Дюна. В кадре

Глава 21.

Благотворительный вечер, сопровождавшийся аукционом, собрал немало людей. Здесь были не только спонсоры и крупные предприниматели, но и несколько звезд шоу-бизнеса и спорта.

Мы с Иэном присоединились к толпе приглашенных и, несмотря на то, что были не единственными звездами, тут же стали центром внимания.

Мой переезд сопровождался громкими заголовками в таблоидах, и казалось, что о моей персоне стало известно даже детям. Безусловно, ранее я уже сталкивалась с папарацци, и Иэн меня предупреждал о том, что теперь моя жизнь будет сопровождаться объективами камер и вспышками фотоаппаратов, но все равно до конца не представляла масштабы катастрофы по имени “известность”.

Я перестала принадлежать себе. Теперь каждый раз, когда я планировала день, моей первой мыслью было — как избежать папарацци. Я не могла выйти на улицу, чтобы не попасть под прицел объектива, а об элементарной прогулке или походе в магазин можно было забыть.

Туда же входил и еще один момент. Моя команда. Начиная от личного водителя и телохранителя и заканчивая менеджером и ассистентом. Я забыла о том, что такое быть одной. Личное пространство и уединение стало для меня роскошью, которую я редко могла себе позволить. Каждый из моей “свиты” был профессионалом в своем деле, они, безусловно, облегчали мою жизнь, но я, привыкшая все делать самостоятельно, не сразу перестроилась в новый режим.

Однако, все это не имело значения, как только я заходила в гримерку, готовясь к очередному эпизоду. Несмотря на усталость и бешеный график, я каждое утро появлялась на съемочной площадке, и все неудобства, отсутствие уединения и крах личной жизни отходили на второй план. Я с головой погружалась в любимую работу и была счастлива.

— Злата, вы выглядите восхитительно, — мне улыбалась одна из спонсоров вечера, а я поблагодарила за комплимент и не стала рассказывать, что платье и драгоценности мне доставил байер за полчаса до выхода на мероприятие, и я была не в восторге от фасона. Наряд был безупречен, но не мой.

— Я тоже считаю, что моя девушка выглядит сногсшибательно, — улыбнулся Иэн и посмотрел на меня таким взглядом, от которого у другой женщины подкосились бы колени.

Это было еще одной причиной пристального внимания к нам. Иэн умел обаять публику. Он был неимоверно эрудированным, мог говорить на любую тему, как серьезную так и шутливую, обладал тонким чувством юмора, а его харизматичная улыбка и красивые зеленые глаза были предметом вожделения женского населения в диапазоне от десяти до восьмидесяти лет.

Уже через пять минут у меня сводило скулы от улыбок, горели щеки от взглядов и резало глаза от вспышек фотокамер. Для меня это было не первое светское мероприятие, но я, ощущая пристальное внимание гостей и прессы, очень волновалась, стараясь как можно естественнее играть искренность чувств.

— Увереннее, Веснушка, — шептал мне Иэн, но я все равно иногда тушевалась.

Я стояла с бокалом шампанского, вежливо отвечала на бесконечные вопросы прессы и гостей и, чувствуя руку Иэна на талии, ловила на себе завистливые женские взгляды. И не потому что на мне было эффектное платье и драгоценности, а из-за Сомерса. Только сегодня, выйдя с ним в первый раз в свет, я посмотрела на нас с ним со стороны, как на пару. Так, как на нас смотрели окружающие.

“Каково это — быть девушкой голливудского красавца?” — читалось в их взглядах, а я улыбнулась иронии моей жизни. Женщины готовы были отдать многое, чтобы оказаться на моем месте, а мне это место были не нужно и бесплатно.

— Расскажите, как вы познакомились? — поинтересовался мистер ВанКэмп — глава крупной фармакологической корпорации, но, пока я отвечала на очередной вопрос, моя память отбросила меня на месяц назад.

Сомерс приехал ко мне ранним утром в воскресенье, до этого проведя сутки на съемочной площадке. Он появился на пороге еще до того, как прибыла машина для перевозки вещей, и, зайдя в мою небольшую студию, обвел ее взглядом.

— Уютно, — кивнул он и подошел к балетному станку. Проведя по нему рукой, он улыбнулся какой-то своей мысли и посмотрел на меня. — Теперь у тебя будет гораздо больше пространства, чтобы тренироваться.

Разговор о репетициях был не праздным. Как оказалось, Иэн предложил Корзано добавить моей героине небольшой штрих с ее балетным прошлым, и тот согласился. Как он сказал, “это внесет больше ясности в ее непростой характер”, и я появлялась в кадре на пуантах — в воспоминаниях и на утренних эксерсисах.

— Ну, если в моей спальне столько же места, сколько в студии, то да. Пространства будет больше, — согласилась я, опираясь на перекладину.

Иэн улыбнулся и, медленно подойдя ко мне, внезапно заключил в кольцо рук, кладя ладони на перекладину.

— В моей спальне гораздо больше пространства, и станок там будет смотрется лучше, — тихо произнес он, и я напряглась.

— Иэн, мы договаривались… — я нахмурилась, вжимаясь в стену, а он усмехнулся, отпуская меня.

— Не волнуйся, Веснушка, я пошутил, — ответил он и уже серьезным тоном добавил: — У тебя будет свой зал.

Я бросила взгляд на его высокую атлетичную фигуру, и мысль о тренировочном зале пришла сама собой.

— Ну, если он не будет мешать твоим тренажерам, то пусть будет так, — кивнула я.

— Нет. У тебя будет свой личный зал. Я освободил одну из гостевых комнат под твои балетные дела. Он прилегает к твоей спальне.

— В смысле, мой личный зал? — я удивленно посмотрела на него.

— Тебе же нужно где-то тренироваться… — пожал он плечами и добавил: — Сегодня в десять утра приедут устанавливать зеркальную стену. Кстати, нужно не забыть сказать Софи, чтобы она нашла компанию, кто устанавливает вот такие штуки… — и он похлопал по моему балетному станку.

— Зачем же комнату под это переделывать, — смутилась я, не ожидая такой бурной деятельности от Иэна. Меньше всего я хотела, чтобы он что-то менял в своем доме из-за меня.

— Почему бы нет, места много, — пожал он плечами и добавил: — Я прочел, что паркет, как покрытие, подойдет. Но, если нужно, поменяем и пол.

— Нет, ничего менять не будем, — наотрез отказалась я, но Иэн проигнорировал мои слова и, более ничего не сказав, подошел к окну, а уже через десять минут мои вещи выносили, чтобы увезти меня в дом Иэна.

Живя в Лос-Анджелесе уже не первый месяц, я знала, что дома знаменитостей отличались не только ценой, но и размерами, однако, остановившись у массивных высоких ворот с охраной, я поняла, что ничего не знаю о масштабности.

Как только мы проехали внутрь территории, перед моими глазами вырос огромный особняк на несколько уровней с прилегающими пристройками, и мне вспомнился старый анекдот про дом “нового русского”, где в углу незаметно стоит аквариум, в котором плавает бегемот.

— А бегемота у тебя нет? — нервно пошутила я, поворачиваясь к нему.

— Зачем? — непонимающе посмотрел на меня Сомерс.

— Не обращай внимание. Это так. Нервное… — ответила я, рассматривая красивый строгий дом, отливающий черно-белым мрамором.

“Это не дом, а современный дворец какой-то”, - тихо проговорила я, однако сюрпризы на этом не закончились.

Как только наш “лэнд-ровер” заехал на подъездную площадку, и я вышла из джипа, из-за угла дома вылетел огромный черный ротвейлер. Он с громким лаем несся в нашу сторону, и его вид и клыки были настолько устрашающими, что, казалось, его целью было, как минимум, протаранить наш джип, и, как максимум, перегрызть мне горло.

От неожиданности я оцепенела, но впереди меня появилась широкая спина Иэна и придавила меня к каркасу автомобиля.

— Не бойся его, — бросил он через плечо, и что-то недовольно крикнул по-испански мужчине, бежавшему за собакой.

Тем временем пес, напоминавший размерами собаку Баскервилей, напрыгнул на Иэна и с радостным выражением на морде начал вылизывать лицо хозяина.

— Да, я тоже рад тебя видеть, Джокки, — обнял он пса и, ухватив его за массивный ошейник, присел рядом с ним, теребя его холку.

— Он только вас слушается, не удержал, — оправдывался здоровяк, видимо, из охраны дома.

Иэн бросил на мужчину недовольный взгляд, но кивнул, соглашаясь с ним, и посмотрел на меня.

— У ротвейлеров очень четкая иерархия, — пояснил он. — Вожак стаи — хозяин, члены стаи — домашние, остальные собаки — друзья хозяина и вообще не собаки — посторонние люди.

— Нужно иметь твердую руку и серьезный характер, и показать, кто в доме хозяин, — добавил телохранитель Иэна Кевин, тоже прикрывавший меня. — Иначе станет хозяином дома и слада с ним не будет. А Джокки вообще очень своенравный и слушает только Иэна.

Внимательно наблюдая за тем, как огромный пес ластился и лизал руки Сомерса, я кивнула. Вспомнив его разговор по телефону, когда он отказывался от роли, я была согласна с Кевином. В Сомерсе чувствовалась железная нота и доминантность характера.

— Ну что, будем знакомиться, — прервал мои размышления Иэн и добавил: — Не бойся его и подойди поближе. Только резких движений не делай.

Я сделала шаг навстречу ротвейлеру, который смирно сидел рядом с Иэном, и можно было не сомневаться, кто был для него хозяином.

— Дай себя обнюхать, — тихо проговорил Сомерс, я смирно встала перед псом, и тот начал сканировать своей огромной симпатичной мордой мои ноги и балетки. Однако на этом наше знакомство не закончилось, и он ткнулся носом между моих бедер.

— Девочку в тебе почувствовал, — усмехнулся Иэн и добавил. — Протяни ему руку. Только не сверху, а снизу.

Я сделала так, как сказал Иэн, и, осязая влажный нос собаки, улыбнулась.

— Его зовут Джокер, — добавил Сомерс, а мне вспомнилось его упоминание о Джеке Николсоне, когда он проводил для меня экскурсию по Голливуду, и предположила:

— Наверное, в честь персонажа Джека Николсона в “Бэтмене”…

Иэн бросил внимательный взгляд на меня, но ничего не ответил, а я аккуратно присела рядом с псом и внимательно посмотрела на него.

— А ты совсем не страшный и бровки у тебя замечательные, — тихо проговорила я по-русски, и аккуратно погладила шелковистую черную шерсть. Джокки отреагировал и, подставив холку, требовательно посмотрел на меня с видом “помассируй”. Я улыбнулась и начала гладить его массивный загривок, на котором виднелся тяжелый металлический ошейник.

— Ты ему понравилась, — усмехнулся Иэн и, посмотрев на пса, добавил: — Ее зовут Злата Веснушка. Она моя женщина. И ты будешь ее охранять.

От слов “она моя женщина” я смутилась и уже хотела возразить, но тут же одернула себя, понимая, что здесь могут быть посторонние и нужно соблюдать правила игры.

Однако, знакомство с замечательным псом продлилось недолго, Сомерсу позвонили со студии, и он, бросив “скоро буду”, посмотрел на меня.

— Консуэла покажет тебе дом, а мне нужно на студию, — проговорил Иэн и, прощаясь, приобнял меня и посмотрел на женщину, вышедшую на крыльцо.

Его уверенный жесткий взгляд говорил “покажешь тут все Злате”, и она, улыбнувшись, склонила голову, будто я была ее хозяйкой. От этого я еще сильнее смутилась, но вновь взяла себя в руки и мило улыбнулась женщине, которая очередным жестом приглашала меня в дом.

— Поместье площадью в гектар включает особняк с семью спальнями и ванными комнатами, — говорила она, и, пока мы шли по элегантно изогнутой лестнице двухэтажного фойе с черно-белыми каменными полами, мне вновь хотелось пошутить насчет бегемота.

Я насчитала как минимум три камина, а также мне показали библиотеку, тренажерный зал, звуконепроницаемый кинотеатр, пейзажный бассейн и сад с лужайкой размером с футбольное поле.

Все это время, пока мне проводили экскурсию по поместью, Джокки не отходил от нас с Консуэлой, и я в очередной раз не знала, как реагировать. Возможно, он всегда ходил за экономкой, а, возможно, присматривался ко мне.

Наконец, мы вышли к зоне спален, и Консуэла завела меня в огромную комнату с собственной гостиной с видом на окружающие горы сквозь стеклянные стены от пола до потолка. Внушительная кровать. Кожаная отделка. Камин. Большой экран телевизора. Безупречный стиль. Каждая линия выверена до миллиметра.

— Это хозяйская спальня, — произнесла она, а я вновь растерялась, не зная, как реагировать. Неужели Иэн ее не предупредил о том, что я буду жить отдельно от него?

— Красиво, — проговорила я, а она, видимо, уловив мой растерянный взгляд, быстро добавила.

— Ваша спальня рядом. С выходом в ту же гостиную, — и повела в противоположную дверь.

Моя спальня не сильно отличалась от хозяйской роскошью. Возможно, была чуть меньше и без кожаной облицовки, но вид на горы из нее открывался такой же красивый и панорамный.

— Мистер Сомерс распорядился насчет балетного зала, — добавила она, показывая жестом в направлении еще одной двери, и я улыбнулась.

Консуэла, которая годилась в матери Иэну, строго соблюдала субординацию, что в очередной раз характеризовало Сомерса, как хозяина дома.

— Сегодня в десять подъедут специалисты, чтобы установить зеркала, — произнесла она, распахивая передо мной дверь, и я, заходя внутрь просторной светлой комнаты, в очередной раз замерла, глядя на потрясающий вид, открывавшийся за прозрачной панелью во всю стену.

— Завтрак будет готов через пятнадцать минут, — добавила экономка, и не успела я возразить, как она бесшумно исчезла.

Я бросила взгляд на ротвейлера, ожидая, что он уйдет вслед за Консуэлой, однако, как ни странно, он остался рядом со мной и, приблизившись вплотную, опустился у моих ног.

— Видимо, ты выполняешь приказ хозяина охранять меня, — улыбнулась я и, так и оставшись стоять посреди своей балетной комнаты, добавила: — Ну что ж, Джокки, будем обживаться на новом месте.

Пес поднял голову, но так и остался лежать у моих ног, соглашаясь с моими планами.