Дюна. В кадре

Глава 64.

Позже, той же ночью, моя соседка уже уснула, а мне не спалось. Сев на постели, я открыла лэптоп и, зайдя на свою страницу “Дюна Странница”, бросила взгляд на один из “африканских” постов.

Кения — тающие ледники. Картинка с заснеженными горными вершинами была красивой. Ситуауция грустной. Как только ледники растают, начнется засуха.

Следующий пост был из национального парка Хванге в Зимбабве.

Несколько фото с водопоя, которые мне скинул Рой, и моя подпись:

“Здесь из-за сильной засухи погибли, по меньшей мере, 55 слонов. Власти организуют искусственные водопои, но средств не хватает. Если кто-то хочет пожертвовать хотя бы доллар, даю официальную ссылку на благотворительный фонд”.

Лайки от моих немногочисленных фолловеров и обещания внести лепту.

А следом пошли африканские племена, и я улыбнулась, рассматривая яркий рисунок на лицах мужчин и женщин племени.

“Интересная боевая раскраска”, - прочитала я сообщение от Иэна и быстро напечатала:

“Это племя Кикуйо. Очень мирные и совсем не боевые. В отличие от охотничьих племен с их агрессивными традициями. В основном занимаются земледелием. В том числе выращивают и собирают знаменитый кенийский кофе”.

Под следующим изображением, на котором стоял худенький, вымазанный в грязи малыш с огромными глазами, я написала:

“Племя Эль-Моло. Считается самым маленьким в Кении. Основным занятием этой народности является рыбалка, охота на черепах и бегемотов. Из-за засухи племя в последнее время испытывает трудности с пропитанием и питьевой водой. Поэтому лучшим подарком, который они ждут от туристов, считается простая вода и элементарные продукты питания. Ссылку на благотворительный фонд “Помощь Африке” прилагаю”.

Я грустно улыбнулась, вспоминая, как он щупал и рассматривал мои светлые волосы.

Следом шло фото невысокой африканкой.

И моя подпись: “Основатель благотворительного фонда “Помощь Африке” Холли Мадвири будет рада любой помощи”.

Наряду с лайком Иэна и еще несколькими комментариями я увидела новое сообщение от фолловера “Grantor”, датированное вчерашним днем.

“Организация благотворительности — это достойное дело”.

Я улыбнулась. Только сегодня мне пришла в голову эта мысль, и я ее обсудила с Иэном.

“Согласна…” — ответила я и пролистала ленту ниже.

Я скользнула вниз, на следующее изображение. Еще одно племя из Кении. Масаи. Фото вождя и подпись.

“Охотничье племя. Раньше, чтобы стать мужчиной, мальчик должен был убить льва на охоте. Сейчас, к счастью, львов никто не убивает, и племя, скорее, стало африканской достопримечательностью. Сюда привозят много туристов”.

Следующее изображение — одна из жен вождя племени Масаи и его маленьким сынишкой на руках. И моя шуточная подпись.

“Вождь племени в шутку предложил стать еще одной его женой. Но я аккуратно отказалась, восхваляя стать и красоту его молодой жены”.

Сообщение от Иэна гласило:

“Гарем, что ли, решил развести?” — и я даже через экран почувствовала его недовольство.

Я иронично улыбнулась и ответила:

“Там практикуется не только полигамия, но Полиандрия. Женщина может иметь несколько мужей…” Я знала, что Иэн оценит шутку.

А вот следующее фото уже было сделано не мной, а Люком с Соён. Через несколько дней после посещения племен Кении мы прилетели в Эфиопию, чтобы осветить ту же проблему засухи и, как следствие, нехватки воды и продовольствия, которая коснулась племен, проживающих на отдаленных территориях этого региона. Как я ни просила взять меня с собой, режиссер стоял намертво и со словами “не хватало, чтобы тебя там выкрали и сделали очередной женой” оставил меня в лагере. Я не верила, что меня захватят в плен в миссии ООН и не воспринимала серьезно шутку вождя племени Масаи, но вся группа встала единым фронтом, и мне пришлось отступить. Меньше всего я хотела создавать проблемы для экспедиции.

Рядом с фото, где был изображен вождь в боевой раскраске и несколько его воинов в процессе боя, я поставила, как обычно, ссылку на благотворительный фонд и подпись:

“Это племя практикует игры с быками, не хуже испанцев с их корридой, и до сих пор ведут бои на палках данга…”

Здесь я обнаружила лайк от Иэна, несколько комментарий от моих фолловеров, в том числе и от “Grantor”.

“Красивое фото. Профессионально схвачены позиции”.

Я на секунду задумалась и ответила, не желая чужих лавров:

“Фото не мое. К сожалению, я осталась в лагере.” Причины я не стала уточнять — моим фолловерам подробности были неинтересны. Главное, я обеспечила на своей странице важную и интересную информацию.

Я загрузила новые фото, которые мы успели сделать вместе с Тэнди, быстро сворачивая съемки. Изображения запечатлели Нью-Дели в жутком утреннем смоге из-за интенсивного автомобильного движения и массового сжигания стерни и соломы на полях вокруг города после сбора урожая. А также белую пену, словно островки снега из аммиака и фосфатов на реке Джамна — смесь сточных вод и промышленных отходов.

С подписью “Мы сами разрушаем нашу планету. Она нам пытается сказать “остановитесь”, но мы ее не слышим. Как следствие — тающие ледники, засуха и наводнения. В этой борьбе человека и природы не будет победителей…”

Просмотрев выгруженные фото, я грустно вздохнула и решила немного подышать свежим воздухом. Если стопроцентную влажность и грязные селевые потоки можно было назвать “свежестью”.

Подхватив трикотажную кофту, я надела сланцы и тихо, чтобы не разбудить Тэнди, вышла на террасу.

В свете нескольких уличных фонарей, освещавших дорогу, можно было увидеть мутную реку, в которой окрошкой плавала уличная индийская грязь, и все еще идущий дождь. К счастью, уже сбавивший обороты. Я протянула руку вперед, чтобы ощутить эту влагу, когда где-то внизу, у раскидистого дерева недалеко от входа в отель, послышался писк. Сначала совсем тоненький, но жалобный, просящий о помощи, не надеясь на удачу.

Подойдя ближе к перилам, я перегнулась, но с четвертого этажа, где находился наш номер, ничего не увидела.

— Маленький, ты где? — по-русски позвала я, и писк усилился.

Котенок будто почувствовал, что я обращаюсь к нему, и его голос стал требовательней. С нотками надежды, что его спасут.

Я посветила фонариком в зелень кроны и увидела что-то черное и живое.

— Сейчас, мой хороший, — прошептала и я пулей вылетела с балкона. За секунду преодолев комнату, я вышла в коридор, как была, в пижаме и в тонкой кофте, и рванула к лестнице.

— Ты куда?! — внезапно послышался голос Шона, заставшего меня уже у двери на лестницу. Его комната была рядом с нашей. Видимо, он еще не спал и услышал возню рядом с дверью. Он стоял в коридоре и как-то странно держал руку сбоку.

— Там котенок…

— Какой котенок? — он непонимающе смотрел на меня.

— На дереве у входа в отель! — я начала злиться. Пока я тут объясняла, живое существо мучилось и сражалось за жизнь.

Тут же из моей комнаты вышла и сонная Тэнди, а из комнаты напротив Фил — наш руководитель и продюсер.

— Что случилось? — они непонимающе смотрели на меня, а я, махнув рукой, вылетела на темную лестничную клетку и, подсвечивая телефоном, побежала вниз.

— Куда! — послышался недовольный тон Шона, но уже через несколько секунд он и Тэнди меня догнали и, бурча “вот же неугомонная”, присоединились к спасательной операции.

— Не лезь в воду! — приказал Шон, жестко преградив мне путь, едва мы достигли нулевого этажа, покрытого мутью. — Я сам. В воде могут быть змеи и зараза.

— Да не боюсь я змей! — упрямо проговорила я, хотя это было неправдой, а Тэнди, схватив меня за локоть, внезапно добавила:

— Шон профессионал. Достанет твоего кота. А мы подождем в комнате. Заодно ты покажешь место, где видела животное.

Я машинально кивнула — Шон никогда не скрывал своих армейских навыков и повадок, и что-то подобное я предполагала и ранее. Экспедиция оснащалась массой дорогостоящего оборудования, и безопасник был уместен.

— Ты мне только помешаешь, — добавил бравый помощник режиссёра, и я, отодвинув эмоции, рассудила трезво. Если Шон — по совместительству наш телохранитель, то он быстрее справится с задачей, взберется на мокрое скользкое дерево проворней, чем я, и с меньшим количеством падений.

— Хорошо, — кивнула я, и уже через пять минут мы с Тэнди и Филом стояли на небольшой террасе и руководили спасательной операцией сверху.

Ровно через двадцать минут я держала совершенно мокрый и продрогший чумазый комочек в руках и откармливала его кусочками курицы, которую я так и не съела.

Маленький чертенок заглатывал куски мяса, не прожевывая, и издавал какие-то совершенно невменяемые звуки урчания и голодного рыка одновременно.

— Забавный он, — довольно улыбнулась я, ставя хищника на стол.

— И что мы с ним будем делать… — Тэнди внимательно смотрела на котенка.

— У нас еще полмира впереди… — скептически ответил Фил.

— Оставим его нашему гиду, — кивнул Шон. — У него маленькая дочка.

— Не получится, — вздохнула я, и Тэнди, поглаживая малыша, кивнула.

— Индусы не любят котов.

— Странно, — удивился Шон, а я добавила:

— Я читала. Индусы почитают бога Ганешу, чьим спутников являются крысы. И суеверно считают, что кошка в доме — к несчастью.

— Бред какой-то, — пожал плечами Шон, и я согласно кивнула.

— Не хотелось бы его здесь оставлять… Не выживет… — и я посмотрела на Фила.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать, — почесал затылок наш руководитель, и я, благодарно улыбнувшись, перевела взгляд на стол.

Взъерошенный чертенок энергично двигал маленьким треугольным хвостиком. Не обращая на нас внимания, он продолжал поглощать еду, в то время, как решалась его судьба.

— Голодный… — грустно улыбнулась я, пододвигая пальцем кусок курицы. Котенок на секунду остановился, но тут же набросился на новую порцию еды.

На душе было хорошо. Мне удалось спасти маленькое существо. Моя благотворительная деятельность и карьера мужа набирала обороты. А впереди меня ждали Рождество и Новый год с новыми приключениями в Бангладеше, Камбодже и Океании на коралловых рифах.