Двойник Жанны де Арк

Оруженосец Жака

Занимаясь по хозяйству, а точнее прогуливаясь как-то по саду, держа под руку жену одного рыцаря, прибывшего для разговора с мужем, сквозь заросли цветущего шиповника Брунисента увидела Анну, беседующую с показавшимся Брунисенте знакомым молодым человеком.

Когда дамы подошли ближе, парочка заметила их, и молодой человек вдруг с проворством зайца сиганул в сторону пересохшего пруда, спрятавшись там. Тем не менее Брунисента сумела опознать в нем Алана – оруженосца мужа. Удивленная таким его поведением, она решилась расспросить обо всем Анну, но та отшучивалась и переводила разговор на другую тему.

Это было еще более подозрительно, потому что прежде Анна всегда честно делилась с подругой всем, что у нее на душе, и уж не стала бы скрывать встречу с оруженосцем, если бы это не было важным для нее.

Поразмыслив немного, Брунисента пришла к выводу, что Анна наконец-то позабыла Жиля и влюбилась в Алана. Что было очень приятным, потому как где маршал де Рэ, а где никому не известная и не особенно богатая девица Анна ле Феррон? Небо и земля.

Тем же вечером осторожно она выспросила у мужа о состоянии Алана и узнала, что тот происходит из очень хорошего рода, кроме того, его отец весьма богат, так что когда старика не станет, Алан может рассчитывать на более чем приличное наследство. Ободренная полученными сведениями Брунисента по секрету рассказала Жаку о том, что видела в саду, предположив, между прочим, что будет обидно, если столь выгодный и красивый жених не достанется Анне.

Выслушав супругу, Жак призадумался, но тут же развеселился, сказав, что лучшего жениха действительно невозможно пожелать, и пообещал лично поговорить и с Аланом и с Анной и уладить это дело. Ласково попрощавшись с супругой, он вышел из ее комнаты, оставив Брунисенту в радужных мечтах о предстоящей свадьбе.

Думая, что муж сразу же пошел к Анне, чтобы узнать ее мнение об Алане, Брунисента ждала, что подруга сразу же явится к ней, но Анна была занята своими делами. И о свадьбе больше никто не говорил.

На следующий день, обходя свое обширное хозяйство и раздавая поручения и приказы, Брунисента с удивлением обнаружила, что куда-то пропал оруженосец Алан. Отправив на поиски кухонного мальчишку, она закончила обычный обход, попросив другого оруженосца Жака Себастьяна в отсутствие Алана почистить латы и проверить, в порядке ли бомбарда.

Вечером Анна ходила как в воду опущенная, стараясь не попадаться на пути Жака и объясняя свое поведение головной болью. Алана не было ни вечером за ужином, ни ночью, когда стража закрывала ворота.

Встревоженная Брунисента спросила об оруженосце мужа, но тот только пожал плечами, сказав, что проклятый мальчишка исчез, по всей видимости, ночью сел на коня и, забрав все свои вещи и не спросив разрешения, покинул замок.

На вопрос, знает ли Анна что-нибудь об Алане, она также сказала, что это ей неизвестно, и поспешила уйти. Позже наедине с Брунисентой она призналась, что прошлым вечером Алан был в ее комнате. И она убедила его отправиться к де Рэ, поскольку ее оруженосец Гуго так и сгинул, отправившись на разведку в Лявро. Так что впору было гадать, к какой шайке он попал в руки и где теперь была его могилка. Если, конечно, вольные лучники были настолько добры и милосердны, что, убив своего пленника, похоронили его. Утром юноша должен был прийти к ней и получить письмо для маршала. Но Анна напрасно прождала его с рассвета до самого обеда. Алан как в воду канул.

– Странное дело… – Брунисента была несколько разочарована, услышав, что Анна опять думает о Жиле. – Когда, говоришь, ты встречалась с оруженосцем?

– В своей комнате, когда уже стемнело, – Анна казалась раздосадованной нелепым поведением юноши. – Надо же было сначала пообещать, а затем сбежать без каких-либо объяснений.

– Вы встречались в твоей комнате. Не страшно? Тебя ведь могли заметить и подумать бог весть что! – Брунисенте вдруг сделалось боязно оттого, что кто-нибудь из гостей или слуг мог увидеть, как ночной порой, когда все ворота на запоре, юноша оруженосец тайком покидает комнату незамужней сестры хозяина замка! – Будь осторожнее, дорогая, – Брунисента затравленно смотрела на подругу. – Это не война. Твое поведение может повредить репутации твоего брата, моего мужа и…

– Да будет тебе, Бруня! – Анна рассердилась. – Ничего такого мы не думали. Просто я отдала распоряжение одному из слуг.

– Из слуг твоего брата, – уточнила Брунисента. – Для тебя он не слуга. Ты уверена, что вас никто не видел?

– Жак проходил мимо окон как раз тогда, когда от меня вышел Алан, – Анна вздохнула. – Но я не видела, чтобы они встретились. Думаю, оруженосец спрятался за дверью или за деревом и дождался, когда Жак пройдет мимо.

Брунисента сама не могла объяснить, что же такого странного в этом вроде бы пустячном деле.

Распрощавшись с Анной и пожелав ей приятных снов, Брунисента зашла на конюшню проведать свою недавно подаренную Жаком серую кобылку со звездой во лбу. Все кони, кроме одного, того, на котором, скорее всего, и умчался невесть куда Алан, были в своих стойлах. Брунисента прошлась по конюшне, рассматривая темные силуэты лошадей, и вернулась в замок.

«Странное дело», – повторила она про себя, поднимаясь в их с мужем спальню. Жака не было, но Брунисента прекрасно понимала, что муж играет в карты с друзьями и печалиться из-за этого не следует. «Странное дело», – снова сказала она себе и только тут поняла, в чем странность. Анна сказала, что Алан был у нее, когда начало темнеть, а значит, он был у нее, когда были закрыты ворота. Из замка можно выехать на коне или выбраться через подземный ход, через который еще недавно проник сам Жак, спасая подруг. Но в подземный ход не может пролезть лошадь. В то время как муж утверждал, что Алан покинул замок, сев на своего коня и прихватив вещи. Мог ли Алан уехать из замка утром, когда стражники открывали ворота? Нет. Потому что его поджидала Анна, которая бы услышала стук копыт и выглянула бы в окно, выходящее как раз на главные ворота. Вывод: Алан не мог покинуть замок. Но тогда где же он?

Не зная, как реагировать на все эти странности, Брунисента попросила служанку принести из ее комнаты подсвечник в виде ветки дерева и зажгла свечу. Как обычно, она заглянула в кухню, проверив, все ли как следует убрано на ночь, после чего прогулялась до оружейной, рассчитывая найти там следы Алана, но ничего не обнаружила, хотя она и сама бы не могла объяснить, что именно ищет. Мальчишка как в воду канул.

Теперь можно было ложиться спать, но сначала Брунисента решила зайти в трапезный зал, где Жак развлекал своих гостей карточной игрой. Очень странно, но только тут она заметила, какая вокруг тишина. Тишина, когда в замке полно гостей, когда из трапезного зала должны доноситься песни и заздравные тосты, лай собак и пьяные голоса.

Впрочем, совсем недавно, буквально когда Брунисента заходила в конюшню и после, когда она входила в замок, все эти звуки доносились до нее. Если муж с приятелями до сих пор пируют в зале, почему же на кухне нет ни одного человека?

Неужели Жак разогнал сотрапезников и, вернувшись к себе, не застал там жены?!

Брунисента поспешно подобрала подол платья и уже поставила ногу на первую ступеньку лестницы, когда до нее донесся полный боли и отчаяния крик. Потом еще один, тише, потом крики начали сменяться со стонами, перемешиваясь с ними и сливаясь в какой-то страшный предсмертный вой. Она затаила дыхание, порывисто крестясь и стараясь не производить шума. Стон в ночи мог обозначать все что угодно. На замок могли напасть враги. Стражники могли поубивать друг дружку из-за смазливой служанки или выигрыша в кости. Наконец, в замке могло завестись привидение. Последнее казалось наиболее ужасным.

Брунисента постояла еще немножко на лестнице и, не услышав больше никаких звуков, оглядываясь и читая молитвы, поднялась наверх.

Мужа еще не было, она хотела позвать к себе служанку, чтобы было не так страшно, но потом передумала. Тоже мне, веселое занятие с прислугой болтать! Поэтому она вновь взяла подсвечник и отправилась к Анне. Та не спала, хотя и свечи не зажигала, сидела на разобранной постели, опираясь на стену. Мечтала о чем-то.

– К тебе можно? – Брунисента прикрыла ладонью пламя свечи, боясь, что свет как-нибудь помешает подруге.

– Входи, – Анна подвинулась на край постели, давая место.

Брунисента поставила на стол свечу и легла к Анне. Какое-то время обе молчали.

– Я слышала ужасный крик, – сказала Брунисента. При одном воспоминании о пережитом ужасе ее начал бить озноб, по спине поползли мурашки.

– Ты тоже? Странно, а я-то думала, что мне это приснилось.

– И Жака, как на грех, ни в трапезном зале, ни в спальне, ни в оружейной нет. Нужно было поискать как следует, да боязно, – призналась Брунисента. – Не иначе как в нашем замке поселилось привидение.

– Брр… – Анна брезгливо повела плечами. – Этого еще не доставало.

– Ты когда-нибудь видела привидение? – Брунисента прижалась плечом к плечу Анны, невольно ища в ней защиты.

– Нет. А ты?

– Никогда. Крестьянки из деревни говорили, будто бы в нашем лесу на поляне по ночам раньше видели маленьких фей, но феи не привидения. Они милые и безвредные. Нянька много историй знала про фей. А я так видела только маленькие огонечки, которые кружились в темноте, точно рой звезд, – Брунисента была рада перевести разговор на менее страшную тему.

– Жанна рассказывала о феях, – Анна потянулась, поправила начавшие отрастать волосы. – Недалеко от ее родной деревни Домреми жили феи. Там было особое, волшебное дерево, которое все так и называли – Дерево Фей или Прекрасный май. В четвертое воскресенье великого поста под этим деревом собирались молодые люди и девушки, для того чтобы плести венки из цветов, часть из которых с песнями и танцами вешали на волшебное дерево, а часть относили в церковь, украшать статую Девы Марии. Наш капеллан говорил, что негоже вешать цветы, собранные на поляне, где танцуют феи и справляют свои обряды язычники, на статую Богоматери, а Жанна, наоборот, считала, что Дерево Фей в Домреми все так любили, что их любовь сделала цветы, травы и даже воздух в том месте священным. А что может быть более приятным Господу, если не эта любовь?!

Недалеко от волшебного дерева находился целебный источник, куда приходили пить воду страдающие лихорадкой люди. Брат Жанны Пьер рассказывал, что после того, как до деревни начали доходить радостные вести о победе Жанны, ее начали называть Святой Жанной, так что теперь и источник носит имя Жанны. А Дерево Фей – деревом Жанны. Все родившиеся девочки – Жанны, Жанны Орлеанские, Жанны-Орлеан-Пуатье, – она тихо рассмеялась.

– Не смейся. Пока Дева в плену, мы не имеем права смеяться и быть счастливыми. Ведь она… – Брунисента хотела продолжить, но в это время за дверью послышались тяжелые шаги Жака. Поэтому Брунисента поспешно распрощалась с подругой и, прихватив свечу, выскочила навстречу мужу.