Двуличный братик

Глава 1

Этим вечером ливень загнал Хачимана на остановку общественного транспорта в середине пути между школой и его домом. С ним от дождя спрятался молодой подтянутый мужчина, меланхолично смотревший вдаль и с едва заметной нервозностью втягивавший дым сигареты. Хачиман встретился с ним взглядами, когда загонял в укрытие свой велосипед. Вздохнув, парень сел рядом, поморщившись от дыма. Мужчина, покосившись на юношу, затушил сигарету.

– Выглядишь мрачным, – неожиданно даже для самого себя произнёс мужчина. – Тяжёлый день?

Хачиман удивлённо посмотрел на него. Последний раз с ним заговаривали незнакомцы, когда требовали держаться подальше от детской площадки, приняв за наркомана.

– Самый обычный день. Просто жизнь не банка с кофе и не так сладка, как хотелось бы…

– Ты просто ещё не нашёл постоянную работу с обнаглевшим начальником, который дерёт с тебя три шкуры и заставляет делать всё, что взбредёт в его тупую голову.

"А этот тип явно на себе прочувствовал что такое корпоративное рабство", – подумал Хачиман. Отогнав чувство, что его наглым образом сместили с поста главного недовольного, продолжил диалог.

– Не хотел бы такой судьбы, – вздохнул парень. – Стать бы домохозяином, – мечтательно произнёс он и осёкся.

Взрослые мужчины всегда негативно относились к таким его мечтам, считая их глупыми и бессмысленными. Настоящий мужик должен работать на трёх работах, а то не мужик. Или как-то так. Сталкиваясь с враждебностью, Хачиман старался слышать подтекст, а не то, что люди говорят прямо. Возможно, именно поэтому он ещё как-то мог терпеть высказывания Юкиношиты в его адрес.

Мужчина откинулся на спинку скамейки и впервые улыбнулся слабой улыбкой.

– Не самый худший выбор. Хотя я бы предпочёл повышение зарплаты и лучшие условия труда. Иногда с женщинами трудно иметь дело.

– Поэтому скорее всего я закончу как мой папаша, – вздохнул Хачиман. – Работай, чтобы жить, живи, чтобы работать.

– Неплохо сказано. Меня зовут Ур… Омота.

Фамилия мужчины была Урамичи, но так как он был в некотором роде знаменитостью, он предпочёл назвать своё имя. Этот старшеклассник явно не был его фанатом, но он мог что-то слышать. Урамичи не хотел ассоциироваться у нового знакомого со своей работой.

– Хикигая Хачиман, – представился в ответ парень.

Не придав большого значения новому знакомству, Хачиман поехал домой сразу же, как только закончился дождь. Скорее всего, он последний раз в жизни общается с этим Омотой. Жаль, конечно, ведь этот мужчина выглядит как человек, который легко проспойлерит Хачиману его дальнейшую жизнь.

Хотя, возможно, дело не в том, что жизнь Омоты-сана такая безысходная, а в том, что у него было плохое настроение из-за дождя? Может быть, сейчас он вернулся в уютный дом с красавицей кошка-женой и любящими детьми, выкинув из головы всю мрачность, навеянную моментом. У офисных рабов тоже могут быть некоторые привилегии. А могут и не быть…

Следующий раз он встретил Омоту-сана всего через пару дней в торговом центре со странной игрушкой в руках. Это была одетая в пальто птица с кривым сдвинутым набок клювом и багетом в руках.

– Это что, новый друг Пан-сана? – не удержался от комментария Хачиман

Урамичи медленно поднял голову и вглянул на спрашивающего. Парнишка показался каким-то знакомым… А, это тот парень с остановки.

– Привет. Ну, можно и так сказать, – Омота устало прикрыл глаза. – Эта хрень мне в кошмарах уже снится.

Хачиман замер, поражённый пришедшей в голову идеей.

– Омота-сан, могу ли я её у тебя купить? – предложил юноша.

– Вот это? – мужчина тряхнул игрушкой. – Тебя наш мерчандайзер укусил?

– Хочу разыграть кое-кого.

– Ты окажешь мне услугу, если заберёшь это. Было бы неловко просто выбросить её, но отдать кому-то кажется неплохим вариантом.

– Тебе её силой всучили что ли?.. – сам не заметив когда, Хачиман перешёл на ты с Омотой.

– Иногда социальное давление заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь. Подстраиваться под коллектив одна из частей взрослой жизни, – с пустыми глазами продекламировал мужчина, глядя в никуда.

– Не может же всё быть настолько плохо… – пробормотал получивший ментальный урон Хачиман.

– Так ты заберёшь это? – Урамичи протянул ему игрушку.

– Спасибо, – на лице Хачимана появилась предвкушающая улыбка.

– Тебе спасибо, – хмыкнул Урамичи.

Хачиман шёл по улице, рассматривая игрушку в руках. У этой птицы есть губы и они накрашены… Наверное, даже Пан-сан не такой странный. Но есть в этой сюрреалистичной птице некая притягательность, зря Омота так её недолюбливает.

Юноша открыл дверь и разулся, проходя в гостиную. Его сестра уже была дома и что-то готовила.

– О, это у тебя Котори-сан в руках? – спросила Комачи, завидев его.

– У этой штуки ещё и имя есть… Наверное. Досталась по случаю, – пожал плечами он, бросая игрушку на диван.

– Как-то резко выбивается из твоего обычного вкуса. Неужели, это подарок от девушки братика? Когда ты нас познакомишь?

Хачиман подавился воздухом от таких резких выводов.

– Как только, так сразу, – парень пожал плечами. – Просто встретил знакомого, который хотел избавиться от игрушки, и понял, что мне она пригодится для кое-чего интересного.

На следующий день Хачиман взял её с собой в клуб и положил на стол. Президент клуба – Юкиношита Юкино – покосилась на странную игрушку, потом посмотрела сложным взглядом на Хачимана, окатив презрением, и выдала:

– Это твоё тотемное животное, Хикигая? Очень похож.

– Только не говори, что не знаешь! – “не услышал” подколку Хачиман.

Юкиношита вопросительно приподняла бровь.

– Это Пти-сан, новый напарник Пан-сана. Говорят, из-за рискованного дизайна их выпустили ограниченным тиражом. Хорошо, что я успел купить одну.

– Правда? – девушка старалась выглядеть незаинтересованной, но румянец на щеках выдавал её с головой. Насколько же тебе нравится Пан-сан, Юкиношита?!

– Стоп. Получается, что я, как последний дурак, повёлся на ограниченный тираж и купил ненужную вещь… Подарю её Комачи, наверное, ей она понравилась.

Хачиман ушёл от ответа, вместо того, чтобы отвечать прямо. Такая вот маленькая история у него с этой игрушкой, и то, что она, якобы, из вселенной Пан-сана не важно, и не нужно думать об этом слишком много.

– Ну, интеллектуальность не самая сильная твоя черта. Возможно, ты хорош во сне или дыхании, – отреагировала Юкиношита, заглотив наживку.

Смейся-смейся.

– Может, даже лучше тебя.

Юкиношита нервно дёрнулась, будто получив пощёчину, но, кажется, поняла, что соревноваться в том, кто лучше умеет дышать, это глупая затея. Хачиман улыбнулся с чувством превосходства.

– Не нравится мне твоя улыбка…

– Да я тебе и в целом не очень нравлюсь, – пожал плечами Хачиман.

– Замнём для ясности, – поморщилась Юкиношита.

Н-не то, чтобы ты ей с-совсем не н-нравишься, бака!

Ладно, не до такой степени, но, по крайней мере, Хачиман не совсем неприятен Юкиношите. Не настолько, насколько иногда кажется.

***

Существуют люди, которые тратят сотни тысяч долларов, чтобы получить экземпляры для своей коллекции. Просто предмет интерьера, который будет лежать и ничего не делать. Наверное, Хачиман бы не отказался переродиться таким предметом… Вот и Юкиношита успела собрать небольшую коллекцию плюшевых Пан-санов в своей квартире. Но сегодня, её гордости коллекционера дали пощёчину – мимо неё прошёл выход новой игрушки во вселенной Пан-сана!

В этот пятничный вечер девушка была полна решимости найти игрушку из ограниченной серии в свою коллекцию. Интернет по запросу “Пти-сан” выдал ей птицу обломинго и страничку в Википедии про человека с именем Жан Антуан Пти-Сенн. Очень полезно, спасибо.

Впрочем, Пан-сан был местной игрушкой, а уж его новый друг не обладал даже теми крохами известности, что есть у Пан-сана в масштабах всей Японии. Это был всего лишь маскот местного парка развлечений.

Закончив с уроками, девушка отправилась на поиски, нигде не находя искомого. Пти-сан, найдись. Мимо неё прошёл стройный мужчина с небольшой коробкой, которая была наполнена… Пти-санами?..

***

Кикаку-сан из отдела мерча опять выглядел так, будто скоро начнёт расчленять. Впрочем, пока что, к глубокому облегчению Урамичи, насилие с его стороны было больше моральным. Ему опять всучили коробку с нераспроданным мерчем.

Отказаться? Но Кикаку-сан такой жуткий… Объективно, спортивный и подкачанный Урамичи был уверен, что победит субтильного парня, случись драка. Вот только драки на работе не самая хорошая вещь по многим причинам. Им с Кикаку ещё потом вместе работать, да и штраф могут влепить. Или вот получит он какую-нибудь лёгкую травму… Мужчина помотал головой, отогнав от себя плохие воспоминания. Да и вообще Кикаку не сделал ему ничего плохого, чтобы его бить. Усахара, как всегда, не в счёт.

Урамичи слишком хорошо знал подлые подставы, на которые способна его работа. Вспомнить хотя бы момент с заклинившей шеей и отыгрышем Право-лево-мена. Нелегка участь ведущего гимнастики на детском телешоу. В общем, драться ни в коем случае нельзя, но в том, что это понимает неуравновешенный Кикаку, Урамичи не был уверен. Поэтому он опять позволил навязать себе коробку с этими дурацкими птицами, которую нёс домой, пока не решаясь выкинуть. Работа приучила Урамичи ждать подляны в любой момент. Он бы ничуть не удивился, если бы никому не нужные игрушки резко понадобились в тот момент, когда он их отнёс на помойку.

– Прошу прощения, могу я задать вопрос? – раздался в его ушах мелодичный голос, вырвав из оправданий собственной мягкости в некоторых аспектах.

Это оказалась красивая старшеклассница с длинными шелковистыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Его взгляд естественным образом скользнул ниже лица, но, не встретив никаких препятствий, продолжил движение до самых туфелек школьницы. Урамичи неосознанно вздохнул и посмотрел ей в глаза:

– Спрашивай, – девушка не была его целевой аудиторией… В обоих смыслах, поэтому он не стал натягивать рабочую улыбку.

– Где можно будет купить игрушки, которые у вас в руках?

– Эти? – парень слегка подбросил коробку. – Это не распроданная партия. Могу отдать одну, если хочешь, – безразлично произнёс он.

– Правда? – в глазах девушки зажёгся едва заметный огонёк.

Даже если бы хотел, он бы не смог отказать этим глазам. Урамичи молча достал одну игрушку и протянул девушке. Их руки соприкоснулись, обменявшись мимолётным теплом, после чего Котори-сан досталась ей.

– Спасибо, – девушка слегка улыбнулась.

– Да не за что.

Они разошлись в разные стороны, но Урамичи отчего-то чувствовал себя счастливее. В юности он не испытывал недостатка в женском внимании, скорее сама концепция девушки не была ему интересна. Тян не нужны, причём настолько, что даже их ненужность обычно недостойна упоминания. А зачем? Ведь тогда его занимали другие вещи. Сейчас же он просто унылый лишившийся мечты взрослый, который счастлив от небольшого разговора с юной красавицей.

Вернувшись домой, он бросил коробку в угол. Настроение снова испортилось, скатившись до обычного депрессивного состояния. Сегодня он опять зальётся дешёвым ликёром и будет залипать в дурацкие сериалы по ящику. А что ему ещё осталось?

Уже начиная пьянеть, он достал из коробки Котори-сан и посадил её на стол, лицом к себе:

– Пей со мною, паршивая сука… – чёкнулся с игрушкой и опрокинул стопку. – И чем ты так нравишься молодёжи? Сначала Хикигая, теперь красивая старшеклассница.

Урамичи очень надеялся, что хотя бы они не станут такими как он. Девушка вряд ли, она очень красивая, а красивым людям легко найти своё место в жизни. Впрочем, братику Икитеру и сестричке Утано это не особенно помогло. А вот Хикигая… чем-то он похож на самого Урамичи уже в таком юном возрасте. Даже он сам таким не был в школе. Какое будущее его ждёт? Может быть, Хикигая переболеет цинизмом и станет не слишком несчастным взрослым.

На экране кто-то опять кому-то изменил… Делать им всем больше нечего, что ли? Допив бутылку, Урамичи отрубился на диване, перед работающим телевизором.

Тем временем, в своей роскошной квартире Юкиношита с любовью рассматривала пополнение своей коллекции. Как ни крути, а довольно странно, что новым другом Пан-сана стала какая-то психоделическая птица с багетом. О, тут есть этикетка.

– Котори-сан, – прочла девушка название игрушки.

Хикигая! Этот… этот засранец, он обманул её! Юкиношита чувствовала себя так, будто проиграла ему в чём-то. Как будто, этой хитростью Хикигая выиграл у неё космические очки рейтинга, сделав Юкино менее крутой.

***

– В понедельник к нам в клуб припёрся Заимокуза со своей рукописью. Она была просто ужасна, и он сам просил критику, – рассказывал Хачиман Урамичи, которого последнее время стал встречать довольно часто.

– Вряд ли это хуже Бонжурмена…

– Чего?

– Ничего, – отвернулся Урамичи. – Так что вы ему сказали?

– Мы согласились, и он получил то, что хотел. На удивление, он не сдался и сказал, что напишет ещё одну книгу и принесёт её нам. И откуда только столько самоуверенности, его что, герой сёнена покусал…

– Мечты, – задумчиво произнёс Урамичи, отхлёбывая пиво из жестяной банки. – Обычно бывает так, что они предают тебя, даже если сбываются, оказываясь не тем, что ты себе представлял. Но когда ничего другого не остаётся, нет ничего плохого в том, чтобы цепляться за мечту, чтобы не остаться ни с чем.

– Думаешь, он сильно разочаруется, если станет писателем?

– Не знаю, – пожал плечами мужчина. – Твой знакомый уже написал книгу, так что вообще-то он писатель.

– Ну нет! Писатели создают шедевры, а то, что выдал Заимокуза, всего лишь плохо сделанная компиляция.

– Ты переоцениваешь писателей как класс. Если один писатель пишет хорошую, по твоему мнению, книгу, а другой – плохую, то они оба пишут книги.

– Книги это больше, чем безликий продукт. Они не равны друг другу.

– Хаха, всё вокруг продукт, даже ты сам. Тебя растят для того, чтобы потом продать обществу, как работника, которого заменят, когда он сломается.

– Омота… – Хикигая не находил слов, чтобы как-то обнадёжить собеседника. – И всё-таки я не согласен. Даже он сам пока не считает себя полноценным писателем.

– Так никто и не говорит, что он прав.

Парни задумались каждый о своём. За эти несколько встреч, Хачиман понял, что у его нового приятеля намного более мрачный взгляд на мир, чем у него самого. Из того, что парень заметил с помощью одного из своих ста восьми навыков – замечать очевидное – Урамичи не нравится его жизнь, но и что-то изменить он отчаялся.

– Но клуб Волонтёров… – покачал головой всё ещё не до конца верящий в историю Хачимана мужчина. – Даже школьники могут попасть под произвол начальства.

– О чём ты вообще? Несовершеннолетние с одной стороны защищены законом, но с другой стороны они же наиболее бесправны и беззащитны перед произволом взрослых. Уверен, при желании учитель может внушить большинству родителей всё, что захочет, потому что они особо и не хотят вникать.

Урамичи помрачнел.

– Ты прав. Но, знаешь, гораздо хуже, когда родители хотят управлять жизнью ребёнка. Я ни в чём их не виню, но мне тоже несладко пришлось.

– … – Хачиман понял, что стриггерил какие-то очень плохие воспоминания в жизни Омоты. – Могу понять. Впрочем, всё позади и теперь ты можешь сам решать, что тебе делать в своей жизни.

– Хах, ну да. Жаль только, что в моей жизни варианты очень ограничены.

– Иметь маленький выбор лучше, чем не иметь его вовсе, – подбодрил его Хачиман. – Хотя бы с этим ты согласишься?

Урамичи подумал о том, что бывает и так, что после того, как человек примет лучшее решение, его начинают мучать сомнения и всё становится ещё хуже, чем если бы он просто ошибся.

Но он предпочёл промолчать, потому что возможность выбирать ценна сама по себе.

– Соглашусь. Жаль, что тебя заставили против твоей воли.

– Тут ничего не поделать, – вздохнул Хачиман, поднимаясь со скамейки возле торгового центра. – Приятно было поболтать, но мне пора.

Они попрощались и скамейка возле торгового центра опустела, снова став ничем не примечательной.