Дюна. В кадре

Глава 32.

Бросив взгляд на уверенный жест Сомерса, я протянула ему руку, и с этого момента началось мое путешествие.

Мы летели над вечерним Лас-Вегасом, я, сидя в наушниках впереди с Иэном, рассматривала отели и казино с высоты птичьего полета, и у меня захватывало дух. Наш вертолет сначала сделал красивый оборот вокруг знаменитой “стратосферы”, затем покружил над главной улицей города, который никогда не спит, а потом приблизился к отелю, выстроенному в виде пирамиды. Из острой вершины взмывал вверх столб света, и мы неожиданно нырнули прямо в него.

Мне даже показалось, будто наш вертолет нагрелся от этого мощного потока света, и ожидала, что именно здесь мы приземлимся, чтобы расписаться, но наш вертолет проворной птицей сделал зигзаг и полетел дальше.

Продолжая кружить и огибать яркие отели и казино, наш вертолет все дальше смещался в сторону темной неосвещенной местности, и я удивленно посмотрела на Сомерса.

— Я думала, что мы перелетаем из отеля в другой отель… — поправляя наушники и микрофон, произнесла я, но Иэн покачал головой.

— Нет. Наш путь лежит немного дальше, — ответил он, сохраняя интригу, и, посмотрев на пилота, сидевшего по левую сторону от меня, спросил: — Сколько нам лететь?

— Еще минут тридцать, — ответил тот, и его ответ еще больше меня заинтриговал.

— Кстати, многие расписываются прямо над Лас-Вегасом, — послышался голос Кирка у меня в наушниках, и я обернулась к нему. Он сидел прямо за нами вместе с нашими свидетелями, Френком и Софи, и улыбался.

— Была бы его воля, он бы в вертолет и Элвиса засунул, — вступил в беседу Сомерс.

— Это традиция здешних свадеб. И ты ее нарушаешь, — усмехнулся Кирк.

— Я уважаю талант Пресли, но китч в виде его двойников, которыми напичкан Вегас, — это не мое… — усмехнулся Сомерс. — К тому же, Злата в силу своей национальности, может не понять этот штрих.

Я вновь посмотрела на Сомерса и кивнула. Он был прав — я только осваивала американскую культуру, и двойники Элвиса Пресли, толпами ходившие по улицам, мне пока были непонятны.

Мы летели в темноте, уносясь все дальше и дальше от огней города Греха, в вертолете продолжалась беседа, но я в ней участвовала номинально.

— Злата, как вам Лас-Вегас? Понравился? — интересовался Кирк.

— Безумно, — улыбнулась я, и это было правдой. — Здесь своя неповторимая атмосфера.

Иногда отвечая на вопросы, я бросала взгляд на Сомерса и размышляла.

Мне нравилось, что Иэн не стал пользоваться моей душевной нестабильностью.

Ведь все могло пойти по другому сценарию — под воздействием алкоголя, ничего не помня, я бы согласилась на замужество, затем Иэн мог раструбить всему Лас-Вегасу о свадьбе, и при таком раскладе киностудия не позволила бы нам развестись еще год.

Но он поступил правильно. Был со мной честен и предоставил мне выбор. Он готов был сохранять приватность, если мы вдруг захотим аннулировать наш брак. Он хотел, чтобы все было по-настоящему, а не в пьяном угаре.

Я бросала взгляд на Сомерса, который сидел по правую сторону от меня и внимательно наблюдал за ночной темнотой, и чувствовла, как мы вместе с ним устремлялись все дальше и дальше в неизвестность.

— Мы на месте, — внезапно произнес пилот, и мое сердце вновь замерло.

— На месте… — тихо повторила я, все еще не понимая, куда мы прилетели. Вокруг была ночь, над нами ярким полотном рассыпалось звездное небо, а под нами разверзлась непроницаемая мгла.

Внезапно вертолет выдал мощный конус света, и я замерла — мы зависли на горной каменистой местностью, а прямо под нами распростерся огромный каменный котлован темно-красной породы, по дну которого струилась вода.

— Это Гранд-Каньон и река Колорадо, — произнес Сомерс, и в беседу вступил Фрэнк.

— Один из глубочайших каньонов и один из самых необычных объектов на Земле… Ему около шести миллионов лет.

— Какая у него глубина? — тихо спросила я, рассматривая скопление скал и утесов. Своими формами они напоминали башни и стены крепости, окружавшие пропасть.

— Больше двух с половиной тысяч футов.

— Дух захватывает, — тихо проговорила я, изучая черную бездну, подсвеченную мощным прожектором.

— Иэн захотел совершить церемонию в воздухе, спустившись как можно ниже к реке, — вступил в разговор мистер Кемпер.

— Как прыгнуть из вертолета вниз головой… — улыбнулась я, вспоминая свои слова, когда он предложил мне замужество.

— Да. На адреналине, — повторил он свои слова.

— Но мы можем приземлиться на одной из вершин… — произнес пилот, и мы в голос с Иэном ответили “НЕТ”. Мы должны были “прыгнуть вниз”.

— Я много чего приготовил для церемонии бракосочетания, но этот молодой человек отказался от традиционной речи и попросил опустить торжественную часть, — проговорил Кирк, беря на себя обязанности свадебного министра, а я, услышав о свадьбе, вновь почувствовала, как сердце начало выбивать жесткий ритм. — Так что, как только мы остановимся, я перейду к главному, — добавил он, и я благодарно кивнула Иэну.

Он был прав — нам не нужны были мишура из традиционных стандартных слов. Все это было ни к чему.

— Мы можем начинать снижение, — послышался голос пилота, и Сомерс посмотрел на меня.

“Мы можем начинать снижение”, - било по вискам, и я, как никогда, ощущала момент “за секунду до прыжка”.

— Готова? — спросил Иэн и, чувствуя мое волнение, сжал мою ладонь.

“Дюнина, ты никогда не была трусихой”, - тихо проговорила я и отмела страх.

— Готова, — решительно ответила я в микрофон и сжала руку Сомерса в ответ.

Вертолет начал погружение в черное ущелье, а я затаила дыхание, наблюдая за пластами горной породы, которым было шесть миллионов лет.

Несмотря на то, что меня била дрожь, и руки леденели от волнения, я наслаждалась происходящим.

Мне нравилось это необычное ощущение полета. Будто Иэн мне дал возможность испытать прыжок, но в режиме замедленной съемки. Чтобы я могла прочувствовать каждую секунду этого странного, но завораживающего ритуала.

Мне нравилось, что мы опускались молча, и нам никто не закрывал обзор впереди.

Мы с Иэном могли наблюдать за погружением в доисторические каменные породы крепости, которые создавались на протяжении тысячелетий, и нам никто не мешал.

Эти древние камни и были нашим алтарем.

— Как здесь красиво… — тихо прошептала я, и почувствовала руку Иэна, который направил мое внимание к реке, мягкой извилистой петлей блуждавшей среди каменных ущелий.

— Каньон считается одним из ярких примеров эрозии, — послышался его баритон в наушниках. — Изначально река текла по равнине, но вследствие многих причин ее русло изменилось, и она начала размывать горные породы, лежащие на ее пути. Сначала она размыла верхний слой известняка, а затем принялась за более глубокие и древние породы на протяжении почти шести миллионов лет. Так и образовался Большой Каньон.

Я внимательно изучала лицо Иэна и внезапно поняла, почему он привез меня именно сюда. Пусть и спонтанно. Таким образом он мне сказал — я была его эрозией. Я была его Колорадо, которая изменила свое русло в его направлении. И сейчас, пока мы погружались все ниже и ниже, Иэн показывал мне, что я проникла в его суть. В его твердую породу. В его Крепость.

Я протянула к нему руку и тихо сжала его ладонь, давая понять, что услышала его, увидела его посыл.

Пока я рассматривала темные отблески воды, которая казалась совсем близко, наш вертолет завис на одной точке, и пилот произнес “мы на месте”.

— У вас будут клятвы? — послышался голос Кирка, возвращая меня в реальность, но не успела я испугаться, как ему ответил Иэн.

— Нет, — уверенно произнес Сомерс, и я улыбнулась ему в ответ. Мы уже все сказали друг другу.

— Ну что ж, тогда предлагаю обменяться кольцами, — проговорил Кирк, и я вновь напряглась. Однако Иэн потянулся к карману рубашки, и в следующую секунду в его руке блеснули два кольца.

Возможно, еще полчаса тому назад я бы по-другому отреагировала на этот жест. Но не сейчас. Я чувствовла, что кольца были уместны. Они были той незримой нитью, которая связывала нас вместе в неизвестности под названием “брак”. Как Большой Каньон и река Колорадо.

Иэн уверенным, но бережным движением взял мою руку и надел кольцо с бриллиантами.

— Теперь ты, — произнес он и, вложив в мою ладонь мужское обручальное кольцо, протянул свою руку.

Чувствуя, как мой безымянный палец отяжелел от аксессуара замужества, ощущая увесистую ладонь Сомерса, я не могла вздохнуть, и у меня зашкаливал пульс. Но я понимала, что мы все делаем правильно. Дрожащими пальцами я надела обручальное кольцо на безымянный палец Иэна и посмотрела на него.

“Как ощущения?” — спращивал его взгляд.

“Необычные”, - отвечал мой.

— Властью, данной мне штатом Невада, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту, — торжественно произнес Кирк, и Сомерс вновь посмотрел на меня.

Он не спрашивал разрешения, скорее, проверял мое состояние, мою готовность идти дальше.

Усмиряя сердцебиение, я кивнула, и Иэн, наклонившись ко мне, отодвинул наши микрофоны и прикоснулся к моим губам.

Это был наш первый поцелуй — настоящий, а не на камеру. Я прислушалась к своим ощущениям, разливавшимися теплом в области грудной клетки, и они мне понравились.

Его мягкие теплые губы были спокойны, но настойчивы. Его поцелуй был сдержанным, но уверенным. Он говорил “все по-настоящему”, и я ему отвечала “все по-настоящему”.

Иэн оторвался от моих губ и, внимательно посмотрев на меня, улыбнулся.

Мы вновь поняли друг друга — прыжок в неизвестность совершен.