Дюна. В кадре

Глава 9.

Все происходило, как во сне. Мы шли какими-то лабиринтами коридоров, затем через открытое офисное пространство со стройными рядами рабочих столов и мониторов, а я бросала взгляд на спину Нолона и чувствовала, как холодеют мои руки и дрожат колени. Словно мне уже вынесли приговор, и сейчас я направлялась к месту казни вслед за своим судьей и палачом.

Наконец, мы очутились у безликой двери, которая при появлении Нолона скользнула в сторону, и мы зашли внутрь большого помещения. Как я поняла, в кабинет Андерсона.

Возможно, в другой раз я бы отметила и современный дизайн, и массу навороченной оргтехники, каких-то непонятных установок, и стоявших в углу прототипов роботов, в том числе и похожего на Шафта. Но мне было не до этого. Я наблюдала за Нолоном, который прошел к окну и, развернувшись ко мне лицом, предложил сесть на диван у стены.

— Я так понимаю, вы поговорили с Паолой, — начал первым Нолон.

Несмотря на то, что я уже приняла реальность, где-то очень глубоко все ещё пульсировала и билась в агонии надежда. Как и у любого, идущего на казнь.

— Да. Она все объяснила, — спокойным голосом ответила я, но садиться не торопилась.

— Хорошо. Ваш разговор сэкономил время, — кивнул он, и этот последний сгусток отвердел и осел холодным камнем в район живота. Нолон не скрывал правду.

Внимательно рассматривая его лицо, я подошла и встала рядом с ним. Не слишком близко, чтобы не вторгаться в его пространство.

— Да, ты прав, сэкономил время, — грустно улыбнулась я, разворачиваясь лицом к окну. — Как и ее разработки в области квантовых компьютеров.

— Я должен перед тобой извиниться, — произнес он, так же разворачиваясь к окну. Его лицо было спокойным, равно как и тон. Он не выглядел виноватым. Он не пытался передо мной оправдываться или что-либо объяснять. Он лишь ставил меня перед фактом. Впрочем, как и всегда.

Я посмотрела на Нолона и покачала головой.

— Ты мне не обещал любовь до гроба. К тому же я знаю, что для тебя всегда на первом месте будет твоё дело, — грустно улыбнулась я.

— Так и есть, — он не стал отрицать, продолжая смотреть вперед. Туда, где уже совсем скоро будет функционировать его детище. Его жизненная программа. Его жизненная цель.

В кабинете повисла тишина, а я на секунду задумалась. Стоило ли говорить Нолону о предложении от киностудии? Я уже ничего не теряла, сказав ему, но посчитала это лишним. В любых раскладах мое признание звучало бы, как укор ему. А во мне не было обиды.

— Когда тебе поступило предложение от Паолы? — вместо этого монотонно спросила я.

— Она показала мне свои разработки вчера. И я их выкуплю.

— Я почему-то так и подумала, что после нашего с тобой разговора, — задумчиво произнесла я. — Ты бы не стал тешить меня иллюзиями и кормить небылицами о переезде.

— Права. Не стал бы, — кивнул он.

— Почему ты сразу не позвонил? Мог бы со мной порвать еще вчера, как с Оливией.

— Хотел все завершить после презентации. Рокировка на вечере отвлекла бы, — ответил он, и я кивнула, подтверждая свои выводы.

— И Паола на это пошла… — задумчиво добавила я.

— Ну, она вменяемая девушка. Все поняла.

— Согласна. Вменяемая… — продолжила я тем же тоном, вспоминая ее достойное поведение.

Почему-то вспомнилась старушка из самолета и ее совет держаться обеими руками за своего человека, и я, дернув головой, внезапно опять подумала о зеркальности ситуации, которая приключилась со мной.

— Я не хочу тебя терять, — тихо проговорила я, разгораясь светом. — Назови любое условие, и я на него пойду.

Может быть, он предложит мне тайные встречи. Я бы наступила на горло собственной гордости и согласилась.

— У меня нет никаких условий, Дюна, — он бросил на меня спокойный взгляд, понимая, о чем я говорю.

— Да. Конечно. Нет, — грустно улыбнулась я, вновь затухая.

Нолона сложно было упрекнуть в том, что он в отношениях был неправильным. Он мне не изменял и впустил в свое пространство, а я поймала себя на ощущении, что в груди перестало болеть. То, что еще пять минут назад напоминало кровоточащую рану или гематому, онемело. На смену эмоциям пришло опустошение. В одну секунду все как-то перестало иметь значение и стало бесполезным.

Он продолжал молча смотреть в окно и не торопил. Понимал, что сейчас я привыкаю к новой реальности.

— Знаешь, я тебе благодарна, — тихо улыбнулась я, и он повернул голову ко мне. — Ты дал мне возможность идти вперед. Дал мне импульс, не зацикливаться на прошлом. Если бы не ты, не знаю, сколько бы еще я страдала по Коулу. Теперь у меня есть это знание. Как себя вести после расставания с любимым человеком.

— Хорошо, что ты так восприняла эту ситуацию, — произнес он и внезапно добавил: — Услуги Джошуа оплачены. Ты можешь пользоваться машиной, сколько посчитаешь нужным.

— Нет, — покачала я головой.

Нолон не стал уговаривать — видимо знал, что бесполезно, и вновь повернулся к окну, откуда виднелся пустырь, который уже совсем скоро будет застроен.

— Если у тебя не получится с карьерой в Лос-Анджелесе, ты можешь вернуться к Кире. Она тебя примет.

— Нет, в Кремниевую Долину я не вернусь… — тихо проговорила я и посмотрела на Нолона.

Скользя по нему взглядом, я прощалась с ним, с его Звездой, прощалась еще с одним витком своей жизни, и даже была благодарна этому состоянию апатии. Оно помогало спокойно реагировать на происходящее. Как транквилизатор, притупляющий реакцию.

“Долгие проводы — лишние слезы”, - грустно улыбнулась, рассматривая лицо Андерсона. Его голубые глаза излучали, как и прежде, ровный свет далекой Звезды.

— Спасибо тебе, Нолон Андерсон. За то, что показал мне свою Звезду. За то, что впустил меня в свою систему координат. Мне было там очень уютно, — улыбнулась я и шагнула к нему, нарушая его личное пространство. Прижавшись лбом к его груди, я на мгновенье зависла, запоминая это ощущение, но тут же оторвалась и быстро вышла из кабинета.

Я шла по лестнице, заказывала “убер”, улыбалась ребятам, махавшим мне рукой, и по-прежнему ощущала какое-то апатичное спокойствие.

Чувствовала ли я себя использованной? Нет. Просто пришло время идти дальше. Я не врала, когда говорила, что благодарна Нолону. Он научил меня не останавливаться. Не сожалеть о потерянном. Благодаря этому я выработала для себя один жизненный принцип. Всегда идти вперед. Нащупывать новые пути. Одно не давало покоя. Моя любовь, которая все еще пульсировала в районе солнечного сплетения и отдавала в виски. Которая говорила, что сейчас я должна была отказаться от своего человека.