Дюна. В кадре

Глава 60.

— Снято! Злата молодец. С трех дублей отработала, — проговорил Корзано и добавил: — Всем перерыв на час! И смотрите, не растайте в этой жаре. Вы все мне нужны бодрыми и полными сил.

Шутка Тино была не лишена истины. Июль в Лос-Анджелесе выдался не просто жарким, а очень жарким. Уже две неделю стоял зной, и даже ночью температура стремилась к дневной. Утром, выезжая на работу, я часто видела, как над городом застывал плотный смог, и спасала только яхта. Правда, с недавних пор я разлюбила наши прогулки на “Максимуме”. Каждый раз, когда я поднималась наверх, вспоминался Генри и разговор с ним.

За эти недели я так и не нашла спасительного выхода из тупика, и передо мной встал неутешительный вывод. Нужно было посмотреть реальности в лицо, принять ситуацию и сделать выбор. Либо поддаться шантажисту. Либо отказать. Чаши весов перевешивали то в одну, то в другую сторону, а где-то в подсознании продолжал звучать голос “предательство все-равно случится. С какой стороны не посмотри”.

Несмотря на напряжение, созданное Генри, и мою тревогу, жизнь продолжалась. День за днем я ожидала звонка, но время шло, а мне никто не звонил.

“Хуже всего ждать и догонять”, - и я почувствовала на своей шкуре полный спектр этого “хуже всего” во всех его красках.

Однако, я поймала себя на странных метаморфозах. Чем больше проходило времени, чем напряженней была обстановка, тем сильнее я становилась.

Будто обстоятельства меня закаляли, кидая то в обжигающий огонь, то в леденящий холод. Я бросила вызов самой себе и научилась управлять инструментом по имени “эмоции”. Едва я нащупала и начала осваивать этот навык, во мне словно открылся новый резервуар сил. Новый потенциал. Я и раньше отмечала за собой такую способность. Но если прежде она шла слабым пунктиром, сейчас я научилась ее контролировать. Казалось, я смотрю на все происходящее со стороны. Управляю своими эмоциями. И это было одновременно странно, ново и очень пугающе.

— Пойдем поедим, — ко мне подошел Иэн и протянул бутылку воды.

— Надо бы. Я чертовски устала, — выдохнула я, забирая воду.

— Не буду подпитывать твое самомнение, но я согласен с Корзано, ты хорошо отработала, — отметил он.

— Мы, Галатеи, такие. Трудолюбивые, — улыбнулась я и поцеловала мужа в щеку.

— Ребята, вы идете есть? — к нам подошли оператор Том, Тара с ХарвиРоджерсом — актеры второго плана и несколько “светиков”.

— Идем, — Иэн забросил на меня руку, и наша группа направилась в “производственную столовую” при павильоне, как я ее называла.

Мы шумной толпой расположились с подносами за длинным столиком, ребята продолжали разговаривать, я же, скорее, была наблюдателем, ела салат и больше молчала. Том тут же завел тему о новом проекте Иэна, а я, наблюдая за тем, как муж улыбается и отвечает, погрузилась в свои мысли.

Несколько раз я порывалась всё открыть Иэну. Самый легкий вариант — рассказать мужу и посмотреть, что из этого получится, прикрываясь эмоциями “как же я могу его предать”.

Но я не могла позволить себе такой роскоши, как думать одним днем. Я должна была просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед. Объективно просчитывать, отключив эмоции.

“Его импульсивность заключается в том, что он не рассуждает прагматично в попытке тебя защитить”, - вспоминались слова принца, и я вынуждена была признать его правоту.

Зная характер Иэна, я была уверена — если он узнает о компромате, начнет действовать в попытке защитить меня, себя, свое дело.

Также я не могла себе позволить такой роскоши, как думать позитивно и недооценивать противника. При всех плюсах мужа и безоговорочном доверии к нему, я понимала, что Генри раздавит Иэна. Силы были неравны.

Я вновь бросила взгляд на мужа и не могла не отметить, как сияли его глаза. Насколько он был поглощен и новой работой, и вообще этим пластмассовым миром. Для него кино было не просто профессией. Он этим жил и дышал.

Генри все рассчитал. Он знал, на что давить и чем шантажировать.

— Кстати, вы слышали, что случилось с Гудвином? — отвлек меня голос Харви, и я вынырнула в реальность.

Зак Гудвин был очень популярным актером и телеведущим. Однако, год назад его обвинили в харассменте, и его профессиональная карьера на этом оборвалась. Его убрали из всех действующих проектов, поперли из телеведущих, и он исчез с радаров. Поговаривали, что он заперся у себя на вилле, жил отшельником и спивался.

— Жаль беднягу, — скривилась Тара, а я внимательно посмотрела на нее.

— А что случилось?

— Пару дней назад его нашла жена с передозом. Раньше вернулась с работы. Еле откачали. Сейчас лежит в реанимации.

— Ох черт, — скривилась я, а Харви добавил:

— Ну, этого и следовало ожидать. Зак жил кино. А его турнули. Не все выдерживают.

— Говорят, жена что только не делала. И психологи, и психиатры, и рехабы.

— Нет, это, конечно, не жизнь. Лучше пуля в лоб, — скривился Иэн, и я опустила взгляд.

Его реакция лишь подтвердила мою мысль о том, что вне мира кино Иэн Сомерс себя не видел. Сердце вновь закололо, и я покачала головой. Я не могла так поступить с человеком, который обеспечил мне актерскую карьеру. Мне было плевать, что он обо мне будет думать. Главное, оставить его в пластмассовом мире.

Внезапно мой смарт забулькал позывными “Скайпа”, и я, вынырнув на поверхность реальности, была рада этому звонку. Он меня отвлек от грустных мыслей.

— Передавай сестре привет, — подмигнул Иэн, а я, улыбнувшись, направилась на выход из столовой, где было слишком шумно.

— Ну привет, звезда Голливуда, — послышался голос сестры, и я скривилась.

— Галя, не называй меня так.

— Ну как еще мне тебя называть, душа моя, — усмехнулась она, я же махнула рукой и сменила тему.

— Ты лучше скажи, как настроение перед поездкой к нам?

— Я в предвкушении. Уже навела красоту и почистила перышки. Дядя Саша бодр и нервно шутит. Твоя мама пребывает в тихой панике, как обычно.

Я грустно улыбнулась. Неделю назад, наконец-то, были оформлены визы, и моя мамуля с дядей Сашей и Галей планировали приехать к нам в Калифорнию, что не могло не радовать.

Я не знала, что будет дальше с моей жизнью, но приезд родных отвлекал от тревоги в связи с ситуацией с Генри. К тому же, их присутствие было небольшой гарантией того, что я не смогу в этот период встретиться с шантажистом. Генри мне не виделся опереточным злодеем, вызвавшим бы меня в Европу в период приезда моих родственников.

— Мамуля мне вчера звонила, — вздохнула я. — Еле ее успокоила. Даже не знаю, что с ней делать.

— Душа моя, не волнуйся. Мы отпаиваем ее валерьянкой и валидольчиком, — ответила Галка. — Ты лучше скажи, как там погодка?

— Очень жарко.

— Не зря я сидела на бессолевой диете и раздельном питании. Буду лежать в шезлонге и источать сексуальность в радиусе километра.

— Ну все. Все пляжи Малибу и Санта-Моники, держитесь, — усмехнулась я. — У бассейна и на яхте в море тоже будешь очаровывать морскую фауну.

— Бог ты мой. Еще и на яхте. Ну все, почувствую себя Джекки Онассис. Но мне нужен зритель! Для кого я худела? Не для твоих же рыб.

— Наши телохранители в качестве зрителя подойдут?

— Так. Надо другой купальник купить…

— Ну все. Держись, Америка, — рассмеялась я и добавила: — Софи организовала для вас очень много экскурсий и поездок по всей Калифорнии. Так что скучать вам не придется. У вас будет профессиональный гид и переводчик.

— А ты присоединишься к нам в это увлекательное турне?

— Не сразу. У нас дедлайн. Горят все сроки, и картина должна уйти на постпродакшн. В общем, сумасшедший дом… Но мы с Иэном присоединимся к вам на экскурсии в Гранд-Каньон, на стеклянный мост.

— Это там, где вы поженились?

— Да, — ответила я и нахмурилась. Вспомнилась наша свадьба, мое такое беспечное счастье, и вновь закололо сердце. Галя продолжала весело щебетать в предвкушении скорого приезда, а я тяжело вздохнула от безысходности и бессилия что-либо изменить.

— Ну что, ты готова продолжать? — отвлек меня от размышлений голос Иэна, и я посмотрела на него.

“Смени эмоцию…” — приказала я себе и улыбнулась.

Нам предстояла совместная сцена, а это значило, что будет нелегко. Сомерс на совместниках выматывал и выжимал из меня все силы и потенциал.

— С тобой никогда нельзя быть готовой, — я в шутку изобразила недовольство.

— Галатеям слова не давали, — он поцеловал меня в висок, а к нам уже подошли ребята, и мы всей толпой направились к съемочной площадке.

— Иэн, а когда ты планируешь старт? — спросил Роджерс, но тут внезапно телефон мужа завибрировал.

— О. Привет, Генри, — Иэн растянул губы в широкой улыбке, а я вновь переключилась в то состояние, когда эмоции отодвигались на второй план. Я сделала жест “передавай привет другу”, но понимала, что этот звонок не просто дань дружбе, и напряглась.

Я продолжала идти под руку с Иэном, когда почувствовала, что он замедляет шаг, а его застывшая улыбка сошла на нет.

— Да, понятно… — он остановился. — Нам приехать? — услышала я и еще глубже спрятала свое напряжение. Вопросов стало еще больше. Пауза, и вновь голос Иэна. — Понял. Ну, держись там. Наши со Златой соболезнования.

Не успела я переваривать последние слова Иэна, как он, опустив телефон, поднял на меня взгляд и произнес:

— Отец Генри скончался.

— О, Господи… — перешла я на русский, и это было все, что мне удалось сказать от растерянности.

— А что произошло? — спросил Том, и я вновь посмотрела на мужа.

— Инфаркт. У его отца давно уже были проблемы с сердцем, и последний месяц он был на постельном режиме. Генри практически полностью заменил его на официозах…

— Да, не позавидуешь, — произнес Харви, а моя мысль уже неслась быстрее ветра.

“Возможно, именно поэтому мне не звонили…” — про себя проговорила я, а вслух задумчиво добавила:

— Le roi est mort, vive le roi…

— Что? — поинтересовалась Тара.

— Король умер, да здравствует король… — также задумчиво перевела я фразу, и мы возобновили шаг.

— Ну, пока его мать королевствует, — ответил Иэн и добавил: — Но, скорее всего, она отдаст трон сыну…

У меня были смешанные чувства относительно этой новости. Смена статуса Генри могла катализировать события, которые разворачивались вокруг меня. Как в лучшую, так и в худшую для меня сторону.

Либо Генри в связи со смертью отца и коронацией оставит меня в покое, потому что ему будет не до меня, либо, напротив, захочет поскорее затащить меня в Европу, используя шантаж… Полномочий сейчас у него было гораздо больше. И он без труда мог осуществить первоначальный план.

Одно я знала наверняка — реакция последует, и последует в самом ближайшем будущем.

— Да. Жалко конечно. Филипп был интересным человеком… Сложным. Неоднозначным, но интересным… — грустно отметил Иэн.

“Видимо, Генри со своей сложностью и неоднозначностью пошел в отца”, - пронеслась мысль, и мы зашли в павильон.

Наш рабочий день продолжился, а я отодвинула все размышления по поводу этой новости в сторону, переключаясь на роль и входя в образ.

Я смотрела на Иэна, проговаривала текст, жила ролью, однако, все это время где-то глубоко внутри тонкой линией шло ощущение перемен, и я не переставала их ждать. Генри рассчитал все за исключением одного. Скорой кончины отца он не предполагал, и это как-то отразится на моем будущем. Позитивно или негативно — мне знать не дано.

Моя интуиция не подвела. Едва мы с Иэном вернулись со съемочной площадки домой, мой телефон завибрировал, и на экране отобразилось имя “Энджи”.

— Злата, планы относительно байопика о Марлен меняются… — с места в карьер начала она, и мне понадобилось все мое самообладание, чтобы сохранить спокойствие на лице.

— Негативно, позитивно? — спросила я, бросая взгляд на мужа. Иэн тоже внимательно следил за разговором, поглаживая холку ротвейлера.

— Негативно. Проект отменили.

Не будь всей предыстории, я бы огорчилась новости о закрытии фильма, но сейчас мне вновь потребовалось все мое умение абстрагироваться от эмоций, чтобы выглядеть соответственно.

— Очень жаль, — скривилась я.

— Что случилось? — спросил Иэн, подходя ко мне.

— Байопик отменили… — я выглядела расстроенной и “с досадой” ткнула в телефон, включая его на громкую связь.

— Так возобновят позже? — поинтересовался Иэн у Энджи.

— Ничего неизвестно. Инвесторы свернули проект, — голос из динамика звучал огорченно.

— Хреново, — скривился муж, а мне хотелось крикнуть от радости “свобода!” и раскрутиться в пируэте. Генри сам говорил, что хотел обеспечить мне карьеру актрисы. Если он прикрыл проект, значит потерял ко мне интерес, и у него в связи со сменой статуса появились игры по-увлекательней.

— То есть, получается, съемки в Европе отменяются… — я должна была услышать эти слова громко, чтобы убедиться, что все это происходит наяву, а не во сне.

— Да, отменяются, — подтвердила уверенным тоном Энджи, и я вздохнула. То ли облегченно, то ли грустно.

С одной стороны, мне было безгранично жаль отца Генри, пусть я его и не знала, но его смерть оказалась спасительным плотом для нашего с Иэном счастья.

Муж, присев, гладил ротвейлера, а я тихо выдохнула, чувствуя, как в мою жизнь возвращаются краски.

— Ничего. Будут другие проекты, — мой голос звучал ободряюще.

— Однозначно. Голодная? — тихо спросил Иэн, вставая с корточек, а к нам в гостинную уже вышла Консуэла, чтобы сказать, что ужин готов.

— Очень, — кивнула я, контролируя эмоции, чтобы не улыбнуться.

— Я быстро, — кивнул Иэн и направился на второй этаж в спальню, как обычно, принимать душ, а я шла следом, смотрела вслед мужу и улыбалась.

Впереди меня ждал приезд родных, завершение проекта и промоушен фильма. Эти события закружат меня уже совсем скоро, и теперь я ждала их с радостью и нетерпением.