Дюна. В Нейросети

Глава 30.

Как и сказала Миранда, Нолон выглядел хорошо. Гармонично. О нем можно было сказать следующее — он носил смокинг так же легко и непринужденно, как трикотажные футболки.

Правда, пройдясь по его силуэту взглядом, я улыбнулась — Андерсон остался верен себе.

— Смокинг с кроссовками ну очень гармонируют, — улыбнулась я в ответ Миранде, и та кивнула.

— Ему не откажешь в чувстве юмора.

Андерсон шел в нашу сторону, и наши взгляды на секунду встретились.

Глаза. Я всегда обращаю внимание на глаза. Голубые глаза Нолона светились… спокойствием. Их свечение отдавало холодом синей звезды, сиянием разума.

Зачем он здесь?

Почему-то вспомнился недавний разговор в его рабочей зоне, когда он предложил встречаться. “Дать понять, что объект тебе интересен. Подстроиться под него. Дать ему информацию, какую он хочет получить, и объект чаще всего ответит тебе взаимностью. Стань объекту нужным. Так уж устроен человек. Он ждет одобрения и понимания. Чувства, как люди называют. Особенно, если выполнено условие внешней симпатии…”

Мне казалось нелогичным с его стороны приезжать сюда из-за меня. Будто он противоречил собственной концепции. Я задумчиво посмотрела на него, а между тем Миранда уже вовсю взяла инициативу в свои руки.

— Нолон, дорогой, рады тебя видеть на нашей вечеринке, — произнесла она, а сзади уже подходили Вайсы и Марти с Габби.

— Не обольщайся, Миранда, — махнула рукой Кира. — У них с Ларри здесь какие-то дела.

— Деловая встреча, — подтвердил Ларри, и я улыбнулась. Теперь все сходилось и вставало на свои места. Нолон остался верен себе, и я поймала себя на мысли, что совершенно этому не расстроилась. Я была рада его появлению в любом случае. Его присутствие, его спокойный взгляд стабилизировали мою нервозность.

Он всех поприветствовал, но не успела я поздороваться в ответ, как Нолона окликнули, и они с Ларри направились к одному из VIP-столов, где сидел мэр. Пока они шли, я обратила внимание, что к Нолону подходили некотрые VIP-гости и протягивали ему руку, из чего я сделала вывод, что он был извесен в кругах кремниевого бомонда.

— Работа прежде всего… — тихо проговорила я по-русски, провожая его взглядом, и была не одна такая. Габби, которая хотела пообщаться с Нолоном, смотрела ему вслед, но, в отличие от меня, ее взгляд был грустным, расстроенным и, можно сказать, раздосадованным.

— Ты с нами, или за кулисы? — вернул меня в реальность голос Миранды.

Как оказалось, наша дружная команда планировала направиться к одному из столиков, предоставленному Кирой “для своих”, но я решила к ним не присоединяться — пора уже было настраиваться на танец.

— Нет, уже пойду, — ответила я, а Марти, скользнув взглядом по гарнитуре в моем ухе, нахмурившись, спросил:

— Почему ты работаешь в зале? Разве этим не должен заниматься персонал отеля?

— Нет, — ответила за меня Миранда. — Мы лишь арендуем зал, и то, что метрдотель и менеджер отеля помогают нам, можно назвать большим уважением и комплиментом от отеля.

Благодарно улыбнувшись Миранде, я рванула за кулисы, а между тем в зале начал затухать свет, что говорило о скором начале. Гости, уже отведавшие “первое, второе и компот”, что было еще одним плюсом молекулярной кухни, смаковали консоме из клубники с йогуртовыми сферами, попивали напитки и с интересом посматривали на подиум, а наша гафер — Руби — уже взяла власть в свои руки и заиграла светом на сцене, подготавливая присутствующих.

К ней присоединился ди-джей, зал наполнила удивительная волшебная импровизация Чайковского “Вальс Цветов”, и на сцене появились Вера и Кики, каждая в своем неповторимом наряде.

За ними показались еще две девушки, и я замерла, остановившись у кулис. Коллекция, созданная Дэвидом, была не просто красивой, она была божественной. Безусловно, еще с самого утра я на нее насмотрелась и принимала непосредственное участие в ее создании под управлением кутюрье, но когда наряды, сплетенные из мириад ярких гортензий, роз, тюльпанов и васильков попали под лучи прожекторов, они засверкали с новой силой. Девушки в элегантных цветочных корсетах и юбках изящным узором двигались по сцене, напоминая вальс цветов, и все присутствующие заворожено наблюдали за этим таинством — симбиозом грации, женственности, красоты, созданной самой природой.

Однако, это было только началом. “Затравкой”, как сказал Дэвид. Как только гости, заинтригованные происходящим, оживились в ожидании продолжения дефиле, на подиум вышел аукционист, вслед за ним вынесли лоты, каждый из которых стоил не одну тысячу долларов, и аукцион начался. Здесь были не только цветы, которые были в моем ведении, но и раритетные европейские вазы, которыми лично занималась Кира.

Я посмотрела в зал — хозяйка вечера сидела за VIP-столиком вместе с женой одного важного чиновника и внимательно слушала даму, поблескивающую бриллиантами. За следующим столом, куда ушли Нолон с Ларри, тоже было оживленно. Там наблюдали за происходящим, бросая взгляд на сцену, и тихо беседовали. В разговоре участвовали несколько мужчин, включая мэра, начальника Марти, Дерека из NASA и какого-то VIP-а, которого Кира назвала “Вашингтонец”, и я, наблюдая за ними, улыбнулась.

— Работа прежде всего, — опять прошептала я и уже планировала нырнуть за кулисы, где мелькала Хлоя, когда меня окликнул метрдотель. Как оказалось, на ресепшн прибыла очередная партия опоздавших гостей, и, слава богу, мы не распределили их столик между желающими приобрести билеты.

Решив не дергать Киру, я вместе с Хлоей понеслась ко входу, по дороге мы зацепили Миранду и втроем вылетели к ресепшену встречать очередную VIP-делегацию, которая прилетела из Эл-Эй.

Через две минуты мы шумной компанией направились к банкетному залу, где раздавалось очередное “продано джентльмену за двадцатым столиком”, когда, неподалеку от зала, я увидела Нолона. Он стоял у стеклянной витрины рядом с креслом, разговаривал по телефону, и я машинально замедлила ход — нам не предоставилась возможность переброситься даже парой слов, а мне было что ему сказать. Наедине. Подальше от посторонних глаз.

Увидев меня, он улыбнулся, дав кивком знак подождать его, а Миранда, видимо, отметив нашу “стрельбу глазами”, тихо шепнула на ухо “мы сами разберемся” и повела гостей в зал, оставляя меня позади.

Я не настаивала и была благодарна ей за понимание — рассадить гостей можно было и в четыре руки, и, наблюдая, как Нолон завершает разговор, остановилась рядом с ним.

— Похудела. Слишком много репетируешь… — отметил он, внимательно рассматривая мой силуэт, перехваченный шелковым корсетом. — Но тебе идет.

— Без этого никак… — улыбнулась я и, наблюдая, как Нолон подходит ко мне, тихо спросила: — Как твой проект “Чип и Дейл”?

— Успешно завершен, — ответил он, и я кивнула. У меня был порыв позвонить ему или Лео и поинтересоваться, как идут дела, но я посчитала лишним напоминать о себе.

— Я в этом не сомневалась, — улыбнулась я и, на секунду задумавшись о том, стоит ли говорить, все же продолжила: — Я знала, что у твоего появления здесь есть какая-то причина. Иначе бы ты не приехал.

— Расстроена? — он не стал возражать. Напротив, с любопытством посмотрел на меня.

— Нет. Я не питаю иллюзий на твой счет. Но… рада, что у тебя появилась эта причина приехать сегодня на этот вечер.

— Как я и говорил, — кивнул он, но я, не поняв его фразу, вопросительно посмотрела на него.

— Ты не из тех, кому нужен стандартный пакет информации.

Я улыбнулась, цитируя его же слова.

— “Что нужно девушке? Окружить заботой, вниманием, не забывать про ревность, защиту и страсть. Включить сюда элемент ответственности. В зависимости от объекта — можно, напротив, добавить холодности, неприступности, но в конечном итоге уступить. Дать ощущение значимости легко…”

— У тебя хорошая память, — улыбнулся он.

— Профессиональное… — подтвердила я и добавила: — Но твое присутствие помогает. Это плохо?

— Это нормально. Ты не зацикливаешься на прошлом. Идешь вперед. И несмотря на то, что я не предоставил тебе ни одного из вышеперечисленных пунктов, ты вывела меня из френдзоны, — произнес он, и я улыбнулась.

— Есть какие-нибудь пункты, которые не учтены?

Нолон на секунду задумался и растянул губы в ироничной улыбке.

— Пункты “смертельная опасность” или “авария” тоже действенны. Но со мной этого не случится, — улыбнулся он, и я кивнула, понимая, что он имел в виду.

— Смягчающие обстоятельства, как я это называю, — произнесла я и, вновь на секунду задумавшись, спросила: — А если бы я зациклилась на прошлом?

— Я бы тебя сейчас не остановил, и этот разговор не состоялся бы, — ответил он, и я, сняв гарнитуру, подняла взгляд на него.

Голубые глаза Нолона, как и прежде, лучились холодным голубым светом с оттенком индиго, но мне было тепло. Его самодостаточность, его цельность, сила его разума согревали меня. Давали мне импульс. Он был прав — я уже никогда не захочу стандартных пресных отношений.

Мы стояли совсем близко друг к другу. Так близко, как тогда, когда летели связанные вниз. Где-то неподалеку раздавались голоса, звучала музыка, звонил телефон, шумела жизнь, а я замерла, не в состоянии пошевелиться. Вновь чувствуя Контакт. Как тогда, когда мы летели вниз на бешеной скорости, как тогда, когда мы зависли над вечностью, являясь связующим звеном между Небом и Землей.

Здесь, рядом с Нолоном, время остановилось. Здесь царила Тишина. Затаенная. Как водная гладь, которой мы вместе касались ладонями. Как затишье перед бурей. Как предчувствие чего-то значимого. Чего-то неизбежного. Как… Как предчувствие любви.

Осознав этот момент, я улыбнулась, вспоминая стихотворение Симонова. Не думаю, что оно подходило самодостаточному Нолону, но точно передавало мои ощущения.

Предчувствие любви страшнее

Самой любви. Любовь — как бой,

Глаз на глаз ты сошелся с нею.

Ждать нечего, она с тобой.

Предчувствие любви — как шторм,

Уже чуть-чуть влажнеют руки,

Но тишина еще, и звуки

Рояля слышны из-за штор.

А на барометре к чертям

Все вниз летит, летит давленье,

И в страхе светопреставленья

Уж поздно жаться к берегам.

Нет, хуже. Это как окоп,

Ты, сидя, ждешь свистка в атаку,

А там, за полверсты, там знака

Тот тоже ждет, чтоб пулю в лоб…

Я знала, что через секунду в нашу связку вновь ворвется жизнь — мне нужно было бежать за кулисы, готовиться к танцу, я слышала, как сквозь тишину вечности, прорывается мой телефон, но у меня еще была эта секунда. Это предчувствие любви.