Двенадцатый жнец 2

Глава 6 Дом

После недавнего разговора, Рена всё ещё никак не могла прийти в себя и каждый раз возвращалась к словам, которые ей сказал Данталион. Но и последние его слова тоже оказались верны. Ад это то место, где у всех одна большая проблема и частностей здесь не существует. Человеческая жизнь действительно слишком коротка, но у этого есть и преимущество. Память человека не способна слишком долго сосредотачиваться на чём-то одном и каждый раз её заполняют новые волнения, а наиболее болезненные она убирает в дальние уголки сознания.

Скачка на дьявольских лошадях немного успокоила её мечущийся разум, да и присутствие Амадея тоже её поддерживало. На вторые сутки их путешествия верхом она решила, что ломать голову о её короткой жизни она будет потом, когда они выберутся из Ада, что совершенно не обязательно. Ведь она вполне способна погибнуть в этом мире в любую минуту впрочем, как и Амадей. А значит переживать, что произойдёт через сто двадцать лет, как минимум глупо.

К завершению третьего дня пути они сделали небольшой привал в как им казалось отличном месте. Небольшой заброшенный дом в довольно приличном состоянии и крепкими стенами. В случае нападения здесь вполне можно организовать оборону и какое-то время продержаться. Данталион и Амадей осмотрели сам дом и подступы к нему и ничего подозрительного не обнаружив они решили переночевать в нём.

Рена была этому даже рада, ведь спать под открытым небом, где к тебе в любую минуту может подкрасться какая-нибудь тварь весьма не комфортно. Тем более, что свободный охотник не скупился на рассказы из его прошлых лет, когда он находился в активной фазе своей жизни. Ад сам по себе населён не только архонтами, но здесь полно и таких тварей, которые совершенно не против перекусить и самими архонтами.

Рена отличалась довольно хорошим воображением иначе она бы была не способна использовать магию, ведь она в большей степени требует именно воображения и лишь затем точности в изучении заклинаний. Данталион при каждой удобной минуте рассказывал об очередном своём задании где он сталкивался с какой-нибудь пакостью. Как оказалось не только уничтожением архонтом занимался бывший жнец, но и брался за уничтожение опасных монстров. По большому счёту его можно было понять ведь за них плата была в разы больше чем убийство архонта.

Убить конкурента это такая обыденность, что за неё берутся все подряд, а когда исполнителей больше чем заказов, то цена за выполнение подобных убийств неприлично низкая. А вот завалить какого-нибудь неизвестного монстра, за это берутся весьма ограниченное число архонтов. Их понять можно, ведь убить собрата гораздо легче чем чудовище, которое и само охотится на архонтов, а значит цену можно поднимать довольно высоко. И лишь не многие способны построить на этом свою карьеру, Данталион один из них.

К тому моменту когда они обнаружили этот дом, Рена уже начала догадываться, что большая часть из рассказов Данталиона являлись банальной выдумкой. Его явно забавляла её реакция описания страшных чудовищ которые по своей сути являлись лишь выдумкой свободного охотника. Но после того, когда она озвучила ему свои сомнения по поводу всех этих чудовищ, Данталион был вынужден признать, что действительно большая часть из его рассказов это только страшилки.

— Странно только, почему этот дом пустует и его никто не занял, да те же например примитивные? — задался вопросом Данталион, стоя на крепком ещё крыльце и смотря на ближайший лес.

Ответа на этот вопрос ни у кого не было, да и Рена на самом деле за три дня безумной скачки основательно вымоталась и не хотела ломать голову над вопросами Данталиона. Каков бы не был ответ ей было всё равно, у неё было сейчас одно желание рухнуть под крышей этого дома и хорошенько выспаться.

Амадей над подобными вещами тоже не задумывался, все его мысли были направлены на поиск Каликса и возвращении в свой мир. Жнец понимал, что пока его нет, его с Реной мир находится под сильнейшей угрозой. Хотя он и не сильно жаловал людей за их стремление ко злу и создание ими в его мире демонов, но были и те, кто всеми силами сопротивлялся идеям и мыслям падшего. Именно ради этих людей жнец и его арбитр готовы отдать жизни но не дать Сатане присоединить их мир к одному из кругов Ада.

Подперев дверь изнутри столом и закрыв ставни на окнах, троица наконец расположилась на ночлег. По правде сказать Рена давно так хорошо не высыпалась как в этом доме. Её даже посетила крамольная мысль, а не задержаться ли им здесь подольше, ведь здесь так хорошо и уютно. Находясь внутри дома она даже почувствовала, что-то наподобие спокойствия. Такое состояние у неё было когда она находилась в крепости-монастыре под полной защитой ордена «Догматов».

Отодвинув стол, Амадей и Данталион вышли на улицу, где на полянке вокруг дома паслись их кони. Видимо вчера все так сильно были уставшие, что даже не заметили насколько сочная трава росла вокруг дома. Но для них это было даже на руку, кони сыты и довольны и после скорого завтрака они спокойно могут отправляться в дорогу.

Амадей стремился как можно быстрее попасть в Арад, где по заявлениям Данталиона они обязательно должны узнать где искать Каликса. Ад не то место, которое отличается особым гостеприимством, но этот дом яркое доказательство тому, что везде бывают исключения из правил. Рена была сильно рада так необходимому для них отдыху, что даже немного расстроилась, когда они оседлав коней устремились по дороге к лесу.

Данталион прикинув их скорость предположил, что через неделю они должны добраться до окрестностей Арада. Он надеялся, что его связи всё ещё сохранились, хотя и допускал мысль о том, что их нужно будет налаживать вновь. В среде жёсткой конкуренции среди архонтов, когда сосед легко вонзит нож в спину соседа при первой же возможности рассчитывать на долгие и прочные связи довольно оптимистичный подход.

Рена это понимала, да и жнец тоже, но в любом случае только там они смогут узнать нужную им информацию. А значит если для этого потребуется завести новые связи, жнец был к этому готов. Амадей точно не знал с какой скоростью протекает время в этом мире и в том из которого их забросил сюда Каликс, но предполагал, что расхождение не должно быть слишком большим.

Покинув гостеприимный дом, троица на хорошо отдохнувших конях отправились в путь. Три полных кровавых луны давали достаточно света, практически так же как и в мире Рены в пасмурный день. Хотя она понимала, что это скорее всего связанно с её ощущениями и после полной темноты три луны ей казалось давали свет практически как днём. Но в таком привыкании может возникнуть неприятный эффект, когда вернувшись назад они со жнецом какое-то время не смогут находиться на улице днём. Яркое солнце банально может их лишить зрения, но об этом она решила подумать потом, когда они наконец выберутся отсюда.

Дьявольские лошади стремительно их уносили от дома и вскоре уютное местечко скрылось за деревьями. Во время дневного перехода они сделали несколько привалов, чтобы дать отдых лошадям и немного перекусить самим. Хотя внешне Рена не видела, чтобы кони как-то показывали свою усталость, но Данталион был с этим не согласен. Дело в том, что местные лошади вообще никогда не показывают усталость.

Они будут нести всадника до тех пор пока не рухнут мёртвыми и это происходит внезапно. Никакого тебе замедления, просто ты нёсся в галопе и вот ты уже летишь рогами вперёд в какое-нибудь дерево или камень. Поэтому отдых им просто необходим, но везде есть исключения и конь Данталиона относился к этим исключениям. Именно он являлся арбитром Данталиона и практически бессмертным.

На небосводе опять светилось только две луны и путники подыскивали удобное место для ночлега, когда их взору открылся практически такой же дом на возвышенности в каком они провели прошлую ночь. Рена честно говоря не скрывала радости, ведь в прошлом доме они так хорошо отдохнули, что она была не прочь это повторить. Данталион замедлил галоп своего коня и Рена со жнецом тоже натянули узду сбавляя ход своих лошадей.

— И часто у вас здесь встречаются подобные места? — поинтересовалась Рена. — Вам не кажется, что подобными уютными домиками вы можете испортить репутацию Ада, как сурового места, где только боль и страдания?

— Видимо я слишком долго находился в добровольном одиночестве, что изменения в этом мире прошли мимо меня, — признался Данталион.

— Тогда может такое случиться, что крест на твоём мире, который ты сам и поставил, было поспешным решением, — выдвинула дикую теорию Рена. — Если мир так начал меняться без твоего участия, возможно не всё ещё потеряно и его можно вырвать из первого круга Ада?

— Возможно ты и права, — задумчиво ответил свободный охотник, спешившись с коня.

Его примеру последовали и Рена, а жнец оставив коня пастись на сочной траве стал внимательно осматривать сильно напоминающий прошлое их место отдыха дом. Он слишком долго жил на белом свете, чтобы вот так сразу поверить в совпадение. Им действительно необходимо было место для отдыха, но вот так сразу и второй дом подряд, это точно не могло быть совпадением.

Данталион и Рена вошли внутрь, а жнец остался снаружи. Амадея всё ещё не отпускало чувство опасности, но он пока никак не мог обнаружить от чего она конкретно исходит. Так и не найдя ничего подозрительного кроме так удачно встреченного дома жнец направился ко входу в дом. Но перед тем, как поставить ногу на первую ступень крыльца, он погладил по гриве своего коня.

Амадею нравилось, что лошадь от него не шарахается, как это происходило в его мире, но ради этого оставаться в Аду он не собирался. Проведя по шее коня ладонью жнец заметил седину в его гриве. Он мало что знал о лошадях тем более в этом мире, поэтому решил, что он просто не заметил седину, которая скорее всего была и раньше. Конь словно, что-то чувствуя не хотел его отпускать от себя и прикусив рукав плаща пытался остановить Амадея.

Жнец может быть и остался бы, но его ждали внутри дома и освободив рукав из зубов коня он ещё некоторое время гладил его шею, а затем всё-таки поднялся на крыльцо и скрылся в доме. Данталион и Рена уже закрыли ставни и когда Амадей вошёл в дом они подпёрли дверь столом. Перед сном они ещё какое-то время пытались понять, почему им так сказочно везёт? Но все их предположения так ни к чему и не привели, теорий было выдвинуто множество, но ни одной из них подтверждений не было.

Засыпая жнец вспомнил про седину в гриве своего коня и хотел спросить об этом Данталиона, но он уже вовсю храпел и Амадей решил отложить вопрос до утра. Надо признать отдых в этом доме действительно был как ни где лучше. Утром они поднялись отлично выспавшимися и чувствовали себя совершенно отдохнувшими.

— Я не знаю, что здесь происходит, но мне так хорошо ещё нигде не спалось, — поделилась своими ощущениями Рена. — Я словно несколько лет проспала и готова теперь к любым испытаниям.

Отодвинув стол от двери Данталион распахнул дверь и собирался выйти на улицу, когда жнец вспомнил о вопросе, который он не успел вчера задать.

— Данталион, у меня вчера возник один вопрос, но когда я хотел его задать ты уже храпел, — обратился к нему Амадей.

— Согласен, такое со мной происходит довольно часто, — усмехнулся он. — Так о чём ты хотел спросить? — продолжил он и вышел на крыльцо.

— Вчера я заметил у своего коня седину в гриве, она и раньше была или нам под видом молодых коней продали старых? — спросил Амадей, выходя следом за Реной и Данталионом на крыльцо.

Вопрос так и остался висеть в воздухе потому, что ни его коня ни коня Рены не было. Посередине поляны с сочной травой пасся только конь Данталиона.

— Надо было их стреножить, чтобы они не удрали, — разочарованно заметила Рена.

Её расстройство было понятно, ведь теперь ей предстоит опять стаптывать подошвы на собственных сапогах, а за эти несколько дней, что они провели в седле переходить на пеший ход ей совершенно не хотелось. Жнец особо этому расстроен не был, ведь он и так всё время только и делал, что ходил исключительно пешком или на повозке, но последнее было редкостью.

Хотя он и чувствовал нечто напоминавшее лёгкое разочарование, ведь он практически подружился со своим конём, чего никогда раньше с ним не случалось. Жнец сошёл с крыльца и направился к Данталиону, который помог Рене забраться в седло. По крайней мере хотя бы она будет путешествовать в относительном комфорте. Но сделав буквально несколько шагов в их сторону Амадей заметил что-то белевшее в высокой траве возле ограды.

Приблизившись к заинтересовавшему его месту жнец обнаружил два выбеленных конских черепа и такие же белые кости их тел. Амадей удивился тому, почему он вчера не заметил этих останков ведь их было достаточно хорошо видно. Вернувшись в воспоминание вчерашнего вечера он был уверен в том, что останков лошадей на этом месте точно не было.

Рена сидя на коне Данталиона тоже увидела останки и спрыгнув с седла она вместе со свободным охотником приблизилась к выбеленным останкам двух коней.

— Как мы вчера умудрились этого не заметить? — спросила она.

Амадей склонился к черепу одного из коней и поднял металлическое кольцо, которое ранее было частью уздечки. На нём было несколько вмятин, которые жнец запомнил. А запомнил он это по той причине, что сомневался в надёжности этого кольца, но продавец уверил его что несмотря на этот внешний недостаток за надёжность кольца он отвечает собственной репутацией.

— Наши лошади не убежали, это их останки, — произнёс Амадей, держа в руке деформированное кольцо.

Рена вначале восприняла это как шутку, но вскоре поняла, что в подобных случаях Амадей не шутит, хотя он вообще никогда не шутит.

Но как такое вообще могло произойти, ведь этим костям лет так пятьдесят, а конь Данталиона прекрасно себя чувствует? — произнесла Рена.

— Мой конь бессмертный, но именно до того момента пока я жив, — ответил Данталион.

— Я не знаю сколько времени прошло с тех времён когда мы сюда попали, но боюсь, что нам необходимо как можно скорее отсюда выбираться, — заметил Амадей. — Мы с Данталионом способны прожить весьма долго, но вот твоё время на этом свете ограничено, — посмотрел он на Рену.

Арбитр и сама понимала, что она оказалась в весьма опасной ловушке из которой они пока не видели выхода. Дело в том, что ещё совсем недавно, а точнее вчера вечером она рассчитывала минимум на сто двадцать лет жизни которые отпущены арбитру. А вот сейчас стоя над выбеленными костями давно умерших лошадей, она не знала сколько времени ей ещё осталось. Амадей совершенно прав, что они могут себе позволить спокойно попытаться выбраться из западни, но вот её дни с каждой секундой стремительно сокращались.

Рена даже допускала мысль, что возможно она не доживет и до вечера. Подобные мысли её вводили в состояние шока и голова просто отказывалась думать. Она ничего не понимающим взглядом смотрела в глаза Амадея пытаясь найти у него помощь или какое-нибудь объяснение. Но дело в том, что жнец в первый раз столкнулся с подобным заклятием и пока тоже не знал, как с ним бороться.

— Это ведь книга жнеца? — спросил Данталион, указав на книгу убранную в кожаный чехол на поясе Рены. — А в ней случайно нет какой-нибудь подсказки?

Рена вначале даже не поняла о чём говорил свободный охотник, но затем после первого шокового состояния наступил момент осознания положения. Сообразив, что сейчас время особенно дорого, чтобы его вот так просто тратить на стенания о несправедливости мира. Рена вытащила книгу и раскрыв её сосредоточилась на том, чтобы описать обстановку в которую они угодили.

На пустой странице медленно проступило изображение дома возле которого они находились. Данталион оказался прав и он подсказал правильный путь действия, хотя по большому счёту именно она должна была первой об этом подумать. Книга жнеца существует не только для записей того, что с ними произошло, но и являясь волшебной и своего рода разумной книгой она могла давать и советы. Правда для получения ответа нужно было научиться задавать правильные вопросы. Судя по всему ей именно это и удалось сделать и Рена увидела описание того места куда они по своей глупости угодили.

— Это место называется «Дом забвения», — прочитала Рена. — Попасть в сети его заклятия можно только в одном случае, — продолжила она читать. — Если путник остановится и переночует внутри дома. Именно в этом случае заклятия забвения активируется и время для переночевавших и тех кто находился непосредственно вблизи его ускоряется. За несколько дней человеческая жизнь может быть полностью израсходована, но всё зависит от возраста попавшего в ловушку. Некоторым хватает и пары часов, чтобы кануть в лету.

То, что она прочитала на страницах книги жнеца только подтвердили их догадки и от этого Рене лучше не стало. Она даже почувствовало как у неё крутит желудок и начинает ломить от старости кости. Она посмотрела на свои руки и её показалось, что они стали похожи на руки старухи, но смахнув выступившие слёзы она увидела, что с руками ничего не произошло.

— Ты арбитр и внешне ты стареть не можешь, — напомнил ей жнец. — Истратив положенные годы ты просто умрёшь, — таковы условия, когда ты становишься арбитром.

— Мы поняли куда мы попали, а есть там что-нибудь про то, как из этого всего выбраться? — спросил Данталион. — До нашей встречи я наверное бы и добровольно переночевал в этом доме, но теперь я не собираюсь умирать от старости.

Рена смахнула слёзы и приступила к чтению дальше, но там была только одна фраза.

— И как это понимать? — удивился Данталион. — Какое может быть сердце у дома? Дом не живой и у него нет сердца.

Данталион говорил правильные слова, но легче от этого не становилось. Рена попыталась взять себя в руки и не растрачивать оставшееся время на слёзы. По правде сказать ей было стыдно за своё поведение и если она выживет в этой передряге она постарается больше не раскисать. Она арбитр и распускать сопли и слюни не годится для человека воспитанного в крепости-монастыре под руководством ордена «Догматов».

— Сердце значит сердце, — произнёс Амадей и посмотрел на дом.

Раньше он казался им таким уютным, а теперь от него исходила смертельная угроза, но убежать от него у них в любом случае не получиться и нужно идти внутрь него. Поправив меч на поясе Амадей первым направился к крыльцу дома. Рена шла второй, а Данталион замыкал их небольшой отряд. Войдя в дом они ничего нового не увидели, всё находилось на тех местах на которых они их и оставили. Стол отодвинутый от двери стоял возле окна. Когда они собирались покидать дом то ставни решили не открывать, но теперь для лучшего обзора они распахнули их и свет кровавых лун ворвался внутрь.

Рена так же как и её товарищи внимательно всё осмотрела, но никакого сердца или того, что можно было бы назвать таковым она не нашла. Внутри дом был откровенно пуст и взгляду банально было не за что зацепиться. Амадей и Данталион даже решили рукоятями мечей постучать по стенам в надежде обнаружить какое-нибудь потайное помещение. Но потратив на это около получаса тщательного простукивания они так ничего и не обнаружили.

— Нет хоть убейте меня но ничего не могу понять, — произнёс Данталион, опёршийся на рукоять меча.

Амадей стоял в центре дома и продолжал оглядывать стены и даже потолок, по которому они тоже стучали лезвиями. Рена на этот счёт тоже сломала голову, но и она не могла раскрыть эту тайну о сердце дома. Она постоянно повторяла про себя, «Глубоко в сердце», но это совершенно не помогало пока она на посмотрела под ноги жнеца.

— Глубоко в сердце, — произнесла она. — В домах обычно есть погреб, а он находится глубоко под ним.

Жнец понял к чему она клонит и несколькими ударами меча он обнаружил место где звук был глухой. Вместе с Данталионом они вскрыли половицы и нашли спрятанный под досками люк ведущий в погреб. Открыв люк из отверстия пахнуло затхлостью и им пришлось немного привыкнуть к запаху. Амадей держа в правой руке меч воспламенил левую кисть и используя её как факел первым начал спуск по каменным ступеням.

Само по себе наличие ступеней говорило о том, что место в которое они спускаются обычным погребом назвать никак нельзя. Рена шла за ним, а спины им прикрывал Данталион. Казалось бы лестница пускай и каменная должна быть короткой, но она не хотела следовать их предположениям и не собиралась заканчиваться. Время шло, а пламя в руке Амадея выхватывало всё новые и новые ступени. Так продолжалось ещё некоторое время пока они не упёрлись в железную дверь.

Потянув за ручку двери Амадей почувствовал сильное сопротивление, словно дверь вросла в каменные стены. Ему на помощь пришёл Данталион и они вдвоём смогли справиться с преградой. Распахнув дверь их ослепил яркий свет.