Двойник

ГЛАВА 6 СПИРИТИЧЕСКИЙ СЕАНС

Кристин и Скай одновременно выскочили из своих комнат, едва дедушкины часы пробили без четверти полночь. После тайного разговора никто из них не сомкнул глаз, хотя оба пожелали спокойной ночи взрослым.

Скай указывал кузине дорогу, помогая миновать самые скрипучие ступеньки — третью, седьмую и десятую. Они поднялись на верхний этаж, где располагался рабочий кабинет Генри. Тот закрыл чердачный люк, так что Скай взял палку с петлей на конце и потянул за крючок, приделанный к круглой дверце.

С тех пор как семья въехала в новый дом, юноша не раз проделывал это, стараясь избежать малейшего шороха, будто лазутчик на тропе войны. Острием шеста он дернул шпингалет складной чердачной лестницы и опустил нижнюю секцию на пол. «После тебя» — показал он молчаливым жестом, и Кристин полезла наверх — легко и бесшумно, несмотря на мешок за плечами. Скай вскарабкался следом, втянул стремянку и щелкнул замком — так тихо, как только мог. Затем он аккуратно сложил ее и пристроил у шкафа. Теперь они отрезаны от мира.

— Отлично, — отметила Кристин.

Скай не понял, что имеет в виду кузина — его шпионские навыки или пятачок, который он накануне расчистил от старья. Включив походный фонарь, он огляделся.

Под скатом крыши громоздились родительские вещи — потрепанные чемоданы и рюкзаки, Сонино рукоделие и домашняя пивоварня отца. Собственные пожитки Скай сложил в центре так, чтобы получилась круглая площадка, обнесенная стеной хлама. Он слегка стеснялся своих сокровищ — многие из них напоминали, каким мальчишкой он был еще недавно: коллекция игрушечных ружей, стопка военных комиксов, противогаз. Тут же стоял старый шкаф, набитый приключенческими романами, которыми он зачитывался всю жизнь. А в центре огромной глыбой темнел дедушкин сундук. Лунный свет серебрил потертые наклейки с названиями экзотических стран. Может, это зрелище и восхитило Кристин?

Вскоре он обнаружил, что и у кузины есть секреты. Чуть ранее, когда они шептались, она намекнула, что привезла предмет, который им обязательно пригодится, и добавила, что никогда с ним не расстается.

«Похоже, в своей закрытой школе они развлекаются не только хлопаньем по ляжкам», — мысленно усмехнулся Скай.

Кристин достала из сумки доску, похожую на поле для настольной игры, и положила ее на первый попавшийся чемодан. Скай пригляделся. Под женским портретом в верхней половине значилось: «уиджа». Слева от рисунка было написано «да», справа — «нет». Вдоль нижнего края неровной строчкой тянулся латинский алфавит, под буквами обнаружилось слово «прощай».

— Пробовал когда-нибудь?

Скай отрицательно мотнул головой.

— Все просто, — заверила Кристин и снова пошарила в сумке. — Полагается еще пластмассовый указатель, но его раздавила Селия. А мне все равно больше нравится стаканчик.

Жестом фокусника она извлекла маленькую приземистую стопку с изображением кактуса и, перевернув ее, поставила в центре доски, прямо над алфавитом.

— Надо приложить палец вот сюда и задать вопрос. — Кристин коснулась донышка и произнесла зловещим голосом: — Есть здесь кто-нибудь?

Скай хихикнул. Не обращая внимания, она пояснила:

— Если мы вступим в контакт, стопка передвинется на «да». — Она показала, как именно стаканчик заскользит по доске. — Потом дух скажет по буквам свое имя. Дело пойдет быстрее, если задавать вопросы, на которые можно ответить односложно. Понятно?

Скай кивнул. У него вдруг пересохло во рту.

— Одной доски-уиджи мало, надо создать обстановку.

Она вынула из кармана кроваво-красный шелковый шарф и набросила его на фонарь; из другого кармана появилась свеча. Кристин зажгла ее и пристроила на подставке для игрушечного ружья.

Стараясь не отставать, Скай поднял крышку сундука и достал скандинавские камни. Он отыскал пять рун, нарисованных в книге, и выложил их на алый лоскут в нужном порядке. Когда последняя, Отала, легла на свое место, Скай вновь ощутил, что та будто прилипла к пальцам. В этот раз она не обожгла кожу, но пришлось сделать усилие, чтобы стряхнуть ее.

Тем временем Кристин занялась тайником в крышке. В прошлый раз Скай приладил на место кусок бумаги, под которым скрывалась фотография, чтобы мама случайно не обнаружила ее, перебирая содержимое сундука. Кристин отодрала лист так, чтобы снимок красовался прямо в центре. Она довольно хрустнула костяшками пальцев — Скай вздрогнул.

— Ну что, готов?

Он сглотнул, пересохший язык не слушался.

— Насчет этой уиджи. Мы что, будем говорить через нее с духами?

— Именно. — Кристин наклонилась к брату, попав в пятно лунного света, глаза ее возбужденно блестели. — Только не с какими попало. Среди них ведь встречаются страшные зануды. Нет, вот кого мы вызовем!

Она указывала на фотографию. Пламя свечи дрожало, отбрасывая неверные блики на лица, но Сигурд смотрел прямо в объектив, и взгляд его словно преследовал Ская.

— Не знаю… — промямлил тот, уставившись на небо.

Луна спряталась за тучей, и на чердаке стало чуть темнее. Скай поежился, хотя вовсе не замерз.

— Брось! Что нам терять? — Кристин прижала палец к стаканчику.

— Разве не нужно ждать до полуночи? — упирался Скай.

— Зачем? Нет, сойдет и без пяти двенадцать. Давай не трусь!

Девушка решительно кивнула на стопку.

Усевшись на пол по-турецки, они склонились над доской. Скай послушно приставил палец к стеклянному донышку. Он бросил взгляд на кузину: щеки горят от нетерпения, растрепавшиеся светлые волосы падают на лицо. Скай облизал губы. И почему он не догадался захватить воды?

— Так. — Кристин кашлянула и после секундной паузы произнесла тихо, но четко: — Есть здесь кто-нибудь?

На этот раз в ее голосе не было и намека на веселье. Они сидели и ждали. Ничего не происходило, только плясал огонь свечи, поскрипывал старый дом да слабый ветер шуршал в кроне дуба.

Скай плотнее прижал палец к стаканчику. Замшевый кисет с сорочкой, который он надел на шею по настоянию Кристин, казалось, налился тяжестью.

Тишина.

— Есть здесь кто-нибудь? — повторила она громче.

Бесконечно долгая минута ожидания. Вдруг указатель дернулся и скользнул в сторону «ДА».

— Ты сама его двигаешь!

— Неправда!

— Нет, правда! Я же вижу. Смотри!

Скай отнял руку — стакан проехал еще пару миллиметров и остановился.

— Ну ладно, допустим, — сдалась Кристин с досадливой улыбкой. — Хотела проверить, не слишком ли доска липкая. Эта дура Ребекка Майлз разлила на нее сидр неделю назад. Клади палец обратно. Продолжим!

Скай неохотно повиновался. Из недр дома по-прежнему доносились шорохи и поскрипывания; в саду шуршали листвой деревья, а луна, до того игравшая с облаками в прятки, совсем скрылась за тучей. Чердак погрузился в глубокую тень, остался лишь крошечный освещенный пятачок — их укрытие.

Снова тишина. И вдруг они совершенно отчетливо услышали, как дедовы ходики внизу начали отбивать полночь. Видимо, поблизости находилась вентиляционная шахта.

«Дон! Дон! Дон!» — мерно неслось с первого этажа.

— Давай, — прошептала Кристин. — Теперь ты спрашивай.

Дон, дон… Дон… Дон…

Ему показалось или бой часов замедлился?

Скай уже открыл было рот, как вдруг с улицы донесся душераздирающий крик. Оба дернулись от неожиданности, не отнимая рук от стакана. И снова вопль, на этот раз ближе, будто женщина страдала от невыносимого ужаса или боли. Скай, однако, вздохнул с облегчением.

— Это лисица так визжит, — пояснил он.

Дон…

— Черт с ней, с лисицей! Спрашивай!

Дон… Дон…

Часы пробили уже девять раз. Или десять? Скай попытался заговорить, но не смог. Наконец он выдавил из себя хриплое: «Есть кто-нибудь?..»

Дон!

Звон вибрировал, отдавался эхом. И тут свеча вспыхнула ярче, пламя заметалось и внезапно истаяло, оставив струйку дыма. В тот же момент послышалось гудение, фонарь замигал и погас. Воцарилась тьма, но лишь на мгновение. Еще один удар часов — и луна, вырвавшись из плена облаков, залила чердак серебристым светом.

…Стакан пополз по доске. Он проигнорировал слово «ДА» и остановился рядом с буквой.

— «Эс», — выдохнул Скай.

Указатель двинулся дальше.

— «Ай», — прошептала Кристин.

— «Джи», — сказали они хором.

— Ты думаешь, это… Сигурд?

Не успел он произнести имя деда, как стопка прыгнула к слову «ДА» — так стремительно, что Скаю пришлось вскочить на ноги, чтобы удержать палец на стеклянном донышке. На этом стакан не успокоился — он поехал прямиком к букве «H», затем к «I», «M», замешкался, снова выбрал «M», потом «E» с «L» и только тогда остановился. Брат с сестрой чувствовали, как стопка дрожит под их пальцами, словно в нетерпении.

— H-I-M-M-E-L, — прочитал Скай. — Нет такого слова.

Не дождавшись ответа, он взглянул на Кристин: та побелела как полотно.

— Есть. — Она подняла на него глаза. — По-норвежски himmel значит «небо». Это твое имя, Скай.

Едва отзвучал ее голос, стакан снова ринулся к «ДА». На этот раз Скай не успел за ним. Но, судя по всему, пальца кузины было вполне достаточно.

— Прекрати двигать его, Кристин! Это не смешно!

Скай был в ярости. Прыжок стопки застал его врасплох — Скай потерял равновесие и плюхнулся на пол. Его глаза оказались вровень с доской. Он сжимал кисет, чтобы содержимое не стучало по ребрам.

— Клянусь, это не я! — с трудом выговорила Кристин. — У меня не получается убрать палец, честно. Мне больно, он будто приклеился.

Скай подался вперед и схватил сестру за руку, но Кристин отчаянно закричала:

— Нет, пожалуйста! Не надо!

Он взглянул на доску. Стакан снова потянул за собой кузину, выписывая следующее слово: R-U-N…

— «Руны»? — спросил Скай.

«Да», — подтвердил стакан и принялся за новое: О-Т-Н…

— «Отала»?

«Да», — снова согласился дух.

— Что такое эта чертова Отала?

Стопка буквально металась по доске, Кристин еле успевала называть буквы.

— В-О-О-К, книга! Думаешь, это он про дневник?

— Да! — выкрикнула Кристин, когда стакан снова подпрыгнул. — Быстрее, возьми дневник! Шевелись!

Скай торопливо схватил тетрадь в черной обложке, та привычно открылась на странице с рисунком в виде креста. Луна сияла вовсю, но ее света все же не хватало, чтобы прочесть слова, написанные под каждой руной… Вдруг Скай понял: он знает, о каком символе идет речь.

— Отала, руна предков, вызывающая мертвых, — прокаркала Кристин.

Ее голос изменился — он стал ниже. И что это за акцент?

Скай не мог даже посмотреть на кузину, его взгляд был прикован к доске. К рунам. Они снова мерцали, но одна горела ярче всех. Та, которая оживила норку; та, которая вновь заставила сестру говорить хриплым басом:

— Возьми. Ее.

Он все же заставил себя взглянуть на Кристин: лицо заострилось; кожу залила мертвенная белизна, словно девушка замерзла, но по вискам текли ручейки пота.

— Не хочу, — выдавил Скай.

Ему вдруг стало очень страшно.

— Ты должен! — В глазах Кристин сверкнуло отчаяние; к ней вернулся прежний голос. — Ради меня, Скай, умоляю!

В сущности, он все эти годы ждал, когда сможет сделать что-нибудь ради нее. Он справится. Он возьмет руну.

Пальцы коснулись пылающего камня.

Доля секунды, и все вокруг исчезло — яростная вспышка поглотила чердак, уиджу, лицо кузины. Падая, Скай инстинктивно сжался: спина помнила удар о твердый чердачный пол с тех пор, как он впервые взял в руки Оталу… Но тут он понял, что никуда не падает, а лежит на мягкой земле, все еще крепко сжимая руну. Белый свет сменился желтым, столь же ослепительным: в глаза било солнце, сияющее на пронзительно синем небе.

Скай сел так резко, что кровь прилила к голове. Едва придя в себя, он положил камень в кисет на груди и осмотрелся: под ним раскинулся травянистый склон холма, внизу бежала река. На берегу стоял огромный полотняный шатер. Вокруг резвились дети, а внутри играл старомодный духовой оркестр. Привлеченные музыкой, под навес стекались люди. Скай поднялся на ноги, стряхнул былинки с шорт — неизвестно как на нем оказавшихся и неожиданно чистых — и присоединился к толпе.

Под матерчатыми сводами дамы и мужчины, одетые по-летнему легко, пили шампанское из хрустальных бокалов и оживленно болтали. Когда Скай вошел, ему показалось, что разговоры смолкли, все взгляды обратились на него и даже оркестр заиграл тише. Но вот музыка грянула вновь, и гости вернулись к беседе. Ская словно не замечали.

Вдруг кто-то взял его за плечо и развернул к себе.

Почему дед всегда представлялся ему стариком? Скай ведь знал, что Сигурд умер, не дожив и до пятидесяти. Видимо, дело в матери: возраст уже сказывался на Соне, а значит, ее отцу полагалось быть совсем дряхлым. Однако сейчас перед Скаем стоял мужчина с фотографии; правда, не в форме морского офицера, а в таком же светлом хлопковом костюме, как и у всех вокруг. Скай понял: они с Сигурдом действительно на одно лицо, только дед не пытался справиться с бровями и позволил им срастись. Но главное — эти серо-голубые глаза Скай каждый день видел в зеркале.

— Добро пожаловать. Наконец-то ты здесь, — прозвучал низкий приветливый голос. — Нам нужно о многом поговорить.

Они вышли из шатра, и Сигурд повел внука к полукруглому выступу, нависшему над рекой. Скай лопался от вопросов, но, глянув на деда, решил последовать его примеру: сидя на траве, тот созерцал блики на речной глади. Резво снующие ласточки то и дело тревожили зеркальную поверхность, подхватывая насекомых, лениво плясавших в солнечных лучах. От этого мирного зрелища потянуло в сон.

Однако сотни загадок не давали покоя.

— Дедушка, — наконец решился он. — Но где… И как?..

Упреждающий жест оборвал его.

— Тебе предстоит столько всего узнать, Скай. Здесь, — Сигурд указал на воду, — просто мост между мирами. Тихая гавань, в которой ты лишь приступаешь к обучению, чтобы потом узнать, как исполнить предначертанное.

Скай открыл рот, но Сигурд мягко перебил его:

— Я знаю, у тебя много вопросов, Скай, но позволь мне рассказать все по порядку… Или почти по порядку. К сожалению, у нас не так много времени. Сегодня ты не должен здесь задерживаться — твой привратник слишком напуган.

Он кивнул на реку. Скай посмотрел вниз и вдруг отчетливо увидел на дне реки чердак: Кристин все еще прижимала палец к стакану, глядя на него во все глаза. Точнее, на тело с широко раскинутыми руками и раскрытым ртом.

Скай тряхнул головой.

— Честно говоря, ничего не понимаю.

— Скоро привыкнешь. По сравнению с тем, что тебе еще предстоит увидеть, это пустяк. — Наклонившись вперед, Сигурд заглянул внуку в глаза. — С тобой случалось подобное прежде? Казалось, что твой дух покинул плоть?

— Я всю жизнь плохо спал, — кивнул Скай. — Ходил и говорил во сне. Будто другая жизнь начинается, когда я ложусь в постель. А недавно я оказался в школе до того, как туда пришел. Меня видели одноклассники… Да я и сам себя видел.

Сигурд улыбнулся.

— Хорошо, Скай. Значит, у тебя уже есть опыт вардогра — твой двойник отделился. Со мной это случилось на сорок лет позже. Я знал, что не ошибся насчет тебя. Люди боятся наших хамров, мой мальчик, делают вид, что не замечают их, хотя сами каждый день смотрятся в зеркало и не бегут от собственной тени. А для тебя невероятный спутник скоро станет привычнее, чем эта отметина. — Он коснулся своей сросшейся брови. — Забудь о бритве. Гордись тем, что ты избранный. Но еще важнее…

— Сорочка! — выпалил Скай, заметив кожаный кисет под рубашкой деда. — Мама говорит, что мы с тобой оба родились в сорочке, а значит, наделены особым даром!

Сигурд вздохнул.

— Иногда я сомневаюсь, дар это или проклятье — быть не таким, как все. Это как талант. Неважно, к чему — к музыке или спорту, — но ты не можешь состояться, если не реализуешь его. И тогда приходится отдавать единственной цели всю жизнь. С тех пор как двойник впервые явился мне, все изменилось навсегда. — Он покачал головой. — Но когда ты научишься управлять им, то сможешь покидать свое тело, превращаться в животных, в мгновение ока переноситься на другой край земли, путешествовать во времени…

— Но мама… — снова перебил Скай. — То есть твоя дочь Соня сказала, что хамр действует по собственной воле.

На губах деда снова играла легкая улыбка, но теперь Скаю почудилась в ней печаль.

— Ах да. Именно поэтому ты здесь. Ты должен сделать первый шаг на этом пути. Большинство избранных даже не подозревают о своем даре, не говоря о том, как его использовать. За такое сокровище приходится платить немалую цену, и каждое перемещение требует жертвы. Один, праотец богов, девять дней провисел на ясеневом дереве под ледяным северным ветром, умирая от голода. Он лишился глаза, но в награду за муки получил священное знание… Оно воплощено в рунах. — Сигурд перешел на шепот: — Что до меня, то я отказался от обычной жизни, потерял дом и семью. Порой я спрашивал себя — стоит ли этого мой дар? Но в конце концов решил, что сделал правильный выбор.

Он придвинулся ближе к внуку.

— Но что скажешь ты? Готов ли ты на жертву, чтобы обрести то, что принадлежит тебе по праву?

Скай знал, что в иных обстоятельствах он поколебался бы, принимая столь важное решение. Но только не здесь и не сейчас.

— Да. Я всегда чувствовал, что не такой, как все. — Он взволнованно подался вперед. — Куда ты пошлешь меня? В другое место или эпоху? В прошлое или в будущее? И как это произойдет?

Сигурд отстранился и вновь уставился на воду.

— Мы, скандинавы, никогда не верили, что Время можно поделить на отрезки, как прямую линию. Для нас существует лишь настоящее и грядущее. Прошлое — это настоящее в будущем, разные вехи на единой тропе, по которой скользит двойник. Твоя участь лежит впереди, но путь надо пройти с самого начала. Ты посетишь своих предков.

— А как мне туда попасть? — нетерпеливо выпалил Скай.

— С помощью сорочки. Плоть и кровь связывают тебя с матерью, а через нее — со всеми поколениями семьи. Оберег — портал, через него ты сможешь перенестись во времени и вернуться обратно. А руны, мое наследие, дадут тебе силы переступить порог.

Сигурд вновь указал на речную гладь. Кристин все еще касалась вещего стакана, пытаясь держаться как можно дальше от уиджи. Пять рун, выложенных крестом, пылали, словно янтарь в огне. По-прежнему пять — хотя одна лежала в кисете Ская.

— Я призвал тебя через Оталу, символ предков. Для любых странствий ты должен использовать только руны — забудь о стеклянном стакане. Не обязательно выкладывать рисунок. Используй камни по одному. Помни, даже самое трудное путешествие — лишь шаг, за которым последует другой. — Сигурд положил руку на плечо внуку. — Знай, каждая руна подобна атому: она мала, но в ней сокрыта беспредельная сила. Найдя правильный подход, ты освободишь эту энергию. А когда познакомишься со всеми пятью знаками, сам поймешь, что делать дальше.

Скай бросил взгляд на камни, мерцавшие под водой.

— Но как ими пользоваться?

— Ты должен сам это выяснить, — улыбнулся дед. — Ведь у слова «руна» есть два значения: «секрет» и «шепот». Научись слышать шепот тайн в твоей крови.

— И все? — не удержался Скай. — Ты больше ничем мне не поможешь?

— Нет, мой мальчик, от слов здесь толку мало. Но вот что я скажу тебе: ровно в полночь — в миг, когда сегодня превратится в завтра — ты снова отправишься в путь. Возьми Турисаз — она венчает рисунок. Изучи ее смысл, но не придавай большого значения описанию. Почувствуй ее! На этот раз ты попадешь не в промежуток, как сейчас, а в реальное время и место. Там ждет тебя один из наших родственников.

— Кто он? — Скай задыхался от волнения. — Мужчина?

— Да. Это я могу открыть. С некоторыми предками у нас связь особенно сильна, как если бы мы вышли из одной утробы, хоть и с разницей в тысячу лет. У меня таких двое, и с одним ты скоро познакомишься. Потому я знаю, куда и в какое время тебе предстоит попасть. — Сигурд поднял руку, видя, что Скай хочет о чем-то спросить. — Но я не могу сказать, что с тобой там случится. Это тебе придется узнать самому.

Он поднялся на ноги и мягко подтолкнул внука к реке. Тот медлил, не желая заканчивать разговор. Ведь накопилось столько вопросов! Самый главный нужно задать сейчас же.

— Дедушка, ты… привидение?

— В каком-то смысле, — снова улыбнулся Сигурд, — хоть и в слишком упрощенном представлении. Если научиться управлять двойником при жизни, можно сохранить власть над ним и в загробном мире. Те, кто умер преждевременно, не освоив это мастерство, годятся только детей пугать по ночам. Бедняги!

Скай тут же вспомнил кладбище, ледяное дыхание и протянутые к нему костлявые пальцы.

— По-моему, я встречал такого призрака. Он носит плащ с капюшоном, хотя сам невидим. Кажется, он чего-то хочет от меня.

Скай поежился — впервые под этим жарким солнцем.

Музыка, доносившаяся из шатра, вдруг смолкла. Сигурд побледнел. После долгого молчания он наконец заговорил:

— Тебе встретился драуг — неупокоившийся мертвец. Возможно, он погиб или тело его не предали огню. А может быть… Кто-то вызвал его из мира духов, но не сумел отправить назад. Часто драуг даже не знает, что он мертв. Он жаждет общества людей, тянется к жизни. — Сигурд крепко сжал плечо внука. — Держись подальше от этого создания. Он опасен, только если подпустить его слишком близко.

Еще раз в упор посмотрев на Ская, он взял его за руку и ступил в реку. Легкий бриз усилился, оркестр вновь наигрывал мелодию. Вода коснулась щиколоток Ская — долгожданная прохлада в знойный день. Ему захотелось погрузиться в нее целиком, опуститься на дно — к своему телу и охваченной ужасом Кристин.

— Хорошенькая, правда? Как и все женщины семьи Солнес. Или почти все. — Сигурд усмехнулся. — Передай ей от меня привет и вели, чтобы не боялась. Расскажи все, что узнал сегодня. Если она столь же умна, сколь и красива, то сможет добыть знания, необходимые вам обоим. Тебе нужен сильный и смелый привратник, Скай, и я думаю, что Кристин обладает этими качествами — в конце концов, она из нашего рода. Ей придется охранять тебя, ведь очень важно, чтобы твое тело никто не трогал, пока странствует двойник. И самое главное — ты ни в коем случае не должен проснуться.

Дед отпустил руку. Скай почувствовал, будто тонет, но даже не испугался — он всегда отлично плавал. В любом случае, ощущение больше походило на полет.

Вода почти достигла рта, когда Скай вдруг спросил:

— При встрече с предком я буду только наблюдать за ним?

Сигурд расхохотался. Именно этот смех, сотрясавший все тело, имела в виду Соня.

— Я ведь говорил тебе, Скай: мало знать смысл каждой руны. Его надо пережить.

И тут вода полилась в уши, накрыла с головой. Он падал, тонул, летел, барахтаясь между мирами, между самим собой и двойником. Они стали единым целым — и все же были такими разными.