Дюна. В Нейросети

Глава 25.

Я смотрела на вертолет, отличавшийся футуристичным дизайном от всех остальных на поле, и чувствовала, как кровь несется по венам и шумит в ушах.

“Если ты этого сейчас не сделаешь, то проиграешь и всю жизнь будешь вспоминать эту трусость, как отступление…” — тихо проговорила я и, еще сильней сжав холодные пальцы в кулак, перевела взгляд на Нолона.

— Да, — коротко ответила я, шевельнув пересохшими губами, и Нолон, кивнув, повел меня к вертолету.

Как оказалось, пилот, которого звали Энди, не просто так бегал рядом с вертолетом, изображая шамана, вызывающего дождь. Он производил какие-то манипуляции с длиннющим толстым тросом, больше напоминавшим питона в траве. Укладывая его в своеобразный симметричный узор, пилот прощупывал его, будто хотел удостовериться, что питон плотно закусил тридцатью восемью попугаями.

Поздоровавшись с нами, он бросил Нолону “резинка в порядке” и посмотрел на меня.

— Она тоже будет прыгать, — пояснил Андерсон.

— То есть, в тандеме… — уточнил пилот.

— Почему в тандеме? — не поняла я.

— Она готова в одиночку, — кивнул Нолон, а пилот замер и вопросительно посмотрел на нас.

— Ты уже прыгала ранее? — спросил он одновременно с Билли, но больше из вежливости, потому что на моем лице было написано “идущие на смерть приветствуют тебя”, но без всякой радости.

— Нет, — ответила я.

— А с парашютом? — лицо Энди становилось все серьезнее.

— Нет, — вновь уверенно покачала я головой и, судя по виду парней, всё больше напоминала сумасшедшую.

— Как пилот и инструктор по парашютингу скажу, что такую высоту нельзя с первого раза брать в одиночку неподготовленным, — это звучало не как запрет, а как предостережение.

Нолон промолчал, а Энди внимательно посмотрел на него, будто желая ему что-то внушить. Видимо, наблюдая за мной, он понял, что лучше обратиться к более вменяемому человеку. Я, скорее всего, выглядела, как самоубийца или сумасшедшая, до которой было сложнее достучаться.

— В ней вообще есть сто фунтов? — спросил пилот на полном серьезе.

Нолон подошел вплотную ко мне и, опустив спортивную сумку, приподнял меня.

— Нормально. Потоком не снесет, — кивнул он. Я думала, он пошутил, но его лицо было совершенно серьезным.

— Я понимаю, что у девушки свои цели. Но ее нужно контролировать, — продолжил пилот разговор с Нолоном, будто меня и не существовало, а Билли тем временем кивал, соглашаясь со своим товарищем. — Это не с моста прыгать и не с трехсотфутового каната для туристов. Здесь все серьезнее. Такие прыжки единичны. Амплитуда троса приличная. Тянет и вверх, и в сторону.

Я представила, что меня будет подбрасывать, как мячик, и раскачивать, как маятник, на высоте трех километров, причем не просто на канате, а на растягивающейся резинке, и в очередной раз похолодела от ужаса.

— А длинный канат? — тихо спросила я.

— В районе километра, — ответил Нолон, наблюдая за мной, и я, слабо улыбнувшись, уже поняла, что не только перезагружусь по полной, но и из аэродрома живой не выберусь. Однако, назад дороги не было, и я, решив не отступать, сжала зубы.

— Мы, конечно, посадим вертушку и уложим резинку заново, — продолжал тем временем Энди. — Но, сам понимаешь, дело не в суете, а в опасности первого прыжка с такой высоты.

— Зачем сажать вертушку? — я встрепенулась, услышав сквозь шум в ушах слова пилота. — Разве нельзя по очереди? — мне почему-то представилось, что это будет как-то напоминать парашютный спорт, где в кабину самолета набиралось несколько человек, и потом они отважно выбрасывались за борт с криком “джеронимо”.

— Нет, — серьезным тоном ответил Энди. — Канат фиксируется к специальному креплению внизу корпуса, — и он показал в сторону стальной машины, где можно было увидеть металлический фиксатор, напоминавший паука, вцепившегося в брюхо вертолета. — Две резинки запутаются. Да и канат только один…

Нолон почему-то продолжал молчать и внимательно смотрел на меня, но я упрямо не отводила взгляда, приняв решение идти до конца.

— А почему только один? — спросила я.

Энди с Билли посмотрели на Андерсона, как мне показалось, удивленно и перевели взгляд на меня.

— Так это… И вертолет со спец. креплениями, и снаряжение Нолона. Как бы, в единственном экземпляре. У него тут ангар… — ответил Энди, указывая куда-то в сторону. — Он иногда меня нанимает, когда хочет попрыгать.

Несмотря на то, что мой мозг плохо соображал под давлением страха, я поняла, что и Билли, и Энди всего лишь предоставляли услуги, возможно, отвечали за сохранность техники и снаряжения, но за акт самоубийства ответственности не несли, что, собственно и подтверждали слова Нолона “бумаги подпишу на поле”.

— Так как? Тандем или одиночка? — Энди смотрел не на меня, а на хозяина, который не только за все это безумие платил, но и был более компетентным и вменяемым.

Нолон вновь прошелся взглядом по моему лицу, которое источало решительность японского пилота-смертника, увидевшего впереди американский авианосец, и внезапно растянул губы в улыбке.

— Она будет прыгать со мной. Конечно, ее неподготовленную нельзя пускать одну на такую высоту. Может и в резинке запутаться, дернувшись от страха. Никакой инструктаж не поможет, — был ответ Андерсона, и пилоты, как мне показалось, облегченно выдохнули. Я, собственно, тоже. Сказать откровенно, я была рада совместному прыжку. Как бы я не храбрилась, но, чувствуя, как меня отпускает, признавала, что рядом с Нолоном мне было спокойнее.

Андерсон присел перед спортивной сумкой, а я внезапно поняла, почему он молчал, пока Энди пытался до него достучаться.

Нолон и не собирался пускать меня в одиночку, но хотел посмотреть, насколько велико мое желание перезагрузиться. И проверку я прошла. Свою собственную проверку. Андерсону лично незачем было меня тестировать, и по его лицу было видно, что он не воспылал ко мне чувствами, проникнувшись моей храбростью. Он уже принял решение со мной встречаться, и сейчас устроил этот экзамен для меня самой. Также я понимала, что он пустил меня в тандем не для того, чтобы набрать очков в свою пользу, а по причине элементарной безопасности.

Между тем, Андерсон начал вытаскивать из сумки какое-то дополнительное снаряжение, больше напоминавшее спутавшийся клубок ремней, и посмотрел на меня.

— Что это? — спросила я.

— Твой и мой комплект "одежды". У меня дома пара запасных есть, — ответил он, подтверждая мою мысль о том, что он не планировал меня подвергать опасности одиночного прыжка. — Будем тебя одевать и проводить инструктаж, — добавил он и, так и не вставая с корточек, начал фиксировать на моем животе, бедрах и ногах всевозможные шлейки и ремни.