Двойной эскорт

5

Некоторое время гости капитана молча поглощали пищу. Доев суп, Симон громко произнес:

– Ах, как вкусно!

– Ах, как вкусно! – повторил Курц.

– А я не буду повторять, иначе на это станут обращать внимание, – сказал Ленц.

– Правильно, – удовлетворенно кивнул Симон.

– А вы заметили, как я вовремя вспомнил про туалет?

– Да, это было вполне по-человечески, – снова кивнул командир.

– Он сканировал нас, – вспомнил Курц.

– Я заметил, – согласился Симон.

– Тогда его нужно как можно скорее ликвидировать.

– Нет, будем поступать по-человечески, а для них обед превыше всего и все свои дела они оставляют на потом. Сейчас мы доедим десерт, потом я найду его и убью. Достань пистолет, Курц.

Через некоторое время по громкой связи оператор вызвал капитана:

– Сэр, ваши гости просят вас подойти в их каюту!

Капитан вскочил со стула, помассировал ладонями лицо и повернулся к первому помощнику:

– Похоже, теперь на корабле не будет ни одного человека, который бы не знал о наших тайных пассажирах, – раздраженно произнес он и одернул китель.

– Об исчезновении «грачей» тоже все знают, – заметил штурман.

– Кто бы сомневался.

Капитан вздохнул и покинул мостик. Он был близок к панике, все ожидали от него объяснений – куда подевались восемь человек экипажа, но он даже не знал, что соврать. Никаких причин исчезновения людей с корабля просто не существовало, и он намеревался объясниться с экипажем после доклада адмиралу.

Поднявшись на капитанский ярус, Бинош подошел к двери своей каюты, и тут силы оставили его. Он трусил. От этих свалившихся на его голову гостей веяло ужасом. Наконец, пересилив себя, он постучал, и в ту же секунду дверь резко распахнулась. Бинош испуганно попятился.

– А, капитан? Заходите, – сказал один из гостей, пропуская Биноша в каюту.

Полковник вошел, и дверь за ним плотно притворили.

– Нам нужно срочно найти человека, который принес обед, капитан. – Главный прибывшей троицы небрежным жестом указал на гору пустой посуды.

– Вам… не понравилась наша еда? – попробовал угадать капитан.

– Нет, еда очень вкусная.

– Едва очень вкусная, – повторил тот, что стоял у Биноша за спиной.

– Еда вкусная, но тот, кто принес ее, забрал у нас одну очень важную вещь.

– Да, очень важную вещь, – прозвучало за спиной полковника. Он повел плечами.

– Это для меня большая новость, мистер Симон, у нас на корабле не принято брать чужих вещей…

– И все же он взял, – настаивал главный.

– Хорошо, я пойду и поговорю с ним.

– Я пойду с вами. На всякий случай.

– Да, на всякий случай, – повторили сзади.

– Хорошо, идемте, – согласился Бинош, у него не было иного выхода.

Едва они с Симоном оказались в коридоре, капитан замкнулся в себе, всем своим видом показывая, что присутствие незваного гостя ему неприятно. Впрочем, тот едва ли обратил на это внимание, с интересом разглядывая стены кабины лифта.

Они вышли на ярусе обслуживания, и капитан с ходу взял высокий темп, чтобы хоть этим досадить Симону, однако тот без труда держался рядом и кивал вместе с ним членам экипажа, когда те при встрече приветствовали капитана.

Решительно толкнув дверь камбуза, капитан громко позвал:

– Сержант Коут!

– Я здесь, сэр! – отозвался кок, узнав голос капитана и спеша ему навстречу. Увидев рядом с Биношом постороннего, он замедлил шаг, и лицо его сделалось бледным.

– Сержант, я хотел бы поговорить со стюардом, который подавал обед в мою каюту.

– Э… сэр, видите ли…

– Не юлите, Коут, из-за вас я попал в неприятную ситуацию! – закричал Бинош, вымещая на коке все свои страхи.

– Никто из моих стюардов в вашу каюту обед не носил, сэр… – пролепетал Коут посеревшими губами.

– Кто носил?!

– Лейтенант-наводчик Кларк.

– Лейтенант-наводчик Кларк? Он что, ненормальный?

– Не могу знать, сэр… Он попросил меня, и я… Я не мог отказать офицеру, сэр! – воскликнул кок, хватаясь за этот аргумент, как утопающий за соломинку.

Капитан резко повернулся и, едва не столкнувшись с Симоном, выскочил в коридор.

Он был вне себя от гнева. Это что еще за фокусы – лейтенант просит дать ему сыграть роль стюарда?! Если поначалу Бинош надеялся, что история с пропажей какой-то вещи всего лишь недоразумение, которое вот-вот разъяснится, то теперь, когда выяснилась странная выходка лейтенанта-наводчика, он уже и сам стал предполагать какой-то заговор.

– Нам сюда, – обронил он, указывая на узкий проход. Они поднялись по крутому трапу, и капитан с ходу распахнул дверь одной из кают – кроме капитанской, ни одна из них не запиралась.

Бинош и Симон быстро вошли в каюту и застали лейтенанта Кларка сидящим за столом. Увидев вошедших, он вскочил и, встав спиной к столу, попытался что-то загородить.

– Ага, вот и одежда стюарда! – злорадно воскликнул капитан, заметив на койке куртку и поварской колпак.

Неожиданно над его ухом прогремел выстрел, лейтенанта Кларка перебросило через стол, он ударился о стену и оборвал висевшую на ней старую новогоднюю гирлянду. На светло-серой перегородке расплылось алое пятно.

Бинош растерянно повернулся к Симону, но тот, не обращая на него внимания, подскочил к столу, схватил за провода какие-то миниатюрные приборы и потряс ими перед лицом капитана:

– Вот это стрит-сканер, а это транссвязь! С кем он соединялся, я тебя спрашиваю?! Говори, сукин сын, иначе я и тебе башку разнесу! – потребовал Симон, приставив к виску Биноша пистолет.

– Стреляй, гнида, стреляй, увидишь, как умирает флотский офицер! Я тебя не боюсь, стреляй! – перейдя на фальцет, закричал Бинош, чем сильно удивил Симона. В его инструкциях говорилось, что человеки боятся смерти.

– Если я выстрелю, ты умрешь, – напомнил он капитану, полагая, что тот не совсем правильно истолковал его намерения.

– Давай, я готов! Мне плевать, кто ты такой, я тебя не боюсь! – не сдавался капитан. Он взмок, лицо его раскраснелось.

Симон медленно опустил пистолет и решил заново перечитать инструкции, возможно, что-то он действительно упустил. Затем сгреб со стола шпионскую аппаратуру Кларка и направился к выходу.

– Зачем ты застрелил его?! – завопил ему вслед Бинош.

– У вас на корабле шпионы, капитан, а вы об этом даже не догадывались, – не оборачиваясь, ответил Симон и вышел. Бинош опустился на стул и уставился в окрашенную кровью стену. Выходило так, что рапорт адмиралу он должен подать немедленно, а не по окончании похода. Немедленно.