Дворецкий. Возрождение

ДВОРЕЦКИЙ Возрождение

Кейл забежал вглубь переулка, вжался в стену и нервно оглянулся. Позади были только тьма и пустая мостовая. Пусто. После изнурительного забега он жадно, словно кузнечные меха, вдыхал воздух. Дворецкий втягивал в себя густую вонь переулка, кисловатый запах рвоты и мочи, выдыхая её назад облачком пара, отчётливо видным на морозе.

«Успокойся, приказал он себе. Но приказать было проще, чем выполнить. Кто-то преследовал его; кто-то, увязавшийся следом сразу, как он вышел из Залов Штормового Предела. Но кто это? И зачем преследует меня?»

Кейл двинулся вдоль стены, пока не достиг небольшой, усыпанной мусором ниши, высеченной в кирпичной кладке. Укрывшись в её тени, он постарался замедлить сердцебиение и дыхание. Кейл знал, что, без сомнений, облака пара, выдыхаемые им, выдадут его укрытие не хуже громкого крика. Усилием воли он успокоился.

Неровности в кирпичной кладке искушали Кейла, суля лёгкий подъём наверх, но он быстро отмёл эту идею. «Слишком опасно». Если преследователь настигнет его, когда он будет беспомощно висеть на стене…

Тихо, напряжённо выдохнув, он осторожно вытащил из ножен на поясе кинжал и стал внимательно вглядываться во тьму перед собой. По-прежнему пусто. Может быть, он оторвался…

Внезапно, во мраке переулка возник силуэт. Невысокая, тощая фигура, освещённая тусклым светом уличного фонаря. Кейл застыл на месте и затаил дыхание. Какое-то время преследователь колебался, будто бы опасаясь западни, затем устремился вглубь переулка. Тихое шипение извлекаемого клинка отозвалось набатом в ушах Кейла. Он крепче сжал кинжал вспотевшей ладонью, при этом, пытаясь глубже вжаться в тень ниши.

Незнакомец пробирался по узкому переулку, держа наготове короткий меч. Пристальный взгляд преследователя упал туда, где прятался Кейл, но устремился дальше, так и не задержавшись на нём. Всё ещё не дыша, Кейл разглядывал мужчину. Тьма скрывала черты лица преследователя, но отточенные движения и манера держать клинок выдавали в нём профессионального убийцу. Старая пословица, когда-то давно услышанная Кейлом на тёмных улицах Вестгейта, неожиданно всплыла в его памяти: «Только убийца способен узнать убийцу».

Мужчина остановился на расстоянии шага от ниши, где сидел Кейл, пристально вглядываясь во тьму перед собой. Затем он что-то удовлетворённо пробормотал себе под нос, намереваясь продолжить свою погоню дальше по переулку…

Кейл выпрыгнул из укрытия, нанеся преследователю удар кулаком в челюсть, выбив ему несколько зубов. В результате чего тот зашатался и попятился.

Кейл легко уклонился от контратаки ошеломлённого убийцы, нанеся ещё один тяжелейший удар; на этот раз в нос. Словно яичная скорлупа хрустнула кость и фонтаном тёмно-красных брызг на лицо убийцы хлынула кровь. Оглушённый, тот выронил короткий меч и со стоном распластался на мостовой. Сразу после падения убийцы, Кейл, не мешкая, прижал его коленом к земле, приставив к горлу кинжал.

— Пошевелишься, и ты покойник, — прошептал Кейл.

Убийца, лишённый возможности дышать носом, хватал воздух ртом, быстро заполняющимся соплями и кровью.

— Да, да. Я не шевелюсь.

Даже вблизи Кейл не узнал мужчину, хотя в Селгаунте он знал большинство собратьев по ремеслу.

— А теперь говори, — приказал Кейл. — Рассказывай всё. Но если я решу, что ты лжёшь…

Слегка кольнув горло убийцы кинжалом, он позволил угрозе повиснуть в воздухе.

Страх придал ясности слезящемуся взгляду мужчины.

— Да, да. Сейчас только приду в себя…

Он попытался рассмеяться, но поперхнулся собственной кровью.

Кейл подождал, пока приступ кашля окончится, и спросил:

— Кто тебя нанял?

Убийца призадумался всего лишь на секунду.

— Дом… Мальвинов. Пьетро Мальвин.

Кейл согласно кивнул. Прозвучавшее было похоже на правду. Без сомнений, нанять убийцу для устранения Ускевренов было в стиле Пьетро Мальвина. Глупец и болван. Кейл сильнее надавил коленом на грудь убийцы.

— И кого именно тебе приказали убить?

— Никого, — убийца захрипел, а затем поспешно добавил, — Вернее любого… любого Ускеврена. Я решил, что ты — один из сыновей.

Он склонил голову набок и выплюнул кровавый сгусток.

— Но, раз я ошибся, танар'ри меня подери, кто же ты?

Вместо ответа Кейл одарил пленника холодным молчанием и жёстким взглядом. «Глупый вопрос», подумал он. «Если вдруг тебе стал бы известен ответ, то ты был бы уже мёртв». Удерживая кинжал у горла мужчины, Кейл раздумывал, пытаясь решить, как ему следует поступить. Ему не стоит передавать убийцу Скипетрам, городской страже Селгаунта. Появится слишком много вопросов. А ему необходимо как можно скорее добраться до Оленя. Там его ждёт Ривен. Может быть…

— Ты дворецкий, — уверенным голосом выпалил убийца. — Но Тьма, твои повадки не похожи ни на что, виденное мною ранее.

Кейл нахмурился. «Болван, глупец».

— В чём дело? — голос убийцы стал более резким. И он понял, что совершил ошибку. — Что я такого сказал? Разве ты не дворецкий?

Кейл смотрел на испуганного мужчину холодным взглядом. И теперь он точно знал, как ему следует поступить, хотя и находил это весьма неприятным. Очевидно осознав надвигающуюся опасность, убийца попытался вырваться. Но Кейл надёжно, словно тисками, удерживал его.

— Эй, стой, подожди… хрмп…

Сильною рукою Кейл закрыл рот мужчине, придвинувшись к нему вплотную.

— Ты прав, — прошептал он в ухо мужчине. — Я всего лишь дворецкий.

Блеснул кинжал, рассекая горло убийцы. Умирающий мычал в ладонь Кейла, пока его кровь заливала промёрзшую мостовую. Кейл, не испытывая никаких чувств, наблюдал за происходящим. Через пару мгновений всё было кончено.

Кейл стёр кровь жертвы со своего кинжала её же плащом и встал на ноги. Он не испытывал удовольствия от убийства, но понимал, что это было необходимо. Если бы он позволил убийце доложить о своих похождениях Мальвинам, то кто-нибудь из них насторожился бы. Пускай Пьетро и идиот, но Раду Мальвин таковым не был. А Кейл не мог позволить этому случиться.

«Кое-чему необходимо оставаться в тайне», размышлял он. «И не важно, какой ценой».

Даже не взглянув назад, Кейл, оставив остывающее тело за спиной, двинулся в Чёрный Олень.

В камине остывали прогоревшие угли. Лишь тусклый оранжевый свет одинокой масляной лампы был единственным источником освещения в Чёрном Олене. С висевшего как попало на крюке за стойкой бара, с фитиля мерцающего фонаря струилась густая чёрная копоть, поднимаясь вверх и смешиваясь с табачным дымом, что клубился у самых потолочных балок. Тусклое, пританцовывающее пламя создавало запутанную мозаику теней и неясных очертаний, игравших в устрашающе безжизненных глазах и на неподвижных лицах безмолвных клиентов Оленя. Они напоминали потерянные души, которые, как утверждали некоторые, бродили по самому высокому Проклятому кругу Девяти Адов в поисках упокоения.

Кейл нахмурился, задержавшись в продуваемом сквозняком дверном проёме Оленя. «Вот уж действительно — Потерянные души».

А ведь и он сам не был безгрешен, лишь в трёх кварталах отсюда бросив тело убитого им человека.

Примерно около двадцати завсегдатаев сидели по двое-трое за засаленными столиками Оленя. Их едва слышное перешёптывание меж собой не мог разобрать даже Кейл, обладавший отменным слухом, но он прекрасно представлял себе содержание этих бесед. Дворецкий ведь и сам неоднократно вёл подобные разговоры — заключал незаконные сделки, раздавал взятки, принимал заказы на убийства…

Драйзека Ривена нигде не было видно. Злясь, Кейл пересёк общий зал и подошёл к стойке бара, отдав четыре медяка за кружку пива. Он занял столик в углу, вдали от единственного входа в таверну, из-за которого открывался отличный обзор на остальную часть помещения. Запахи пота, пролитого пива и рыбьего жира, служившего топливом для фонаря, создавали устойчивое зловоние, присущее Оленю и так волнующе знакомое Кейлу. Все они напоминали ему о человеке, которым он когда-то был, о человеке, вершившим свои чёрные делишки под покровом ночи. Кейл снова вспомнил о мужчине, чьё тело он оставил позади в тёмном переулке, понимая в глубине души, что дух умершего теперь будет преследовать его. Он всё ещё совершал неблаговидные поступки.

Пытаясь прогнать из мыслей образ напуганного убийцы, умоляюще взирающего на него, Кейл сделал большой глоток кислого пива и со стуком опустил кружку на стол. Несколько хищных лиц обернулись на шум, но его ледяной взгляд быстро заставил их вернуться к своим делам. Кейл провёл по лысой голове внезапно вспотевшей рукой, рукой, которой он не так давно перерезал горло другому человеку.

— Ты стал другим, — нашёптывал он себе, будто пытаясь прочитать заклинание. — Ты изменился.

Он понимал, что труп, оставленный им в переулке, высмеял бы это утверждение. Кейл верно служил Тамалону Ускеврену последние девять лет, но это не имело значения. Он по-прежнему был убийцей. Всё остальное, не смотря на то, что разыгрываемый им спектакль был весьма убедителен, было обманом. Если Тазиена когда-нибудь узнает о его лжи…

Рассердившись, Кейл тряхнул головой, выбросив Тазиену из своих мыслей. Сейчас не время впадать в сентиментальность. Он не мог позволить себе проявлять слабость в обществе Ривена. Этот злобный ублюдок мог почуять слабость, как серая акула Внутреннего Моря чуяла запах крови в воде. Кейлу нужно было быть внимательным.

Минуты тянулись бесконечно долго, а Ривен всё не появлялся. Раздражение Кейла нарастало. Его пальцы непрерывно выстукивали ритмичную мелодию по ручке стула, на котором он сидел. «Зачем Ривен вызвал меня? По плану ближайшая встреча должна была состояться не раньше чем через десять дней. И где тогда, во имя Девяти Проклятых Кругов Ада, он сам?»

Внезапно дверь Оленя распахнулась, и в помещение таверны с видом, будто всё вокруг принадлежит лично ему, вошёл Драйзек Ривен. Не оглядываясь по сторонам, он отправился прямо к стойке бара, позволив своему алому плащу развиваться сзади, словно потревоженная лужа крови. Не проронив ни слова, он принял кружку пива из рук тощего, грязноволосого бармена, и обратил свой взор на общий зал, принявшись пристально изучать его с презрительной ухмылкой на лице. При этом его правая рука удобно устроилась на эфесе одной из двух сабель, висящих у него на поясе.

Любопытные, следившие за его шествием к стойке бара, тут же отвернулись, вернувшись к своим делам, не решаясь взглянуть ему в глаза. От Драйзека Ривена исходила аура смерти. Среди Ночных Ножей у него была репутация безжалостного убийцы. Никто в Олене не стал рисковать, пытаясь ответить ему взглядом на взгляд. Никто, кроме Кейла.

Тяжёлый взгляд Ривена упёрся в его ледяной взор. Блеск единственного здорового глаза убийцы показал, что он узнал Кейла. Драйзек направился к его столу. Кейл нервно слизнул солёный пот с губ. Ривен напоминал ему дикую кошку — небольшую, сильную и смертельно опасную.

«Спокойней», приказал он себе. Кейл был значительно выше Ривена, но он знал, что его собственные клинки значительно уступали изящным саблям вспыльчивого убийцы. Он натянул на лицо маску безразличия, такую же, как и у Ривена, садившегося на противоположный стул.

— Опаздываешь, — спокойно произнёс Кейл.

Ривен, прихлёбывая пиво, рассматривал собеседника через край кружки. Он поставил её на стол и спокойно ухмыльнулся:

— И что? — ответил убийца, судя по всему пытаясь вызвать агрессию собеседника.

Кейл не отступил, хотя и понимал, что рискует нарваться на сталь. Он ткнул пальцем в сторону рябого лица убийцы и продолжил шёпотом:

— В следующий раз, когда ты заставишь меня ждать, я просто развернусь и уйду. И как ты думаешь, что из этого выйдет? Мы дадим возможность Праведнику самому решать, кто из нас прав.

Слова заставили собеседника усесться на место. Кейл, как и Ривен, был заместителем главы гильдии. В то время, как Кейл нашёптывал на ухо Праведнику советы, склоняя того к осторожности и терпению, Ривен, точно так же, как и сейчас, подталкивал того к кровопролитию и насилию. И, как правило, развитие событий показывало, что прав был Кейл. Ривен не хотел заставлять Праведника делать выбор между ними. Пока не хотел.

Кейл удовлетворённо наблюдал, как самодовольная улыбка Ривена превратилась в гримасу неудовольствия. Сжав губы, убийца уставился на него тяжёлым взглядом.

— Ты слишком часто угрожаешь мне, Кейл, и за это я выпотрошу тебя как тунца. Будь проклят Праведник.

Тем не менее, не желая уступать, Кейл подался вперёд и пристально посмотрел в изувеченное шрамом лицо Ривена. Несколько лет назад, выполняя очередное задание, убийца лишился глаза, но так и не соглашался носить повязку, брезгуя ею. Шрам, пустое отверстие на лице, словно открывал дверь в его душу, такую же изуродованную и пустую.

— Ты знаешь, где меня можно найти, — парировал Кейл.

К чести Ривена, он тоже не собирался уступать.

— И то верно, — тихо ответил убийца. — Знаю.

Сквозь аккуратно подстриженную бородку сверкнули покрытые табачным налётом зубы.

— Праведник не будет вечно оберегать тебя, Кейл. Когда его время уйдёт, я всё ещё буду поблизости. Вот тогда мы и продолжим эту беседу, — угрюмый и пристальный взгляд Ривена сулил кровопролитие.

Кейл откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть равнодушным.

— Что-то здесь начинает пованивать. Давай перейдём к делу, посыльный.

Ривен вскочил на ноги, и сабля выскочила из ножен быстрее, чем Кейл сумел вытащить кинжал. Ощутив у горла остриё клинка убийцы, дворецкий медленно убрал руку с рукояти кинжала. Сердце Кейла колотилось в бешеном ритме. Плавно покачивая саблей под подбородком собеседника, Ривен долго смотрел на него. Кейл вернул молчаливый взгляд. В конце концов, убийца убрал клинок в ножны и спокойно уселся на стул. Он получил удовольствия намного больше, чем его собеседник от своей шутки.

— Ты слишком медлителен, Кейл, — поддразнивал убийца.

— Очень медлителен. Ты похож на дворнягу… только лаешь, — он подался вперёд, громко клацнув зубами и устремив взгляд единственного глаза, наполненный жгучей ненавистью, словно прямо в душу Кейлу. — Но никогда не кусаешь.

Он откинулся на спинку стула и удовлетворённо скрестил руки на груди.

«Мы ещё посмотрим, ублюдок», подумал Кейл. «Как только ты покажешь мне свою спину, я покажу тебе твою могилу». Эти слова чуть не сорвались с губ дворецкого, но он смог сохранить спокойствие.

— Что ты хотел мне сообщить, Ривен? — напомнил Кейл.

Перед тем как ответить, убийца намеренно долго осушал свою кружку:

— А сообщение такое, Кейл: Наглета наняла нас.

— Наглета! С каких пор мы стали работать на тэйских шпионов?

— С тех пор как она стала платить платиной, — взвился Ривен. — А теперь заткнись и слушай.

Убийца подался вперёд и заговорил шёпотом. Зловоние его дыхания породило у Кейла желание заставить его заткнуться.

— У хулорна[1] скоро возникнут вопросы, и Наглета желает, чтобы его ответы были выгодны Тэю. Праведник заверил её, что мы сможем проследить за этим.

— И что это за вопросы?

— Это не моё дело, — тихо ответил Ривен. — И не твоё тоже. Нам просто необходимо обеспечить результат.

Кейл сразу понял суть разговора. Он отрицательно покачал головой и поспешно заговорил, пытаясь отвлечь собеседника.

— Я уже объяснял Праведнику, что у меня нет подходов к Тамалону Ускеврену. Я работаю на него, но не рядом с ним.

— Ты только так говоришь, — парировал Ривен. — Но ты «работаешь у него» уже много лет. Это беспокоит Праведника. И меня тоже. Никто не забывает сказанного тобой, Кейл. Но твоя неспособность немного вымазаться в грязи вызывает у окружающих кучу вопросов.

Сузив глаза, Кейл подался вперёд. Услышанное замечание было весьма близко к истине.

— И какие же вопросы? — его левая рука, скрытая столешницей, нащупала рукоять кинжала.

— Вопросы о том, кому принадлежит твоя преданность, — ответил Ривен, вернув собеседнику твёрдый ледяной взгляд.

Иронично хмыкнув, Кейл откинулся на спинку стула, придав себе равнодушный вид.

— Не удивительно, что ты всё ещё мальчик на побегушках. Ты не видишь выгоды в агенте Ночных Ножей в доме Ускевренов? Я множество раз доказывал свою полезность Праведнику, но я не могу найти того, что не существует. Нам придётся использовать кого-то другого.

Ривен засмеялся и его смех походил на болезненный кашель.

— Всё уже решено. Мы используем Ускеврена. У него самый влиятельный голос среди всех Старейшин Чансела[2]. Так как от тебя толку в этом вопросе не было, я убедил Праведника предпринять более решительные действия.

При словах «более решительные действия» в животе Кейла засосало. Старейшинами Чансела называли небольшой круг богатейших и влиятельнейших семейств — элиту города Селгаунта. И не многие из них были такими же «чистыми», как Ускеврены, а заслуживавших пристального внимания Ночных Ножей и того меньше. Домом Ускеврен руководил Тамалон, и он же, Тамалон, внушал уважение. Кейл уже знал, что будет дальше.

— Сделаем примерно так, — продолжал Ривен, ухмыляясь. — Ты организуешь похищение младшего сына. Как же его имя… По-моему, Талбот? Когда маленький ублюдок окажется у нас, отец сделает всё, что мы пожелаем. Если — нет, я отделю Талбота от его внутренностей и займусь старшим отпрыском.

Кейл с трудом погасил бурю эмоций, зародившуюся в его душе, сумев сохранить спокойный вид. «Похищение Талбота!» Мальчишка лишь недавно вернулся в Селгаунт после несчастного случая на охоте в угодьях близ города. Его даже не было в Штормовом Пределе, семейном поместье, находящегося в городской черте. После трагедии он проживал в одной из резиденций Ускевренов, рассеянных по всему городу. «И там он — лёгкая цель», подумал Кейл. Судя по всему, Ривен не знал этих подробностей, иначе Талбота схватили бы безо всякой помощи Кейла.

Кейл глубоко вздохнул, пытаясь на лету выдумать оправдание.

— Похищение мальчишки — глупость, — произнёс он. — Тамалон станет мстить. Все Скипетры города набросятся на гильдию.

Скипетры Селгаунта могли весьма затруднить деятельность гильдии, если такой уважаемый дворянин как Тамалон будет подталкивать их к действию.

— Нет. Определённо — это неразумно. Передай Праведнику, что этот план невыполним.

— Я ничего не буду передавать ему, — выплюнул Ривен, стукнув кулаком по столу. — Ты сделаешь то, что тебе сказано. Праведник понимает риск. Ты выяснишь нужное время и сообщишь сюда, Джелкинсу.

Он ткнул пальцем через плечо, указав на тощего бармена.

— А я пока соберу команду. У тебя есть два дня в запасе.

Кейлу кое-как удалось кивнуть в знак согласия. Он поднялся со стула на негнущиеся ноги. «Два дня! Всего лишь два дня!» Он должен предать Тамалона, подчинившись воле Праведника, или раскрыть свою подноготную и потерять всё, что имело значение. Как бы он не поступил, ничто не останется таким, как прежде. Если он предаст своего господина, то не сможет себя простить. Если пойдёт против Праведника — не более чем через неделю он станет трупом. Если он признается во всём — Тамалон уволит его, а Тазиена будет ненавидеть. Он не сможет пережить этого.

От отчаяния, мимолётное видение — Ривен, корчащийся с кинжалом в горле — показалось божественным вдохновением. Никто в Олене не обратил бы никакого внимания на это, а объяснение для Праведника он придумал бы позже. «Проклятье, ведь это именно то, что я докладывал Праведнику последние девять лет — выдуманные истории». И всё вернётся на круги своя.

Он потянулся рукой к рукояти кинжала. Ничего не подозревавший Ривен склонился над столом, допивая своё пиво. Кейл уставился на шею убийцы, чувствуя, как манит его живая неприкрытая плоть. Один удар в горло и он услышит бульканье — то же самое, что он слышал недавно от человека, чьё тело он оставил в переулке.

— Неудачная идея, — произнес, не оборачиваясь Ривен. — Такой поступок, Кейл, был бы весьма неблагоразумен.

Кейл услышал насмешку и предостережение в словах убийцы. Промолчав, он развернулся и вышел из Оленя. Ему надо было обдумать сложившуюся ситуацию.

Выйдя на улицу, он чуть не лишился сознания. Безнадёжность положения давила на его плечи тяжким грузом. Помрачневший Кейл припомнил одно понятие из дворфской философии и стал беззвучно повторять его одними губами, словно заговор.

— Корвикоум, — прошептал он. Мудрецы часто переводили его как «судьба» или «предназначение», но Кейл знал, что его значение было немного другим и было ближе к определению «неотвратимое последствие предыдущих решений».

В этот момент он возненавидел философию дворфов. «Судьба» перекладывала ответственность на другие плечи, на неведомую космическую силу. «Корвикоум» же водружал её на плечи Кейла.

— Я не стану предавать Ускевренов, — поклялся он в ночную тьму. — Не стану. Лучше я умру, но не увижу страданий Талбота.

Решение проблемы чётко предстало перед ним.

— Да, сначала погибну я, — поклялся сам себе Кейл, одарив мрачной улыбкой окружавший его мрак.

Он набрал полную грудь прохладного зимнего воздуха, насыщенного запахом соли, принесённого ветром из залива Селгаунта, и двинулся вперёд. Кейл призадумался. Он должен был найти выход лучше смерти.

От чопорных улиц, лежащих у него на пути, веяло достатком. Торговые лавки выстроились в ряд вдоль широкой аллеи и даже у самых скромных из них имелись крашенные крыша и окна. У большинства были мощённые камнем водоотводы и резные подоконники, изготовленные из редких пород древесины. Скульптуры диковинных существ — кентавров, химер и даже сатиров — украшали каждую городскую площадь, созданные мастерами, нанятыми, без сомнений, несуразным правителем города, хулорном. Селгаунт Кейлу тоже казался несуразным. Город очень старался выглядеть воплощением изящества и благородства, но сумел лишь придать себе вид вульгарно накрашенной шлюхи. Видимость богатства ширмой прикрывала порочность большинства дворян, готовых вонзить в спину любого кинжал, по сути бывших той же чернью, только образованной. Большинства, но, само собой, за исключением его господина.

С первых же дней службы в Штормовой Предел, Кейл проникся уважением к Тамалону Ускеврену за справедливость, честность и самодостаточность — редчайшие качества среди прогнившей аристократии, входящей в состав Старейших Чансела. Кейла восхищал характер Старого Филина. За прошедшие годы он и Тамалон стали своего рода друзьями. Сподвижниками, если можно так выразиться. И если Кейл хочет сохранить эти отношения, ему необходимо помешать похищению Талбота, не выдав того, что он агент Ночных Ножей — одной из гильдий воров и убийц Селгаунта. От отчаяния дворецкому показалось, что перед ним есть только один путь. И путь опасный.

Ничего иного ему не осталось.

Кейл на ходу придумал зачатки плана и повернул на восток, к игорным домам у пристани. Если его план обречён на успех, то ему понадобиться помощь. А доверять он мог только одной персоне, персоне весьма маленького роста.

Кейл проверил три игорных дома, прежде чем обнаружил полурослика Джака восседавшим за карточным столом Алого Валета. Убогое заведение с посредственной выпивкой и прилагающимся обеденным залом, Валет со временем стал одним из популярнейших мест среди членов младшей аристократии Селгаунта. Заведение влекло изнывающих от скуки младших наследников, стремящихся проиграть семейное золото, как уличный торговец сладостями влечёт избалованных детей. Однако аристократы были лишь частью пёстрой толпы посетителей. Многие другие, от странствующих авантюристов и законопослушных торговцев, до бандитов и сутенёров, заполняли игровые столы и приватные комнаты. В таких заведениях, считал Кейл, проявлялась истинная природа Селгаунта, отчётливая, но не очевидная. Не будь таких мест — строгая социальная иерархия давно бы сменилась всеобщим братством порока.

Прежде чем подойти к столу, где сидел Джак, Кейл продрался сквозь толпу к бармену и истратил достаточное количество золота, договариваясь на счёт одной из уединённых комнатушек на втором этаже. Комнаты, как правило, использовались для особых игр, тайных сделок и противозаконных встреч. В случае с Кейлом всё было намного прозаичней — его разговор предназначался только для ушей Джака.

Понаблюдав некоторое время за входной дверью и, убедившись, что Ривен не последовал за ним, он прошёлся по ковру, покрывающему пол заведения, пока не остановился примерно в семи шагах от стола Джака. Сквозь снующую толпу он бросил взгляд на горы монет, блестевших на драпированном столе, и достигавших высоты пивных кружек, стоявших неподалёку. Копна рыжих волос коротышки колыхнулась, когда он повернулся и заговорил с сердитыми аристократами, разделившими с ним стол, но не его удачу. Они играли в «Клинки и Весы», карточную игру, требующую от игроков в равной степени и мастерства и удачи. Кейл знал, что Прыткий Джак обладал и тем и другим, не смотря на то, что внешне был больше похож на неоперившегося юнца, чем на матёрого игрока. У пижонов не было ни единого шанса.

В замшевом, с голубой вышивкой, берете и в высоких сембийских сапогах, Джак выглядел миниатюрной копией окружавших его щёголей. Только длинные и взъерошенные бакенбарды выдавали его возраст. Кроме того коротышка ещё был и жрецом Брандобариса, бога полуросликов, и вором, являясь мошенником выдающегося таланта. И к тому же единственным другом Кейла во всём Селгаунте.

Через пару минут взгляд Джака скользнул по Кейлу. Выражение радостного удивления вмиг исчезло с лица коротышки, когда тот незаметно качнул головой, призывая к осторожности. Не мешкая, полурослик перевёл своё внимание на игру, лишь изредка осторожно посматривая на Кейла.

Джак был знаком с языком жестов, не смотря на то, что промышлял в запруженном организованными бандами преступном мире Селгаунта как самостоятельная единица. Его положение вызывало у Кейла ассоциации с одиноким пловцом, пересекающим наполненное акулами Внутреннее Море, имея при себе из оружия лишь столовый нож. И поэтому, пока Джак делал вид, что увлечён игрой, Кейл незаметно просигнализировал: «Второй этаж. Седьмой номер. Поторопись».

Джак незаметно кивнул, посмеиваясь над шутками аристократов. Кейл отправился наверх зная, что полурослик поднимется сразу, как только освободится.

Дворецкому не пришлось ждать слишком долго. Через четверть часа дверь комнаты отворилась, и туда впорхнул Джак, демонстрируя улыбку, белые зубы и звонкий кошель, набитый золотом.

— Произошло нечто важное, раз ты решил прервать этот поход во славу Тиморы, — заметил он, упомянув имя богини удачи. — Что случилось, Кейл? Я опять наступил на больную мозоль Праведника?

Джак частенько переходил дорогу Ночным Ножам и тот факт, что он до сих пор оставался жив, свидетельствовал о том, что Тимора действительно была к нему благосклонна.

— Нет, нет. Ничего подобного.

Кейл тяжело вздохнул и погладил лысину.

— У меня проблемы, Джак. И мне нужна твоя помощь.

Лицо полурослика стало серьёзным. Он уселся напротив Кейла и оперся руками о стол.

— Рассказывай.

— Ножи требуют от меня организовать похищение Талбота Ускеврена.

Дальше можно было не объяснять. Джак знал всё и о взаимоотношениях Кейла с Ножами, и о том, что он тайно покровительствовал Ускевренам, вместо того, чтобы выдавать Праведнику информацию об их уязвимых местах.

Коротышка облокотился на спинку стула и присвистнул.

— Полагаю, это доводит твой мозг до кипения? Во имя Тьмы, Кейл, я много лет назад советовал тебе покинуть Ночных Ножей.

Кейл устало улыбнулся.

— Легче сказать, чем сделать, дружище. Праведник не позволит мне уйти. Я слишком полезен. Если бы я попытался, он бы убил меня или раскрыл бы мою тайну Тамалону, после чего…

Дворецкий покачал головой, не желая озвучивать тревожные мысли.

— После чего тот поступит аналогично, — закончил за него Джак. В его зелёных глазах сверкнула злость. — Вот уж действительно — Праведник! Волосатые ноги Обманщика, ведь он убийца и безжалостный жрец Маска.

Он забарабанил костяшками волосатых пальцев по столу, сочувственно глядя на Кейла.

— Ну и что ты придумал?

Кейл сжал кулак, поднеся его к лицу, и посмотрел в глаза Джаку. Он решил рассказать всё.

— Я решил устроить засаду группе, которую отправят похитить парня, и убить их всех. После чего сообщу Праведнику, что мы попали в засаду конкурентов, и только мне удалось вырваться.

Кейл ожидал, что полурослик обвинит его в помешательстве, но к его удивлению Джак лишь согласно кивнул.

— Полагаю, если никто не уйдёт, это может сработать. Кто командир группы?

— Драйзек Ривен.

— Ривен, — тихо зашипел Джак. — Это проблема.

Он откинулся на спинку стула, раздумывая и поглаживая подбородок. Кейл молча ждал, не желая давить на друга. Ведь он предложил коротышке не самую лёгкую задачу.

К его удивлению через минуту на лице Джака возникла мрачная улыбка.

— Мы давно дружим, Эревис, — произнёс полурослик. — Можешь на меня рассчитывать.

Кейл восхищённо посмотрел на друга. Хотя он был благодарен Джаку за поддержку, но пока не мог принять её. До тех пор, пока он не рассказал коротышке всё. Кейл не мог просить Джака рисковать жизнью ради человека, которого он совсем не знает.

— Джак, я хочу… — он замешкался, откашлялся и начал сначала. — Ты многого не знаешь обо мне и моём прошлом. Я имею в виду тот период жизни, что был у меня до Селгаунта.

Джак поднял в жесте небольшую ладонь и отрицательно покачал головой.

— Действительно, но это твоё дело, Кейл. Ты не должен мне ничего объяснять.

— Я знаю, но сейчас… Сейчас ты имеешь право знать, кому ты предлагаешь свою помощь.

Джак внимательно посмотрел на него, словно пытаясь прочесть мысли. Наконец, полурослик вздохнул и уселся на стул. Скрестив руки на груди, он стал напоминать человека, ожидающего урагана.

— Пусть будет так, если ты настаиваешь.

Кейл призадумался, не зная с чего начать. Он стремился разделить тайну, спрятанную в глубине души, но не знал, как Джак отреагирует, услышав её. Ему больше не к кому было обратиться, покинь коротышка его сейчас. И Кейл заставил себя начать.

— Ты знаешь, что я прибыл в Селгаунт из Вестгейта?

Джак кивнул. Вестгейт стоял на пути от Внутреннего Моря к Побережью Мечей; большой, богатый город, переполненный торговцами и ворами, пиратами и убийцами.

— Я приехал сюда, потому что я бежал.

Джак подался вперёд, а взгляд его зелёных глаз излучал любопытство.

— От чего?

Рассказывая, Кейл уставился на свои руки, стыдясь своего прошлого.

— Когда я был юн, меня завербовали Ночные Маски.

При упоминании печально известной в Вестгейте, но ныне уже не существующей организации, Джак слегка присвистнул.

— Тьма, — тихонько выругался он.

Кейл не обратил внимания на его возглас и продолжил:

— Я прошёл обычную подготовку…

На лице Джака появилось сомнение. У полурослика очевидно возникли свои соображения по поводу того, какова она — «обычная подготовка» Ночных Масок. Кейл торопливо продолжил.

— …но меня быстро перевели на работу с бумагами.

Джак вскочил.

— Ты? Писарь? Переводы и всё в этом роде? — он хихикнул и слегка поклонился Кейлу. — Я всегда знал, что на твоё же счастье ты дьявольски умён, Кейл. Сколькими языками ты владеешь?

— Девятью.

— Девятью!

Кейл вздохнул с досадой.

— Если ты перестанешь перебивать, — заметил он, — возможно, до рассвета я успею рассказать всё остальное.

Джак начал было что-то говорить, но передумал и прикрыл свой неугомонный рот. Рассердившись, он уселся на стул.

Кейл грустно улыбнулся. Коротышка был похож на поставленного в угол и наказанного капризного ребёнка. Дворецкий продолжил рассказ тихим, хрипящим голосом.

— Долгие годы я делал то же, что и любой член гильдии Масок — воровал, убивал и шантажировал. Даже с учётом того, что в основном я занимался документами, меня не устраивало происходящее. И я начал подворовывать у гильдии. Когда стало слишком жарко — я бежал в Селгаунт.

Он эмоционально взмахнул руками, подарив Джаку скупую улыбку.

— Остальное ты знаешь.

Какое-то время Джак сидел молча, с интересом уставившись на Кейла, будто не веря услышанному. Когда дворецкий утвердительно кивнул, Джак поёрзал на стуле и придал лицу серьёзное выражение.

— Да неужели. Я действительно знаю остальную часть этой грустной истории, мой лысый друг. Дальше было что-то вроде того: несмотря на советы своего преданного и бесстрашного друга, полурослика Прыткого Джака, ты по глупости присоединился к Праведнику и его банде головорезов. В иерархии гильдии, наполненной некомпетентными болванами, ты быстро продвинулся до должности заместителя, отстаивая идею размещения шпионов братства в благородных домах.

Его лицо стало невозмутимым, а взгляд наивным.

— Я ничего не пропустил?

Кейл улыбнулся сам себе. Джак тоже улыбнулся и продолжил.

— К несчастью для тебя, ты попал туда, где жизнь вынудила тебя привязаться к Тамалону Ускеврену, а если быть более точным — к его дочери. Ты оберегал их долгие годы, кормя Праведника безвредной информацией. Ах, ты иногда подавал ему весьма сочные куски, касающиеся других благородных семей, но не дал ничего такого, что бы могло всерьёз навредить Ускевренам. А теперь, порождённая тобой система развернулась и укусила тебя за хвост.

«Корвикоум», снова подумал Кейл.

— И теперь тебе предстоит пожать плоды своего труда.

Кейл согласно кивнул.

— И теперь…

— Я знаю, — огрызнулся Кейл.

— Отлично.

Некоторое время Джак сидел молча. Он покачал головой, и его лицо стало серьёзным.

— Разобраться в этой паутине — слишком сложная задача для одного человека. И я удивляюсь, как ты до сих пор умудрялся не запутаться во всём этом.

Кейл помалкивал. Он вдруг почувствовал нахлынувшую усталость.

— И твоё настоящее имя не Эревис Кейл, ведь так? — тихо произнёс полурослик. — Ты скажешь, как тебя зовут на самом деле?

Кейл отрицательно покачал головой.

— Тебе не стоит его знать.

Джак согласно кивнул.

— Пожалуй, да. То, как я тебя зову действительно не имеет никакого значения. Ведь мне уже известна твоя сущность.

Задумавшись, полурослик протянул руку к сумке и вытащил трубку из слоновой кости, затем забил в неё табак и закурил. Кейл молча следил за манипуляциями друга. В последних словах Джака была заключена вся его жизнь. Чуть позже полурослик продолжил.

— Это ничего не меняет, Кейл. Я по-прежнему твой друг и я всё ещё в твоём распоряжении.

Он выдохнул облако ароматного дыма.

Кейл смог лишь кивнуть, выразив благодарность за своевременную поддержку. Он предоставил полурослику шанс.

— И каков план? — спросил Джак, основательно затянувшись.

Кейл улыбнулся.

— Давно ли ты совершал поездки в дворянском экипаже?

Погруженный в размышления, Кейл вернулся в Залы Штормового Предела около полуночи и нашёл обитель окутанной тьмой. Он проскользнул через дверь для слуг и поднялся по винтовой лестнице в простую комнатушку, служившую ему жилищем. Чувствуя, что ему необходимо поговорить с Тамалоном, Кейл облачился в форму дворецкого — нелепые черные штаны, белую рубаху, фиолетово-чёрный шнурованный жакет — и тихонько обошёл огромное строение, подозревая, что другого шанса может и не быть.

«Послезавтра», думал он с сожалением, «я, возможно, уже не смогу вернуться в этот дом».

План засады на отряд Ночных Ножей был весьма рискованным. Ему и Джаку, чтобы остаться после всего в живых, потребуется удача и благословение Тиморы.

«У меня нет выбора», напомнил себе Кейл. Рассказав правду Тамалону, он лишится всего. Дворецкий потеряет доверие Филина, а Тазиена никогда не простит ему предательства. Само собой, он сможет сбежать. Поступить так же, как и в Вестгейте.

Тогда в Вестгейте у него не было ни дома, ни друзей, ни привязанностей, которые помешали бы ему броситься наутёк. Сейчас же у него была семья, друг и люди, которых он любил.

«Я сам виноват в этом», решил он. Уверенный в этом, он спустился по лестнице, отправившись на поиски лорда Ускеврена.

Дворецкий нашёл хозяина расположившимся там, где и всегда, среди книжных полок библиотеки, расположенной на первом этаже. Тамалон сидел в своём любимом кресле, спинка которого была вырезана из ореховой древесины, что завозилась из Радужной Долины. Лорд отчуждённо смотрел на шахматную доску, что стояла на низком столике перед ним. По расстановке фигур было видно — партия не окончена. Пара серебряных кубков и полупустая бутыль Рубинового Шторма располагались на полу возле кресла. Свет тусклого, пляшущего пламени очага подчёркивал задумчивость на лице Тамалона.

Кейл тихо застыл в дверном проёме, внезапно потеряв желание тревожить своего хозяина. Обратив внимание на вино и неоконченную шахматную партию, он понял, что очередная игра Тамалона с Талботом закончилась ссорой. «Возможно, сейчас не лучшее время»…

— Эревис! — воскликнул Тамалон, заметив его, и улыбнулся. — Очень рад твоему возращению. Как продвигаются твои дела с кузеном?

Кейла передёрнуло внутри. Несколько лет назад, поняв, что Тамалону не помешает знать о происходящем в преступном мире Селгаунта, он придумал себе кузена, человека с сомнительной репутацией, вхожего в определённые круги, и с которым Кейл был вынужден общаться. И хотя информация, предоставленная дворецким Тамалону от имени этого вымышленного кузена, неоднократно оказывалась полезной, позволяя узнать о том или ином заговоре конкурентов, упоминание о нём только лишний раз убеждало Кейла в том, что вся его жизнь — сплошная ложь.

— Дела идут хорошо, господин. Они приняли неожиданный поворот, но всё скоро наладится. Всё будет отлично. Но я так и не успел уладить всё до сих пор, и вынужден просить об одолжении.

— Конечно. — Тамалон указал на удобное кресло по другую сторону от шахматной доски. — Располагайся, старый друг.

Кейл неспешно прошёлся по паркету и решительно уселся в кресло.

— Выпьешь? — спросил Тамалон, наполняя собственный кубок.

— Нет, спасибо, господин.

— Закончим? — предложил Тамалон, с лёгкой улыбкой, указав на застывшие фигуры.

Кейл ответил слабой улыбкой и осмотрел доску.

Фигуры Талбота были нефритовыми. Тамалон всегда играл теми, что были из слоновой кости.

— Мой господин стремится завлечь меня в западню. Слоновая кость ставит мат в четыре хода.

Громко хохотнув своим низким голосом, Тамалон шутливо поднял кубок. Кейлу понравилось то, что хозяину вернулось хорошее настроение.

— Отлично, Эревис, великолепно. Но как случилось так, что мы с тобой до сих пор так ни разу и не сыграли?

— Потому что я вряд ли способен превзойти моего господина. Нет, я просто уверен в этом, — произнёс Кейл со слабой улыбкой.

Услышав лесть, Тамалон устало махнул рукой.

— Если бы это было правдой, старый друг, могло бы показаться, что Селгаунт переполнен дураками, так как на каждом шагу я сталкиваюсь с трудностями. Без твоей поддержки…

Он замолчал, устало опустив лицо. Когда лорд его поднял, на нём снова играла печальная улыбка.

— Я стал забываться. Ты упомянул об одолжении?

В этот момент Кейл оказался в шаге от того, чтобы открыться ему. Видя, как хозяин отказывался прогибаться под тяжестью проблем — непутёвые сыновья, равнодушная жена и непрекращающиеся заговоры завистников — дворецкий еле нашёл в себе силы преодолеть восхищение. «Какие могут быть тайны от человека, который полностью доверяет ему»?

Ещё немного и он с лёгкостью сможет открыть хозяину своё прошлое. Это было так просто…

«Нет!» пронеслось в голове у Кейла. «Даже такой человек как Тамалон не простит моего обмана».

Усилием воли он отогнал желание открыть правду, и вместо этого сказал:

— Да, господин. Простите мне мою наглость, но у моего кузена появились кое-какие незначительные трудности. Не могли бы вы мне предоставить на два дня отпуск, старый экипаж и здание на улице Люрвин?

Услышав это, Тамалон подался вперёд. Пристальный взгляд и выгнувшиеся густые брови выдавали его мысли.

— Судя по всему, этот вопрос весьма важен для тебя, Эревис. И, может быть, я сам смог бы тебе помочь.

— Нет, господин, — быстро ответил Кейл, хотя и был благодарен Тамалону за предложение. — Я должен пойти один. Я не могу рисковать репутацией семьи Ускевренов, имея дело с моим неблагонадёжным кузеном. Это дело должно касаться только меня и его.

— Хм.

Кейл заметил понимание во взгляде Тамалона и осознал, что Филин догадывается о лжи. И всё же господин уважал его личную жизнь и не стал больше расспрашивать. За это Кейл стал уважать его ещё больше.

— Ладно, Эревис. Экипаж твой, впрочем, как и дом.

— Спасибо, господин, — сказал Кейл, вставая из кресла. — Лорд Ускеврен, я не знаю, чем это всё закончится, но…

— Эревис, — оборвал его Тамалон. Во взгляде лорда отразилось беспокойство: — Почему ты отказываешься от моей помощи? Я же вижу, как ты взволнован. Ты, как никто другой, должен понимать, что мне можно доверять, как многие годы я полностью доверял тебе. И после всего ты не расскажешь мне, что случилось?

Кейл подавился привкусом собственной лжи. Он опустил голову, пытаясь скрыть наполнившие глаза слёзы. «Я полностью доверял тебе». Но он сам себе не доверял.

Тамалон вздохнул и кивнул, нарушив неприятно долгое молчание.

— Я понимаю, у всех нас есть свои секреты. Береги себя, Эревис.

— Конечно, господин, — едва выдавил из себя Кейл и спешно покинул библиотеку.

Сломленный чувством вины, он добрёл до своей комнаты, разжёг свечу и поставил её на стол. Кейл рухнул в кресло, в котором он обычно предавался чтению, и обхватил голову руками. Он долго сидел, вдыхая запах собственного обмана. «Забросить к Ускевренам осведомителя было моей идеей. Именно по моей инициативе предыдущий дворецкий погиб во время уличного ограбления. Я сам сделал всё это. Это было прежде, чем я узнал их», оправдывал себя Кейл, «прежде чем я сам изменился»…

Лёгкое постукивание о дверной косяк достигло слуха дворецкого. Он сам оставил входную дверь открытой.

От сотканной в слабом свечении красоты Тазиены у него перехватило дыхание. Обтягивающие кожаные штаны и облегающая шнурованная безрукавка являли взору плавные изгибы её тела. Её чёрные волосы были коротко острижены в соответствии с кормирской модой, акцентируя внимание на гладкой коже лица и блестевших зелёных глазах. Вид у девушки был одновременно и наивным, и хладнокровным. Эта красота — напоминавшая совершенную невинность — словно магнитом притягивала к ней Кейла.

— Я услышала, как ты входил, — произнесла она с игривой улыбкой на лице. — И увидела, что твоя дверь осталась открытой…

Когда девушка увидела его лицо, её улыбка сменилась выражением взволнованного беспокойства.

— Что случилось, Эревис?

Тазиена быстро пересекла комнату и уселась на подлокотнике его кресла. Её нежное прикосновение к плечу заставило трепетать сердце Кейла. Её запах, смесь лаванды и розового масла, опьянял его.

«Она не для тебя, глупец», мысленно отчитал сам себя Кейл. «Она на десять лет младше, да к тому же дочь твоего господина. Вот и станет ли она иметь дело с таким проходимцем и лжецом как ты?»

Его внутренний протест растаял от тепла, испускаемого её телом.

— Эревис, что с тобой? Что произошло?

Вернув самообладание, Кейл посмотрел ей в глаза:

— Разве тебе не пора? — при этом на его лице появилось выражение заботы.

Она одарила дворецкого таким взглядом, что увидь его её мать, она была бы горда за девушку.

— Не надо менять тему, Эревис Кейл. Я спросила тебя, что случилось.

Несмотря на строгий тон, её нежные глаза были полны беспокойства. Кейл сник.

— Да, Тазиена. Кое-что случилось. Кое-что… ужасное. Я должен уехать на некоторое время. И я надеюсь… надеюсь вскоре вернуться.

Её поза стала напряжённой.

— Надеешься? Ты о чём? Куда ты собрался?

Кейл отрицательно покачал головой.

— Я не могу сказать тебе, Тазиена…

— Ты выполняешь какое-то указание моего отца? Если он подвергает тебя опасности…

Она вскочила на ноги, всем своим видом показывая, что намерена отправиться на поиски Тамалона.

— Нет, он тут совсем не причём.

Он хватил пальцами за руку девушки, вернув её на место. Её кожа была как бархат.

— Ничего подобного, — повторил он, ощущая её плоть на кончиках покалывающих пальцев. — Это личное дело.

— Личное? Тогда расскажи мне о нём. Возможно, я смогу помочь.

Она задрала безрукавку, открывая взору кинжал, висящий на поясе, и часть манящего, оголённого тела.

— Ты же знаешь, я не новичок в делах подобного рода.

«Дела подобного рода». Единственное, что знала Тазиена о его прошлом — что он мог прекрасно скрываться в тенях. Он не раскрывал все свои умения. А то, о чём рассказывал, преподносил как отголоски бурной молодости.

— Да, — признал он. — Я знаю, что ты не новичок.

В поисках отражения своей души, Кейл взглянул в её глаза. Несколько секунд она смотрела на него, затем, смутившись, отвела взгляд прочь. Не смотря на её «дикость», он был уверен, что руки девушки всё ещё не запятнаны кровью. И Кейл хотел, чтобы они дальше оставались такими же чистыми.

— Меня ждут дела совсем другого рода.

— Ты считаешь, что я не смогу справиться с твоими проблемами? — Её осанка и выпяченная, железная челюсть подсказали Кейлу, какого именно ответа ждёт девушка.

— Дело не в этом. Просто я должен отправиться в одиночку.

— Почему?

— Проклятье, Тази, я не могу тебе объяснить это!

Она едва не подскочила от такого обращения. Никогда раньше он не называл её Тази. Только Хозяйкой Ускеврен в присутствии посторонних или Тазиеной, когда они оставались наедине. Она быстро подавила удивление и сказала:

— Я так понимаю, что ты не скажешь мне почему.

Не желая поддаваться гневу, он опустил голову. Нет, этого не стоило делать. Особенно во время, вероятно, последней их встречи.

— Я просто не могу, Тазиена. Пожалуйста, не спрашивай.

В течение нескольких секунд она раздражённо и холодно смотрела на Кейла.

— Отлично, Эревис Кейл. Отправляйся своим путём.

Она отвернулась и направилась к выходу. Стук каблуков девушки замедлялся с каждым шагом, а её гнев угасал. Дойдя до двери, она остановилась.

— Будь осторожен, Эревис, — произнесла она, не оборачиваясь. — Независимо от того, куда ты идёшь, будь осторожен. Позаботься об этом так же хорошо, как ты обычно заботишься обо всём остальном, хорошо? А потом… возвращайся.

Кейл услышал печаль в её голосе, но прежде чем он успел ответить, девушка захлопнула дверь и побежала по коридору.

— Прощай, Тази, — прошептал он, вопреки мешавшим слезам, капавшим из его глаз.

И Кейл провалился в беспокойный сон, прервавшийся ещё до рассвета.

Красный воск, запечатывавший письмо и судьбу, капал на пергамент как кровь. Кейл написал послание ранним утром, пройдя точку не возврата, насмехающуюся над грузом в его душе. «Сегодня вечером», говорилось в письме. «В десять часов. Пастушья Площадь. Небольшой отряд стражи». Простое письмо с сообщением, понятным только Ривену. Но когда оно дойдёт до адресата, жизнь Кейла изменится. Или закончится. Это письмо приводило в движение механизм и делало его выбор необратимым.

«Любой выбор является необратимым», упрекнул он себя. «Именно поэтому ты и попал в такую затруднительную ситуацию».

На рассвете, пока все Ускеврены ещё спали, Кейл сделал большую часть необходимых приготовлений. Ему казалось, что спешка была необходима, чтобы оставить Ривену как можно меньше времени на подготовку группы. Без подробностей дворецкий сообщил слугам о своём отсутствии и отдал необходимые распоряжения по хозяйству. Он лично подготовил экипаж и погрузил в него собственный, надёжно запертый сундук, притащив его из своей комнаты.

Словно в гробу с трупом внутри, в этом сундуке были похоронены атрибуты его прошлой жизни: зачарованная кожаная броня, снятая с окровавленного тела врага, Сельбрина Дэла, на пристани Вестгейта; по-прежнему острые клинки, длинный и короткий, как всегда готовые выполнить свою смертоносную работу; волшебное ожерелье и исцеляющие зелья, полученные им от Амонта Корелина, благодарного ему мага. Кейл надеялся, что сундук останется запертым навсегда, а содержимое никогда не будет извлечено наружу, но обстоятельства разрушили его надежды. Старый Кейл должен был воскреснуть.

Невесело улыбнувшись, он встал из-за стола и, перейдя всю комнату, приблизился к посыльному, стоявшему в дверях.

— Отнеси это в Чёрный Олень, — сказал он, отдав послание. С лица мальчишки моментально исчезло скучающее выражение, а глаза широко распахнулись. — Ты знаешь, где это?

— Да, сэр, — произнёс он, не сумев скрыть дрожи в голосе.

— Хорошо. Письмо отдашь лично в руки бармену. Его имя — Джелкинс. Скажешь ему, что оно для Ривена. Всё понятно?

— Да, сэр. Вручить Джелкинсу, бармену Чёрного Оленя. Для Ривена.

Кейл вытащил сверкающее золото из кармана жилета и сунул монету в руки испуганного посыльного. У мальчишки перехватило дыхание; как правило, с посыльными расплачивались серебром.

— Спасибо, сэр.

— Не за что. Можешь ступать.

— Удачного дня, сэр.

Улыбаясь, мальчишка, видимо припомнив о стоящей на улице стуже, застегнул пальто, надел пару шерстяных рукавиц и умчался. Кейл знал, что улыбаться он будет только до тех пор, пока не забудет о сиянии золота и не вспомнит о мрачном задании. И всё же, бояться было нечего. Днём в Олене было безопасно. Хищники выходят на охоту только с наступлением темноты.

Словно призрак, Кейл скользил сквозь тьму. Перемещаясь по тёмным улицам района складов с длинным мечом и кинжалом за поясом, он чувствовал себя необычно. Необычно и ужасно. Хотя он обычно скрывал свою тёмную сущность, этим вечером он сознательно дал ей волю. Если ему суждено добиться своего, ему понадобится старый Кейл — убийца и вор, не имеющий ничего общего с дворецким. И ему лишь оставалось надеяться, что всё вернётся на круги своя, когда ночь передаст эстафету дню.

Кейл приблизился к Пастушьей Площади с юга, на мгновение замер и нырнул в тень каретной мастерской. Перед ним возвышались высокие кирпичные складские здания, самые типичные строения этого района города. Широкие улицы, которые он собирался использовать в качестве путей подхода, были пусты и лишь студёный ветер гонял по ним снежные вихри. Кейл хмуро обдумывал увиденное. Не смотря на то, что Найтол достиг середины, улицы не должны были быть настолько пустыми. Торговля никогда полностью не останавливалась в Селгаунте. Даже в разгар зимы, даже в это время суток. Непривычно безлюдные улицы усложняли задачу Кейлу.

«Успокойся», приказал он себе. «Здесь пусто потому, что те стражники, которых не прогнал холод, подкуплены Ривеном. Ночные Ножи всегда так поступают».

Однако не будь Кейл осторожным, он не смог бы выжить долгие годы в преступных мирах Вестгейта и Селгаунта. Он несколько минут внимательно осматривал остальные подходы к площади. Там никого не было. Его острый слух не улавливал ничего необычного. Даже всепроникающий грохот телег с Пути Ронкеля тонул в завывании ветра. Наконец, проверив окрестности, Кейл скользнул сквозь тени к трёхэтажному зданию склада, бывшему его первой целью.

На то, чтобы всё подготовить, у него в запасе было чуть больше четверти часа — небольшой запас. Когда колокола Храма Песни затрезвонят десять часов, повозка, управляемая переодетым Джаком, прибудет сюда с запада. И тогда все ужасы Девяти Проклятых Кругов Ада вырвутся на свободу.

Кейл знал, чего ожидать от отряда Ночных Ножей. Так как в послании Ривену говорилось о небольшом количестве охраны, в отряде вряд ли будет больше двадцати человек. Праведник не сможет выделить больше людей; в конце концов, в гильдии состояло всего лишь тридцать-сорок человек. «Шесть-семь бойцов с сетями Ривен разместит по периметру площади. Ещё четыре-шесть человек будут на крыше с верёвками», подумал мрачно Кейл, осматривая заднюю кирпичную стену высокого склада. «Они обеспечат прикрытие на тот случай, если что-то пойдёт не так. Сперва нужно убрать их».

Довольный тем, как быстро навыки и суждения убийцы вернулись к нему, Кейл жестоко улыбнулся. Он беззвучно передвигался меж теней. Его кожаная броня была легче одеяний дворецкого. А длинный меч удобно пристроился на его боку. Смерть уже шла за Ночными Ножами.

«Это и есть твоя сущность», пронёсся в его голове голос, принесший неприятную мысль, к которой Кейл поспешно добавил, «по крайней мере, этой ночью».

Он провёл рукой по стене. Кладка была неровной и выщербленной, покрытой многочисленными уступами. «Даже не снимая кожаных перчаток, подъём будет простым». Кейл полез вверх.

Через пару минут он очутился на крыше, на высоте сорока футов. Кейл так и не услышал ничего подозрительного, а улица внизу была по-прежнему пуста. Медленно подобравшись к краю, он осторожно, не выдавая себя облаком выдыхаемого пара, осмотрелся.

Кейл заметил их в пятидесяти футах от себя на противоположном конце крыши — два силуэта убийц Ночных Ножей, обвязанных верёвками, выделялись в тусклом свечении Селун. Однако они были неподвижны. Кейл зловеще ухмыльнулся.

Ему надо было приблизиться незаметно. Кроме большого деревянного корыта и нескольких старых ящиков, укрытий на крыше не было. Не испугавшись, он двинулся вперёд, скрываясь в тенях у края крыши, не позволяя себе попадать под свет Селун. Оказавшись в пяти шагах от цели, Кейл замер, а затем бросился вперёд.

Не успев пройти и трёх шагов, он поскользнулся в какой-то луже. Ноги Кейла устремились вверх, и он сильно ударился спиной о крышу.

— Ох, — вырвалось у него из груди. Задыхаясь, он изо всех сил пытался поднять клинок, подозревая, что два Ночных Ножа устремились к нему, и, зная, что у него были доли секунд, чтобы спасти себе жизнь.

Но ничего не произошло.

Всё ещё задыхаясь, Кейл уселся и осмотрелся. Странно, но убийцы даже не пошевелились. Лужа, в которой он поскользнулся, была липкой и, на удивление, тёплой, пропитав его плащ…

Кровью. У ног убийц её было ещё больше. Кейл посмотрел на свою ладонь, измазанную в крови, и содрогнулся. Он вскочил на ноги и отодвинул оба тела от края. Надрезанное горло и удар в область сердца. Обоих убийц прирезали и вернули на место. Профессиональная работа.

— Тьма, — тихо выругался Кейл.

Он посмотрел вниз на площадь, но ничего не увидел. «Проклятье, что тут происходит?»

Колокола Обители Песни пробили десять часов. «Скоро приедет Джак».

Страшная догадка пришла ему в голову. Кейл рванул к восточному краю крыши и бросил взгляд через переулок на соседний склад. Он не смог ничего разглядеть в темноте. Без колебаний он прыгнул через восьмифутовую пропасть и приземлился, перекатившись, на соседнюю крышу. Вскочив на ноги, он торопливо отправился, борясь с резкими порывами ветра, к тому краю крыши, который выходил на площадь. Ещё два трупа, обвитых так и неиспользованными верёвками, валялись в собственной крови.

Звон колоколов умолк и внезапно возникшая тишина показалась зловещей. И по-прежнему пустая площадь.

— Тьма и пустота, — пробормотал Кейл. — Джак едет в засаду.

Джак заставил фыркающих лошадей двигаться лёгким галопом. В этом темпе экипаж подпрыгивал над улицей так, словно камень, запущенный по водной глади, но полурослик хотел сохранить некий запас скорости по прибытию к Пастушьей Площади. «Не хочу быть слишком лёгкой мишенью», думал он, криво ухмыляясь.

Если бы не Кейл, он бы ни за что не впутался в это дело. Не смотря на то, что полурослик время от времени шёл на риск по призыву своего бога, Джак предпочитал всё обдумывать, а не рассчитывал на удачу. Мастер Скрытности и сам из-за каприза мог пройтись по бесконечному аду Баатора, но Джак поступил бы так же лишь всё обдумав и при наличии уважительной причины. Друг, оказавшийся в беде — это уважительная причина. Возможно, это не совсем соответствует надеждам Брандобариса, но…

— Но ты же бог, — прошептал Джак в небо, потянувшись сквозь одежду и дважды дотронувшись до священного символа, висевшего на поясе. — А я — человек. У тебя больше прав на ошибку.

И застенчиво улыбнувшись, он поспешно добавил:

— Не в обиду было сказано.

Но этой ночью Мастер Скрытности, сам частенько поступающий дерзко, вряд ли останется недоволен. Джаку и Кейлу понадобиться вся хитрость Обманщика, чтобы бескровно провернуть это дельце.

Когда Джак приблизился к Пастушьей Площади, он придирчиво перепроверил свою «маскировку». Он сидел на верхотуре, на месте кучера, одетый в большую серую шубу, покрывающую всю длину его ног. Чуть ниже была пара ботинок. Всё это вместе создавало иллюзию сидящего на экипаже взрослого человека. На такой маскировке настоял Кейл. «Всё должно выглядеть естественно, сказал он, или Ночные Ножи учуют засаду». Полурослик, управляющий каретой аристократа, в Селгаунте выглядел определённо неестественно.

«И я могу наслаждаться маскарадом», подумал Джак, «а в это время Кейл сделает всю грязную работу».

Убедившись, что его внешность хотя бы отдалённо напоминает человеческую, он посмотрел на запад и направился к площади. Устойчивый звук цокота копыт отзывался эхом от брусчатки. Запорошенная снегом улица была пуста. Джак направил лошадей под арку, выводившую на западный край Пастушьей Площади, слегка замедлив их бег и направив экипаж в опасную зону.

Если Кейл, чтобы сбросить подозрения, собирался выбрать идеальное место для засады, то он справился с этой задачей. Пастушья Площадь идеально подходила для этой цели. Это было широкое, вымощенное булыжниками, пространство, окаймлённое по периметру высокими зданиями, являвшимися прекрасными позициями для стрелков. Пространство было уставлено распряжёнными телегами и штабелями забытых ящиков, являвшимися прекрасным укрытием для наземных бойцов. Свет Селун, просачивающийся меж высоких складов, отбрасывал лоскутное одеяло теней. Джак почувствовал себя неуютно. «Ножи могут быть где угодно».

«Они не станут стрелять из лука», убеждал он сам себя. «Это риск. Мальчишка нужен им живым. А шальная стрела вполне может лишить их вознаграждения».

Тем не менее, сердце полурослика забилось чаще. Взывая к Брандобарису, Джак пустил экипаж через площадь.

Внезапный крик заставил его поднять взгляд вверх.

— Убирайся отсюда, Джак! Не Ночные Ножи сидят в за… — выкрикнул Кейл с ближайшей крыши на луриенском, языке полуросликов.

Внезапно со всех сторон раздались голоса, заглушив предупреждение Кейла, и отряд людей, вооружённых клинками и арбалетами, вырвался из близлежащих зданий и устремился к экипажу.

— Волосатые ноги Обманщика, — воскликнул Джак, насчитав более тридцати нападавших.

Они окружи карету и стали кричать ему, приказывая остановиться. Лошади встали на дыбы и испуганно зафыркали, когда бандиты сомкнулись вокруг.

Быстро обдумав сложившуюся ситуацию, Джак избавился от громоздкой маскировки и прошептал молитву Мастеру Скрытности. И тотчас исчез из виду. Оставаясь невидимым, он спрыгнул с кареты и шлёпнул и без того напуганную лошадь по крупу.

— Гоп!

Бандиты брали разбег и запрыгивали на экипаж. Двое попытались остановить ускорившуюся карету, но испуганные кони сбили их с ног, беспощадно переломав кости ударами копыт. Остальные тоже живо забегали после того, как их командир отдал жестом приказ, всё ещё крича на несуществующего кучера, приказывая ему остановиться. Щёлкнули арбалеты, и болты глухо вонзились в древесину. В этот момент, голос Кейла, всё ещё вещающий на луриенском, перекрыл шум нарастающей суматохи.

— Прячься, Джак!

— О, Тьма! — выдохнул полурослик и устремился к зданию ближайшего склада.

Поторапливаясь, Кейл прикрепил кошку к водоотводу и сбросил с крыши верёвку.

— Тьма, — бормотал он, перебирая руками. — Тьма и пустота.

Ситуация быстро ухудшалась. И скоро Джаку понадобится помощь. Оставалось лишь надеется, что коротышка услышал его предупреждение.

«Судя по всему, там не менее тридцати человек», подумал дворецкий. «Но, во имя Девяти Проклятых Кругов, кто они такие?»

Орущие люди рассеялись по площади, пытаясь остановить испуганных лошадей. Несколько нападавших уже были затоптаны. Их изувеченные тела валялись на мостовой, а переломанные конечности торчали под неестественными углами. Но рано или поздно лошадей остановят или убьют — это лишь вопрос времени. Кейлу необходимо было действовать и действовать как можно быстрее.

Он приметил недалеко от себя группу кучно стоявших мужчин, оторвал одну из бусин своего ожерелья и швырнул её в цель. Бусина, упав на мостовую посреди толпы противников, полыхнула пламенем, озарившим Пастушью Площадь. Ударная волна взрыва растерзала тела, раскидав их обожженные куски, как порывистый ветер разбрасывает опавшую листву. Мучительные крики и вонь горящей плоти наполнили ночной воздух. Кое-кто из оставшихся в живых, так и не определив где скрывается противник, беспорядочно метался по площади, остальные же всё ещё пытались остановить карету. Кейл бросил взгляд, оценив нанесённый ущерб, затем соскользнул по верёвке с края крыши.

Уже наполовину спустившись к улице, он посмотрел через плечо, выбрал ещё одно скопление бандитов и, вырвав ещё одну бусину из ожерелья, бросил её в гущу врагов. И снова расцвело оранжевое зарево, и снова загорались и погибали люди. Кейл понял, что всполохи огня наверняка привлекут сюда городскую стражу, и он намеревался убраться подальше до их прибытия. Ему только нужно найти Джака и вытащить его из этого безумия.

Кейл опустился к улице, словно к топке, наполненной густым клубящимся дымом, исходящим от тлеющих телег и занявшегося огнём сена. Он всё ещё оставался незамеченным бандитами. Когда оставалось около десяти футов до мостовой, Кейл выпустил верёвку и налету вытащил длинный меч.

И оказался лицом к лицу с Драйзеком Ривеном.

— Ривен? Что тут происходит…

Убийца набросился на него, направив низко оба своих клинка. Грациозно, словно кошка, Кейл отскочил в сторону, лишь почувствовав легкое касание сабель Ривена, распоровших ткань его плаща. Он неуклюже парировал следующий выпад одного из клинков убийцы, но второй слегка зацепил его предплечье. Незначительная царапина. Усмехнувшись, Ривен отступил.

— Что ты творишь, Ривен? Ты…

И тут Кейл всё понял. Ривен предал Ножей, предал Праведника. «Но почему?» спрашивал сам себя Кейл. «И на кого он работает?»

— Я так долго этого ждал, Кейл, — прохрипел Ривен. — Поэтому твоя судьба — медленно истечь кровью. Я буду убивать тебя не торопясь.

Он угрожающе замахнулся саблями. Его единственный глаз пылал недобрым пламенем.

Задыхаясь, Кейл опёрся спиной на стену склада. Он моментально прикинул, как бы подняться по закреплённой верёвке, но быстро отказался от этой идеи. Убийца был слишком быстр. Ривен достанет его сразу же, как он повернётся спиной. Кейл понимал, что надо скорее убираться отсюда. И хотя он мастерски владел клинком, Драйзеку Ривену он ровней не был.

«Проклятье, где же стража?» пронеслось в голове у Кейла. «Они должны были услышать взрывы».

— Неужели тебе нечего сказать? — насмехался убийца.

За спиной Ривена, сквозь огонь и дым, Кейл заметил, что банда, занятая каретой, наконец-то справилась со своей работой, подстрелив лошадей. И с секунды на секунду они ворвутся в экипаж. Остальные, так и не поняв, откуда на них обрушилось пламя, начали осторожно перегруппировываться. А Ривен продолжал издевательским тоном:

— Умник Кейл так ничего и не скажет? Так и будет испуганно молчать? — посмеивался убийца. — Я всегда знал, что ты трус.

Он бросился вперёд, но крики бандитов, занимавшихся каретой, заставили его обернуться, полностью остановив атаку.

— Тут пусто! — кричали они со всех концов площади. — Карета пуста!

Ривен обернулся к Кейлу, и его торжествующая улыбка сменилась взглядом, полным ненависти.

— Где мальчишка, Кейл? — задыхаясь от злости, прошептал убийца. — Где он?!

— Я всегда знал, что ты идиот, Ривен, — парировал Кейл, самодовольно улыбнувшись.

Взревев от ярости, убийца ринулся вперёд.

Сабли Ривена, видимо забывшего своё обещание убивать Кейла медленно, со свистом рассекали заполненный дымом воздух. Кейл отступил в сторону от смертельной атаки и обрушил на противника сверху свой удар. Ривен отклонил удар лезвием одной сабли и, крутанувшись на месте, направил вторую в горло Кейлу. Тот рухнул в кучу мусора, стараясь избежать смерти, и едва не лишившись собственного скальпа, затем вновь очутился на ногах. Когда Кейл поднялся, Ривен, одарил его улыбкой, полной ненависти, ударил его в плечо.

В отчаянии, Кейл, отразив мечем вторую саблю, ударил невысокого убийцу ногой в грудную клетку, тем самым высвободив другую саблю противника из своего плеча. Удар вышиб из лёгких Ривена воздух и отбросил его на три шага. Кровь и пот заливали глаза Кейла, который решил использовать перерыв и одним глотком выпил исцеляющее зелье. Одновременно быстро и больно его раны затянулись. Через мгновение кровотечение из ран на плече и голове остановилось.

— Ты… мертвец, — задыхаясь, произнёс Ривен.

За плечом убийцы Кейл заметил, что остальные бандиты пробираются через площадь ближе к их схватке. Стерев остатки крови со своего лица, Кейл решил, что так просто не сдастся. «Мы погибнем вместе, сукины дети», подумал он, теребя очередную бусину на своём магическом ожерелье.

— Ну, подходи, — сказал он Ривену, подманивая его длинным мечём.

Ривен восстановил дыхание и ухмыльнулся.

— Кейл! Оу-у…

Слова убийцы превратились в стон боли, а из его живота, сопровождаемое фонтаном крови, показалось лезвие короткого меча Джака. Ставший видимым полурослик опёрся на убийцу и вытащил свой клинок. Ривен, захлёбываясь кровью, опустился на колени, а затем со стоном рухнул в кучу мусора.

Джак перешагнул истекающего кровью убийцу, и со злостью произнёс:

— Слишком много угроз, Драйзек Ривен, — полурослик приблизился к удивлённому Кейлу и одарил его озорной улыбкой. — Ха, неужели ты не рад меня видеть? Давай убираться…

— Нужно закончить дело, — произнёс Кейл, проходя мимо Джака, направляясь к корчащемуся от боли Ривену. Маленькая ладонь полурослика ухватила его запястье, приостановив дворецкого.

— Стой, Кейл! Забудь о нём, Эревис! Мы должны выбираться отсюда.

Кейл пристально посмотрел туда, куда указывал Джак и увидел отряд оставшихся в живых бандитов, спешащих к ним. Пылающая, задымлённая площадь наполнилась их криками. Арбалетный болт, не причинив вреда, прожужжал мимо уха и ударился о стену склада. Стреляли раз за разом. Джак был прав.

— Ты прав, — произнёс Кейл.

— И куда мы пойдём? — спросил он. Голос полурослика выдавал сильное волнение. — Они окружили нас.

— Наверх, — Кейл сунул Джаку конец верёвки. — Ты первый. А я обвяжусь ею, когда наступит моя очередь подниматься.

Дворецкий взглянул на площадь. Преследователи быстро приближались и были уже на расстоянии броска копья.

— Давай поторапливайся!

Без лишних слов, Джак начал подъём. Кейл, обвязав конец верёвки вокруг талии, последовал за ним. На середине подъёма он бросил мимолётный взгляд вниз и увидел группу из восьми-девяти целящихся арбалетчиков.

— Джак, арбалеты, — крикнул он коротышке. Пытаясь сделать из себя как можно более сложную цель, Кейл ухватился обеими руками за верёвку и притянул колени к груди. Щелкнули тетивы, и град болтов усыпал стену, на которой он висел. Две стрелы ударили в его широкую спину, но отскочили от зачарованного кожаного доспеха. Однако этого оказалось достаточно, чтобы практически сбить его с верёвки. Подняв взгляд, Кейл увидел невредимого Джака. «Брандобарис хранит своего последователя», понял он.

— Поторопись, Джак! Они пока перезаряжаются!

Полурослик ускорился. Он напоминал рыжего мохнатого паука. Но, не успев преодолеть и десяти футов, острый слух Кейла уловил слова заклинания, доносящиеся снизу.

«Тьма!» про себя выругался он. «Девять Проклятых Кругов, кто эти люди?»

— Держись! — выкрикнул Кейл. — Там заклинатель!

В тот же момент, шипящий разряд молнии устремился снизу и врезался в кирпичную кладку здания, усеяв открытые участки кожи Кейла немилосердно жалящими раскалёнными камешками. Верёвка, как маятник, раскачивалась по фасаду здания. Дворецкий сжал зубы и вцепился в неё. Джак тоже не сорвался вниз, но держался за верёвку лишь руками, а его ноги безвольно болтались в воздухе. Судя по всему, он был оглушен.

«Ещё одну такую атаку нам не выдержать», подумал Кейл. Он взглянул вниз и сквозь дым увидел толпу арбалетчиков, готовых произвести следующий залп. В этой толпе стоял человек, одетый в серую мантию волшебника, и его пальцы сплетали очередное заклинание. Без лишних раздумий, Кейл отщипнул очередную взрывоопасную бусину, одну из трёх оставшихся, и бросил её вниз.

— Подавитесь! — выкрикнул он.

Слишком поздно маг и арбалетчики бросились к укрытию. С оглушительным рёвом бусина взорвалась всполохом бешеного пламени, превратив бандитов в груды обугленного мяса, из которых виднелись кости. И хотя Кейл был уже на высоте тридцати футов, волна раскалённого воздуха достала его, опалив брови и обуглив сапоги. Эта бусина была самой большой и мощной.

Угроза быть подстреленными исчезла, и Джак с Кейлом без помех преодолели оставшуюся часть пути по стене. Добравшись до крыши, дворецкий отправился к люку, через который преследователи могли подобраться к ним, и заблокировал его собственным кинжалом.

— Бандитов ещё как минимум трое, — пояснил он Джаку. — Они попытаются добраться до крыши и не дать нам сбежать. В лучшем случае у нас в запасе пара минут.

Пошатываясь, Джак рассеяно кивнул.

Кейл подбежал к нему и осторожно обнял коротышку за плечи.

— Ты в порядке? В тебя попала молния?

Джак посмотрел в заботливые пристальные зелёные глаза Кейла и его взгляд прояснился.

— Да… слегка зацепило. Скоро пройдёт.

Упрямый полурослик вывернулся из объятий Кейла, и тряхнул головой, будто пытаясь прояснить мысли. Затем он достал свой священный символ — платиновую табакерку, украденную у какого-то волшебника — и произнёс исцеляющую молитву. Через мгновение ему стало лучше. Вылечившийся коротышка пару раз удивлённо моргнул и осмотрел крышу с таким видом, будто впервые видел это место.

— Волосатые ноги Обманщика, Кейл, — выругался полурослик. — Маги и Драйзек Ривен? Что здесь происходит?

Прежде чем Кейл успел ответить, закрытый люк начал грохотать. Без лишних слов они с Джаком помчались к восточному краю крыши. Восемь футов отделяли их от безопасной поверхности кровли соседнего склада.

— Ты сможешь перепрыгнуть? — спросил Кейл полурослика.

Джак бросил взгляд на люк, сотрясающийся от тяжёлых ударов тел. Кинжал всё ещё удерживал его, но это не будет продолжаться вечно.

— Я справлюсь, — пообещал он.

Они разбежались и, оттолкнувшись, прыгнули через пропасть. Кейл с лёгкостью преодолел дистанцию, Джак же едва не сорвался вниз.

Приземлившись, Кейл не останавливаясь, вытянул свой последний кинжал и направился к люку этой крыши. Прежде чем он успел приблизиться, крышка люка откинулась и из неё показалась оглядывающаяся белокурая голова. Отбросив сомнения, Кейл спешно добрался до мужчины, схватил за волосы и рывком вытащил на поверхность крыши. Удивлённый преследователь пронзительно вскрикнул и стал неловко размахивать своим мечём.

— Тьма! Эй… ох…

Протесты превратились в стон, когда Кейл по самую рукоять погрузил ему в спину кинжал. Удерживая на весу бандита, словно некую жуткую куклу, Кейл позволил ему истечь кровью. Преследователь дёрнулся и затих. С нижнего этажа склада дворецкий услышал крики ещё большего числа бандитов. Презрительно отбросив труп в сторону, он схватился рукой за крышку люка. Сделав это, Кейл посмотрел на Джака.

На пепельном лице коротышки застыл ужас. Он в упор смотрел на Кейла. Тот же посмотрел на труп, затем обратил взор снова на Джака.

— Или так, или нам не уйти отсюда живыми.

Джак согласно кивнул, но его взгляд всё ещё оставался отсутствующим.

«Он никогда не знал такого меня», понял Кейл. «Ах, коротышка, я надеюсь, мы проживём достаточно долго, чтобы ты смог позже решить, стоит ли нам оставаться друзьями».

Голоса и тяжёлые удары ботинок по лестнице вернули его к реальности. Крепче схватив крышку люка, Кейл сорвал очередную бусину и бросил её вниз, успев прикрыть лаз. Здание потряс взрыв. Из щелей в люке повалил густой дым. Он слышал вопли горящих людей даже через деревянные перегородки и кирпичные стены.

Не глядя на Джака, он наклонил и осмотрел труп. Кейл быстро нашёл то, что искал.

— Тьма! — выругался он.

Из внутреннего кармана, вшитого в подкладку плаща, Кейл извлёк небольшой символ, состоявший из чёрного треугольника, помещённого в жёлтый круг, с изображённой по центру буквой «З». Эмблема рассказала ему обо всём.

— Зентарим, — выдохнул он. Теперь было понятно, почему тут так много народу. Огромная организация, состоявшая из воинов, магов и жестоких жрецов безумного бога Цирика, Зентарим стремился контролировать торговлю и политику во всех уголках Фаэруна. Спектр их методов простирался от законных торговых соглашений до убийств.

Джак взволновано вздохнул.

— Зенты! Боги Кейл, что здесь происходит?

Кейл вертел символ в руке, а его ум усиленно пытался связать воедино картину происходящего из кусков — тэйцы, зенты, Ривен и Ночные Ножи. Куски мозаики всё никак не складывались, а времени оставалось всё меньше и меньше.

— Я не знаю, — наконец ответил он. — С этим мы разберёмся потом. А сейчас нужно быстро уносить ноги.

То, что Кейл знал наверняка — зенты редко оставляли свидетелей. Они были осторожны. Очень осторожны. Ещё больше вооружённых бандитов должно быть уже блокировали пути отхода. Вырваться будет необычайно трудно.

— Городская стража не придёт нам на помощь, — сказал он Джаку. — Зенты подкупили их. Поэтому нам следует двигаться по крышам, пока мы не вырвемся из окружения. Когда мы достигнем Пути Ронкеля, спустимся на улицу и быстрым темпом направимся к жилым кварталам города. Ты готов?

Джак сжал кинжал одной рукой, а священный символ — табакерку — в другой, и согласно кивнул.

— Я готов, но…

— Но что?

— Ничего, — ответил Джак, покачав головой.

Они собрались двигаться, но полурослик резко остановился.

— Подожди, Кейл. Я… У меня есть предложение получше.

Голос коротышки звучал как-то непонятно сдержано.

— Тут, неподалёку от Пути Стивидора, есть заброшенный магазин верёвок и канатов. В переулке рядом с ним есть тайный ход, ведущий в канализацию. Сейчас время отлива, а значит, через коллектор можно пройти. Мы можем воспользоваться этой дорогой.

Кейл задумался, рассматривая и взвешивая оба варианта. И оба они казались опасной затеей, но дорога до Пути Стивидора была короче.

— Ты уверен, что это безопасно? Если зенты настигнут нас в коллекторах…

Незаконченное предупреждение повисло в воздухе. Джак сомневался лишь мгновение.

— Я уверен, — произнёс он на конец. — Зенты не знают о ходе.

— Хорошо, — согласился Кейл, кивая головой. — Тогда в путь.

Головой вперёд они мчались по крышам, их внимание было сосредоточенно на единственном — спасении. Перемещаясь со здания на здание, перепрыгивая одну за другой пропасти между складами, сулившие смерть в любое мгновение, понукаемые криками преследователей, раздававшимися снизу и сзади, измученные и вспотевшие, они наконец-то спустились по фасаду одного из складов и оказались в тенях Пути Стивидора.

— Нам туда, — прошептал Джак, указывая коротким пальцем на узкий переулок, расположенный в десяти шагах перед ними.

Два человека в чёрных плащах и с обнажёнными клинками стояли на входе в переулок. Их готовность, видная невооружённым глазом, и настороженные взгляды выдали в них зентов. Кейл бесшумно извлёк из ножен свой длинный меч. Темнота надёжно скроет его приближение. Зенты умрут прежде, чем они успеют заметить его.

— Подожди здесь, — прошептал он Джаку. — Я позабочусь о них.

Джак осторожно положил свою руку на плечо Кейлу.

— Подожди, — голос полурослика был напряжён. — Не надо сегодня больше… проливать кровь, хорошо? Я воспользуюсь заклинанием, чтобы нейтрализовать их.

Умоляющий взгляд полурослика пробудил в перерождённом Кейле другого Эревиса. Соглашаясь, дворецкий неохотно кивнул. Джак облегчённо вздохнул и похлопал его по плечу.

Торопясь, словно опасаясь того, что Кейл передумает, полурослик сомкнул глаза и тихонько произнёс молитву, взывая к силе Брандобариса. Он указал пальцем на зентов, и они оба начали задыхаться. Затем застыли без движения. Сила заклинания превратила их в камень.

— Неплохо, — похвалил Кейл.

Джак согласно кивнул, и они рванули вперёд. В тот момент, когда они выбежали из тени, по улице пронеслись возгласы. Кейл обернулся и посмотрел назад. Он увидел, как четыре вооружённых человека бегут к ним. Им оставалось преодолеть ещё два квартала, но они быстро сокращали отставание.

— Нужно торопиться, Джак. Они наступают нам на пятки.

— Следуй за мной, — произнёс полурослик и устремился вдоль переулка.

Проносясь мимо окаменевшего зента, Кейл сбил его с ног. «Пусть учится хорошим манерам», сказал он сам себе, нагоняя Джака. Кучи ящиков, кирпичей и досок захламляли тротуар и затрудняли продвижение. Джак мастерски преодолевал препятствия, и Кейл было подумал, что он сам их тут и установил. Углубившись в переулок на сорок шагов, коротышка остановился перед деревянным поддоном, который был вертикально прислонён к стене. Бормоча, полурослик сунул руку меж его досками. Через секунду Кейл услышал щелчок.

— Готово, — удовлетворённо произнёс Джак. Он налёг на поддон, который откинулся словно распахнутая дверь.

«Гениально», подумал Кейл, когда увидел из-за спины полурослика комнату, с обложенными кирпичом стенами. В центре комнаты был вырыт колодец.

— Осторожно, яма, — сказал Джак. Они оба зашли и прикрыли дверь, защёлкнувшуюся за их спинами. В темноте Кейл услышал, как Джак закрывает замок. Они постояли некоторое время молча, дождавшись пока не смолкли шаги преследовавших их зентов. Потом Джак откуда-то вытащил металлический прут, испускающий с одного конца слабое голубоватое свечение. При этом улыбка полурослика сверкала ярче магического жезла.

— Чуть не попались. Как тебе кажется?

Не смотря ни на что, Кейл тоже улыбнулся.

— Почти, — согласился он, и оба захихикали, разгоняя охватившее их напряжение.

— Теперь нужно спуститься. До коллектора восемьдесят футов, — произнёс Джак. — Там приставлена лестница. Я пойду первым.

Полурослик проскользнул в колодец и стал осторожно перебирать ногами по железным прутьям. Кейл последовал за ним и через небольшое время они уже брели по грязным стокам Селгаунта, по щиколотки погружая сапоги в зловонную жижу. Эревису постоянно приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о низкий свод тоннеля. Узкие проходы расходились в трёх направлениях.

— И куда нам нужно? — спросил он.

— Сюда, — ответил Джак и поспешно свернул в левое ответвление.

Странно и неожиданно, но запах коллектора был не так уж и ужасен для Кейла. Но не смотря на это, дворецкий как мог старался отвлечься от размышлений по поводу состава жижи, стекающей по его сапогам. Он прокручивал в уме события этой ночи, пытаясь сложить их в единую картину.

Было ясно, что Ривен зентильский шпион, и понятно, что именно он сдал Ночных Ножей и заманил их в засаду. Он и его зентильские друзья уничтожили группу захвата Ножей и ждали Талбота, которого Кейл фактически должен был отдать им в руки. Зачем? Получается, если бы Ножи схватили Талбота и передали бы тэйцам, Наглета, возможно, вынудила бы Тамалона при общении с хулорном отстаивать интересы Тэя. Зенты, непримиримые соперники тэйцев по борьбе за сферы влияния, решили сорвать план. Гибель нескольких членов гильдии и вред, нанесённый Праведнику, был бы им только в удовольствие. После того, как засада Ночных Ножей должна была «провалиться», Драйзек Ривен остался бы единственным «выжившим» и мог придумать что угодно. А со смертью Кейла он стал бы главным советником и помощником Праведника. Зенты бы получили контроль над Ночными Ножами и Талбота, которого можно было бы использовать для давления на Тамалона.

И секреты Кейла поставили под угрозу исход всего предприятия.

«Кто бы мог предположить», подумал он, покачивая головой, словно не веря в произошедшее, «что Ривен, этот бесчувственный убийца, способен на интриги. Если бы случайно не выяснилось, что Джак знает секретную дверь в переулке и способ её открыть»…

«Если бы случайно»…

Волна дрожи прошла по спине Кейла.

— Джак?

Полурослик остановился и обернулся, его лицо выглядело жутко, освещённое тусклым синим светом волшебной палочки.

— Что?

— Откуда ты знаешь, как открывается замок на той двери? — спросил Кейл, и его рука сомкнулась на рукояти меча.

Полурослик надолго задумался.

— И ты только теперь спрашиваешь меня о замке? Брось, Кейл. Тем более, осталось совсем не много.

Он обернулся ко тьме тоннеля и зашагал дальше.

Кейл опустил руку ему на плечо и развернул к себе лицом.

— В каком смысле — совсем не много?

Глаза коротышки полезли на лоб.

— Эй! Спокойнее, Эревис.

— Как ты смог открыть замок там в переулке? Проклятье, ты не взламывал его, а точно знал, как нужно его открывать…

— Не двигайтесь, — раздался из темноты впереди чей-то голос.

Кейл оттолкнул Джака в сторону и выхватил клинок.

— На кого ты работаешь, Прыткий Джак? — прорычал он.

Коротышка отступил назад и поднял руки ладонями вверх.

— Не нервничай, Кейл, — произнёс он тихо. — И успокойся, мы теперь в безопасности.

— Что? — рассеяно переспросил Кейл, всё ещё тщетно пытающийся рассмотреть в темноте хозяина голоса. — Ты сказал — в безопасности?

Джак махнул рукой в темноту перед ними.

— Это арфисты, Эревис. Арфисты, — несколько секунд он молчал, а затем добавил. — Как и я.

Рука Кейла, сжимавшая кинжал, обессилив, опустилась. Пока ошеломлённый дворецкий открывал и закрывал рот, силуэты трёх мужчин, каждый из которых был вооружён палашом и арбалетом, словно бы сгустились во мраке подземелья.

Джак был арфистом.

Арфисты тайно действовали по всему Фаэруну, борясь со злом, сея добро. Они были повсюду и нигде. Кейл всегда считал их деятельность незначительной: они были слишком робки, чтобы захватить власть, и слишком неорганизованны, чтобы помешать другим сделать это. Похоже, события этой ночи заставят его пересмотреть это убеждение.

А вот то, что Джак был арфистом, заставляло Кейла сомневаться в искренности их дружеских отношений. Возможно, полурослик всего лишь использовал его в качестве источника информации о Ночных Ножах.

Самый высокий из арфистов, бородатый блондин, окинул Кейла коротким оценивающим взглядом, а затем посмотрел на Джака.

— Не стоило тебе приводить его сюда, Прыткий Джак.

Коротышка, ощетинившись как рассерженный барсук, подскочил к светловолосому гиганту.

— Проклятье, Брелгин, ты же ничего не знаешь! Засада оказалась операцией зентов, а значит выбор у него был не велик — либо укрыться здесь, либо умереть.

— Хм, зенты?…

Брелгин с вызовом воззрился на полурослика.

— Но ведь тебя предупреждали, не приводить сюда тех, кто не принадлежит к организации…

— Хорошо, но я уже сделал это. И что, теперь нам менять место тайных встреч? А он всего-то и видел, что нас четверых, и уж точно он не станет рассказывать об этом всем подряд, — Джак обернулся к Кейлу и примирительно пожал плечами. — Мы знаем его тайны, а он узнал нашу. И уж поверьте, ему можно доверять.

Брелгин всё ещё сомневался. А Кейл, всё ещё молчащий от пережитого потрясения, тихо стоял в сторонке.

— Что случилось, то случилось, — уверенно произнёс Джак. — И назад дороги нет.

Брелгин пристально смотрел вниз, на Джака, затем скосил проницательные глаза на Кейла.

— Пусть тогда хотя бы помалкивает.

Брелгин и остальные арфисты развернулись и скрылись в темноте. Джак подскочил к Кейлу.

— Мог бы и помочь мне, Эревис. Мне очень жаль, — коротышка похлопал его по плечу. — Нам нужно несколько минут подождать, дав им возможность покинуть это место. С тобой всё в порядке?

— Со мной всё хорошо, — ответил тот, уставившись на коротышку так, словно видит его впервые. — Но, как выяснилось, тебя я совсем не знаю, Джак.

Полурослик отступил назад. Выражение его лица было печальным.

— Брось, Кейл. До сегодняшней ночи тебе и так было известно обо мне всё самое главное. Так же, как и я знал всё о тебе ещё до того, как ты мне рассказал о Вестгейте. Мы друзья. Разве не по зову дружбы я пошёл с тобой этой ночью? Это… — он махнул маленькой рукой толи на тайную комнату, толи на арфистов, — … моя работа. Но не она определяет то, кто я на самом деле. Неужели не ясно?

Кейл обдумал сказанное и согласно кивнул. «Это моя работа, но не она определяет то, кем я являюсь на самом деле». Ему оставалось лишь надеяться, что это было правдой. Не только правдой Джака, но и его собственной.

— Ясно.

— Отлично, — произнёс Джак, и, улыбнувшись, махнул рукой во тьму. — Пора. Самое время выбраться из этих коллекторов и разойтись по домам.

Кейл согласно кивнул, хотя понимал, что возвращаться в Штормовой Предел было рано. По крайней мере, пока. Нужно было закончить дело с Ривеном. Если убийца был ещё жив, Кейл знал, где его можно найти.

Кроме Кейла и бармена Джелкинса, в пропитанном зловонием полумраке Оленя находилось лишь пару храпящих пьянчуг. Кейл сидел спиной к стене, а лицом к двери. Нетронутое пиво стояло на столе перед ним. Он глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться.

«Он появится», думал Кейл. «Если он жив, то должен появиться».

— Через пятнадцать минут я закрываюсь, — сообщил Джелкинс из-за стойки бара. Кейл кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению. Пьяные завсегдатаи так и продолжили храпеть, не обращая внимания на сказанное.

Когда дверь в Олене, наконец, распахнулась, Кейл вынужден был напомнить себе, что дыхание — естественная потребность человека. Драйзек Ривен возник в дверном проёме, и, опёршись о косяк, пристально разглядывал общий зал таверны. При виде Кейла, губы убийцы презрительно изогнулись, а на лице появилось выражение ненависти. Тот же в свою очередь смотрел на него пристально и бесстрастно. Так они какое-то время сверлили друг друга взглядами, словно хищники, оценивающие добычу, через пространство общего зала.

Наконец Ривен хлопнул дверью, и, пошатываясь, направился к столу. Наблюдая за неуверенной походкой убийцы, Кейл с трудом подавил торжественную улыбку. У Ривена оказалось достаточно золота, чтобы спасти свою жизнь, но не хватило на то, чтобы полностью исцелиться и залечить болезненную рану в спине, нанесённую Джаком.

— Кейл, — издевательски поклонился Ривен, сморщившись от боли, и сел на стул напротив него.

— Ривен, — отозвался Кейл. От убийцы всё ещё пахло потом и кровью. Дворецкий отчётливо видел напряжение на его лице, различал гнев и ярость, готовую выплеснуться в любую минуту. Ривен был словно чайник, готовый закипеть от малейшего пламени. И Кейл решил разжечь огонь. — Ну и что дальше?

— Что дальше? — голос Ривена напоминал рычание животного. — Сейчас я покажу тебе, что будет дальше, щенок.

И тут он, рыча, рванулся через стол, но замер на полпути, остановленный болью в спине. Кейл, воспользовавшись моментом, схватил его за плащ и рывком помог преодолеть оставшуюся часть пути. Дворецкий едва не перестарался, ведь они чуть не столкнулись лбами. Лицо убийцы свело от боли.

— Ты ничего не сможешь показать мне, подлый предатель, — прошептал Кейл. Он позволил разгореться собственному гневу, черпая из него силы. Дворецкий тряхнул Ривена, словно тряпичную куклу. От боли убийца зашипел сквозь сжатые зубы.

— Будь ты проклят, зент! Мне придётся тащить твою раненную задницу Праведнику, если я не услышу всё здесь и сейчас.

Кейл выхватил кинжал и приставил его к оголённому горлу Ривена.

— Приступай, — выпалил убийца, плюнув в лицо дворецкому. — Ты считаешь, что я так никому и не рассказал о твоём сегодняшнем маленьком предательстве? Если я отсюда не выйду, Праведник обязательно узнает о нём. Тебе ничего не поможет. Ни твои жалкие оправдания, ни то, что ты будешь валить всё на меня. Ты умрёшь страшной смертью, Кейл.

Кейл вглядывался в лицо Ривена, пытаясь определить, блефует ли тот. «Я не могу рисковать», решил он. Дворецкий отпустил убийцу, и тот соскользнул назад, на стул, удовлетворённо хмыкнув.

— Это было отличное представление, Кейл, — произнёс Ривен. — Вы со своим малышом сработали идеально. Я недосчитался семнадцати человек.

Убийца рассмеялся жутким булькающим смехом, от которого Кейла затошнило.

— Да, это бесспорно прекрасное представление. Вот только я всё никак не могу уяснить, ради чего? Неужели ты испытываешь тёплые чувства к этому отпрыску Ускевренов?

— Это не твоя забота, — отрезал Кейл.

Ривен понимающе улыбнулся, кряхтя, потянулся через стол, взял пиво Кейла и отхлебнул из кружки.

— И всё же, вернёмся к моему вопросу, — уже менее самонадеянно напомнил Кейл. — Что дальше?

— Сейчас — ничего, — легкомысленно ответил Ривен. — Всё останется, как и прежде. Мы оба предали Праведника. Нам нужно лишь сохранить эту тайну между нами и придумать для него разумное объяснение провала. Скажем, что отпрыска Ускевренов охраняло намного больше народу, чем ожидалось. И он поверит этому, если мы будем единодушны. Зная, насколько мы… не любим друг друга, он вряд ли заподозрит сговор.

Он жутко улыбнулся сквозь свою козлиную бородку.

— Не правда ли, хорошо звучит?

Обдумывая предложение, Кейл откинулся на спинку стула. Если всё пойдёт так, как говорит убийца, он сможет остаться в гильдии, что было плохо. Но так же это значило, что он мог вернуться к выполнению обязанностей дворецкого Ускевренов, покармливая безобидной информацией Праведника и защищая приютившую его семью. Приняв во внимание непредсказуемый поворот событий этой ночи, он едва ли мог рассчитывать на что-то лучшее. И, кроме того, разве имеет значение ещё одна тайна для погрязшего во лжи человека?

— Звучит многообещающе, — наконец отозвался Кейл. — Но Ускевренов больше не трогаем. И впредь не ввязываем их в дела гильдии. Согласен?

— Согласен, — кивнул Ривен, нахмурившись.

Кейл поднялся со стула.

— Прежде чем я уйду, Ривен, скажи мне, для чего зентам понадобилось всё это. Какое им дело до этого?

— Это не твоё дело, Кейл, — ответил Ривен. Он сделал ещё один большой глоток пива.

Кейл согласно кивнул. Он ожидал чего-то подобного.

— Береги спину, Ривен, — произнёс дворецкий. Проходя мимо убийцы, он стукнул его между лопатками. Ривен поперхнулся пивом и застонал от боли.

— Сволочь ты, Кейл.

Дворецкий улыбнулся, вышел из Оленя, вдохнув студёный ночной воздух, и двинулся домой.

«Возможно, я и сволочь», размышлял он, криво ухмыляясь, «но всё же у меня есть семья».