Дюна. В кадре

Глава 27.

Любовь — это игра в карты, в которой блефуют оба:

один, чтобы выиграть, другой, чтобы не проиграть.

Анри Ренье

Проснулась я от шума воды. Резко открыв глаза, я осмотрелась по сторонам, но было настолько темно, что оставалось непонятно, где я нахожусь и сколько сейчас времени. Словно, еще не отойдя ото сна, я зависла в темноте, и лишь странные всплески воды давали ощущение реальности. И еще сон. Очень странный сон. На фоне которого явь проступала резче. Моя память его не зафиксировала, но я отчетливо ощущала какое-то послевкусие. Было даже непонятно, хорошее или плохое. Я бы назвала его необычным. Как оливка, которую ты пробуешь первый раз в жизни. И горькая, и вкусная одновременно. После чего либо ты тянешься за следующей, либо перестаешь их есть совсем.

Одно стало ясно наверняка — это была не моя постель. Подушки, матрас, одеяло, запах. Все это было не мое. Я нахмурилась и провела рукой по животу — белья на мне не было, что очень насторожило и заставило проснуться оконательно.

Дернув головой, я села на постели, но тут же скривилась — все тело ломило, и в голове шумело похмелье.

Внезапно на тумбочке послышался звук пришедшего СМС, и я от неожиданности подпрыгнула на матрасе, как на батуте.

Потянувшись к смарту, я прочла сообщение “Джет ждет. Мы готовы. Съемки по графику в 10 утра” и, посмотрев на дату и отправителя, наконец, поняла, что нахожусь в Вегасе, в спальне Сомерса, читаю сообщение от его помощника, и плеск воды доносится из ванной. Часы показывали начало седьмого, прошло больше суток после нашего приезда, однако, я не помнила и половины из того, что произошло за это время. И самое худшее, я не помнила, как я раздевалась и как очутилась в постели Сомерса. Уже не говоря о том, что происходило в этой постели.

“Merde!” — выругалась я по-французски, и первой моей мыслью было встать с кровати и уйти в свою спальню.

“Подожди. Не психуй. Останься на “месте преступления”. Оно подскажет, что произошло…”- пронеслась мысль, и я приняла доводы рассудка.

Резко натянув на себя одеяло, я уперлась затылком в прохладную поверхность и, закрыв глаза, попыталась воссоздать в памяти все, что произошло, и при каких обстоятельствах я здесь очутилась.

“Не может быть, чтобы я напилась до состояния беспамятства и просто переспала с Сомерсом. Секс-то я бы точно запомнила”, - решительно дернула я головой, и это стоило мне боли в висках.

Однако, вспомнился девиз моего приключения в Вегасе “Не попробуешь — не узнаешь”, и я уже не была так уверена в своих рассуждениях, а моя память погружала меня в водоворот воспоминаний.

— Иэн, как же я рад тебя видеть! — из бара, построенного в виде арены по центру игрового зала, подходил невысокий упитанный мужчина лет шестидесяти, который и был Кирком Кемпером, совладельцем отеля-казино.

— Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся Сомерс.

— Сынок, ты должен чаще бывать здесь, — обнимая Сомерса, добавил он и посмотрел на меня. — Вы, должно быть, Злата, — несмотря на улыбку, он просканировал меня внимательным взглядом. — Наслышан-наслышан, — улыбнулся он, пока нас представляли.

— Рада познакомиться, — улыбнулась я в ответ и, судя по всему, прошла его проверку.

— Я всегда говорил, что ты гений в своей сфере. То, как ты воссоздал Стю Ангера, уже никто не переиграет, — произнес он и, посмотрев на меня, добавил: — Один из моих любимых фильмов. Несмотря на то, что они совершенно непохожи, получилось полное перевоплощение. Знаю, о чем говорю. Стю я знал лично.

— Кирк мне очень помог воссоздать образ легенды, — улыбнулся Сомерс.

— Не скромничай, — махнул он рукой и вновь посмотрел на меня: — Ради роли он похудел фунтов на сорок и научился играть в покер и джин-рамми. И, пока снимали фильм, записался на чемпионат Калифорнии и выиграл его.

— Мне шла хорошая карта, — усмехнулся Сомерс, но я понимала, что для него деньги были не главным критерием. Ему нужно было полностью перевоплотиться в легенду покера, не просто понять его, а стать им. Стать чемпионом.

— Если захотите, “Игрок” есть в списке фильмов, — он осмотрел на меня.

— Непременно посмотрю, — улыбнулась я.

— Спасибо, Кирк. Если у нас будет время, — ответил Сомерс, определенно уставший от дифирамбов.

— Наслаждайтесь, — попрощавшись, мистер Кемпер направился к выходу, но мы начали игру не сразу. Несмотря на то, что гости были заняты игрой, к нам подходили знакомые Сомерса, среди которых были не только актеры и музыканты, но и бизнесмены. Они заводили разговоры на профессиональные и актерские темы, а я вновь чувствовала себя в центре внимания, словно схваченная перед пресс-волом в объектив фотокамер, и уже через десять минут у меня сводило скулы от улыбок.

— Запоминай, — наконец, мы подошли к столу для блэкджека, и Иэн встал позади меня. — Дилер раздает тебе две карты на бокс. Себе дилер сдает одну карту лицом вверх и одну карту лицом вниз. Суть игры в том, чтобы набрать более близкое к двадцати одному количество очков, чем у дилера, но не больше двадцати одного. Каждая “рука” рассматривается отдельно. Ты играешь только против дилера, но не против других игроков. Если дилер или игрок набирает больше 21, это называется “Bust” — перебор, и это означает немедленный проигрыш.

— Нет, “баст” нам не нужен, — усмехнулась я, попивая мартини и, заметив, как один игрок поцарапал по сукну, а второй выбросил два пальца, поинтересовалась: — А это что за сурдоперевод?

— Весь блэкджек идет на жестах.

— А, теперь понятно, почему в “Друзьях” Джоуи прицепился к рукам дилера блэкджека, — усмехнулась я.

— Поцарапать, значит “еще”. Знак “победы” — разделить “руку”.

— А почему так много карта в шузе? — я бросила взгляд на длинную коробку, битком забитую картами.

— Играют 6–8 колодами. Чтобы “счетчики” не смогли вычислить отыгранные карты, — усмехнулся Иэн. — Меня так один раз забанили. Кирк помог.

— Ясно.

— Есть некоторые тонкости, но блэкджек несложный. Я постою с тобой пару кругов, а потом ты уже самостоятельно. “Стратегия” в помощь, — и он протянул мне карточку-подсказку, которую подхватил у одного из столов.

— Не сплитуй, если у тебя 20 очков. И так хорошие карты… а вот сейчас можешь сделать дабл… не страхуйся, в этом нет смысла… — тихо нашептывал Иэн на ухо, пока я все больше и больше погружалась в азарт игры.

Иэн подсказывал, иногда давал советы, но предоставил мне полную свободу действий, а уже через десять минут потянул коробку с чеками и тихо произнес:

— Я немного поиграю в покер, а тебе удачи. Если не понравится блэкджек, можешь поиграть в рулетку. Правила знаешь?

— Знаю. Но ты зря мне оставляешь такую тучу фишек, — тихо прошептала я, чувствуя, как мой азарт возрастает, подобно аппетиту, который приходит во время еды.

— Наслаждайся, Веснушка. Мы сюда приехали расслабиться, почувствовать азарт, переключиться. Ты слишком много думаешь, — усмехнулся он. — Считай это благотворительностью.

Если раньше я бы продолжала колебаться, то сейчас, запрограммировав себя на девиз “не попробуешь — не узнаешь”, я кивнула и без колебаний взяла фишки.

— Пара советов.

— Да-да? — я бросила на него внимательный взгляд.

— Если тебе везет с каким-то дилером, не меняй его. Значит он сегодня “раздает деньги”. И наоборот.

— Поняла, — кивнула я. — А второй совет?

— За столом, как и перед кинокамерой. Иногда проявляется истинное нутро.

— Обязательно посмотрим “Игрока”, - улыбнулась я, и Иэн, поцеловав меня в лоб, молча направился к столу неподалеку, где собралось немало игроков.

В некоторых из них я узнала знаменитостей — они махали нам с Сомерсом рукой, некоторые, как мне стало известно позже, являлись профессиональными игроками.

Сначала я делала небольшие ставки, словно пробуя игру на вкус. Но уже совсем скоро, распробовав тонкий аромат азарта, полностью погрузилась в водоворот новых ощущений. Сомерс был прав — до сегодняшнего дня я не была в казино. Сейчас я получала совсем другой опыт. Была не просто девушкой в бриллиантах, красивым антуражем при богатом мужчине, а стала частью этого приключения.

Как ни странно, но мои фишки не убывали, видимо, работала поговорка “если не везет в любви, то везет в картах”. Я проигрывала и выигрывала, иногда отвлекалась на рулетку, но все же возвращалась к блэкджеку и иногда посматривала на Сомерса и компанию, которая так разительно отличалась от людей, с которыми играл Коул, не только по возрасту, но и антуражу. Некоторые из них были одеты по-простому, в бейсболках, и однозначно моложе, да и сам Иэн отличался. Будто исполнял роль Стю Ангера, а не играл. Но за улыбкой и покерфейсом я чувствовала его азарт.

Азарт — был тем же прыжком в пропасть, в неизвестность. Он погружал нас с Иэном на самое дно, а затем с такой же легкостью поднимал нас под купол игорного храма.

Иногда Иэн ловил мой взгляд, подмигивал или показывал фишку, будто спрашивая, не все ли я просадила, и было понятно, что, несмотря на игру, я находилась в поле зрения его зеленых глаз.

Время неслось настолько стремительно, что, иногда бросая взгляд на циферблат и отмечая, что мы все ближе подбираемся к утренним часам, я не верила глазам. Будто здесь время меняло свое течение, искривлялось и закручиваясь в пружину, и час проходил за минуту.

— Тридцать два. Красное, — послышался тихий голос крупье, и все, кто собрался у стола поболеть за меня, радостно вскрикнули. Рядом стояла Коди, жена Криса, и улыбалась.

— Выиграла! — я вскинула руку вверх, пока дилер сдвигал фишки в мою сторону.

Щеки горели, сердце выбивало быстрый ритм, голова кружилась то ли от выпитого, то ли от азарта, но я была на кураже, и мне это нравилось. Нравилась свобода, которую я обрела, избавившись от надежды. Нравилось мое состояние раскрепощенности, раскованности. Такое состояние я уже ощущала, когда отрывалась с Иэном в клубе вместе с Рунной и компанией. Но были отличия. Я уже не была той соседской девчонкой-отличницей, которая первый раз попробовала что-то запретное. Казалось, что всего за несколько часов я повзрослела еще на одну жизнь.

Сейчас я отрывалась по полной, с той дьявольской искрой в глазах, которую в себе открыла. И она мне нравилась. Не на сцене, не в объективе кинокамеры, а в жизни. И дело было вовсе не в алкоголе. Сейчас я не играла, а жила. Полной жизнью. Сейчас я была всеми четырьмя временами года. Юной весной, жарким летом, зрелой осенью и суровой зимой. Мои эмоции переливались всеми красками радуги, и мне это нравилось. Открывалось мое нутро. Инстинкты.

Я бросила взгляд на Сомерса — он уже вставал из-за стола, судя по всему, с выигрышем, и улыбнулась, наблюдая как они с Крисом направляются в нашу сторону.

Иэн не мешал мне. При нем я могла быть любой. Он меня принимал любую. Он словно выводил все мои эмоции наружу и не препятствовал им выплескиваться.

— Пошли, отдохнем, победительница, — усмехнулся Иэн, и с этого момента началась вторая часть моего приключения.

Внезапно послышался стук и от неожиданности я вновь подпрыгнула. Осознав, что я все еще сижу в темной комнате, я поторопилась завернуться в покрывало и уже хотела спуститься вниз, чтобы открыть дверь, но где-то у тумбочки замерцало переговорное устройство, напоминавшее домофон.

— Доброе утро. Вы заказали завтрак, — послышался голос горничной.

— Да, конечно, — ответила я, впуская девушку внутрь, но не стала сидеть в спальне. Зверски хотелось пить, да и принять аспирин не мешало бы.

Завернувшись в одеяло, я устремилась к дугообразной лестнице, чтобы попросить горничную принести аспирин, но тут же резко остановилась, увидев рубашку Иэна, лежавшую на ступеньках.

Память яркой вспышкой озарила наш поцелуй, его ладони на моих бедрах, его уверенные губы, и мои щеки полыхнули.

— Поднять завтрак в спальню? — прервала горничная мое видение.

— Нет-нет, оставьте на месте, — резко оборвала я ее и, прочистив пересохшее горло, добавила: — Вы бы могли принести аспирин…

— Уже. Мистер Сомерс заказал, — кивнула она, показывая на столик.

— Спасибо, — натянуто улыбнулась я.

— Приятного аппетита, миссис Сомерс.

Я машинально кивнула и уже планировала вернуться в спальню, не желая щеголять перед горничной в одном одеяле, но, сделав пару шагов, резко остановилась.

“Как она меня назвала? Миссис Сомерс?… Да нет. Она просто из вежливости…” — отмахнулась я от морока, но вновь начала разворачиваться в сторону зала.

— Простите, как вы меня назвали?