Двойной сюрприз для блудного папочки

Глава шестая. Варя

Спринтерские забеги никогда не были в списке моих любимых занятий. Ничего не изменилось и сейчас, когда мой вес увеличился килограмм на сто, судя по ощущениям, а спереди вырос живот, из-за огромных размеров которого я даже собственные ноги рассмотреть не могу.

Я убегаю только на полтора этажа ниже, останавливаюсь в пролёте между этажами и опускаюсь прямо на ступеньки, запоздало задавшись вопросом, как же я потом вставать буду. У меня сбилось дыхание и сердце стучит, как ненормальное, а из всех желаний только одно: лечь прямо здесь и не шевелиться несколько часов.

Но, естественно, такой роскоши я себе позволить не могу. Поэтому уже через несколько минут с трудом поднимаюсь на ноги и спускаюсь до ближайшего этажа, где сажусь в лифт и еду в одиночестве в самый низ.

А вот там меня ждёт неприятный сюрприз: мужчина в чёрном костюме, как в фильмах про крутых парней, что стоит рядом с охранником и идёт навстречу, стоит мне выйти из лифта.

– Варвара Михайловна, мне приказано отвезти вас домой, – спокойно говорит он, глядя куда-то поверх моей головы.

То, что этот мужчина с короткими светлыми волосами из людей Минина, я даже не сомневаюсь.

– Спасибо, я в состоянии добраться до собственного дома самостоятельно, – чеканю я бесстрашно.

Мужчина никак не реагирует на мои слова, но пристраивается сзади, едва я начинаю двигаться в сторону выхода. Охранник смотрит на меня со смесью удивления и почему-то укора.

На улице я собираюсь просто повернуть и пойти туда, куда нужно мне – в самом деле, не будет же этот мужик среди бела дня хватать беременную женщину и запихивать в машину? Я и закричать могу.

Но всё оказывается куда печальнее. На улице меня встречает самый настоящий живой коридор из одетых в чёрные деловые костюмы мужчин. Даже если бы я захотела, пробиться сквозь них нет никакой возможности, только идти вперёд, в уже кем-то открытый огромный чёрный внедорожник.

Вместо этого я разворачиваюсь, намереваясь выйти через чёрный ход, который просто обязан быть в этом здании, и натыкаюсь на того самого мужчину, что от самого лифта шёл за мной.

Никто из них не говорит ничего, но это и так очевидно: выбора у меня нет.

– А если я позвоню в полицию? – Свожу я брови у переносицы.

Всё это мне совершенно не нравится. Тревожно зашевелившимся детям – тоже. Приходится торопливо расстегнуть куртку и прижать руку к животу, чтобы хоть немного успокоить их.

Этот жест самым неожиданным образом вызывает бурную реакцию.

– Звони шефу, – велит мужчина передо мной кому-то слева, затем резко приближается и спрашивает уже у меня: – Скорую? На нашей машине будет быстрее, мы отвезём вас в лучшую клинику. Вы в состоянии дойти или вас понести?

– Вы, – у меня натурально нет слов, – успокойтесь, пожалуйста. Дети просто толкаются.

Под всеми этими внимательными взглядами совершенно незнакомых мне мужчин я чувствую себя крайне странно и неуютно. А ещё почему-то глупо, хотя сглупили сейчас именно они, а не я.

В повисшей тяжёлой тишине отчётливо слышно:

– Нет, Егор Денисович, кажется, всё в порядке.

Я невольно поворачиваю голову и смотрю на мужчину с небольшим шрамом над левой бровью, а потом делаю шаг, протягиваю руку и без проблем забираю телефон, который он сам мне и отдаёт.

Прижимаю к уху, но почему-то молчу. Я слишком удивлена от всего происходяшего, чтобы вымолвить хоть слово.

– Варь? – И как только догадался, что это я?

– Минин, – голос хрипит, когда зову его по имени, – ты что тут устроил?

– Я не позволю тебе, матери наших детей, таскаться по городу, – говорит он невероятно серьёзно. – Что, если тебе станет плохо?

– Мне плохо, – выдыхаю я вместе с воздухом в морозную улицу.

И понимаю, что зря сказала, потому что дальше слышу:

– Сейчас я спущусь и мы поедем в клинику. Хорошую клинику, очаровашка. Где очень хорошие доктора проверят, всё ли хорошо с тобой и нашими детками. Садись в машину, маленькая упрямица, я буду через минуту.

Я чувствую себя странно. Словно меня спутали с кем-то другим, и теперь мне, а не ей, досталось внимание и забота человека, о котором ещё вчера я могла с полной уверенностью сказать: он самоуверенный эгоист, и, узнай он о наших детях, в лучшем случае просто выгонит меня.

Егор единственный человек, что заботится обо мне вот так – капитально и с размахом. Все мои подружки вдруг резко растворились, когда узнали, что я залетела по случайности. Пашина забота проявляется в ряде бесконечных запретов и ограничений. Мама сейчас где-то на островах, и её забота ограничивается в бескомпромиссном: «Слушайся Пашу!». С папой всё ещё проще – он звонит раз в пару дней и переводит приличную сумму на расходы. Естественно, на Пашину карточку.

Забота Егора щекочет что-то изнутри, а ещё почему-то напоминает мне тысячу маленьких мыльных пузырей, которые он старательно выдувает до покрасневших щёк. Их уже так много, что ещё мгновение – и меня оторвёт от земли и закружит в вихре, как снежинку.

– Варвара Михайловна, – привлекает внимание один из охранников.

Я пару раз моргаю, с трудом фокусирую на нём взгляд и запоздало возвращаю мобильный хозяину.

– А можно мне домой? – Без особой надежды спрашиваю у кого-то.

– Вам можно в клинику, – с намёком обрубают мой последний шанс на благоприятный исход.

Выбора всё равно нет, поэтому приходится нервно запахнуться и пойти в сторону автомобиля, дверь которого до сих пор радушно распахнута.

Я чувствую себя по меньшей мере женой президента, хотя, наверно, даже её не провожают до машины в таком составе. Это ощущение мне совершенно не нравится, от него трясутся коленки и появляется неконтролируемое желание поправить волосы, потому что я кожей ощущаю на себе множество любопытных взглядов.

В машине немного спокойнее, всё же тонировка на окнах – крутая и очень полезная вещь. Да и, чего скрывать, личная охрана тоже иногда бывает очень нужной и полезной.

Например, чтобы запихнуть беременную женщину в автомобиль без применения грубой силы. Этим ребятам только людей и похищать.