития своей Страны и на опыте религиозной ответственности за нее, смог возродить в самом себе осознание общенационального Диалога с Богом, т. е. еврейский народ в Государстве Израиля призван оживить библейский уровень духовности, и затем постепенно научить этому все человечество.

Таким образом, современный подход к иудаизму, разработанный р. А. — И. Куком, включает в себя несколько тесно связанных между собой идей: обще — НаЦиональ- ный Диалог, сакрализация истории, религиозный сионизм, принцип Продолжающегося Откровения и схему «ортодоксальной модернизации» религии (мы подробнее рассмотрим их ниже). Актуализация всей этой «Божественности в реальной жизни», духовности посюстороннего мира и дальнейшая передача ее человечеству — и будет являться главной еврейской духовной задачей на обозримое будущее, в этом и реализуется еврейская избранность и миссия сегодня.

5. Равновесие индивидуального и обще — Националь- ного типов Диалога с Богом. Повышение уровня ответственности

Здесь следует еще раз подчеркнуть, что активизация и возрождение уровня обще — Национального Диалога с Богом (и через это — общенациональной духовной жизни, общенациональной моральной ответственности и т. д.) ни в коей мере не принижает и не отменяет индивидуального Диалога. В процессе продвижения человечества ничто, достигнутое ранее на основе индивидуального Диалога (т. е. понимание важности личности как образа Бога на земле, ее ценности и космичности, ее прав и ответственности и т. п.) — не должно отмениться или уменьшиться. Однако одной только идеи индивидуального Диалога с Богом (которая обеспечивала прогресс западной цивилизации последние две тысячи лет) теперь стало недостаточно. «Мотор» этой идеи уже выработал тот моторесурс, который эта идея могла реализовать одна; и духовный кризис, наступающий сегодня из‑за этого на Западе, может быть преодолен только тем, что идея индивидуального Диалога с Богом будет дополнена идеей обще — Национального Диалога — который, совместно с первым, должен вести человечество дальше.

Важно также отметить, что идея «национального организма как Личности и его диалога с Богом» столь же далека от примитивного «ура — национализма», сколь и идея «ценности личности как образа Бога» далека от примитивного «эгоистического человеческого самообожания». Осознание национально — государственной жизни не просто как процесса совершенствования межличностных отношений в обществе, но как длящегося в течение веков Диалога народа с Богом — ведет не к понижению уровня ответственности отдельной личности, а, наоборот, к повышению этого уровня. В обще — Национальном Диалоге с Богом каждая отдельная личность — это не безгласный «винтик», а скорее активный и самостоятельный «моторчик», на который возлагается. ответственность за движение всей машины в целом. Иными словами, если в обычной западной концепции индивидуального Диалога с Богом на человека возлагается моральная ответственность лишь за свое индивидуальное поведение, то в концепции «обще — Национального Диалога с Богом» на каждого отдельного человека возлагается ответственность перед Богом за поведение всего общенационального организма.

Ответственность эта, конечно, чисто моральная — так же как сугубо моральной, а совсем не юридической, является и индивидуальная ответственность человека перед Богом за свое личное поведение. Однако именно это расширение чувства ответственности совершенно меняет соотношение ценностей в обществе и направление его развития.

Начавшееся в человечестве две тысячи лет назад распространение концепции «индивидуального монотеизма» (т. е. индивидуального Диалога) возложило на личность гораздо больше моральных обязательств, чем было до того, в эпоху язычества, — и тем самым чрезвычайно способствовало процессу духовного роста цивилизации Запада. (Ибо вообще уровень развития общества пропорционален тому уровню моральной ответственности, который культура этого общества налагает на личность. Чем больше личной моральной ответственности каждого за все происходящее вокруг — тем больше общественный и духовный прогресс.) Соответственно, распространение концепции обще — Национального Диалога с Богом, возлагающего на личность еще большую моральную ответственность (что возможно лишь потому, что человечество уже подготовлено к этому), явится предпосылкой нового сущностного прорыва в продвижении человечества — прорыва, сравнимого с тем, который произошел два тысячелетия назад в результате начала распространения идеи индивидуального Диалога.

6. Диалог с Богом всего человечества как единого целого

Мы уже отметили выше, что идея обще — Национального Диалога с Богом, в которой каждый из народов предстает как «общенациональная личность», не отменяет, конечно, того, что также и все человечество является единым целым, которое тоже ведет с Богом наш «обще — Человеческий Диалог». В ходе этого Диалога вся история человечества должна быть воспринята как единый «протокол общения»: все, что человечество делает, все его «поступки» и «решения» — есть то слово, которое Человек хочет сказать Богу, а все то, что происходит с человечеством, есть то слово, которое Бог говорит Человеку.

Если человек ощущает свою личную ответственность за этот обще — Человеческий Диалог с Богом, — то это, конечно, прекрасно и является даже более высоким уровнем духовности, чем его ответственность только за Диалог его собственного народа с Богом. Однако здесь есть две существенные проблемы, мимо которых никак нельзя пройти.

(1) Обще — Человеческое не должно подменять или вытеснять национальное. Наоборот, оно должно дополнять и усиливать его, — так же как, например, национальный уровень не должен вытеснять уровень семейный, но наоборот, должен дополнять и усиливать его. Иными словами, путь к универсализму (= общечеловеческому) лежит отнюдь не через космополитизм (= отказ от своего национального), а, наоборот, через правильно и конструктивно реализованный национализм (= заботу и ответственность за конструктивное и моральное продвижение своего национального бытия). Поэтому в реальности (а не в декларациях) только тот, кто уже ощущает ответственность за свой народ, может подняться на следующую ступеньку — ощутить ответственность за человечество. Без этого разговоры

о «чувстве ответственности за все человечество» будут лишь пустыми словами, призванными оправдать отсутствие чувства ответственности за судьбу собственного народа.

(2) Так же, как и у народа полноценный «обще — Национальный Диалог с Богом» возможен лишь при наличии той или иной формы национального государства, в рамках которой народ может предпринимать «обще — Национальные действия», — так и для человечества полноценная реализация «чувства ответственности перед Богом за поведение всего человечества» станет возможной лишь тогда, когда все человечество настолько объединится, что будет ощущать себя единым организмом, принимающим общие ответственные решения. Такой уровень предполагает не только тотальное прекращение войн, но и прекращение вообще «конфликтов на вытеснение» между народами, что означает психологическую перестройку и расширение чувства любви к ближнему до такой степени, чтобы осознание успеха любой другой группы человечества воспринималось бы каждым, как свой собственный успех (как, например, люди сегодня радуются успехами «своих спортсменов», «своей страны и государства» и т. п.). Такой уровень (разумеется, еще очень и очень далеко не достигнутый сегодня), именно и соответствует знаменитому пророчеству Исайи о приходе Машиаха/Мессии: «И перекуют [все народы] мечи на орала, и копья на серпы, не поднимет народ меча на народ, и не будут более учиться воевать …, и наполнится вся земля познанием Господа» Иными словами, приход Машиаха/Мессии — это вовсе не «конец Истории», а начало нового ее этапа, когда человечество начнет вести диалог с Богом как единое целое (при этом без потери национальных и семейных структур!)

Дальнейший же ход Диалога Человечества с Богом бесконечен.

7. Религиозная ценность развития цивилизации и концепция «Продолжающегося Откровения»

Ощущение не только индивидуального, но и более широкого (обще — Национального или обще — Человеческо- го) уровня Диалога с Богом дает нам еще одно весьма существенное изменение наших религиозных представлений. А именно, оно дает нам возможность воспринять развитие окружающей жизни и мира — включая прогресс цивилизации, развитие культуры, науки, моральных ценностей общества, его социального устройства и т. д. — не как просто «человеческий прогресс», но как интегральный элемент Продолжающегося Откровения, требующий развития и модернизации религии (при сохранении, разумеется, ее ортодоксальности!)

Рассмотрим этот важный вопрос более подробно. Обычно в религиозных концепциях (всех религий) все «Божественное Откровение» целиком сконцентрировано в начальных моментах этой религии; а дальнейшее дело человека — только лишь изучать, воспринимать и принимать то, что было уже открыто. Например, обычный подход в христианстве подчеркивает, что все необходимое человечеству Откровение уже содержится в Библии, a наше дело — только «поверить и принять это Откровение». В исламе подобная идея подчеркнута тем, что «Мухаммад — самый последний из пророков», и после него человечеству никакие пророки не нужны, а дальнейшее пророчество и Откровение невозможно. Да и в иудаизме можно зачастую встретить точку зрения, подчеркивающую, что «все уже было открыто на Синае, и далее нам следует лишь изучать и реализовывать традицию». Однако совершенно иным является подход к этой проблеме в рамках разработанных р. Куком идей «ортодоксальной модернизации».

Ведь если история — это Голос Бога, и Бог продолжает вести свой Диалог с еврейским народом и с человечеством, то в этом Диалоге Он обязательно продолжает говорить нам нечто новое, ведь иначе это был бы не Диалог, а чтение Книги, и Бог не являлся бы действительно нашим Собеседником. А это означает, что новое раскрытие Божественного Откровения продолжается и сегодня.

Иными словами, концепция «Продолжающегося Откровения» утверждает, что Откровение не прекратилось в древности в момент создания религии, но что оно продолжалось и продолжается сейчас; и при этом оно выражается не в пророчестве, не в «чудесах» или мистических «голосах с Неба», но в самом обычном ходе человеческой истории, в развитии науки, культуры, морали, социума; и прежде всего — в ходе еврейской истории. А для того, чтобы услышать это Откровение, мы должны рассматривать историю не просто как набор человеческих свершений, но как Диалог народов и Человечества в целом с Богом, и попытаться вычленить из хода истории обращенное к нам Божественное «послание». Воспринимая и акцептируя его, религия и развивается, продвигается и модернизируется. (Но поскольку при этом мы никак не можем отказываться также и от сказанных ранее «Божественных слов», то мы не теряем ничего из достигнутого религией ранее, и поэтому наш подход к религии будет оставаться ортодоксальным, т. е. будет происходить «ортодоксальная модернизация религии»).

Концепция «Продолжающегося Откровения», возрожденная и актуализованная в начале XX века р. Куком, не является при этом «совершенно Новой» в иудаизме. Эта идея укоренена во множестве еврейских источников, и прежде всего — в еврейской Библии, в которой пророки в течение многих столетий (после дарование Торы на Синае) продолжали не только передавать, нам Откровение, но и учили видеть Божественное слово в ходе истории. Однако в течение почти двух тысяч лет Изгнания и рассеяния, когда перед еврейским народом стояла, прежде всего, задача выжить и сохраниться, — идеи религиозного развития и Продолжающегося Откровения отходили на задний план. И лишь в наше время, в связи с созданием Государства Израиль и активизацией еврейского обще — Национального Диалога с Богом, идея Продолжающегося Откровения тоже возвращается на свое место в иудаизме, — и далее может быть воспринята человечеством, давая импульс к развитию «ортодоксальной модернизации» в христианстве и исламе. (Отметим, что в западном христианстве именно это в нашем веке и начало происходить — см. выше гл. 10 и 11). Подчеркнем еще раз, что такая модернизация вовсе не является «реформой» и не означает отход от прежнего религиозного наследия. Ведь наравне с тем, что нынешний ход истории мыслится как Откровение, которое поэтому надо интегрировать в религию, — весь прежний ход истории, включая исходное Откровение начала религии и ее дальнейшее развитие тоже никуда не может быть убран. В ходе сегодняшнего Диалога с нами Бог не говорит ничего такого, что противоречило бы Его прежним словам; ибо всякое Божественное Слово и обетование вечно, и прежнее не может быть отменено. Иначе говоря, прежнее Откровение никогда не отменяется, но оно постоянно должно развиваться и дополняться. Таким образом, представление об обще — Национальном и обще — Человеческом Диалоге с Богом естественно ведет к принципу «Продолжающегося Откровения», а оно — к концепции «ортодоксальной модернизации». А далее оно открывает путь к возвращению в религию творческого начала, к истинному религиозному творчеству — творчеству развития самой религии с сохранением ее ортодоксальности. Ибо только «обновленная и модернизированная, но при этом ортодоксальная» религия может дать обществу адекватную базу для его дальнейшего развития.

Идя по такому пути, научившись развивать в религии новое, не отбрасывая при этом старое, мы и сможем продвинуться в решении тех задач и задачек, которые Бог ставит перед нами и задает нам в ходе истории.

И в этом плане «теология дополнения» и открытый иудео — христианский диалог могут весьма способствовать такому продвижению.

1. Я понял ваше объяснение про веру, но что про надежду и любвь?..

2. Близость Бога и человека

3. Теология дополнения: противоречит ли идея спасительности христианства идее спасительности иудаизма?

4. Авраамическое единство: общность наследования, при невозможности совмещения

5. Исчерпана ли миссия иудаизма в мире?

6. Уровень предстояния человека перед Богом

7. Жертва крови во искупление грехов

8. «Иисус взял на себя грехи мира»?

9. Мессия — человек или Бог?

10. Так кто же прав?

В этой главе, в завершение книги, собраны некоторые вопросы, которые реально были заданы мне после публикации в интернете чернового варианта данной книги.

Я хотел бы отдельно поблагодарить участников сообщества «Иудео — христианский диалог» на блогосервере Livejournal.com:

http://community, livejoumal. com/christ_v_judai/, критика которых помогла улучшить текст книги.

14.1. Я понял ваше объяснение про веру, но что про надежду и любвь?.

Вопрос: Я понял ваше объяснение того, почему евреи не могут принимать христианскую веру. Но что про надежду и любвь?..

Ответ:

Надежда и любовь в иудаизме и христианстве как раз более или менее совпадают — поскольку они базируются на одних и тех же идеалах любви к Богу и любви к ближнему, исходно провозглашенных в Торе (Втор. 6:5, Левит 19:18), и затем еще раз повторенных и акцентированных в качестве центральной заповеди как фарисеями и Талмудом, так и Иисусом (Марк 12:28–33). И в иудаизме и в христианстве идеалом является любовь к человеку как к образу Бога на земле (хотя и с определеннными различиями в акцентах, подробнее см. выше, гл. 4). Надеждой же как в иудаизме, так и в христианстве является приход Мессии, реализующего проочества Исайи (2:4): «И перекуют (все народы) мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ меча на народ, и не будут больше учиться воевать», и Хаббакука (Аввакума, 2:14): «Ибо вся земля наполнится познанием славы Господа Саваофа, как воды наполняют море…». Поэтому, если взаимоотношения между евреями и христианством будут основываться на этих общих идеалах надежды и любви и на общем наследии ТаНа- Ха (Еврейской Библии), без попыток обратить другого в свою веру, — то мы и сможем придти к взаимопониманию.

14.2. Близость Бога и человека

Вопрос: Основная формула христианства: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» (первое — по существу, второе — по благодати), и этот «процесс обожения» невозможен без Христа!

Ответ:

Для народов мира, может быть, и невозможен, но для евреев — вполне возможен. Известный еврейско — французский философ А. Неер однажды сказал об этом: «Евреям не требуется «Сын», чтобы придти к Отцу. Мы и так имеем прямой доступ к Отцу нашему Небесному». Что же касается приведенной красивой и мистически привлекательной формулы, то суть ее содержится уже в иудаизме, но формулируется она там несколько иначе: «Бог вложил часть Себя в человека [сотворив Адама по Своему образу и подобию], чтобы человек смог стать близким к Богу». (Я думаю, что вы тоже не считаете, что цель человека — действительно «стать Богом», но лишь «стать близким к Богу»). При этом этот путь близости уже дан нам через образ Адама (= «богочеловека» в иудаизме), а Иисус стал лишь «более понятной иллюстрацией», понятным примером, символом этой идеи для народов мира.

14.3. Теология дополнения: противоречит ли идея спасительности христианства идее спасительности иудаизма?

Вопрос: Ясно ведь, что если спасение в христианстве (строго говоря, в Иисусе), то в иудаизме его нет, и наоборот!

Ответ № 1: (Ответ был дан одним из участников дискуссии в сообществе «Иудео — христианский диалог»)

Почему же? Ведь в некотором (хотя и упрощенном) смысле эти две религии соотносятся одна с другой, как ядро и оболочка в компьютерной операционной системе. И предназначены для совершенно разных категорий работников. Ядро предназначено для работы компьютерных профессионалов «системщиков», а оболочка — для пользователей (которые могут быть прекрасными профессионалами в других областях жизни, но в работе с компьютером полагаются на поддержку от «системщиков»). Спасительность одного не только не противоречит спасительности другого, — но наоборот, предполагает ее!

К этой аналогии надо добавить:

1. Обе эти системы — и ядро, и оболочка — являются сложными системами, в которые вложен огромный творческий потенциал, т. е. и в «ядре», и в «оболочке» заложена огромная духовность. Они должны ценить друг друга, осознавать свою взаимодополнительность, и ни в коем случае не относиться друг к другу с пренебрежением.

2. Работа профессионалов требует четкого следования пунктуальным правилам компьютерного языка (= выполнения требований Закона). Для пользователей это не нужно (= они свободны от власти Закона), им достаточно общего правильного подхода (= любви и веры).

3. Профессионалы трудятся не лично для себя, а для обеспечения возможности нормальной работы и блага пользователей (= еврейская избранность — это не избранность превосходства, а избранность служения, она дана не для «самосчастья» евреев, а для продвижения человечества).

4. Те из пользователей, которые хотят стать профессионалами, могут свободно это сделать: надо только захотеть связать свою судьбу и судьбу своих детей с непростой жизнью профессионалов, затем выучиться и сдать экзамен (это необходимое требование для гиюра, перехода в еврейство), и взять на себя обязательство соблюдать правила компьютерного языка (ведь когда ты профессионал и имеешь доступ к ядру системы, то пренебрежение этими правилами может дорого стоить всему мирозданию). И тогда — пожалуйста, welcome!

Ответ № 2 (то же самое, но в более классических, общепринятых терминах):

В том Храме, которым является Мир, есть разные функции — есть функция священников, стоящих у алтаря, и есть функция мирян, приходящих в Храм и получающих духовность от Бога благодаря деятельности этих священников. Еврейский народ (и иудаизм) — это «священники человечества», и именно так Библия (Исход 19:6) формулирует их функцию «соблюдать Завет и слушать голос Бога, чтобы быть царством священников для человечества, ибо, — добавляет Бог, — Моя вся земля» (другими словами, Бог говорит: «Я забочусь обо всей земле, обо всех народах, все они Мои дети, и именно поэтому необходимо, чтобы один из народов, евреи, был уполномочен стать священниками для всего остального человечества»). Но священники служат не для себя, а для мирян, поэтому «спасительность работы священников» и «спасительность для мирян предстояния в этом общем Храме» — не противоречат одна другой, но, наоборот, предполагают одна другую.

14.4. Авраамическое единство: общность наследия и общность целей, при невозможности совмещения веры

(отрывок из реальной дискуссии на сервере LivejournaLcom) Вопрос № 1:

Я как христианин (при этом совершенно не еврей) глубоко убежден, что участвую в Завете с Авраамом, что причастен исходу с Моисеем, что причастен к «остатку Израиля» и т. д. Это мое самоосознание как «нового Израиля» никак не создает у меня соперничества с иудеями — я признаю их Завет, нисколько не оспаривая его. Вопрос: что думают об этом иудеи?

Ответ: Я, как еврей (= иудей), конечно признаю, что те христиане, которые, в свою очередь, признают действенность еврейского Завета и рассматривают христианство не как «замещение иудаизма», а как дополнение к нему для народов мира — они участвуют в Завете и являются нашими братьями в Боге. Более того, на нас лежит совместная ответственность за судьбу западной (иудео — христианской) цивилизации.

Вопрос: Разве все ортодоксальные иудеи так думают?

Ответ: Сегодня еще далеко не все; но ведь и вашу позицию (замена «теологии замещения» на «теологию дополнения») тоже принимают сегодня далеко еще не все христиане… Вообще, в нашем веке в связи с созданием Государства Израиль — т. е. с восстановлением Еврейского Государства на Святой Земле — во всем пространстве авраамических религий (как в иудаизме, так и в христианстве) происходит огромная духовно — религиозная революция, сравнимая по масштабам и последствиям для мира с той, которая происходила при разрушении Еврейского Государства два тысячелетия назад, в I в. н. э. Нахождение нашего с вами взаимопонимания является ее частью.

Вопрос: В чем заключается эта духовно — религиозная революция?

Ответ: Этот вопрос подробно рассматривался равом А. — И. Куком (1865–1935), создателем философии религиозного сионизма и главным раввином Страны Израиля в 1904–1935 гг. Изложение некоторых из этих идей р. Кука см. выше, в гл. 13 «Дальнейший вклад иудаизма в религиозный прогресс человечества».

Вопрос № 2: Очень рад, что вы признаете соучастие христиан в Завете; при этом я сам участвую в нем даже и с двух сторон, будучи одновременно и евреем и христианином.

Ответ: А вот это как раз совершенно невозможно. Аналогия: Можно быть мужем, можно быть братом, каждое по — свое- му хорошо. Но быть одновременно и мужем и братом называется «кровосмешение», и оно есть смертный грех. Таково однозначное мнение всего иудаизма, — хотя на личном уровне, по отношению к конкретным людям, по незнанию и непониманию попавшим в такую ситуацию, я сочувствую и стараюсь их не осуждать…

14.5. Исчерпана ли миссия иудаизма в мире?

Вопрос: Иудеи считают, что «Божественное Откровение было дано еврейскому народу с тем, чтобы оно затем могло стать уделом всего человечества». Так не волнуйтесь! Оно уже стало. Евреи должны были передать человечеству монотеизм, и они его передали. После появления христианства иудаизм больше никому не нужен.

Ответ: Когда 20 лет назад я только приехал в Израиль, и мы пошли смотреть Старый Город Иерусалима, то экскурсовод подвел нас к цилиндрическому камню, стоящему в переулке недалеко от Яффских ворот, и прочел нам выбитую на нем после 70 г. н. э. латинскую надпись «Здесь стоит римский Десятый Легион. Евреев в этом городе нет, и больше никогда не будет». Десятого Легиона давно уже нет, а мы снова здесь, — и именно для тош, чтобы сказать новое слово человечеству. Верно, что христианство, будучи дочерней религией иудаизма, несет человечеству часть иудаизма. Однако это пока что еще только часть, и дальнейшая передача еврейским народом Божественного света человечеству еще впереди. Так что мы не волнуемся. Вечный народ не боится длинной дороги.

14.6. Уровень предстояния человека перед Богом

Вопрос: Вы просто не понимаете, что главное новшество христианства не в этике и не в теории. Суть Благой вести — повествовать о Боговоплощении в Иисусе. Тут не «учение», не «концепция», но — новое качество предстояния человечества перед Богом, этим самым Боговоплощением обеспеченное.

Ответ: Когда иудаизм говорит о создании человека по образу и подобию Бога (Быт. 1:26), то он уже создает именно тот уровень предстояния человека перед Богом, который вы подразумеваете под «новым». Но другим народам это еврейское учение было слишком трудно воспринять, и христианство явилось «иллюстрацией», донесшей это понимание до народов мира.

14.7. Жертва крови во искупление грехов

Вопрос: Разве может быть Божественное прощение без жертвы за грех, кровь которой окропляет жертвенник? Вот Христос и стал жертвой и понес все грехи мира на себе.

Ответ: Разумеется, Бог может простить человека и безо всяких жертв. Жертва — это мистика, но совсем не магия. Она нужна в те времена, когда есть Храм, но в принципе совершенно не является необходимой для искупления. Собственно Богу жертвы вообще не нужны, весь их смысл — только в воспитании человека, отрывающего нечто важное от себя и отдающего это Богу. Поэтому принципиально неправильна идея «спасти кого‑то другого путем принесения жертвы за него». А идея о том, что «Бог приносит Своего Сына в жертву ради людей, ибо иначе Он не может их спасти» — исходит из предположения, что над Богом есть «мировой закон», гласящий, что «без крови жертвы спасение невозможно», — а такая идея является языческой, она несовместима с еврейским монотеизмом, гласящим что Бог Сам есть Творец и Хозяин всех мировых законов.

При этом важно добавить:

1 в ТаНаХе есть пророчества о том, что в будущем молитвы заменят физические жертвы крови: «И принесем слова уст наших вместо тельцов» (Осия 14:3).

2 Действительно, Бог не прощает человека, пока человек не делает что‑то сам для исправления ситуации — поскольку цель Бога не в «спасении», а в воспитании человека, и поэтому важно, чтобы человек предпринял усилия, пожертвовал главное — свое эго, и т. д. Но совершенно необязательно, чтобы это была формально «жертва крови на жертвеннике» или что- либо подобное, чем христианство считает Иисуса.

3 Если же говорить о мистическом аспекте проблемы — о том, что так уж устроен мир, что без жертвы и крови в нем ничего не меняется — то, наверное, еврейский народ за свою долгую историю заплатил эту «кровавую жертву за спасение человечества» (и, к сожалению, кое — где и не без «помощи» христиан) в гораздо большем обьеме, чем Иисус. Понес ли этим еврейский народ на себе «все грехи мира», — т. е. являются ли евреи коллективным «страдающим Мессией» (в христианском понимании этого термина) — это сложный вопрос, который христианам, возможно, стоило бы обдумать.

14.8. «Иисус взял на себя грехи мира»?

Вопрос: Как же вы не понимаете величия Иисуса Христа! Ведь Он был Богом, пришедшим в мир… воплотившимся в человеческой плоти и взявшим на Себя грех мира, снявшим печать отверженности с человеческого рода, реализовавшим надежду, ожидания, пророчества, раскрывшим врата как Рая, так и Ада, но оставившим на земле Церковь, в которой Духом Святым совершаются таинства, преображающие ветхого плотского человека в «новую тварь», способную к жизни в реальности Царствия!

Ответ: 1. «… Богом, взявшим на Себя грех мира»

Человек (или общество, народ, человечество) может исправить свои грехи. Бог может простить человека, ввиду его раскаяния или ввиду Своей милости. Но идея о том, Что для прощения необходимо, чтобы кто‑то (и тем более Бог) «взял на себя грех мира» — это чистое язычество, ставящее «закон прощения грехов» выше Бога.

2. «Снявшим печать отверженности с человеческого рода».

Да нет н не было этой «печати отверженности»! Вы сами (неверным прочтением книги Бытия) возложили на человечество эту «печать», чтобы Иисусу было что «снимать».

Что же касается «последствий первогреха Адама» (смерти, болезней и т. д.), то они как были до Иисуса, так и остались по сей день.

3. «Реализовавшим надежду, ожидания, пророчества (о Мессии)…»

НЕ реализовавшим ничего из этого. См. выше, гл. 2.

ДА принесшим часть иудаизма народам мира, — в чем, конечно, выражается, его провиденциальная роль.

4. «Раскрывшим врата, как Рая, так и Ада»

Врата Рая и так были открыты, они и сейчас (и без Иисуса) открыты для всех праведных людей, независимо от их веры.

Что же касается Ада, то, по мнению иудаизма, его вообще не существует (хотя и существует «чистилище перед воротами в Рай»).

5. «В церкви совершаются таинства, преображающие ветхого плотского человека в “новую тварь”».

Если вы имеете в виду, что Церковь преображает язычников в монотеистов — то, разумеется, это действительно великая работа. Но если вы думаете, что (по вашей терминологии) человек «Ветхого Завета» был «плотским» — то вы глубоко ошибаетесь, поскольку не имеете об иудаизме никакого серьезного представления.

6. «Способного к жизни в реальности Царствия».

К сожалению, пока еще совершенно неспособного.

Как только человечество действительно станет способно «жить в реальности Царствия Бога», это царство немедленно и наступит. Ведь Мессия — это не волшебная палочка, которую Бог, «пожалев» нас, посылает нам «со стороны», — а результат развития, с Божественной поддержкой, самого человечества.

14.9. Мессия — человек или Бог?

Вопрос: Мне не верится, что Мессией может быть человек, т. к.:

— Ни один человек в Ветхом Завете не был совершенным. Даже Моисей не был совершенным и поэтому не смог войти в Землю Обетованную.

— Бог запрещает надеяться на человека: «…проклят тот человек, который полагается на человека и делает плоть опорой своей…» (Иеремия, 17:5).

— Человек не может спасти себя, не то что весь народ: «Человек не выкупит брата своего, не (может) он дать Богу выкупа за себя.» (Псалом 49:8)

— Бог знает человеческие сердца, знает наше лукавство и пр.: «Сердце (человеческое) лукавее всего и оно неисцелимо; кто может познать его?» (Иеремия, 17:9)

— «… но все суета, всякий человек, стоящий (твердо)» (Псалом 39:6).

Еще можно продолжать, но как может человек из плоти и крови быть спасителем Израиля, и тем более — всего мира?

Ответ: 1. Мне не верится, что Мессией может быть человек.

— И тем не менее, Библия называет Мессией многих разных людей, например, царей Давида и Соломона; и не только их, но даже царя Саула, несмотря на совершенные им ошибки.

2. Ни один человек в Танахе не был совершенным. Даже Моисей не был совершенным и не смог войти в Землю обетованную.

— А почему надо считать, что Мессия должен быть абсолютно совершенен? Идеал, к которому придет человечество при приходе Мессии, является идеалом не конечным, статическим (конец истории), но идеалом динамическим, началом нового пути духовного развития человечества. Вероятно, Мессия будет иметь свои собственные недостатки, которые смогут быть исправлены в ходе дальнейшего развития. Путь же продвижения человека к Богу — бесконечен.

3. Бог запрещает надеяться на человека… Человек не может спасти себя, не то что весь народ.

— Нельзя надеяться на человека в смысле «полной надежды только на человека». Но также нельзя убрать надежду на действие и развитие человека, возложив все только на Бога (аналогично тому, как нельзя не верить в чудеса, но и нельзя полагаться только на чудо). Действия человека и Божественная поддержка идут параллельно, и вместе они составляют мессианский процесс развития человечества.

4. Бог знает человеческие сердца, знает наше лукавство и пр.: «Сердце (человеческое) лукавее всего и оно неисцелимо; кто может познать его?» (Иеремия, 17:9), и также: «…но все суета, всякий человек, стоящий (твердо)» (Псалом 39:6).

— Если сделать из любой фразы слишком далеко идущие выводы, можно получить неправильные следствия. Каждая библейская фраза дает нам один из аспектов общей картины, поэтому нужно интегрировать их все вместе для того, чтобы картина была цельной.

5. Как может человек из плоти и крови быть спасителем Израиля, и тем более — всего мира?

— Приход Мессии — это не приход кого‑то «со стороны», который волшебной палочкой спасает погрязшее в грехах человечество. Но это постепенное развитие самого человечества (с Божественной поддержкой, конечно, но все же — самостоятельное развитие) — до того состояния, когда человечество сможет вести Диалог с Богом напрямую и открыто. Тот лидер, при котором этот уровень будет достигнут, и называется Мессией.

Бог хочет самостоятельного продвижения и духовного прогресса человечества, а вовсе не подмены этого собственным Божественным действием. Как, например, отец, который учит сына играть в шахматы, ставит перед ним все более сложные задачи, но не сбрасывает в некоторый момент шахматы с доски со словами «подвинься, я сам вместо тебя поставлю мат».

Соответственно, Бог не хочет просто «послать человечеству спасителя» — но хочет, чтобы человечество продвинулось само; и это самый лучший подарок, который Отец может сделать своему ребенку. В этом продвижении мира к Богу (оно же — «приход Мессии») у еврейского народа есть особая миссия — быть орудием в передаче человечеству Божественного света. Но дальнейшее продвижение еврейского народа и народов мира возможно только совместно, через углубление каждого в свой Диалог с Богом и последующий взаимообмен духовным опытом.

14.10. Так кто же прав?

Вопрос: Здравствуйте, я христианка, при этом с огромным уважением отношусь к еврейскому народу и никогда не позволяла себе навязывать евреям христианство. Я внимательно прочитала Вашу книгу «Евреи и христианство…». Ваши доказательства убедительные, и я проверила стихи, которые используются христианами для подтверждения пророчеств — действительно, все именно так, как Вы пишете.

Но в связи с этим у меня вопрос. Вы говорите, что на роль Мессии в истории уже были претенденты, и не один. Так почему же тогда именно вокруг Иисуса Христа такая шумиха и неразбериха? Если Он не Мессия, тогда кто? Я не думаю, что христиане глупее евреев. Кто же из нас ошибается? И, главное, — какой выход в этой многовековой распре?

Ответ: Конечно, христиане не глупее евреев, и евреи не глупее христиан. Христианство внесло огромный вклад в сокровищницу человеческого духа, так же как и евреи внесли огромный вклад в духовные представления человечества, и ни один из этих вкладов не перечеркивает другой — т. е. обеим сторонам надо ощутить свою взаимодополнительность и попытаться понять воззрения другой стороны, ознакомиться с ее духовным опытом. Христиане неправильно понимали некоторые из пророчеств ТаНаХа, что, в общем, естественно, потому что они были по языку и культуре гораздо дальше от Библейского мира, чем евреи. Но, в конце концов, не в этом проблема, и не в споре о том или ином пророчестве может быть найден выход в «многовековой распре», о которой вы пишете.

Мне кажется, что главное для «преодоления распри» состоит в том, чтобы осознать, что хотя иудаизм и христианство вещи несоединимые, и евреи не стали и не станут христианами — но, тем не менее, исторически эти две религии «взаимодополнительны». Еврейское неприятие мессианства и тем более «боговоплощеннос- ти» Иисуса вовсе не отрицает того, что, Провидением Иисусу было определено стать тем «Божественным инструментом», через который монотеизм распространится на существенную часть человечества, и в этом его огромная заслуга. Точно так же, как иудаизм, разумеется, не считает Мухаммеда пророком, но Провидением ему было дано создать ислам, распространивший монотеизм на другую часть человечества — ив этом его огромная заслуга.

Еврейское несогласие обратиться в христианство или ислам не приуменьшает нашего понимания их огромной позитивной роли в деле духовного продвижения человечества. Кроме того, каждая из этих религий не только взяла свои основы из иудаизма, но и накопила за тысячелетия своей истории (а история — это не что иное, как общенациональный/общецивилизационный Диалог с Богом) важный духовный опыт, которым она в дальнейшем сможет поделитсься с другими.

Я думаю, что было бы правильным воспринимать все авраамические религии — иудаизм, христианство, ислам и «сыновей Ноя» (это новая форма монотеистической религии, основанная на ТаНаХе и начавшая распространяться на Западе в последние пятьдесят лет) — как единый монотеистический комплекс человечества, активно отодвигающий в сторону «кармические религии» (= идолопоклонство).

Различные группы внутри этого «монотеистического комплекса» должны осознать себя скорее союзниками, делающими общее дело, чем противниками, нуждающиеся в «победе в вечной распре». (Я включаю ислам в рамки этого сотрудничества, несмотря на то, что сегодня мы вынуждены отражать войну, которую джихадист- ский ислам начал против нас; и мы — и евреи, и весь Запад — обязаны победить в этой войне, ибо это наша ответственность перед Богом за сохранение нашей цивилизации. Более того, только такая победа позволит самому исламу перестроиться и перейти от «джихадизма» к конструктивному духовному сотрудничеству.)

Две тысячи лет вместе не бывают случайностью. Они должны научить иудаизм и христианство тому, что каждая из сторон является провиденциально необходимой для развития человечества и надо оставить попытки «обратить другого в свою веру». Соответственно, евреи должны максимально полно реализовывать в своей жизни ценности иудаизма, а христиане — максимально полно реализовывать в своей жизни ценности христианства. Только тогда мы сможем делиться духовным опытом и осознать «эсхатологическое единство всех народов Божьих» (цитата из статьи католического богослова Д. Поллефе, см. выше, гл. 11), т. е. осознать стремление к общей конечной цели. Именно через такое «эсхатологическое единство разных» эта распря может быть преодолена.