Двухколесное счастье

1.

- Алло, мам, привет! – выхожу из душной подсобки, отвечая на звонок. – Алло!?
- Доченька, ты меня слышишь? – доносится откуда-то издалека сильно приглушенный голос мамы.
- Да, слышу, только ты как будто кричишь мне с другого конца поля, когда мы картошку окучивали. Ты не дома, что ли, почему связь такая плохая?
- Мы с папой уехали в станицу к тёте Люде, у неё дядя Вова ногу сломал, а корове отелиться приспичило. В общем, Лёня в больницу поехал, а мы с твоей крестной в няньках теперь…
Мама продолжает мне рассказывать о телятах и новоиспеченной мамочке, о том, как дядя Вова умудрился упасть с крыши сарая, когда гонял там соседских голубей, о том, как он развалил кровлю и спровоцировал коровьи роды, чем навлек на себя праведный гнев теть Люды, но я слушаю её в пол-уха. А всё потому, что моему взору является молодой Ален Делон, Бред Питт и Адриано Челентано в одном флаконе!
Он идёт по коридору студенческой базы отдыха, куда мы приехали пару часов назад, мне навстречу, и я вижу, будто в замедленной съемке, как развеваются его кудрявые черные волосы, когда он на ходу поворачивает голову и приветствует знакомых, как убийственная улыбка, словно вирус, поражает всё вокруг него, как черные ресницы, похожие на опахала, создают ветер, от которого меня просто уносит в какой-то другой мир…
- Мам, я перезвоню… - говорю лишь для того, чтобы отключить все посторонние звуки и сконцентрироваться на прекрасном видении мужчины моей мечты.
Слабо отдавая себе отчет в происходящем, я просто в оцепенении стояла и следила за приближением ко мне незнакомца. Удивительно, что проучившись в универе уже почти месяц, я не знаю, кто он. С моими способностями первой узнавать всё обо всех, и с феноменальной памятью на лица, я никак не могла пропустить такого красавчика.
А он, между тем приближался всё ближе. Поравнявшись со мной, парень бросил быстрый взгляд, словно просканировав меня, и, видимо, удовлетворившись результатом встроенного «рентгена», подмигнул мне и прошел дальше.
Подождите-подождите! Подмигнул! Он мне ПОДМИГНУЛ!
Шел по коридору и только улыбался всем. А мне подмигнул!
Похоже, он какой-то сильный чародей, раз одним только миганием глаза покорил меня. Вот она – любовь с первого взгляда!
Разве могу я теперь вернуться в каморку и заниматься рутинной работой – рисованием однообразных плакатов для каких-то студенческих игр?! Ответ очевиден – у меня есть более важное дело: мне нужно немедленно выяснить, в каком фильме снимается герой моего романа и кто режиссер этого шедевра. Ну, то есть, надо узнать имя, фамилию, отчество, дату рождения, курс, факультет, основные увлечения и самое главное - семейное положение парня. Это минимум сведений, по ходу расследования список, естественно, будет дополнен.
Спустя полчаса я уже в своей комнате – подвожу промежуточный итог своим следственным действиям.
Объект: Марио Гардиани. Отец – итальянец, мать – русская.
Место проживания: г. Измайловск.
Место обучения: Измайловский гуманитарный университет журналистики.
Факультет: международная журналистика.
Курс: пятый.
Основные занятия: басист в студенческой группе «Грибоедофф», игрок студенческой сборной по баскетболу, волейболу и теннису.
Другие увлечения: туризм, велогонки и… девушки.
Девушки – это прям вот ну совсем не клеится в эту характеристику. В нём идеально всё. Кроме последнего слова.
Девушек нужно исключить. Вычеркнуть. И не только из тетрадной страницы, которую я всю измарала перечислением достоинств моего будущего парня, а прямо из его жизни. Я должна доказать ему, что ему нужна только одна девушка, одна конкретная сероглазая шатенка по имени Ася.
Да, конечно же, это я. Меня зовут Ася Василькова, но это только пока. Совсем скоро я буду носить фамилию Гардиани. Помяните моё слово!

2.

Треск веток в костре, теплые мерцающие блики, перебор гитары и лирические песни о несчастной любви. Вечер первого дня на базе отдыха подходил к концу. Для меня это был очень насыщенный эмоционально день. Узнав всю необходимую мне информацию о парне мечты, я, не медля ни минуты, приступила к завоеванию его сердца.

Игры на знакомство, устроенные Анечкой, прошли с положительным для меня результатом. Марио меня заметил и… снова подмигнул! Эх, наступят те дни, когда я перестану считать каждое подмигивание и каждую улыбку, подаренную мне парнем… А сейчас никак нельзя расслабляться – у меня шикарная возможность в виде целых двух дней на то, чтобы очаровать этого горячего итальянца.

- Марио, ты так прекрасно поешь, учился где-то вокалу? – шепчу ему на ухо, как только парень допевает последние строки.

- Я не только пою, - обворожительно улыбается, - у меня масса других талантов, - и подмигивает мне самым двусмысленным образом.

- И каких же? – подыгрываю его интонации, хотя не представляю, что буду делать, если я неверно истолкую его намеки…

- Ну, например, я прекрасно владею итальянским языком, - в глазах появляется какой-то дьявольский блеск, от которого мне вдруг становится не по себе. – Хочешь докажу?

Почему-то первым порывом было отказаться, но я одернула сама себя – может парень тебе стихотворение хочет рассказать на итальянском или песню спеть…

- Конечно, хочу, - после секундной заминки соглашаюсь, чтобы не вызвать сомнений в моей готовности его слушать. – Ты споёшь что-то из Челентано? – на самом деле, это было бы потрясающе, я обожаю этого актера и знаю его песни практически наизусть – по крайней мере, на столько, насколько можно их знать, не владея итальянским от слова совсем.

- Обязательно спою, - усмехается парень. – Пойдём, поможешь гитару настроить.

Не сводя с меня горящих глаз, Марио вручает гитару кому-то за своей спиной и, схватив меня за руку, куда-то уводит. Сердце моё стучит, как взбесившийся дятел, ноги становятся деревянными, как и мозги, которые категорически отказываются понимать, что происходит…

- А куда мы… - закончить фразу я не успеваю, так как парень, едва зайдя за угол здания, скрывшись от глаз сидящих у костра, моментально прижимает меня к стенке и начинает… есть.

Нет, ну в самом деле – он набрасывается на меня с каким-то почти остервенением. В первые секунды мне даже кажется, что он меня не целует, а кусает. Я даже хочу его оттолкнуть, но снова останавливаю себя и буквально заставляю начать отвечать.

Н-даа… Не так я себе представляла свой первый поцелуй…

- Ну, как тебе владение языком? – едва оторвавшись от моего рта, самодовольно спрашивает парень.

И только теперь до меня доходит весь смысл нашего разговора у костра…

Это он, получается, так намекал на поцелуй? Но ведь это же… не совсем романтично? Или я слишком заморачиваюсь?

- Да, хорошо, - мямлю в ответ, до конца не понимая даже, на какой вопрос отвечаю.

- Хм, всего лишь «хорошо»? – приподнимает бровь, показывая недоумение, или правда удивляясь моему ответу, мне трудно уже понимать. – Неужели, теряю квалификацию? Надо чаще тренироваться, - парень снова притягивает меня к себе, но я почему-то спешу предотвратить дальнейшие действия и быстро тараторю.

- Нет, конечно же, не «хорошо»! В смысле хорошо, но не просто хорошо, а отлично! Даже потрясающе! Это лучший поцелуй в моей жизни!

Не знаю, сколько бы еще я несла чушь, но, на мою радость, нас прервали – из корпуса вышли двое студентов и, очевидно, узнав Марио, поспешили в нашу сторону с какими-то шутками и подколами. Не дожидаясь, когда мне придется оказаться в компании малознакомых парней и глупо стоять, кивая или подсмеиваясь неизвестным мне шуткам, я сбегаю обратно к костру. Марио меня не держит, а словно так и было задумано, спокойно отпускает руки, которые всего секунду назад крепко обнимали меня за талию, и просто уходит навстречу своим знакомым.

Что это сейчас было? Это та самая искра, которую я весь день пыталась запустить между мной и парнем? Ну а что же еще? Ведь не стал бы он целовать первую встречную? Конечно, я его заинтересовала, вот он и поцеловал меня. А что получилось грубо… ну, в конце концов, герои моих любимых романов тоже страстно упиваются поцелуями с любимой девушкой. Мне просто не с чем сравнить, вот я и не поняла сразу, что произошло.

А произошло волшебство! Самое настоящее. Мой первый поцелуй с самым шикарным парнем всего университета!

При следующей встрече, я уверена, Марио будет нежнее меня целовать. Нужно только дождаться, когда парень вновь ко мне подойдёт. А он подойдёт, я теперь в этом абсолютно уверена.

3.

- Ась, ты чего зависла? – легко толкает меня в спину Ника. – Мы в столовку-то идем? Или так и будем тут стоять?

На самом деле, я надеялась, что встречу Марио перед завтраком и мы вместе пойдём в столовку, но время уже близится к 10 часам, а парень так и не появился из своей комнаты.

Да, у меня сегодня снова обострение синдрома Коломбо. Я с семи часов караулю его в коридоре. Нет, не напрямую, конечно. Просто ищу поводы как можно чаще выходить из комнаты, чтобы пройти мимо двери, за которой комната музыкантов из группы. Я уже и в туалет трижды наведалась, и дважды сходила к кулеру за водой, и даже наведалась к Анечке-вожатой. К ней, правда, всего раз, ибо эти походы в её каморку всегда заканчиваются новыми поручениями и заданиями.

И вот уже завтрак почти окончен, а я так и не встретила объект, занимающий все мои мысли в последние сутки.

- Иду, Ник, - нехотя плетусь на выход из корпуса, чтобы попасть в соседнее здание, где у меня есть всего 15 минут на подпитание организма, которому сегодня еще неизвестно какие испытания предстоят…

Весь день я отчаянно высматривала Марио среди студенческих групп, которые рассредоточились по территории базы отдыха и занимались своими делами. Мне были откровенно не в радость все мероприятия, которые с нами проводила Анечка. Вообще, несколько раз даже одолевало очень сильное желание пойти и постучать в дверь его комнаты. Или спросить у Чацкого, парня моей подруги Ники, который живет с ним в одной комнате, где прячется сегодня его друг. Из последних сил сдерживала себя. И вот, наконец, перед ужином итальянец всё-таки проснулся и озарил своим появлением сначала столовую, а затем и вышел на площадку, где их группа расставляла инструменты для вечернего концерта.

- Привет, - подойдя к парню, который подключает к своей гитаре какие-то провода, решаю заявить о себе.

- Привет, красавица, - тут же расплывается в улыбке Марио.

- Ты что, весь день сегодня проспал? – вот спросила и тут же пожалела. Выражение лица парня в миг меняется. Ему неприятен мой вопрос. Может, он посчитал, что я спросила слишком личные подробности? – Не видела тебя сегодня ни на завтраке, ни на обеде, - неловко оправдываюсь, внутренне умоляя его хоть что-то ответить мне, чтобы я не сгорела от стыда, вызванного его молчанием.

- Марик, ты гитару подключил? – окликает моего собеседника какой-то рыжий парень, вроде барабанщик их группы. – Давай прогоним Пилота, пока Чацкого нет.

Ребята начинают играть, и мой вопрос остается без ответа. Да уж, неловко получилось… Ну да ладно. После концерта, думаю, Марио сам подойдёт ко мне.

Но сколько я ни аплодировала, сколько ни стреляла глазами, после финальной песни, парень так и не подошел. Пропал куда-то. Наверное, гитару понес к себе в комнату.

Можно ли относить гитару пятнадцать минут? Минута – дорога к корпусу. Ну, это если с подъемом на второй этаж и по коридору до комнаты. Пять минут уложить инструмент в чехол. Минута – вернуться к костру. Уже восемь минут он должен сидеть рядом со мной на бревнышке и смотреть на костер…

Может, ему в туалет приспичило? Ладно, накинем ему еще пятнадцать минут.

Полчаса прошли словно под отбивку метронома. Кажется, целую вечность тянулось время. Сидеть на одном месте становится физически невыносимо.

С меня хватит. Я встаю и решительно шагаю в корпус. Как говорится, если гора не идет к Магомеду…

Вот знакомый угол здания, за которым вчера Марио поцеловал меня, сегодня тут тоже занято. Какая-то парочка, видимо, как и мы вчера, облюбовали это местечко, лишенное фонарного света, и предаются тому же занятию, что и мы вчера.

Пробегаю, стараясь не смотреть на ребят, чтобы не мешать им, но только вот в момент, когда парочка уже почти осталась позади, я вдруг слышу чересчур знакомый голос:

- Так целуются только итальянцы, детка. И если у тебя нет знакомого Челентано, то я бы тебе рекомендовал не отвлекаться, а использовать эту потрясающую возможность…

4.

Крепкие жилистые руки с умеренной растительностью напрягаются. Лицо приобретает максимально сконцентрированное выражение. В глазах сверкает азарт и легкая ярость. Всё это происходит за секунду до удара. Мяч получает заданное ему ускорение и летит туда, где его не ждали соперники, и …

Гол!!!

Марио Гардиани забивает решающий мяч в этом поединке, выгрызая победу у своих противников! Это был потрясающий матч, это была великолепная игра, это был несравненный Марио!

Примерно так я бы прокомментировала то, что увидела на тренировке по волейболу, куда пришла впервые, чтобы увидеть парня своей мечты. Нет, в волейболе я не очень хорошо разбираюсь. А точнее – только сегодня узнала правила этой игры и то, как начисляются в ней баллы. Но зато теперь я готова комментировать каждый матч, где будет играть экспрессивный итальянец по фамилии Гардиани.

Да, после поездки на базу отдыха я пока так и не решилась подойти к парню и заговорить. Но зато я много думала, и пришла к выводу, что упустить Марио я никак не могу. Такие парни на дороге не валяются, и вряд ли мне посчастливится встретить кого-то хоть близко похожего на него. А то, что он целовался с другой на следующий день, говорит лишь о том, что искра всё-таки не проскочила. Ну, или он просто не понял, что это была искра. В общем, надо повторить.

- Ась, мне кажется, или ты слишком эмоционально реагируешь на простую тренировку парней? – толкает меня в бок Ника. – И давай уже, оторвись от созерцания кудряшек Марио, а то от твоего магнетического взгляда они наэлектризуются и он будет похож на одуванчик.

Ника смеется и тянет меня с трибун на поле. Пришла очередь девочек провести первый тренировочный матч. Ребята в это время обычно тусуются на трибунах, делая передышку в своей тренировке.

Мне, если честно, абсолютно всё равно, получится у меня что-либо в игре или нет. Моя цель – не упускать из вида парня и по возможности привлечь его внимание. Для этого я даже специально разучила дома несколько красивых поз, которыми можно подавать, ловить и отбивать мяч. Вот только совершенно не учла маленького нюанса: чтобы красиво подавать, недостаточно красивой позы, а чтобы ловить или отбивать, надо концентрироваться не на трибунах, а на мяче.

Собственно из-за последнего примерно через полторы минуты матча, меня вынесли с поля. Собирались даже в больницу везти, но я уговорила этого не делать и осталась смотреть тренировку в двух рядах от объекта своего внимания.

Конечно, следовало бы пересесть поближе, но во-первых, это было бы слишком палевно, а во-вторых, рядом со мной сидел помощник тренера и постоянно спрашивал, не тошнит ли меня, не кружится ли голова и не хочу ли я поехать домой.

- Ась, ты тут подождешь меня или спустишься в раздевалку? – побеждая одышку говорит Ника, которая вместе с женской командой отыграла последнюю игру, и тренер отпустил всех домой.

- Ник, ты прости, я наверное не смогу тебя дождаться, - виновато мнусь, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, почему вынуждена бросить подругу, хотя сама её сюда притащила. – Понимаешь, Марио на машине приехал, а мне после падения лучше не идти пешком…

- Всё понятно с тобой, - немного грустно усмехается Ника. – Ладно, беги, пока в его Ауди еще есть места…

Как бы мне ни было стыдно перед подругой, но она очень сильно сейчас права – минута промедления может стоить мне провала всей сегодняшней многоходовой операции.

Я выскакиваю из дверей главного входа на улицу и быстро верчу головой в поисках голубой Ауди одной из последних моделей. Не обнаружив искомого автомобиля, понимаю, что, вероятно, он на парковке, со двора здания. Это значит, что парень, скорее всего, вышел не через главные двери, а через запасной выход, который открывают специально во время тренировок университетской сборной. Сломя голову мчу на задний двор. Возможно, получится перехватить его на выезде из стоянки…

Добегаю до поворота. И всё. Темнота.

5.

Открываю глаза и вижу перед собой лицо кавказской национальности. На меня смотрит парень лет двадцати пяти – тридцати. Из-за густой растительности на лице опознать точный возраст практически невозможно. И я бы, наверное, должна была испугаться, если бы не тревожный и грустный взгляд огромных черных глаз, которые неотрывно ловят каждое моё движение.

- Девушка, вы в порядке? – спрашивает это дитя гор хоть и на русском, но акцент просто затмевает и без того ужасающее первое впечатление. Хотя, надо признать, голос у него довольно приятный, если не брать во внимание то, что я категорически не терплю кавказцев.

- Д-да… - говорю, безуспешно пытаясь подавить страх, ну или хотя бы не выдавать его человеку, который в данный момент находится непозволительно близко ко мне.

Кстати, где я вообще?

Поворачиваю голову, чтобы понять, где нахожусь, и вижу только асфальт и абсолютно темную улицу. Мамочка, где я???

- Не волнуйтесь, не волнуйтесь, - очевидно, заметив мою наступающую панику, спешит успокоить парень, - просто я сбил вас на своем велосипеде…

Капец, успокоил!

- Я не ожидал, что встречу вас на велосипедной дорожке, да еще и так неожиданно…

Что я делала на велосипедной дорожке? Может у меня от падения память отшибло? Быстро пытаюсь вспомнить свои фамилию и имя. Вроде амнезии нет.

- Вы появились из-за угла так быстро, что я не успел затормозить. Приношу вам свои извинения и готов компенсировать причиненные вам травмы.

- Как компенсировать? – я вспомнила, куда бежала. Я должна была перехватить Марио, поэтому кинулась ему навстречу и сокращала путь по этой велосипедной дорожке. Из-за глупого стечения обстоятельств я упустила возможность сблизиться с парнем своей мечты. Поэтому компенсировать мои душевные травмы у него уж точно не получится.

- Я могу оплатить ваше лечение или отвезти вас в больницу… - растерянно проговаривает парень и от волнения акцент становится еще заметнее.

- На чём отвезти? – раздраженно парирую, одновременно пытаясь приподняться, - на этом велосипеде? – показываю взглядом на валяющийся в стороне спортивный велик.

- Нет, на машине. Я тут недалеко припарковался.

Странный какой-то. Приехал на машине, чтобы покататься на велосипеде? Скептически прищуриваю глаз, и прикидываю, как побыстрее от него отвязаться.

- Нет уж, благодарю. Я как-нибудь сама доберусь. Меня вообще парень должен встретить.

Последнюю фразу добавляю, чтобы кавказец даже не думал увязываться за мной. Знаю я, как они относятся к русским девушкам, наслышана от подруг историй встречи с «нерусскими».

Стараясь придать движениям максимально свободный вид, поднимаюсь на ноги. Но, похоже, делаю это слишком быстро. После удара мячом по голове на тренировке и недавнего падения в голове словно всё переворачивается. Я теряю равновесие и…

От встречи с асфальтом меня спасают крепкие и горячие руки. Прикосновения незнакомца обжигают, создается ощущение, что меня не поймали, а бросили в огонь. А говорят, итальянцы – горячие парни. Может, мне попался еще один итальянец? Поднимаю голову, чтобы рассмотреть лицо парня, но едва только ловлю его выразительный взгляд черных глаз, как с моим организмом происходит что-то необъяснимое. Неожиданно даже для меня самой из меня извергается мой ужин. Хорошо, что он был совсем легкий. Плохо, что весь оказался на моём то ли спасителе, то ли обидчике.

- У вас сотрясение, срочно в больницу, - голос уже не выражает прежней растерянности. Парень уверенно подхватывает меня на руки и куда-то тащит.

Очень надеюсь, что и правда отвезет в больницу, ибо отбиться от него в моем состоянии просто не представляется возможным.

6.

В больнице, куда меня, слава Богу, доставил парень, мне всё-таки диагностировали сотрясение и предложили госпитализацию. Честно говоря, чувствовала себя настолько плохо, что с удовольствием бы согласилась, но была одна проблема. Кавказец притащил меня не в государственную, а в платную клинику. Боюсь представить, сколько тут может стоить один день «проживания», и как же я радовалась, что парень оказался совестливым и, очевидно, пытаясь искупить свою вину за то, что сбил меня, оплатил этот приём.

- Я отвезу вас домой, - переговорив с врачом, парень снова продолжает роль заботливой курочки-наседки. – Где вы живете?

Вопрос неожиданно повергает меня в ступор. И на то есть две причины. Во-первых, я боюсь сообщать незнакомцу свой адрес. Мы живем с бабушкой вдвоем и в случае чего не хотелось бы отбиваться от толпы кавказцев, которым захочется меня навестить. А во-вторых, старенькая однушка в аварийном доме позапрошлого столетия на окраине города никак не вяжется с тем шикарным автомобилем, на котором меня собирается «подвезти» тот, чьё имя я даже пока не знаю.

- А как вас зовут? – вдруг решаю задать вопрос, хотя понятия не имею, зачем мне эта информация.

- Давид, - улыбается парень, аккуратно везя меня на кресле к выходу из клиники.

Давид, Давид… Кто же он всё-таки по национальности? Никогда не умела их различать. Лишь бы не армянин. Терпеть не могу армян. Сколько раз ни пересекалась с представителями этой национальности, всё время одни беды у меня от них… Но имя вроде бы не армянское. Хотя… кто их знает…

- Знаете, Давид, - стараюсь говорить спокойно и уверенно, - я благодарна вам за помощь, и думаю, что дальше я вполне справлюсь сама.

Стараюсь быть приветливой, и всем своим видом намекаю, что на этом мы с ним прощаемся. Но парень, похоже, не понимает намека и не отпускает ручку коляски, которую я собираюсь покинуть.

- Об этом не может быть и речи, - твердо заявляет, и мне становится очень тревожно. - Я отвезу вас до дома. Говорите адрес.

Черные глаза с огромными ресницами смотрят на меня в упор, и я совершенно растерявшись, вдруг говорю свой адрес. По пути стараюсь помалкивать – ни к чему мне разговаривать с тем, кого вижу первый и, надеюсь, последний раз.

- Асья, - с акцентом моё имя звучит как какое-то блюдо на мангале. – Навигатор ведет меня прямо, но мне кажется, что мы заблудились…

Парень выглядит сосредоточенно и немного обеспокоенно. Немудрено – мы уже проехали частный сектор, дачи и кладбище, а навигатор всё никак не унимается и упорно настаивает на своём.

- Да, всё верно, мы уже подъезжаем, - говорю, смутившись. Этот мажор, наверняка, никогда не бывал в таких районах, как мой, и не представляет, что в том сооружении, что через пару минут предстанет перед его глазами, вообще можно жить.

Подъехав к моему дому, парень припарковал машину и заглушил мотор.

- Спасибо, что подвезли. Дальше я сама, - последнюю фразу говорю не просто серьезно, а даже строго – допустить, чтобы бабушка увидела меня с кавказцем я не могу. Она всё расскажет моим родителям и тогда мне обеспечен будет тотальный контроль, а вечерние прогулки и мероприятия мне вообще будут запрещены.

- Асья, не пытайтесь от меня отделаться, - настойчиво проговаривает Давид. – Если мои родители узнают о том, что я оставил вас в таком состоянии, от меня отрекутся и назовут позором семьи, - парень явно шутит, и мне становится немного спокойнее. Ладно уж, пусть провожает – авось и не заметит бабуля, с кем я приехала.

Подходим к двери на втором этаже, и я не стуча и не нажимая на кнопку старого, многократно окрашенного звонка, предпринимаю очередную, и надеюсь, последнюю, попытку отделаться от Давида. Для этого я подхожу к двери и открываю её своим ключом. Затем резко разворачиваюсь, чтобы преградить парню проход и тем самым дать понять, что не намерена пускать его дальше порога. Но моя голова снова меня подводит – от резкого разворота я теряю координацию и куда-то улетаю. Благо, падение длится недолго – крепкие руки подхватывают меня, словно пушинку. Давид держит меня и с ужасом всматривается в моё лицо.

Да, парень, лучше поскорее ставь меня на место и беги – я девушка-приключение, в любой момент могу либо упасть, либо снова вывернуть на тебя содержимое своего желудка, либо чего еще поинтересней сотворить.

- Вот видите, а вы еще не хотели, чтобы я вас провожал, - говорит он, толкая любезно открытую мной дверь и смело шагает внутрь.

Мне конец. Сейчас бабушка выйдет в коридор и увидит меня на руках у парня. Незнакомого. Нерусского. Да её откачивать придется!

- Тише, умоляю, - шепчу Давиду, когда мы пересекаем границу квартиры.

- Я понимаю, ваши родители наверняка уже спят, - слышу в ответ такой же шепот, только с акцентом. – Асья, я могу быть уверен, что вы благополучно доберетесь до своей комнаты? – серьезно интересуется парень.

- Давид, хватит уже! – кричу шепотом. – Конечно, я доберусь до комнаты. В этой квартире больше некуда добираться – тут всего одна комната и она перед нами, - указываю парню на старую облупленную дверь из фанеры, которая хоть и закрыта в данный момент, но в любую секунду может открыться. – Я прошу вас – идите уже домой. Еще раз благодарю, что позаботились обо мне.

Во время моей речи парень пытается еще что-то сказать, но пока он находил нужные слова, я всё-таки вытолкала его за дверь и быстро заперла замок и на всякий случай даже «собачку» повесила.

Всё. Можно выдохнуть. От кавказца вроде отделалась. Бабушка нас не засекла. Давида я больше не увижу. Ну, прям одна новость лучше другой!

И чтобы не расстраивать себя на ночь глядя, вспоминая плохие события сегодняшнего дня, я быстро стягиваю с себя одежду и, надев свою любимую пижаму, ныряю под одеяло. Что-то зябко сегодня ночью, а ведь еще пару часов назад вечер был почти по-летнему теплым…

Закрываю глаза и уже привычно вспоминаю перед сном Марио. Вот это да! После моего падению под колесами велосипеда Давида, я впервые вспомнила итальянца. И то, как вспомнила – по привычке. Привыкла перед сном думать о чем-то хорошем, бабушка говорила, что так будут сниться хорошие сны.

7.

Новый день начался для меня в шесть утра и не с кофе. Мне приспичило по-маленькому. Ну, то есть приспичило-то как раз крепко, но по малой нужде. В общем, вы поняли.

Уверенным движением откидываю одеяло и в полусне собираюсь встать с кровати. Не тут-то было! Ногу простреливает резкая боль. Такая, что еще чуть-чуть и можно было бы не идти в туалет. Вскрикиваю, не контролируя свои эмоции и только потом понимаю, что совершила самую огромную ошибку и перечеркнула сегодняшний день красным маркером.

Бабушка моментально подскакивает с кровати и несется ко мне, забыв про свой радикулит и больные колени.

- Внуча, Асюша, что случилось? – на её лице словно проявляются цифры, которые начинают обратный отсчет: если я сейчас же не успокою бабулю, у неё точно случится приступ.

- Ба, всё хорошо. Просто сон плохой приснился, - стараюсь улыбаться как можно шире, демонстрируя бабушке свой нечищенный с вечера оскал. – Ну и нога еще немного болит, - словно между прочим добавляю.

Бабуля, казалось, этого и ждала. Глаза её округляются, в них начинает проявляться вселенский ужас.

- Асюююша! Какая ножка у тебя болит? – эта красивая пожилая женщина с детства мечтала стать актрисой, но что-то не срослось. Её живая мимика осталась без рукоплесканий публики, хотя зрители частенько мысленно аплодировали. Что делаю и я в этот момент.

- Бабуль, ну я тебя прошу, не делай такое лицо, будто я лежу на смертном одре и уже перестала узнавать родственников. У меня всё хорошо, просто вчера неудачно пробежалась в спортзале. Не волнуйся, я уже была у врача, в сумке даже есть рекомендации и рецепт.

Сказала и тут же прикусила своё помело. Это ж надо так спалиться! Сейчас бабуля возьмет бумажку и прочитает там не подвывих стопы, а сотрясение мозга…

- Асюш, я тут ничего не разберу, - ворчит бабушка, поднося сложенный вдвое листок к носу. – Ну кто их только писать учит в этих медах?! Это ж не человеческое письмо, а куриные иероглифы.

- Ба, почему куриные? – мне становится смешно от ее сравнений. Не знаю, что она имела ввиду, но благодарю тех высококлассных калиграфов, которые учат писать всех будущих докторов! – Говорю же, тут написано, что у меня подвывих левой стопы, показана йодовая сеточка и полный покой. Через неделю всё само пройдёт.

- Асенька, конечно, лежи и не вставай! Я сейчас тебе сюда покушать принесу, - бабушка собирается умчаться на кухню, а я планирую побег в туалет.

Медленно, опираясь руками о край кровати, пытаюсь подняться на ноги, но боль снова простреливает ногу. Что ж за невезенье-то такое?! Неужели я и ногу подвернула вчера? Но почему тогда не чувствовала боли?

И тут я вспоминаю, что после встречи с Давидом, я ведь так и не встала на ногу – до машины он меня донес на руках, по больнице я передвигалась на инвалидном кресле, а по приезду домой я поднималась на второй этаж видимо под действием обезболивающего, которое закончилось, судя по всему, еще несколько часов назад.

Превозмогая боль, каким-то чудом добираюсь до туалета – в такие моменты как никогда ценишь крохотность нашей квартиры, - однако исполнить свою утреннюю мечту мне не удается. Раздается звонок в дверь. И почти сразу же уже знакомый голос из подъезда:

- Асья, это Давид. Я пришел вас навестить.

Дорогие читатели!

Вот я и вернулась к этой истории) Буду надеяться, что получится выкладывать проды хотя бы 2-3 раза в неделю. Загадывать тоже не хочется, потому что у меня обычно после таких анонсов что-нибудь непредвиденное случается и я опять не могу оправдать ваших ожиданий. В общем, пока буду стараться писать по мере сил и возможности, а вы уж поддержите меня хотя бы звездочками) В идеале, конечно, подписками и комментариями)))

С любовью и уважением, ваша Изольда.

8.

«Мне конец, - проносится в мозгу. – Ну вот зачем я показала ему, где живу!? Все мои опасения, похоже, подтверждаются»…

Меня охватывает мгновенная паника. Замираю перед дверью, не зная, как поступить. Открыть и спровоцировать бабушкин инфаркт? Или не открывать и подождать, пока на шум из подъезда откроют двери соседи? Когда начнутся выяснения, к кому, зачем и кто вообще такой… Когда бабушка почувствует, что что-то грандиозное вершится в её отсутствие и выбежит узнать… Узнает. Инфаркт.

Получается, выбор не особенно большой у меня. Но разница всё-таки есть. В первом случае у меня будет маленькая возможность как-то «деликатненько» представить моего нового знакомого. Второй вариант мне такой возможности скорее всего не предоставит.

Быстро поворачиваю ключ в замке и слышу приближающиеся шаги бабули… Да что ж такое-то!? Ни секунды на импровизацию уже не остается…

- Здравствуйте, - впериваюсь в парня испепеляющим взглядом и сквозь зубы цежу: - Что вы хотели?

Это звучит не очень приветливо… Да что уж там – это звучит даже хуже, чем если бы я его просто послала.

- Доброе утро, Асья, - как назло громко и обстоятельно произносит Давид. – Здравствуйте, я – Давид, - звучит уже куда-то позади меня, отчего я зажмуриваюсь, успев, однако, в последний момент заметить лучезарную улыбку незванного гостя.

- Здравствуйте, а я – Антонина Михална, - вполне доброжелательно, как мне показалось, произносит бабушка. – Вы Асечкин знакомый? Проходите, пожалуйста, - я не верю своим ушам! Открываю зажмуренные глаза и даже оборачиваюсь, чтобы убедиться, что это всё изрекает именно моя бабушка, а не её несуществующая сестра-близнец.

- Благодарю вас, - Давид уже переступает порог тесной прихожей и протягивает свободную руку бабуле, материализовавшейся тут же и оттеснившей меня от парня.

И тут происходит то, чего я не то что не ожидала, но более того – никогда ранее вообще не видела вживую – парень берет бабушкину руку, наклоняется к ней … и целует! Это выглядит просто ужасно! Ужасно глупо! Неуместно! Глупо! Ах, да, глупо уже было… Но это просто… просто нет слов!

- Ну что вы! – восклицает бабушка, видимо тоже обалдевшая от подобной выходки незнакомца.

- Это вам, - быстро перебивает её Давид и протягивает картонную коробку, которую всё это время держал в левой руке. – Вы простите, что вторгся к вам без приглашения, но я не мог не узнать о самочувствии Асьи.

Ах, да, моё самочувствие! Со всеми событиями, развернувшимися в прихожей, я и забыла, что вообще-то еле ковыляла сегодня.

- Со мной всё хорошо, - предпринимаю последнюю попытку выпроводить парня, но я, похоже, уже никому не интересна – бабушка, подхватив Давида под локоть, удаляется в кухню.

- Я не знаю, сказала вам Асья или нет – вчера она получила травму по моей вине, - начинает без прелюдий, что я даже не успеваю просигнализировать ему, чтобы не говорил бабушке о случившемся.

- А что случилось вчера? – ну всё… Сейчас начнется.

- Ба, да ничего страшного не произошло, ерунда, - говорю, пытаясь глазами дать понять Давиду, чтобы помалкивал. Но он, похоже, неправильно понимает мои «знаки».

- Асья, сотрясение мозга вы называете ерундой?! – парень вскакивает из-за своего места, демонстрируя горячий кавказский темперамент.

- Сотрясение мозга?.. – бабушка роняет на пол деревянную лопатку, которой только что выкладывала оладьи на большое блюдо.

Мы с Давидом устремляемся к ней, заподозрив, что падением лопатки может не ограничиться. Но не успеваю я сделать и шагу, как больная ступня подворачивается, и я быстрее бабушки планирую на пол.

- Асья, - только и успеваю услышать, спеша навстречу старым крашеным доскам, которые когда-то очень давно именовались паркетом.

В момент, когда почти все части моего несуразного, вечно ищущего приключений тела уже состыковались с полом, и мой совсем недавно сотрясенный мозг был абсолютно готов к ним присоединиться, этого неожиданно не происходит. Теплые ладони словно хрустальную вазу подхватывают мою голову и я оказываюсь прижата к чему-то очень приятному.

Открываю глаза, чтобы понять, что произошло, и вижу себя полусидящей на паркете, полулежащей на Давиде, который держит меня обеими руками, и словно защищая от всего, вдавливает в свою грудь, одетую в мягкий трикотажный свитшот.

Пора выбираться, но тут совершенно невовремя в нос проникает запах мужского парфюма – древесный, с лёгким цитрусовым оттенком. Это запах взрослого мужчины. Такого запаха нет ни от одного из моих однокурсников. Да что там однокурсников – даже Марио и его окружение предпочитают более легкие ароматы. Я, скорее всего, не ошибусь, если скажу, что в нашем институте такой парфюм можно встретить разве что у преподавателей.

Но в эту секунду я растворилась в этом запахе. Сейчас он вдруг ассоциируется с защитой и безопасностью. То ли оттого, что Давид уже несколько раз спасал меня, но мне сейчас совсем не страшно, как должно было бы ощущаться в такой близости с кавказцем. Больше того – и выбираться из его объятий почему-то совсем не хочется. Может, прикинуться, что мне плохо, и еще так посидеть немного?

- Асенька! – моментально возвращает меня в реальность крик бабушки. – Что с тобой!?

- Бабуль, всё отлично! – максимально растягиваю рот в улыбке, чтобы подтвердить ей сказанное враньё.

Нет, мне совсем не отлично… Во-первых, стопа стала ныть еще сильнее. Во-вторых, вопрос с рассказом бабушке о моем сотрясении так и не закрыт. В-третьих, я только что занюхалась совершенно посторонним нерусским мужиком, который так приятно при этом меня лапал! Ну и в-четвертых, если уж быть совсем откровенной, - мой мочевой пузырь раздулся уже так, что катастрофа может произойти в любой момент, и если «плотину прорвет», то не исключено, что будет еще и «в-пятых», и «в-шестых»…

В общем, решать проблемы придется с последнего пункта.

- Пожалуйста, бабулечка, дай мне пять минут, и я всё тебе расскажу, - пытаюсь подняться, но получается это только с помощью крепких смуглых рук, которые поднимают меня с пола, и, поставив на ноги, однако не отпускают, а обвив за талию, которая буквально пылает от этих прикосновений, продолжают поддерживать.

9.

Как оказалось, Давид не ушел совсем из нашей квартиры. Я слышала его голос при разговоре с бабушкой и доктором, который приезжал меня осмотреть. Но в комнату ко мне парень больше не заходил.

Я слышала обрывки фраз, из которых поняла, что мне выписали большой список лекарств и Давид, не внимая бабушкиному протесту, всё-таки купил их за свой счет.

- Асенька, какой хороший парень этот Давид, - говорила бабушка, когда мы наконец остались с ней вдвоем. – Он всё рассказал мне, - бабушка понимающе смотрит на меня, а я пытаюсь угадать, что она имеет ввиду под этим загадочным «всё».

Не зная, как реагировать, чтобы не выдать себя раньше времени, также многозначительно ей киваю.

- Мальчик сказал мне, - хмыкаю от слова «мальчик», вспомнив запах его духов. Ага, мальчик… - что сбил тебя на велосипедной дорожке, а потом отвез в больницу, - бабушка строго смотрит на меня. – Почему ты мне ничего не сказала?

- Бабуль, ну я просто не хотела тебя волновать. Думала, что всё и так пройдет…

- Асюша! – перебивает меня. – Если бы не Давид, я бы так и не узнала, что у моей внученьки сотрясение мозга?!

- Ба, ну прости, - улыбаюсь ей своей фирменной улыбкой, за которую бабуля никогда не может долго злиться на меня.

- Эх, коза, - не удерживается от ответной улыбки. – Знаешь, что люблю тебя и не могу долго злиться.

- Ага, - тяну к ней свои руки для объятий, которые мы так любим. – И пользуюсь этим.

Бабушка щекочет меня, как она всегда это делает. Немного больновато всегда выходит у неё, из-за того, что бабушка у меня очень сильная, но я всегда делаю вид, что мне просто щекотно и она тогда, счастливо улыбаясь, просто целует меня в макушку.

- Но всё равно, - бабушка меняет тон на нарочито строгий. – Ты почему обидела мальчика? Вышел от тебя как в воду опущенный…

- Ба, да я его не обижала, честно. Он сам обиделся, что я его не позвала, когда из туалета выходила, - говорю почти правду, это ведь и была причина его морализаторской лекции перед уходом. - Ну, сама посуди, что я буду его звать в такое место? Может еще над горшком надо было попросить меня подержать!?

- Ну, коза! – снова смеется бабуля. – Ладно, делай как знаешь.

Бабушка гасит свет. В темноте мне видны её очертания, но даже без них я знаю, что она делает - крестится перед иконами, истово крестит меня, а потом вздохнув о чем-то своём, откидывает одеяло и ложится в кровать.

- Ба, - зову её тихонько.

- Да, Асюш, - отзывается бабушка, привставая на кровати. – Тебе что-то принести?

- Нет-нет, лежи, - быстро останавливаю её. – Я просто спросить хотела…

- О чем? – бабушка всё-таки присаживается на кровати, видимо, подозревая, что это может быть что-то важное.

- Давид… - начинаю, не зная, как сформулировать свой вопрос. – Ну… он же… - надеюсь, что бабушка догадается, к чему я веду. – Не русский…

- И что такого? – она и правда не понимает, к чему мой вопрос.

- Ну ты же сама говорила, что нельзя с ними связываться, - точно не помню, что именно говорила бабуля, но смысл вроде был такой.

- Когда это я говорила?

- Ну помнишь, когда армяне нам окно меняли на балконе… И когда мясо ты протухшее у них купила года два назад.

Бабуля разражается таким смехом, что кажется, ей трудно остановиться.

- Аська, ну ты даёшь! – наконец, успокоившись, бабушка снова крестится, а потом ложась на кровать говорит. – В такие моменты, когда кто-то тебя подводит, со злости всякое скажешь. Ну вот сама посуди – да, окно нам поставили на балконе дорого, зато стоИт ведь как хорошо! Из других вон – дует, индевеют постоянно. Зато дешево, - бабушка иронично усмехается. – А мясо – в первый раз что ли я протухшее купила? Уж бывали случаи разные. Да и люди, моя дорогая, тоже все разные… - бабушка задумывается. – В любой нации есть хорошие, честные, а есть наглые и бессовестные. Давид хороший парень.

- Ба, вот откуда ты знаешь, что хороший? – тут уже я не выдерживаю и сажусь на кровати. – Ты вот его в дом пустила, а ведь мы с тобой совершенно ничего о нем не знаем. Может, он выведывал, что у нас тут плохо лежит. Может придет со своими дружками, когда мы бдительность потеряем, и обчистит квартиру.

- Ой, напугала! – бабуля смеется и машет на меня рукой. – Что у нас тут брать-то?! Ламповый телевизор? Или вон эту тряпку у тебя над кроватью? – бабуля указывает рукой на мой любимый ковер с оленями, которому лет наверное втрое больше, чем мне. Становится обидно, что она назвала его тряпкой… - Да и вообще, - помолчав, добавляет она, - Давид визитку оставил, можно позвонить и проверить, тот он, за кого себя выдает или нет.

Ого! вот тут и я заинтересовалась не на шутку! В визитке же должны быть указаны фамилия, имя и отчество. А значит, можно узнать, какой он национальности.

Подождав, пока бабушка уснет, я медленно встаю с дивана и крадусь на кухню. Бабушка всегда хранит важные документы в серванте.

Медленно, опираясь на бабулин костыль, который мне поставили еще днем, добираюсь до стеклянного шкафа. Квитанции, чеки, тв-программка. Всё не то. Куда же бабушка могла ее положить?

И тут до меня доходит, что визитку Давид мог дать уж перед уходом, и она может быть на этажерке, которая сегодня тоже была пострадавшей от моей самостоятельности. Наклоняюсь - на полке с газетами её нет. Поднимаю голову выше, даже не рассчитывая её тут увидеть, но однако же, сердце замирает, когда вижу в стаканчике с моими карандашами и кистями для макияжа маленькую темно-серую картонку с выгравированными на ней серебристыми буквами:

Юридическое бюро «КАД»

Ведущий юрист Карапетян Давид Ашотович

10.

На следующее утро я проснулась совершенно разбитой. Полночи костерила себя за то, что выскочила на ту роковую велосипедную дорожку, что позволила незнакомцу в эти два дня так глубоко ворваться в мою жизнь, но самое главное – за то, что занюхалась вчера приятным запахом, засмотрелась на красивые руки, и прижималась к теплой груди. И кого?! Армянина!!! Чтоб я, русская девушка… Приличная русская девушка! Связалась с армянином!?

«Никогда они не женятся на русских», - так говорили женщины с маминой работы, когда обсуждали интрижку сотрудников на заводе.

«Армяне наших девчонок не уважают, воспринимают, как развлечение», - поучала староста с третьего курса свою одногруппницу, жених которой оказался вовсе не её женихом, и повел под венец девушку из армянской семьи.

«Ты что, собралась на день рождения к Наринэ? Там же вся местная армянская диаспора соберется, будут свои песни петь на своём, а тебя танцевать заставят. Лезгинку», - говорила подруга в девятом классе, когда новенькая пригласила меня к себе в гости. Я тогда так и не пошла. И только спустя полгода узнала, что армяне вообще-то не танцуют лезгинку. Ну да ладно. В остальном-то она говорила правду…

Всё. Решено. Пора отвадить Карапетяна от нашего дома раз и навсегда. А мне самое время подумать о том, кого я из-за этого … Давида, уже два дня практически не вспоминала. Как там мой кудрявый итальянец? Может, Нике позвонить, пусть узнает у Чацкого, как у него дела… Нет, пока не буду слишком активничать. Надо сперва встать на ноги. В прямом смысле.

Примерно к одиннадцати часам утра Давид снова заявился. Я решила избрать тактику игнора. Сегодня притворюсь спящей. Благо, бабушка уже с час готовила что-то на кухне и не заходила в комнату, а значит, не могла видеть, что всего за минуту до прихода парня я еще не спала и даже вполне бодренько листала ленту соцсети.

Заслышав звонок в дверь, приготовилась за считанные секунды: сунула телефон под подушку, накрылась одеялом почти до самой макушки и принялась сопеть. Сначала получалось слишком громко – я почему-то волновалась. Ну а вдруг он не поверит, что я сплю и раскусит меня с порога?

Но вот прошло уже десять минут, а Давид всё не заходил ко мне. Может, бабуля никак не отпускает «Давидушку», пока тот хорошенько не прорядит её оладушки, которые, между прочим, она сегодня нажарила для меня! Или это только я так думаю, что для меня? Да ну нет, бабуля же знает, как я их люблю, и наверняка решила меня порадовать.

Но почему тогда уже сорок пять минут нет ни «дорогого гостя», ни оладьев?!

Хотелось уже встать и самой явиться пред ясны очи этого армянского сокола и возмутиться таким поведением! Что это вообще такое значит – приперся проведовать больную, когда его:

1. Никто не звал.

2. Никто не ждал.

3. Ну, если уже приперся, так хотя бы ради приличия в комнату к больной заглянул и увидел, что его тут никто не ждал и не звал.

Продолжая пыхтеть от негодования и исходить слюной по пухленьким друзьям моих таких же пухленьких щек, я не заметила, как дверь комнаты вдруг резко распахнулась и явила мне… мою бабулю. Нет, я, бесспорно, была очень рада её видеть, тем более что в руках она держала поднос с выпечкой, пиалкой с вареньем и чашкой чая.

- Асюшка, ты не спишь уже? – в смысле «уже»? Бабушка ведь не видела моего одиночного спектакля, с чего она вязла, что я спала?

- Я и не спала, - решаю не врать, потому что в этом уже и так нет никакого смысла – бабушка вошла неожиданно и прикинуться спящей я не успела. – Ты одна? – не хотела спрашивать про него, но как-то само вырвалось, всё-таки хочется знать, к чему готовиться мне в ближайшие минуты. Ощущение того, что Давид может появиться вслед за бабулей в любую секунду меня не покидало.

- Да, - отвечает как ни в чем не бывало. - Давид приходил. Принес тебе яблок, - бабушка устроила поднос на журнальном столике на колесиках и подкатила его к моему дивану. – Красные, как ты любишь. Удивительно проницательный мальчик.

- Мальчик, - хмыкаю себе под нос, когда бабушка отходит к кровати, чтобы взять подушку и подложить её мне под спину. – Ба, а с чего ты решила, что я спала?

- Давид сказал, - как само собой разумеющееся выдает бабуля. – Он ходил тебя проведать, когда я чай наливала, но сказал, что ты уснула, и не стал тебя будить. Такой деликатный…

- Ба! Да не спала я! – пытаюсь достучаться до бабушки, но она, словно не слышит меня.

- Ой, да ты наверное и не заметила, как задремала, - отмахивается от меня и перескакивает на другую тему. – Он завтра придет, не переживай.

- Да не переживаю я! – сама не замечаю, как повышаю тон.

- Ага, - усмехается бабуля, - а чего ж кричишь-то так?!

- Ба, да ты просто не слышишь меня, - пытаюсь оправдаться, стараясь говорить спокойно, но меня просто всю разрывает изнутри. – Я тебе говорю, что Давид не заходил ко мне, а значит не мог знать, сплю я или нет. Он тебе просто соврал!

- Ну не заходил и не заходил, - снова пропускает мимо ушей истинный смысл моих слов, - завтра зайдёт, не переживай, - и подмигивает мне.

- Ба! – но продолжения я уже сформулировать не могу – бабушка вбила себе в голову, что Давид хороший и не желает видеть его двуличность.

Какой же бессовестный! Обманул пожилую женщину! Завтра я точно спрошу у него за это!

Вторую половину дня я решила посвятить Марио. Вернее составлению плана по его завоеванию. Да, знаю, что завоеванием должны заниматься мужчины, а девушкам принято быть в роли «жертвы», но я не суеверна. Завоюю его по-тихому, а потом буду играть роль той, которая ждёт, когда её завоюют.

Для начала мне необходимо было подкорректировать «досье объекта».

В первый же день нашего знакомства я узнала об увлечениях парня. Тот факт, что он является игроком студенческих сборных по баскетболу, волейболу и теннису привел меня в спортзал три дня назад. Получив сотрясение мозга во время попадания в голову мяча, я похоже получила еще и психологическую травму – мячефобию. По крайней мере, ни в баскетбол, ни в волейбол, ни в футбол, ни в какой-нибудь другой бол, я больше ни ногой, ни рукой, ни… головой.

11.

Покосившаяся ржавая железная дверь поддалась не сразу. Дедов гараж уже лет десять используется бабушкой не по назначению – после того, как голубой Москвич, выезжая из своего дома в последний раз, протаранил ветхий забор, ограждавший двор, было принято решение с ним попрощаться. Ну как «принято»… дед до последнего отказывался его принимать, но бабуля была непреклонна: «Ты, старый, своё отъездил! Сейчас мне перед соседями краснеть и деньги на забор с пенсии откладывать, а завтра что? Передачки готовить или сразу панихиду заказывать?»

В общем, много лет в гараже, расположенном у самых ворот нашего двора, уже давно не хранилось никакого транспорта, кроме моей «Десны».

Провозившись с замком, мне всё-таки удалось попасть в эту Нарнию советских времен. Распахнув ворота, я словно открыла старую книгу эпохи СССР, и чем дальше заходила, передвигая разные вещи, тем больше пыли летело с её страниц, повисая в воздухе и погружая меня в атмосферу любимых советских фильмов. Вот эмалированный бидончик, в который залетел счастливый билет из «Спортлото-82», вот керосиновая лампа из мультика про Чебурашку, а вот и телефонный аппарат с крутящимся диском посередине, с помощью которого Женя Лукашин звонил «своей Наде»…

Пока я разгребала в стороны разные раритетные вещи «Брежневского застоя» и «Хрущевской оттепели», где-то в глубине за детской коляской с огромными колесами и потрепанным дерматиновым корпусом показался до боли знакомый руль. Убрав с пути несколько связок с книгами, содержащих полное собрание сочинений Ленина, я добралась-таки до своего железного друга детства.

Когда-то он был красивого голубого цвета. Точнее даже цвета морской волны, или тиффани, как сейчас модно его называть… Но сегодня все эти названия не имеют никакого отношения к моему велику, ибо краска слезла с него почти полностью. Руль и рама тоже не выдержали годы стояния в душном и неотапливаемом помещении и прилично так покрылись ржавчиной. О седушке и говорить страшно…

Однако, когда я вытащила на свет Божий то, что когда-то называлось средством передвижения, то сразу же поняла, что это гордое имя носить ему видимо придется нескоро или не придется вовсе: оба колеса были не просто пусты, но в них отсутствовала добрая половина спиц. Оставшиеся покрылись слоем ржавчины и, очевидно, были не пригодны для эксплуатации.

- Асюша, что ты тут делаешь!? – внезапно раздается за спиной возглас бабушки, который заставляет меня едва не подпрыгнуть от неожиданности.

- Ба, я …

Хотела что-то сказать в своё оправдание, но повернув голову к бабуле, вдруг наткнулась на пронзительный взгляд черных глаз, которые совсем не ожидала увидеть. Рядом с бабушкой, держа в руках её сумку и пакет из супермаркета, стоял Давид.

С нашей последней встречи прошло четыре дня, и если в первые два он еще появлялся в нашей квартире - я слышала его голос, - то ни вчера, ни сегодня от него не было ни слуху ни духу.

- Зд-расьте, - протянула по слогам, на ходу подменяя растерянность на искусственное презрение.

Давид сдержанно кивает, не переставая буравить меня осуждающим взглядом. От этой его молчаливой нотации становится стыдно за свой поступок, но признать очередной промах я не хочу, поэтому с вызовом отвечаю сразу двоим:

- Я вышла немного подышать воздухом, что тут такого?

- Ася! Тебе ведь даже вставать без надобности запретили, а ты спустилась по лестнице, да еще и забралась в этот душный гараж, - бабушка причитает, не оставляя ни одного шанса мне вставить хоть слово оправдания. – И зачем ты вытащила этот велосипед!? Только не говори, что собиралась на нем ехать…

- Вообще-то собиралась, - несмело отвечаю, пытаясь боковым зрением увидеть реакцию Давида. Не знаю, почему, но уверена, что он в этот момент снова поднимет свои густые брови к не менее густой шевелюре, которая не выдержав разочарования во мне, падает на его высокий ровный лоб.

- Да что же ты за егоза у меня! – то ли возмущенно, то ли умиленно, то ли просто артистически восклицает бабуля. – Давид, - обращается она к парню, отчего мне становится неловко, - ну вот что с ней поделаешь!? Не может эта стрекоза-попрыгунья на одном месте долго сидеть.

Молчавший доселе армянин всё-таки подает голос:

- Асья, - неужели не забыл еще, как меня зовут! – я вижу, вам уже лучше? – не пойму, это сарказм, что ли?

- Да, вашими молитвами, - едко парирую в ответ, за что получаю укоризненный взгляд бабули. – Вам нет больше надобности ездить к нам за тридевять земель. Спасибо, что помогли донести сумку, - на этих словах я уверенно подхожу к парню вплотную и хватаю за ручки бабушкиного саквояжа. Но Давид не разжимает своих пальцев и сумка остается у него.

- Не просите, Асья, я не позволю вам нести тяжести в вашем состоянии. Пойдёмте, я провожу вас до квартиры, - он разворачивается к выходу, и в следующий момент я слышу от него уже совсем негромкое добавление: - Там и попрощаемся…

Последние его слова так и повисли в воздухе. Конечно, я рада их слышать – отделаюсь, наконец, от навязчивого армянина. Но почему от них вдруг кожа на руках и спине покрылась мурашками?

В каком-то тумане бреду к нашему подъезду, даже не поняв, когда и как закрывала двери гаража. Каждый шаг словно ощущается каждой клеткой, будто ноги двигаются отдельно от туловища, а мозг вообще еще сомневается, стоит ли идти…

Очень странные и ранее не знакомые мне ощущения. Хочется поскорее избавиться от них, но прежде необходимо устранить источник такой реакции – Давида. Поэтому я набираю в легкие побольше воздуха и у самой двери, догоняя идущего впереди парня, громко заявляю:

- Спасибо, Давид, - голос почему-то предательски сорвался. - Были рады знакомству, - специально говорю во множественном числе, намекая на бабушку, чтобы исключить возможность ей снова оставить его под каким-либо предлогом. – Не смеем вас больше задерживать.

Бабушка только и успевает произнести моё имя, а после виновато смотрит на парня, словно оправдываясь за мои слова. Давид натянуто улыбается и, кивая бабушке, переводит взгляд на меня.

12.

Идея с велосипедом, похоже, с треском провалилась. Старый, судя по всему, не восстановить, а о новом я даже мысли не допускаю. Денег на него взять просто неоткуда. Поэтому весь остаток дня я посвятила поиску альтернативных вариантов сближения с Марио.

Звонки, смски, письма и тому подобное были отметены мной сразу же – такие тривиальные подкаты больше похожи на обычную навязчивость влюбленной дурочки, а такой статус вовсе мне не импонировал. Остается искать точки соприкосновения в виде общих интересов. Все хобби я перебрала уже вдоль и поперек - совпадений так и не выявилось. Возможно, пересечения найдутся в других сферах…

Снова лезу в социальные сети. На этот раз изучение личной странички итальянца проходит с медицинской точностью. Внимание привлекает любая мелочь, каждый пост, каждый «лайк» парня приобретают для меня какое-то сакральное значение и подвергается детальному анализу.

Спустя пару часов мне удается сделать еще несколько записей в «досье» Марио. Он любит советские фильмы, спортивные машины и музыку в стиле кантри. Не знаю, как всё это сочетается в его кудрявой головушке, но узнать большего пока мне не удалось.

Что ж, небольшое совпадение всё-таки есть. Советское кино, в особенности комедии, мне очень нравится. Осталось понять, как я могу это использовать…

Внезапный звонок в дверь вырывает меня из раздумий. Наверное, бабушка вернулась из магазина. Что-то быстро она…

Медленно встаю с кровати, чтобы не спровоцировать головокружение. Очень некстати опять вспоминается Давид и то, как он не разрешал мне самостоятельно передвигаться. Гоню эти мысли – он ушел и обещал, что навсегда, - не за чем даже думать о нем.

Открываю дверь и чуть не падаю от увиденного – передо мной стоит тот, кого я только секунду назад выгнала из мыслей, и держится за руль нового скоростного велосипеда.

- Ч-что эт-то? – словно загипнотизированная, заикаясь, спрашиваю у Давида, указывая на новенький, бело-бирюзовый велик, явно предназначенный для девушки.

- Это вам, Асья, - улыбаясь отвечает и подкатывает это чудо к двери.

- Но… я… вы уверены? – честно говоря, я не знаю, что сказать: с одной стороны, такой дорогой подарок я принять не могу, а с другой – это ведь не просто велосипед, что мой шанс на счастье, который я никак не могу упустить.

- Конечно, - еще шире растягивая рот, произносит парень. – Нравится?

- Очень, - честно признаюсь, не в силах отказаться брать этот подарок. - Но ведь он очень дорогой, наверное?

На самом деле, этот вопрос задан скорее из желания понять – буду ли я что-то должна за него. Давид, вернувшись к серьезному тону, быстро отвечает на вопрос:

- Не волнуйтесь, не дороже моей репутации.

- Что вы имеете в виду? – непонимающе обращаюсь к парню.

- Я сбил вас на велосипеде, вы получили серьезные травмы, но однако не стали писать на меня заявление – сохранили мне репутацию. Вряд ли клиенты также охотно шли бы к человеку, узнав о том, что у него были правонарушения.

Давид вполне логично всё обосновывает, но мне почему-то не по себе становится от его слов – получается, это не подарок, а «откуп» за то, что не обратилась в полицию… Вся моя благодарность куда-то улетучивается, и становится отчего-то обидно.

- Хорошо, - натянув на лицо выражение крайнего цинизма, изрекаю в ответ, – раз вы мне больше ничего не должны, да и я уже почти поправилась, то думаю, что на этом можно и закончить наше знакомство.

Смотрю на парня в упор, и на последних словах он тоже начинает сверлить меня недовольным взглядом.

- Асья, я понял, что вам уже не терпится от меня отделаться, однако вам придется потерпеть меня еще как минимум один день.

Что еще за условия такие!?

- Я обещал вашей бабушке, что проконтролирую вашу езду на велосипеде. И как только буду уверен, что вы уверенно держитесь на двух колесах, я смогу оставить вас. Иначе Антонина Михайловна запретила мне делать вам такой подарок.

Вот уж спасибо, бабуля! Услужила!

- Ой, да если дело только в этом, то я хоть сейчас готова показать вам, что прекрасно езжу и не нуждаюсь в няньке.

Я решительно хватаюсь за руль моего нового бирюзового друга, чтобы выкатить его обратно в подъезд, но Давид уверенным движением перехватывает велосипед.

- Нет, Асья, это исключено. Ранее чем в понедельник вы не можете ездить. Врач строго запретил всё, что связано с риском повторного сотрясения.

Вот же, зануда!

Условившись встретиться через четыре дня, Давид покидает мою квартиру, а я с восторгом и трепетом начинаю «знакомство» с великом.

Блестящий руль с приятными на ощупь резиновыми держателями, кожаное сиденье, которое так и манит взобраться на него и как в детстве с горки с ветерком… Эх… Зануда этот Давид. Или я уже говорила это?