Дюна. В кадре

Глава 45.

Мы сидели за круглым столом, недалеко от сцены, где скоро должна была начаться праздничная программа, вели светские беседы и поедали горячее, скорее напоминавшее очередное произведение искусства.

Учитывая тему мероприятия, стол, за которым мы расположились, смело можно было назвать интернациональным. Помимо нас, конфетти национальностей составляли Джеффри Родд, наполовину итальянец, английский актер Барри Меллинг, немецкая модель Эрна Беллрингер и французская певица джаза и шансона Франсуаза Дюваль со своим менеджером.

Как оказалась, она была не только давней подругой Джеффри, поклонницей модного дома, но и приглашенной звездой, которая должна была выступить после официальной части ужина. Убранство банкетного зала, равно как и меню соответствовали заявленной теме и, если бы не разговоры гостей, то я бы подумала, что присутствую на званом королевском ужине, а не на светском мероприятии, посвященном моде.

А тем было предостаточно — курьезные случаи на съемках и модных показах, интересные факты из сферы моды, я же с интересом слушала, попивая шабли, и иногда чувствовала на себе все тот же изучающий взгляд Генри. Он будто хотел проверить, насколько хорошо я владею столовым этикетом и правильно ли использую вилку и нож.

Иногда я бросала взгляд на Иэна, который с аппетитом налегал на ягнятину, и отмечала, что он чувствовал себя комфортно на любом мероприятии — будь то светский раут или отрывная вечеринка в доме рок-музыканта из Сан-Франа.

— Я заказала веганское меню и ни разу не пожалела. Нисуаз без анчоусов был просто шедеврален, — между тем продолжала светскую беседу Эрна.

— Согласна. Кухня здесь тоже от кутюр, — поддержала я разговор, нарушая вилкой красивую композицию из филе окуня в цитрусовом соусе.

— В этом году меню для гостей готовили сразу десять известных в Нью-Йорке шеф-поваров под руководством знаменитого Самюэля Маркуса, — кивнул Джеффри.

— Не только меню. Ханна постаралась, конечно. Хрусталь от Баккара, расписанная вручную посуда от Тори Бёрча, — добавил Генри, определенно знавший в этом толк.

— То ли еще будет на десерт! — послышался голос Джеффри. — Яблочный мусс в карамельно-ванильном соусе. А тебе как, Иэн?

— Согласен. Повара постарались, — кивнул он, а я повернула к нему голову и улыбнулась. Вспомнилось, как мы с ним наворачивали тако в небольшом ресторанчике на колесах и, несмотря на приветливую маску Иэна, я чувствовала, что он предпочел бы соус гуакамоле всему этому ванильному “кутюру”.

— Как приедем, можем заказать в гостиницу что-нибудь из мексиканской кухни, — шепнула я ему на ухо. — И чтобы побольше авокадо.

— Читаешь мои мысли, Веснушка, — довольно улыбнулся он, а Генри, сидевший рядом, посмотрел на меня. Видимо, он услышал, может быть, не мою фразу, но ответ моего мужа.

— Кстати, Иэна можно поздравить с еще одним событием, — тем временем заговорил Барри. — В начале следующего года он садится в режиссерское кресло.

— Известия из Голливуда распространяются быстро, — усмехнулся Сомерс.

— И ты молчал! — Генри был радостно удивлен.

— Да. Набираю команду.

— А чей сценарий? — продолжал Барри.

— Мой.

— Ну если сам Сомерс садится в режиссерское кресло, то это определенно будет качественное кино, — кивнул Джеффри, а Барри спросил:

— Уже подбираешь актеров? Тебе не нужен статный английский парень? Или ты сам будешь играть?

— Нет. Играть будет моя жена. — Иэн бросил на него внимательный взгляд и кивнул. — Пусть твой агент свяжется с моим менеджером ближе к июлю.

— Не боишься, что тебя обвинят в том, что ты снимаешь свою жену? — поинтересовалась Эрна.

— Не боюсь, — уверенно ответил Иэн. — Кино — особое искусство. Главное не связи, а попасть в цель, чтобы фильм стал успешным. Это ее роль. Иначе бы отдал ее другой актрисе.

— Согласен, часто тандемы выдают шикарный результат. Обожаю мрачность Хелен Бонем Картер в ее соавторстве с Бертоном. На мой взгляд, ее талант заиграл новыми гранями.

— Расскажи о проекте… — попросил Генри, и, судя по блеску в глазах, ему действительно была интересна тема кино.

— Это, конечно, коммерческий проект, настроен на широкую аудиторию, — ответил Сомерс, — и со своим подтекстом.

Иэн с интересом рассказывал о своем будущем детище, а я бросала взгляд на Генри и по-прежнему чувствовала дискомфорт. Будто меня проверяют.

Между тем нам начали подносить десерт, и беседа пошла своим чередом.

— Франси, дорогая, когда твое выступление?

— Ты не дашь мне насладиться муссом с карамелью? — пошутила певица, все это время молчавшая.

— Ешь конечно, но очень хочу послушать тебя на сцене.

— Я обожаю ваше творчество, — вновь вступила я в разговор, и Франсуаза мило мне улыбнулась.

— Кстати, Франси, Злата из России, превосходно владеет французским, и пока я ею занимался, она рассказывала, что обожает Францию, — послышался голос Джеффри, и дива французского шансона более внимательно посмотрела на меня.

— Вы бывали во Франции?

— Да, — кивнула я. — Большая честь для меня разговаривать с одной из моих любимых певиц. Я, кстати, ходила на ваш концерт, когда вы приезжали в Россию.

— Всей душой люблю Россию, — улыбнулась она. — Очень благодарная пубилка. Теплая. Радушная.

— Ты же, кажется, пела с русскими ребятами что-то… — подключился Джеффри.

— Песня называлась “Не придешь”, - ответила я. — Она у меня долго стояла на репите.

Франсуаза обвела внимательным взглядом стол и внезапно тихо запела по-русски “Ты не придешь ко мне внезапно, когда я тебя не жду…” и посмотрела на меня в ожидании продолжения.

Следующая строка была на французском, и я, стараясь попадать в тональность, выдала следующую фразу из знаменитой в России песни.

— Браво! Получился шикарный тандем! — захлопала в ладоши Эрна с Джеффри.

— У тебя приятное меццо-сопрано, — кивнул Генри, а я вновь перевела тему на Франсуазу.

— По вашим песням многие из моих университетских подруг изучали живой французский и тренировали ухо. В том числе и я. А по одной из них, “Женщины предпочитает блюз” мы даже делали небольшой скетч в университете. Я там изображала певицу. Пыталась вас скопировать, и это было бледное подобие.

— Черт, Злата. Вы меня в краску вогнали, — Франсуаза опустила глаза, и ее смущение придавало ей еще больше шарма и женственности.

— Господи. Вы просто богиня. Ваш голос — это дар.

— У вас хороший голос. Ну-ка, — перешла она на французский и спела первую строку песни.

Не стесняясь, я спела вторую строку, и Дива улыбнулась.

— Браво! — вновь зааплодировали за столом.

— Ну да. Ни одно застолье в России не обходится без песен, — пошутила я.

— Я же говорила, что в России самая теплая публика, — улыбнулась француженка, и отчасти ее ответ был продиктован тем, что последним ее бойфрендом был российский актер. Официально они не анонсировали свои отношения, но иногда я ловила в ее взгляде теплую женскую эмоцию при упоминании о России, что подтверждало эту версию. — Кстати, когда я работала там, меня научили многим русским словам. У вас напевный язык, — в ответ на мои комплименты глаза Франсуазы вновь тепло заблестели, подтверждая мою мысль о русском бойфренде. — И ваше признание в любви звучит очень мелодично. Иэн, вы знаете, как по-русски звучит эта фраза?

— “Йя тебья лублу”, - на распев, шутливым тоном произнёс Сомерс, весь стол дружно зааплодировал, а я смотрела на Иэна и улыбалась, вспоминая, как я его учила выговаривать эти слова.

— Того глядишь, Иэн выучит русский и поедет покорять Россию, — улыбнулся Барри.

— Я способный ученик, — иронично отметил Иэн, Генри продолжал внимательно наблюдать за нами, а тем временем сцена вновь ожила, и на ней появились устроители вечера.

— Ну, вот теперь и нам пора. Было приятно со всеми пообщаться, — улыбнулась Франсуаза, вставая из-за стола вместе со своим менеджером.

Гости, уже напробовашись явств, оживились и с интересом смотрели то на сцену, то на танцпол.

— Я так понимаю, официальная часть завершилась, и начинается афтепати, — предположила Эрна, и Джеффри кивнул.

— Обычно приглашают одну звезду, но в этом году помимо Франсуазы будет и американская группа.

Тем временем в зале притушили свет, заиграла зажигательная электрогитара, и на сцене появился мега-популярный дуэт.

По столам забегали блики яркой цветомузыки, и я была рада следующей части вечера — у меня появилась возможность поговорить с Иэном и Генри.

На танцпол начала подтягиваться толпа, а Иэн посмотрел на меня и подмигнул.

— Будешь танцевать с Рунной?

— Здесь нет барной стойки, — парировала я.

— Барной стойки? — переспросил Генри.

— Да. Я не только говорю по-французски, но и танцую на барных стойках, — пошутила я и, чувствуя правильный момент, спросила:

— Так как вы двое сдружились?

Иэн промолчал, а Генри усмехнулся и все же ответил:

— Мы тусили в Гибралтаре. Я купил небольшую парусную яхту и решил ее обкатать в Атлантике в ночь. Взял с собой Иэна.

— Я попросил научить меня сейлингу, — пояснил муж, и моя улыбка начала сходить на нет.

— Только не говорите, что вы попали в шторм.

— Учитывая, что оба мы были, мягко говоря, выпимши, эти два факта чуть не привели к катастрофе.

— А как же охрана? — я осознавала, что эпизод был в прошлом, но меня била дрожь.

— Обхитрили и ушли из-под наблюдения, — усмехнулся Генри. — Тем более, яхта была новая и зарегистрирована не на мое имя.

— И что дальше? — все же поинтересовалась я.

— А дальше вывод, — скривился Иэн. — Не ходите в открытое море пьяными. С тех пор я зарекся.

— Меня вынесло и неслабо припечатало о борт, — все же продолжил Генри. — Я потерял сознание. И Иэн меня спас.

Я перевела взгляд на Сомерса.

— Да не напрягайся ты так. Генри нагнал патетики. Нас бы спасли в любом случае. Но гемора было бы меньше, если бы мы были трезвыми.

— Вот очень хорошо, что зарекся, — я недовольно смотрела на Сомерса.

— Хватит о прошлом, — вновь скривился муж и показал на сцену. — Вон как раз вышла твоя любимая Франсуаза.

В зале послышались звуки саксофона, я, уже успокаиваясь, перевела взгляд вперед, но, наблюдая за шоу французской дивы, иногда посматривала на Иэна и его друга, которые продолжали тихо разговаривать.

Теперь было понятно, почему Генри считал Сомерса не просто другом, а братом. Я оказалась права — их сплотил случай, где судьба проверила Иэна на прочность. И он с успехом прошел этот тест.

— А она и правда неплохо поет, — проговорил Иэн чуть громче, и я вновь посмотрела на друзей.

Сейчас они сидели и улыбались, вспоминая прежние годы, и чем-то напоминали мне героев из старого русского фильма “Собака Баскервилей”. Когда два напившихся идиота ночью пошли на болота ловить собаку Баскервилей.

— У меня хлыст… а у меня револьвер! — процитировала я по-русски, чем озадачила обоих.

— Переведи, — потребовал Сомерс.

— Это непереводимо, — усмехнулась я. — Но я тебе покажу один старый советский фильм про Шерлока Холмса. Кстати, там тоже был сэр Генри, — и я перевела взгляд на второго “оболтуса”.

— Надо же, она улыбается, значит тебя простили, — добавил Генри, и я поймала его теплый взгляд.

— Неужели я прошла экзамен? — иронично отметила я.

— Мне понравилась твоя реакция. Такую искренность сложно сыграть.

— Я же говорил, что она наш человек, — усмехнулся Иэн, притягивая меня за талию.

— А теперь, дамы и господа, я хочу спеть одну из своих старых песен, — послышался голос Франсуазы. — И очень надеюсь, что в этом мне поможет одна моя русская знакомая.

Саксофон заиграл знакомую мелодию “Женщины предпочитают джаз”, а я поймала на себе приветливый взгляд французской дивы.

— Злата, надеюсь вы не откажетесь спеть со мной дуэтом, — улыбнулась она, а мое сердце забилось в бешенном ритме.