Двери (СИ)

Глава 2 Галерея

Она проснулась. Да, проснулась, а не очнулась, впервые за всё предыдущее время. Постель держала, звала — побудь во мне ещё немного, понежись! Но что-то тянуло навстречу подвигам, приключениям, (жизни?). Анджелика разлепила глаза. Да, они почти склеились и неохотно согласились выполнить свою основную задачу — показать окружающий мир.

Мир оказался прост: та же ткань, та же стена и тот же столик, только теперь без всех этих сосудов и даже табурет куда-то исчез. Шубка висела на гвозде, возле двери. Полотенца не было. (Ну и ладно!)

Анджелика блаженно потянулась и одним прыжком выскочила из своего спального убежища. Стоя на ковре, в котором совершенно утопали её ступни, она потянулась ещё раз. (Какое блаженство!) Казалось, что она в жизни так не высыпалась! И ещё одна мысль засела в голову — («Что бы ни случилось потом, что бы ни произошло, я здесь, я сейчас владею собой, распоряжаюсь собой и делаю, что хочу!»)

К довершению хорошего настроения из окна струился солнечный свет, в котором весело танцевали пылинки. (Странно, пыль здесь есть, но только в воздухе, а на вещах её нигде не видно.)

Но задумываться над такой ерундовой проблемой не хотелось — нет пыли, ну и хорошо! Анджелика быстро привела себя в порядок, «оделась», (чистое полотенце нашлось в ванной комнате), и вышла за дверь. Как и вчера, (вчера ли?), стол был накрыт, но хозяина не было. Вместо него на свободном месте стола красовалась изящная подставка, вырезанная, по-видимому, из слоновой кости. На подставке, на манер школьного учебника, был закреплён кусок пергамента, на котором очень красивым витиеватым почерком было написано следующее:

Анджелика положила странноватое письмо на стол и призадумалась. Что и говорить, этот похожий на монаха загадочный человек спас ей жизнь, а она так и не смогла его поблагодарить. От этого девушка испытывала некоторую неловкость. Впрочем, это дело поправимое. Придёт время, и она выразит благодарность своему спасителю, а пока она испытывала даже некоторое облегчение от того, что его нет рядом — таинственный хозяин замка внушал невольный страх.

Первое, что сделала Анджелика — это последовала совету автора записки и наславу позавтракала. Надо ли говорить, что еда здесь была отменная, и девушка встала из-за стола сытая и довольная началом дня.

Так, что теперь? Библиотека? Анджелика слегка наморщила носик. Она любила книги и с увлечением читала их, предпочитая приключенческие романы с хорошим концом. Но сейчас её душа просила развлечений другого рода. Она ведь находилась в незнакомом месте, вдали от дома (странно, но почему-то сейчас разлука с родными и близкими её мало беспокоила), и это место, куда она попала таким, прямо-таки скажем, необычным и нелёгким способом, было таинственным, загадочным и интересным. Поэтому, завёрнутая в свою шубку и полотенце, искательница приключений, встав из-за стола, повернула не направо, как это рекомендовал ей лист пергамента, а налево, где посверкивали золотыми ручками двери неведомых покоев. Если у Анджелики и были какие-то сомнения, то они касались, прежде всего, её оригинального гардероба. К шубке и полотенцу она начала уже привыкать, но её беспокоила возможная встреча с другими обитателями замка, (ведь живёт же здесь кто-нибудь, кроме этого таинственного монаха?).

И действительно, кто-то должен готовить все эти великолепные кушанья, стирать и убирать, (пыли ведь нет). Поначалу, Анджелика хотела позаимствовать со своей кровати простынь, или пододеяльник, но не смогла разобраться в хитроумной системе всех завязок и застёжек, которыми те крепились к своим основам. Такое же фиаско она потерпела и с тканью балдахина. За подобное отношение девушка немного досадовала на хозяина, ведь там, где есть кухня и стирка, там есть и женщины, у которых можно позаимствовать что-нибудь такое, в чём она могла бы выглядеть хотя бы прилично. Но, как ни странно, замок выглядел совершенно безлюдно. Если тут и были какие-то жители, (хотя бы слуги), они либо находились в отдалённых помещениях, либо умело прятались. Поэтому Анджелика вышагивала по о-очень длинному и широкому коридору с о-очень высоким потолком в совершенном одиночестве.

Меньше всего её беспокоило отсутствие обуви. Во-первых, в этом не было ничего неприличного, а во-вторых, пол устилали такие пушистые и мягкие ковры, что идти по ним было одно удовольствие. Ну не заимствовать же длинноносые железные башмаки вон у того рыцарского доспеха! А может надеть его на себя целиком? И прилично, и о-очень грозно!

Представив себя в громыхающих железных латах, Анджелика беззаботно расхохоталась. (Ой, голос вернулся!) Её смех вдруг запрыгал по коридору, как теннисный мячик, отскакивая от стен, от висящих тут и там щитов с гербами, стоящих в нишах ваз и вдруг скрылся за покрытой искусной резьбой дверью, как будто ушёл за неё по своей воле и затих где-то вдалеке. Анджелика озадаченно остановилась. Никогда ещё не слыхала она такого странного эха. Однако мало ли что может показаться, может быть, она попросту ослышалась. А вот дверь заинтересовала её. Дело было даже не в резьбе, украшавшей поверхность, а в надписи, сделанной замысловатыми, но какими-то знакомыми буквами. Подойдя поближе, Анджелика с удивлением обнаружила, что понимает эту сложную вязь! Написано, (точнее вырезано), на двери было следующее:

Ничего не поняв из прочитанного, Анджелика положила руку на ручку двери и легонько нажала. Дверь открылась беззвучно, и девушка переступила порог. Она очутилась в небольшой галерее, в какой обычно выставляются произведения искусства. В отличие от коридора, тут на полу не было ковра.

Пол был из гладкого отполированного до зеркального блеска мрамора. Здесь и в самом деле стояли скульптуры. Их было немного, всего четыре. Ближайшая изображала орла, в полёте высматривающего добычу. Скульптура была настолько выразительной, что не верилось в её искусственность — орёл явно собирался ринуться камнем вниз на ничего не подозревающую жертву. Другая представляла собой арфу. Потрясающе, но вся она, даже струны, были сделаны из розового камня, и хоть не было слышно ни звука, девушка готова была поклясться, что различает какую-то мелодию! Следующая — кисть винограда и различные фрукты в вазочке на столике. Они дышали жизнью, сладостью и манили, и наполняли рот слюной. Не верилось, что они не настоящие, и, тем не менее, это тоже был камень. Последняя была, наверное, самой тонкой работой, потому, что это был розовый куст, в натуральную величину, украшенный распустившимися цветами и бутонами. Анджелика смотрела и чувствовала их аромат, хотя никакого аромата не было. Она хотела подойти поближе и лучше разглядеть эти дивные розы, но тут…

Густой сладкий туман опустился на сознание девушки, и она покачнулась. Её подхватили и не дали упасть чьи-то тёплые ласковые руки. Мужские руки. Они придержали её за плечи, погладили по спине, по шее, по груди. Это было так приятно, что Анджелика прикрыла глаза и отдалась вся во власть этих божественных рук. А руки, между тем, расстегнули шубку и лёгким движением сбросили её на пол. Полотенце тоже упало от их прикосновения. Сладкая дрожь пробежала по телу девушки, когда эти руки прошлись по обнажённому животу, поднялись вверх, поиграли с сосками её груди, затем опустились к бедрам и легли на лоно, мягко нажимая и поглаживая. Девушка охнула и…

— О-о-ах! — Крикнул кто-то в её подсознании, и мгновенно очнувшись, Анджелика сделала прыжок вперёд, вырываясь из ласкающих рук. Она тут же резко обернулась. Прямо перед ней в небольшой нише стояла пятая скульптура. Это была статуя обнажённого мужчины, который, наверное, был образцом мужской красоты. Однако сейчас девушка не обратила внимание на мускулистую фигуру, красивое приветливое лицо с очень живыми глазами, на внушительное и анатомически идеальное мужское достоинство, неприкрытое никакими фиговыми листочками. Сейчас ей было просто страшно. Очень страшно!

Подхватив свою шубку и полотенце, Анджелика пулей вылетела в коридор и захлопнула за собою дверь. Впопыхах напяливая на себя пушистое одеяние, и не попадая в правый рукав, она старалась восстановить сбившееся дыхание и невольно прислушивалась. Может быть, у неё разыгралось воображение, но ей тут же послышался за дверью шорох и звук шагов. Взвизгнув от ужаса, в наполовину одетой шубке, бедняжка опрометью бросилась по коридору и с размаху влетела в первую попавшуюся дверь, даже не заметив на ней надпись —