Дюна. В кадре

Глава 15.

Сегодня я проснулась раньше обычного. Мне не спалось. Откровенно говоря, с тех пор, как я окончательно переехала в Эл-Эй, со сном у меня были проблемы.

Открыв глаза, я первым делом по привычке нащупала на тумбочке смарт и сразу проверила вкладки с сайтами по кастингу на предмет новых заявок на массовку.

В каталоге лежало несколько свежих объявлений, но ничего подходящего под мои параметры не было.

“Если ты не молодая афроамериканка, крупная женщина средних лет и не азиат, то сегодня ты пролетаешь”, - грустно усмехнулась я и полезла в почту.

Я часто рассылала свои резюме самостоятельно — это называлось self-submission — в надежде получить приглашение на прослушивание.

Сегодня там было пусто.

— Ничего. Русские не сдаются, — пробормотала я и встала с постели, чтобы сварить кофе.

За окном еще было темно, моросил дождь, и в моей маленькой студии было зябко.

— Вчера бы такую погоду, — усмехнулась я и, поежившись, натянула теплую кофту. Вчера я вернулась домой поздно. Моя внешность вновь попала под заявку, и на этот раз меня взяли в массовку. Снимали осень. Нас поливали искусственным дождем, и я весь день провела мокрая на съемочной площадке. Однако я не жаловалась и радовалась каждой возможности. Моя внутренняя решимость помогала, и я даже получила первый ваучер, который в последствии мне поможет стать “юнионом” в рядах статистов.

В ожидании, пока незамысловатая кофемашина сделает кофе, я подошла к окну и задумалась.

Прошло несколько недель с момента предложения сняться в порно, и, что сказать, за это время моя жизнь не изменилась. Внешняя ее часть.

Я так же, как и прежде, бегала по кастингам, зарабатывала на жизнь статисткой, сидела в коридорах часами, чтобы попасть на прослушивание самых незначительных ролей, посещала школу актерского мастерства и искала вариант более дешевого жилья. Теперь уже с подселением.

Однако, внутренняя моя сторона уже не была прежней. Как бы странно это ни звучало, но мой визит в “VIVA Entertainment” стал той реперной точкой, тем внутренним толчком, импульсом, которому я была благодарна. Он укрепил меня в моей решимости. Он стал вызовом для меня. Словно, опустившись на самое дно, я оттолкнулась от него ногами и считала это своим новым вектором.

Все шло так же, как и до того, когда я побывала в Бербанке. Однако изменилось мое к этому отношение. Если раньше я считала, что топчусь на месте, то теперь я воспринимала все свои неудачи, как этап на пути к поставленной перед собой цели.

Поежившись от прохлады, я поплотнее укуталась в кофту, готовясь к очередному дню. Сегодня я планировала съездить в Леннокс, чтобы посмотреть квартиру, а вечером меня ждала школа актерского мастерства. Я улыбнулась, предвкушая еще один класс. Занятия добавляли устойчивость. Давали ощущение правильности выбранного мной пути.

“Ничего, Дюнина, и на нашей улице будет праздник. Перевернется машина с пряниками”, - подбодрила я себя.

Внезапно где-то вдалеке завыла собака, и я почувствовала какую-то странную вибрацию под ногами. От неожиданности я застыла, слыша нарастающий гул. В ту же секунду задребезжали стены и стекла, двери шкафа и пеналов на кухне распахнулись, а все, что лежало на горизонтальных поверхностях, запрыгало ходуном.

От ужаса я вцепилась в узкий подоконник и онемела настолько, что даже перестала дышать, пока меня раскачивало из стороны в сторону.

“Землетрясение! Беги!” — прорвалась сквозь страх мысль, но это ощущение уходящей из под ног земли настолько застало меня врасплох, что я не могла пошевелиться.

“Дюнина! Соберись!” — одернула я себя, и моей первой реакцией было рвануть к прикроватной тумбочке, шатаясь из стороны в сторону.

Схватив все необходимое, я побежала к двери и, хотя вибрации прекратились, вылетела из квартиры как была — в пижаме, кофте и тапочках.

Я была не одна одна такая. Соседи по площадке, а также некоторые жильцы спешили по лестнице к входной двери. Несмотря на то, что земля больше не дрожала, слышался переполох, возгласы “O my god!” и “Keep walking”, и я сама бормотала про себя русские междометия, изрядно перепугавшись. Стены, еще минуту тому назад ходившие ходуном, сковывали меня, и я, никогда не страдая клаустрофобией, сейчас отчетливо чувствовала их давление. Инстинкты диктовали быстрее очутиться на открытом пространстве, а страх быть заживо погребенной под руинами нагнетал панику. И не мне одной. Люди торопились к выходу, но массового столпотворения не создавали, и я была благодарна, что в нашем доме было всего четыре этажа.

Следуя за жильцами к распахнутому выходу, я выбежала на улицу и, почувствовав свежий воздух, начала интенсивно дышать, будто мне не хватало кислорода. Не знаю, сколько прошло времени, но я, наконец, усмирила внутреннюю панику и осмотрелась по сторонам. Вроде бы все успокоилось, никаких жертв и разрушений не наблюдалось, и люди даже начали шутить, кутаясь в пледы. Сонные дети на руках родителей почувствовали свободу и сейчас веселились, а некоторые из жильцов начали разбредаться вновь по своим квартирам.

Я же стояла посреди тротуара у дороги, в пижаме и тапочках, чувствуя, как мой ветер над головой вновь хаотично заюлил, не зная, что делать. Будто жизнь в очередной раз проверяла меня на устойчивость, выбивая почву из под ног.

“Хватит тут изображать сиротку. Ну, тряхнуло. Нечего из этого делать трагедию”, - приструнила я себя, и, пока избавлялась от липкого состояния прострации, ко мне подошла афроамериканка лет сорока — одна из жительниц нашего дома. Она спросила, все ли у меня в порядке и не нужна ли мне помощь, и я, бодро улыбнувшись, поблагодарила ее за заботу. Судя по всему, жители Лос-Анджелеса были привычны к таким встряскам, в отличие от меня.

Едва она отошла, я машинально посмотрела на свою руку и усмехнулась, качая головой. Первое, что я взяла с собой, были не документы и кошелек, а мой смартфон и часы Нолона, которые я держала в тумбочке.

“Надеюсь, в Долине все в порядке”, - пробежала тревожная мысль, но тут же в моей ладони завибрировал смарт, и я от неожиданности вздрогнула.

На экране высветилось имя “Дэвид”, и на смену испугу пришла тревожная улыбка — Купер не давал мне почувствовать себя одиноко в Лос-Анджелесе.

— Ты как? — вместе выпалили мы.

— Вроде бы все в порядке, — нервно усмехнулась я, отмечая голоса на заднем фоне. — А ты как?

— Да я в норме, — отмахнулся он и, видимо, слыша посторонний гул, продолжил: — Ты на улице?

— Да. Выбежала по инерции… — проговорила я, кутаясь в кофту и усмиряя сердцебиение.

— Молодец, — похвалил он и успокаивающим голосом добавил: — Ну… Тут такое бывает. Нас тряхнуло не сильно афтершоком. Сосед уже посмотрел. Больше всего досталось Риджкресту и Лас-Вегас немного качнуло.

— И это все? А как на севере Калифорнии? — спросила я, опасаясь за Нолона и знакомых.

— Не беспокойся, Сан-Фран и Долина в норме, — ответил он, зная, что у меня там остались друзья.

— Это хорошо, — облегченно выдохнула я и, видя, как народ вновь побрел в сторону парадной, решила не мерзнуть.

— Я приеду, — послышался его решительный голос, но я резко его остановила.

— Дэвид, не надо. Я в порядке. А тебе скоро на работу, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

— Ты не расслабляйся. Цунами вряд ли будет, но может еще тряхнуть афтершок. Так что ты осторожнее.

— Буду осторожнее, — уверенно ответила я.

— Мое предложение переехать ко мне в Глендейл, пока не разберешься со своей работой, еще в силе. Обещаю. Никаких приставаний, — усмехнулся Дэвид.

— Ты замечательный друг, — улыбнулась я. — Спасибо огромное за помощь, но я знаю пару девчонок-моделей, и еще несколько сокурсниц из школы, которые ищут соседку по комнате. Так что не пропаду, — уверенно ответила я, и это было правдой. Отчасти.

Во-первых, я не хотела своим переездом портить ему личную жизнь, а во-вторых, не планировала искать в его лице протекцию, изображая несчастную сиротку-иммигрантку.

Попрощавшись с Дэвидом, я зашла в квартиру и обвела ее взглядом. Видимых повреждений не было, и стекла стояли на месте. Лишь разбросанные в беспорядке предметы, посуда и одежда, вывалившаяся на пол из открытого шкафа, говорили о встряске.

Я приблизилась к балетному станку и, пройдясь по нему рукой, улыбнулась — он не подвел и уверенно стоял на своих металлических ногах. Бросив взгляд на небольшую кухонную консоль, я направилась к ней и начала наводить порядок.

Пройдя в зону спальни, я опустилась на кровать и положила тяжелую голову на подушку. Как бы я не бодрилась перед Дэвидом, сейчас, после выброса адреналина, чувствовала усталость, одиночество и незащищенность стен, которые недавно готовы были сложиться как карточный домик.

“Может быть, природа мне показывает, что пора уезжать из Лос-Анджелеса?” — вздохнула я, но тут же покачала головой.

— Нет. Я не сдамся. Это очередная проверка на устойчивость, — тихо проговорила я и, нащупав пульт от телевизора, включила его.

“…эпицентр землетрясения находился на глубине 900 метров вблизи Риджкреста — был зафиксирован подземный толчок магнитудой в 7.2. Толчки ощущались от Лас-Вегаса в штате Невада до Лос-Анджелеса на тихоокеанском побережье и даже в Мексике. Сейсмологи оценивают возможность нового толчка в ближайшие дни как 1:10”, - вещал тем временем диктор горячих новостей, а я была благодарна природе, что она не тронула Кремниевую Долину.

Я устало выдохнула, стараясь настроиться на новый день, когда мой телефон вновь завибрировал, и на экране отобразился неизвестный номер.

Решив, что на связь вышел кто-то из знакомых по школе или какая-нибудь социальная служба, я ответила на звонок и, все еще чувствуя тяжесть в голове, прикрыла веки.

— Алло, — тихо проговорила я, но, услышав голос в динамике, от неожиданности открыла глаза.