Дюна. В кадре

Глава 23.

Нолон был не один. Рядом шла Стефания Дюруа и бережно сжимала его предплечье. Казалось бы, такой светский жест, такой обыденный по своей сути. Но не для нее. Даже невооруженным взглядом было видно, что ее рука касалась Нолона с любовью.

Все происходило как в тумане. Я видела Нолона, подходившего к нашему столику, его девушку, прижимавшуюся к нему, Сомерса, знакомящегося с новым гостем, и пыталась остаться на плаву. Пыталась не быть раздавленной потоком эмоций, внезапно обрушившихся на меня, как цунами.

— Переигрываешь, — послышался шепот Сомерса у меня над ухом, и я мысленно скривилась.

Я не имела понтия, знал ли Сомерс о Нолоне, так как наша с Нолоном связь нигде в СМИ не афишировалась, но, судя по всему, Иэн догадался. Потому что чувствовал меня. Внезапное появление Нолона застало меня врасплох, и актриса сейчас из меня была хреновая.

“Черт! Дюнина, соберись. Сомерс прав. Никто не должен видеть твоих эмоций”, - выдохнула я и, взяв себя в руки, лучезарно улыбнулась, приветствуя новых гостей.

Внимательно всматриваясь в красивое лицо Стефании Дюруа, я пыталась понять, знает ли она о том, что мы с Нолоном были вместе. Ей могли сказать, что у ее бойфренда была русская девушка, и сейчас она в отношениях с Иэном Сомерсом. Но ее непроницаемая улыбка и безупречное поведение мне ни о чем не говорили. Она умела носить светскую маску, будучи приученной к общественному вниманию с детства, а мне, по большому счету, было безразлично, знает она о нас Нолоном, или нет.

Я бросала внимательный взгляд на Нолона и пыталась понять — зачем он здесь? Возможно, он просто не знал о нас с Иэном, так как мы попали на мероприятие случайно, в последнюю минуту, по причине замены другой Звезды. А возможно и знал. Возможно…

— Злата, откуда вы из России? — спросила Стефания, продолжая светскую беседу и заставляя меня сосредоточиться на реальности.

— Из Санкт-Петербурга.

— Удивительный город. И Россия… удивительная страна, — на ее лице заиграла улыбка.

Она говорила со знанием дела.

— Русский балет Дягилева до сих пор славится в Европе, — я поддерживала разговор на автопилоте, плохо соображая из-за присутствия Нолона.

— Вы бывали в Монако! — воскликнула она.

— Нет. Я просто много знаю о русском балете, — улыбнулась я в ответ.

— Злата — балерина, — поддержал разговор Иэн, и я была ему благодарна. Несмотря на то, что он иногда бросал взгляд на Андерсона, его улыбка и поведение были безупречными. Он не старался проявить ко мне больше внимания, чем положено, и ничто не говорило о том, что нас с Нолоном что-то связывало в прошлом.

— Это же прекрасно! — чуть ли не хлопнула она в ладоши. — Вы с Иэном просто обязаны посетить Монако и побывать в театре оперы, где базировалась антреприза Дягилева.

— Благодарим за приглашение, — поблагодарил Сомерс.

— Мы как раз с Нолоном собираемся на следующей неделе к нам. Присоединяйтесь. Я вам покажу самые интересные места не только в Монако, но и во Франции! — внезапно произнесла она и посмотрела на Нолона.

“К нам”, - болью отдалось в глудной коетке. Если Нолон согласился на поездку, значит, возможно, его представят княжескому семейству.

— Да. Летим через неделю. Присоединяйтесь с Иэном, — произнес он, а мое сердце вновь больно сжалось.

"С Иэном", — сдавило в висках.

Внезапно Стефания улыбнулась. Улыбнулась как-то странно. Миролюбиво. Искренне. И мне стало понятно — она знала о нас с Нолоном. Но, в отличие от Паолы, не пыталась вывести меня на эмоции. Возможно, потому, что была хорошим человеком и была уверена в Нолоне. А возможно, потому, что для всех, в том числе и для нее, я была девушкой голливудского красавца и сердцееда. Чем не достойная партия, чтобы без эмоциональных потерь окунуться в новые отношения.

— У нас очень плотный график съемок, — ответила я и вновь была благодарна Сомерсу, что он дал мне ответить на этот вопрос. Будто давал мне самой выбрать.

— И все же, буду рада, если вы с Иэном присоединитесь, — мило улыбнулась она, а тем временем наш увлекательный разговор был прерван аукционистом и конферансье, просившими гостей занять свои места.

Нолон со Стефанией отошли к своему столику, неподалеку от нашего, а я была благодарна, что эта пытка закончилась. По крайней мере, на время.

Потому что едва мы расселись по местам, и начались торги за бейсбольные атрибуты очередной спортивной звезды, кошмар продолжился. Во-первых, я видела Нолона со Стефанией, и пусть они вели себя совершенно правильно и чрезмерно не прижимались, мне было неприятно. А во-вторых, я начала прокручивать в голове нашу беседу, представлять их совместную поездку в Монако и во Францию и чувствовала, что мне не хватает воздуха.

Порвав с Нолоном, я была уверена, что он остался в прошлом, но сейчас ловила себя на болезненном ощущении — где-то в глубине души теплилась надежда, что еще ничего не потеряно. Вспоминала совет старушки, с которой мы вместе летели в Нью-Йорк, “если ты встретишь своего человека, не упускай его” и понимала, что моё подсознание продолжало держаться за Нолона обеими руками.

Я вздохнула и вновь почувствовала нехватку кислорода. Я могла выйти в туалет, но понимала, что еще рано. Нужно было подождать хотя бы полчаса, а не бежать на выход освежиться сразу после встречи с ними. Слишком банально. Слишком неуравновешенно.

— Ты в порядке? — шепнул Иэн.

— Нет, — честно ответила я.

— Нам нельзя сейчас уходить.

— Знаю.

— Потерпи, аукцион не затянется надолго. Сразу после официальной части мы уедем, — и он, сжав мою руку, поднял свой номер.

— Пятьдесят тысяч от мистера Сомерса. Кто больше? — спросил аукционист, и кто-то из противоположного конца зала перебил нашу ставку.

Я откинулась на спинку стула и, вцепившись в бокал шардоне, поправила светскую улыбку на лице. Для меня начались самые длинные полчаса в моей жизни. Я отсчитывала удары собственного сердца и просила космос, чтобы время шло как можно скорее.