Дюна. В кадре

Глава 22.

Между тем, вечер набирал обороты, уже совсем скоро должен был начаться аукцион, а нас с Иэном не отпускали.

— Вы, наверное, никогда не ссоритесь, — улыбнулась одна из гостей, рассматривая нас вместе.

— Нет. Не ссоримся, — ответила я, и это была правда. Почти правда. Все же, две ссоры у нас были. Первая была рабочей. Она разгорелась в кабинете у продюсера, когда мы с Энджи и Иэном просматривали мой контракт.

— Восемьдесят тысяч — очень хороший гонорар для начинающей актрисы, — говорил Сэм Дрейг, пока Иэн с недовольным видом листал документы.

Только такие звезды, как Сомерс, получали гонорар с шестью нулями. Моя ставка была гораздо скромнее, что было неудивительно. Уже немного поработав на съемочной площадке, я знала “зарплаты” некоторых актеров и понимала, что меня не обманывают. Реакция Энджи, как моего агента, говорила за себя, а SAG-AFTRA, куда я вступила для кинокарьеры, тоже отслеживал мои права.

— У нее много экранного времени, — покачал головой Сомерс.

— Не забывай, что у нас пересъемка. Мы и так терпим убытки в связи с заменой актрисы и не укладываемся в бюджет. Один из факторов, почему мы ее берем — это гонорар. Правила профсоюза не нарушены.

— Вы всегда терпите убытки. Я знаю, как она умеет работать. Восемьдесят тысяч — это дерьмо собачье, — парировал Иэн, бросая на стол мой контракт.

Безусловно, мне было приятна такая вера в мой талант и способности, но все же я понимала свою позицию начинающей актрисы. К тому же, я так хотела сниматься, что готова была выйти на съемочную площадку и за гораздо меньшую сумму.

— Иэн. Я согласна, — попыталась я его остановить, но это было бесполезно. Сейчас он был похож на бизона, прущего напролом.

Сэм бросил на меня изучающий взгляд, будто примеряя ко мне гонорар побольше, и, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на Сомерса.

— Если ты считаешь это несправедливым, можешь поделиться своим гонораром, — пожал он плечами, и Иэн повернул голову в мою сторону.

Однако, не успела я отреагировать, как он уже выдал ответ.

— Да. Пусть будет так. Отчисли ей тридцать процентов от моего гонорара, — уверенно произнес он, и Дрейг, согласно кивнув, потянулся за контрактом.

Но теперь наступила моя очередь быть бизоном. Я не хотела быть исключением из правил. Было достаточного того, что я получила роль за счет Сомерса, и о том, чтобы получать зарплату из его кармана, не могло идти речи.

— Нет, — уверено произнесла я.

— Что “нет”? — спросил Сомерс.

— Я благодарна тебе за помощь, но не возьму твоих денег, — ответила я.

— Причем тут мои деньги? У тебя много съемочных часов, — парировал он.

— Знаю. Но таковы правила. Ставка приемлема для меня, как для начинающей актрисы, и я на нее согласна. Надеюсь, у меня еще будет возможность в будущем потребовать больший гонорар.

— Злата, давай ты не будешь сейчас усложнять ситуацию, — произнес он, но я стояла на своем.

— А я и не усложняю. Напротив. Стараюсь ее облегчить, — произнесла я, пока Сэм с интересом наблюдал за мной. Определенно, он первый раз встречал актрису, отказывавшуюся от денег.

Я понимала, как это выглядело со стороны, но обосновала свой ответ, не боясь того, что в будущем мне не предложат большой зарплаты:

— Меня еще никто не видел в работе. Если я дорасту до твоих высот, и буду оценена, как и ты, то сама буду требовать гонорар у студии.

В кабинете повисла тишина, мы с Иэном буравили друг друга взглядом, и пусть Сэм с Энжи с интересом наблюдали за нашим разговором, мне было плевать, как я выгляжу со стороны. Это было мое решение.

— Пусть будет по-твоему, — наконец спокойным голосом произнес Иэн, но после этого еще долго ходил недовольный моим отказом взять его деньги.

— Злата, вы из какой части России? — между тем продолжались расспросы.

— Из Санкт-Петербурга.

— Красивый город. Никогда не бывала в России, но если бы поехала, то именно туда.

— Да. Петербург очень красивый город. Красота фонтанов Петергофа, роскошь Эрмитажа… — на автомате говорила я, но тут к нам подошла журналистка и, судя по блеску в ее глазах, меня ждала очередная атака.

— Вы рассказали о самых известных достопримечательностях, но уверена, вам, как коренной жительнице Санкт-Петербурга, было бы что показать вашему бойфренду.

Меня не пугали такие вопросы, потому что мы с Иэном отработали ответы еще в лимузине, поэтому я не стушевалась, а мой “бойфренд” усмехнулся и незаметно сжал мою талию.

“Дерзай, Веснушка”, - сказал его жест и я, мило улыбнувшись, использовала отработанную заготовку.

— Возможно. В будущем. Но сейчас у нас очень плотный график съемок, — ответила я и очень надеялась, что мне удалось правильно сыграть.

— Держись, Веснушка. То ли еще будет перед премьерой… — прошептал мне Иэн и вступил в разговор. — Я непременно постараюсь выбрать следующий проект, связанный с Россией, — и опять сжал мою талию. Я бросила на него короткий взгляд и поняла — в этом жесте он передал ответ “ты молодец. Все сделала правильно”.

Я отвечала на очередной вопрос, а память вновь отбросила меня назад. В день, когда я сказала родным о том, что меня утвердили на роль, что вот уже неделя, как я снимаюсь, и переезжаю к своему новому бойфренду — Иэну Сомерсу.

Мама никогда не воспринимала серьезно мое желание сниматься в кино и не скрывала своей позиции. Она считала, что это очередное юношеское увлечение, которое со временем пройдет, и я лишь теряю время и закапываю в землю свой талант лингвиста в погоне за новыми ощущениями.

Я же, в свою очередь, настолько волновалась за роль и свой профессионализм, настолько не воспринимала всерьез переезд, как изменение в свой личной жизни, что совсем не приняла во внимание реакцию своей семьи.

— То, что ты теперь будешь сниматься в Голливуде, это хорошая новость. Надеюсь, роль стоящая… — мама говорила спокойно, но на ее лице читались смешанные эмоции. Она понимала, что моя активность в Лос-Анджелесе все дальше отдаляла меня от возвращения домой и академического будущего.

Я улыбнулась, вспоминая свой нелегкий опыт статистки, и ответила:

— Мамуль, роль стоящая. Непростая и интересная.

— И, надеюсь, там оголяться не нужно… — нахмурилась она, намекая на мои фото в ванной из рекламы для глянца, а мне вспомнился мой визит в VIVA Entertainment.

— Злата не пойдет на что-то непристойное. Лучше представьте, сколько ей заплатят… — включилась в разговор Галя, которую я тоже просила быть, когда выйду на связь с мамой.

Она не подвела, и я была благодарна, что она сменила тему.

— Ну, так как я начинающая актриса, мой райдер скромен, и ставка не так высока, как у ведущих актеров, — улыбнулась я и добавила: — Мамуль, я как только получу деньги, переведу на твой счет немного, чтобы вы с дядей Сашей ни в чем не нуждались.

— Ребенок, не нужно нам денег слать, — послышался голос дяди Саши.

— Вот согласна, — закивала мамуля. — Ты лучше квартиру в хорошем районе там сними и качественно питайся. А то я читала, что американцы едят только бургеры и пончики.

— Ой. Да какие пончики и аренда. Пусть лучше купит там квартиру или дом! — добавила Галка.

— Ты преувеличиваешь степень моего богатства, — усмехнулась я, вспоминая нашу ссору с Иэном из-за моего гонорара

— Ну, на будущее, — подмигнула Галка, и я, наконец, аккуратно подвела разговор к смене места жительства.

— А это, как раз, вторая новость… — произнесла я. — Я переезжаю жить к своему бойфренду. Актеру и партнеру по съемочной площадке.

Моя мамуля впала в ступор, и так как я в тот момент была на видеосвязи, то смогла увидеть всю гамму эмоций на ее лице.

— В смысле, ты теперь будешь жить с актером… — она непонимающе смотрела на меня.

— Его зовут Иэн Сомерс. Мы познакомились еще в прошлом году на вечеринке, и я его люблю, — говорила я заготовленный текст и понимала, что для моей мамули это имя ни о чем не говорит.

— А я думала, ты с этим… как его, Дэвидом, встречаешься…

— Дэвид мой друг. Он, кстати, нас и познакомил с Иэном, — ответила я, а в игру уже вступила моя сестра.

— Душа моя. Это, конечно, сильная новость… — подмигнула она мне, а я старалась изо всех сил изображать влюбленность на лице.

Я ей рассказала о Иэне, но умолчала о главном. О фиктивности нашей связи знали только те, кто ее организовал, и я соблюдала правила игры, подписав документы о неразглашении.

— Я рада, конечно, что ты его любишь, но он серьезный парень? — с тревогой в голосе спросила мама.

— Мам… У нас с ним все серьезно, — ответила я, пока Галя на своем телефоне искала его фото.

— Вот, посмотрите… — она протянула фото Сомерса, и мои родные не оценили его стать, что было неудивительно.

— Ну, он, конечно красивый парень. Ты в нем уверена? — с тревогой в голосе спросила мама, и я понимала, на что она намекает.

— Мамуль. В Илье я была уверена. Но у нас ничего не получилось.

— Мне кажется, он чрезмерно взрослый для тебя, — присоединился к разговору дядя Саша. — Сколько ему лет?

— В районе тридцати, — ответила я.

— Ну, теперь будешь звезда, — улыбнулась Галя, вновь меняя тему. — Может, и нас по телевизору покажут.

И пусть Галя шутила, но этот момент меня тревожил. Пока что в России обо мне мало кто знал. Мы с Иэном только “воссоединились” и в связи с бешеным графиком съемок никуда еще не выходили. Но Иэн меня предупредил, что когда выйдет фильм, то родителей следует подготовить к тому, что их могут спрашивать журналисты обо мне, и лучше не давать комментариев.

Мое прошлое было простым. Если не считать Гонконга. Но здесь я была спокойна. Коул пресекал любые утечки информации. Как сказала Лин в свое время, “Репортеров, которые рискнут покопаться в личной жизни мистера Коула, когда-нибудь, через тысячу лет, археологи найдут на раскопках фундамента построенного мистером Коулом отеля”.

К тому же, еще во время моей работы с "Pure Nature" Нолон меня уверил, что я могу не беспокоится на этот счет, а когда я спросила о Чэне, он усмехнулся и сказал, что Чэн выбыл из игры. И я действительно могла не беспокоиться. Поисковые системы в интернете нигде не связывали моё имя с Гонконгом. Даже если родные проболтаются, максимум, что могло всплыть, что я была любовницей влиятельного человека, но это не было преступлением. Я числилась у него сотрудником, и возглавляла его цветочный бизнес.

— Актеры непостоянны. Особенно с такой яркой внешностью и лицом… — между тем вернулась мама к болезненной для нее теме.

— “Вот лица попрошу не касаться”, - пошутила Галка, цитируя Ивана Васильевича, и добавила в мою защиту: — Наша Златка тоже не лыком шита. Красавица, каких поискать.

Я с детства была воспитана в жестких академических традициях и никогда не воспринимала свою внешность, как инструмент для достижения цели. Моя мамуля всегда говорила, что внешность в человеке не главное, и я была с ней согласна. Откровенно говоря, я вообще никогда не делала на ней акцент, в отличие от моих знакомых.

— Это пусть он за нее боиться, чтобы не увели! — добавила Галя, и я улыбнулась. Как ни странно, но она попала в цель.

Как-то раз, после съемок, еще до моего переезда, ко мне подошел фокус-пуллер, видимо, не знавший о нашей “связи” с Иэном, и спросил, не хочу ли я поужинать вместе с ним.

Уже через минуту рядом со мной появился Сомерс и бросил на него такой взгляд исподлобья, что тот быстро ретировался и больше ко мне не подходил, если этого не требовала настройка камеры. С этим качеством Иэна была связана вторая наша ссора…

— Пойдемте, я вас проведу к вашему столику, — отвлек меня от мыслей голос одного из распорядителей вечера, и я, успев за десять минут перезнакомиться со всеми приглашенными, мысленно выдохнула.

Как оказалось, мы сидели рядом с мистером Галахером, главой медицинского центра, и его женой, с которыми познакомились еще в фойе. Однако, не успели мы присесть за столик, как он улыбнулся куда-то в сторону и бодро произнес:

— О, а вот и один из наших спонсоров, мистер Андерсон.

“Нет. Этого не может быть. Жизнь не могла так жестоко со мной пошутить. Андерсон очень распространенная фамилия”, - шептала я, но, повернув голову, увидела Нолона.

— Он пожертвовал нашему центру дорогостоящее оборудование с элементами виртуальной реальности, — добавила его жена, а я закрыла глаза, пряча эмоции и чувствуя отяжелевшую руку Иэна на своей талии.