Дюна. В Нейросети

Глава 38.

В ванной я провозилась недолго. У меня не было цели выглядеть уютной домашней женщиной, да и образ соблазнительницы-вамп тоже был не к месту. Я хотела быть собой. Такой, какой я бывала каждый вечер, приходя с работы. Без претензии на оригинальность. Без намеков на витье гнезда и эротизм. На сцене я бы могла сыграть и коварную Кармен, и робкую Жизель, но в реальной жизни я предпочитала правду, потому что считала, что любые игры в отношениях — это бутафория.

Единственное, что я позволила себе — так это более тщательно высушила и расчесала волосы, чтобы не выглядеть мокрым растрепанным цыпленком, и надела трикотажный спортивный костюм. Бросив взгляд на лицо, я решила не ретушировать его косметикой, чувствуя, что все это будет лишним.

Я поторопилась из небольшой ванной комнаты, однако, выйдя в зал, Нолона в квартире не обнаружила. Ничего не понимая, я подошла к окну и, бросив взгляд вниз, насторожилась. На парковке его машина тоже отсутствовала.

“Странно…” — нахмурилась я и посмотрела на свой смарт. Сразу звонить не хотелось. Со стороны могло показаться, что я его контролирую, но все же решила для себя, что если Нолон не появится в течение пятнадцати минут, выйду на связь.

Укутавшись в трикотажную кофту, я так и осталась стоять у окна, не понимая, что происходит, и перебирала в уме варианты, куда мог уехать Андерсон. На четвертом варианте, самом неблагоприятном, моя рука потянулась к телефону, но со стороны дороги мелькнула знакомая машина, и я облегченно выдохнула.

Наблюдая, как Нолон, сбросив пиджак и расстегнув ворот рубашки, шел к парадной с моей сумкой, я склонила голову на бок.

“И правда, похож на современного Лондонского Дэнди, возвращающегося после ночного кутежа”, - отвлекли меня от рефлексии его стать и легкая походка, однако, как только Нолон появился на пороге квартиры, я с тревогой посмотрела на него.

— Где ты был? — спросила я.

Он бросил на меня оценивающий взгляд и улыбнулся.

— Тебе не хватает в руках чего-нибудь тяжелого, — иронично отметил он.

— В смысле? — не поняла я.

— Похожа на жену, пытающую мужа, где его носило полночи.

Я тихо усмехнулась, представив себя в халате и со скалкой в руках, но все же парировала.

— Просто переживала…

Он ничего не ответил и выложил из сумки пакет с какими-то медикаментами.

— Ты ездил в аптеку?

— Твоя аптечка в сумке оставляет желать лучшего… — недовольно ответил он, а я уже махнула рукой и не стала никак реагировать на то, что он заглядывал в мою сумку.

— Я сама… — потянулась я к пакету, но он отрицательно покачал головой.

Молча усадив меня на кровать, он начал перевязку, а я продолжила:

— Мне неприятно, что ты видишь мои ноги разбитыми. Не самое эстетичное зрелище…

Он вновь промолчал, и по его равнодушным глазам я так и не смогла вычислить, почему он со мной возится.

Спустя минуту Нолон накладывал на мои раны незнакомый препарат и пластырь, который я в свое время не стала покупать из-за его дороговизны.

— Что это за гель? — я внимательно смотрела на упаковку.

— Гораздо эффективнее того, которым пользуешься ты, — произнес он, а я почувствовала неприятное жжение и закрыла глаза, пряча боль.

Если бы перевязку делала я, то инстинктивно подула бы на то место, куда сейчас капал медикамент, но Нолон обошелся без этого ритуала.

Я открыла глаза и, наблюдая, как ловкие пальцы Андерсона накладывают широкий пластырь на натертый подъем, куда врезáлся край пуанта, тихо спросила:

— Если бы я не пошла вперед, ты бы меня увез с вечеринки?

— Нет, — спокойным тоном ответил он, и я кивнула. Как я и предполагала. Там, перед залом, он увидел мое стремление сблизиться и остановил меня. Он бы не стал со мной возится даже после моего успеха, если бы видел ненужную рефлексию.

— А сейчас зачем ты со мной возишься?

Я не верила, что он таким образом пытался заботиться обо мне, или старался стать мне нужным. Здесь было что-то другое.

— Компенсация за ущерб.

Я задумалась, понимая, что ничего не понимаю.

— Ты говоришь загадками…

— Не бери в голову, — он бросил на меня взгляд. Его голубые глаза были похожи на кристалл. И также, как и кристалл, светились равнодушием ко всему бренному.

Я промолчала, а он аккуратно обхватил щиколотку уже обработанной ноги и немного сдвинул ее, чтобы приступить к другой моей конечности.

Даже через трикотажную ткань я почувствовала его прохладные пальцы и вновь опустила глаза, ловя волну возбуждения.

“Нет, с этим надо что-то делать”, - дернула я головой и напрочь отмела любые эротические ощущения. В какой-то степени мне была неприятна такая реакция на его пальцы. Учитывая, что сам Нолон оставался спокойным, как танк, я чувствовала себя нимфоманкой, неспособной совладать со своим либидо.

— Когда я щупаю твои ноги, тоже начинаю возбуждаться. Как и ты, — неожиданно произнес он спокойным тоном, и я от неожиданности чуть не подпрыгнула.

Его внезапное заявление вогнало меня в краску, будто я была застигнута на месте преступления с дымящимся пистолетом в руке. Я затаила дыхание, не зная, как реагировать, но поймала себя на мысли, что его признание мне понравилось. Теперь я знала, что он реагирует на меня. Как и я на него.

— По тебе не скажешь… — наконец выдохнула я, пока он накладывал пластырь на правую ступню.

— Умею контролировать возбуждение, — он повернул ко мне голову, и я поймала его взгляд. В комнате повисла тишина. Странная. Пугающая и притягивающая одновременно. Как минута до близости. Когда ты уже готова к ней, но тебе страшно. А вдруг секс все только испортит. Отдалит, а не сплотит.

И пусть кристальные глаза Нолона по-прежнему лучились холодом далекой звезды, ситуация была располагающей, чтобы двинуться дальше. Я затаила дыхание — уверена, Нолон считывал мою готовность сделать следующий шаг, но ничего не предпринимал.

— Тебе пора отдыхать… — внезапно произнес он, отпуская мои ноги, и я, прижимая колени, опустила взгляд.

Нолон оставался логичным до конца, соблюдая условия нашего договора сроком на месяц, или, возможно, считал неприемлемым секс с “раненым лебедем”, а я бросила взгляд на свои разбитые ступни и постеснялась делать шаг первой.

“Тоже мне Мата Хари с перебинтованными ногами”, - мысленно скривилась я и, нацепив улыбку на лицо, сменила тему.

— Так что будем делать с Рождеством? Праздник совсем скоро, — бодро отметила я.

Мой взгляд упал на тумбочку, встроенную в полку, где лежали рождественские подарки, уже упакованные и ждущие своего часа.

— Я уезжаю на неделю, — внезапно произнес он, обрывая мои мысли, и я резко посмотрела в его сторону.

— Ты едешь к себе домой? — вопрос возник непроизвольно, сам собой. Рождество в Штатах по традиции отмечалось в кругу семьи, за большим столом с индейкой и праздничным пирогом. И было логично, что у Нолона она тоже должна была быть. Эта семья.

— Нет. Это деловая поездка.

— Разве в Рождество кто-то работает в Штатах?

Нолон промолчал, а я насторожилась.

— Что-то срочное?

— Связана с моим новым бизнесом. Нужно решить кое-какие вопросы до Нового года.

Я кивнула, вспоминая его встречу с каким-то вашингтонцем, и на душе стало тоскливо. Несмотря на то, что у меня появилось в Долине масса знакомых, без Нолона мне было одиноко. Тем более, в праздники.

— Когда ты уезжаешь?

— Утром.

Теперь было понятно, почему Андерсон хотел лично убедиться, что мои ступни в рабочем состоянии, и сам сделал перевязку.

— Я буду на связи, — проинформировал он и добавил: — О вредителе не волнуйся. До отъезда я с ним разберусь.

Я грустно усмехнулась.

— Лучше бы сказал, кто это. Я бы с ним сама поговорила и разобралась сама. Не тратил бы на него время… — произнесла я и, вспомнив австралийца и Вэйжа, добавила: — И смарт ему палить не нужно.

Нолон ничего не ответил, как обычно, играя в партизана, а я бросила взгляд на тумбочку и опустила ноги с кровати.

— Я тебе подарок купила на Рождество… — моя рука потянулась к дверце, но Нолон меня остановил.

— Подаришь, когда вернусь, — сказал он и добавил: — До Нового Года отдыхай. Восстанавливай ноги.

— Не получится. У меня работа. Я не могу подвести Киру.

— Я уже поговорил с Кирой. Она тебя дергать не будет. Деньги заплатит, включая полный декабрь, — отрезал он деловым тоном и спросил: — Встреча с Гарднер в понедельник?

— Да, — кивнула я.

— Поедешь на встречу вместе с моим юристом. Он с тобой свяжется. Пусть посмотрит контракт и оговорит нюансы относительно документов.

— Могут быть проблемы? — насторожилась я.

— Не должно. Но подстраховка не помешает. Так я буду уверен, что тебя не обманут, — ответил он и, посчитав на этом разговор оконченным, встал и направился на выход.

Я шла за ним, и, чем ближе мы подходили к двери, тем грустнее мне становилось. Даже левая ступня заныла сильнее, несмотря на обезболивающее и охлаждающий гель.

— Удачной поездки, — тихо проговорила я ему в спину, а Нолон повернулся и бросил на меня внимательный взгляд сверху вниз.

Я даже не поняла, как и когда это произошло. Просто в одно мгновение его пальцы оказались на моих волосах.

Он аккуратно убрал прядь, закрывающую мою щеку, и я застыла. Его прикосновения были едва уловимы, как дуновение легкого ветра по коже. Как эффект фантома, прошедшего сквозь тебя. Будто сейчас ко мне прикоснулся Призрак.

Внезапно он подтянул меня к себе и приподнял так, что я осталась висеть в воздухе. Его лицо оказалось напротив моего. Я чувствовала его тихое дыхание. Грелась в лучах его холодных глаз. Рассматривала его высокий гладкий лоб, утонченные аристократические черты лица, и мне хотелось прикоснуться к его гладко выбритой щеке, пахнувшей дорогим парфюмом.

Я улыбнулась, и он обхватил ртом мои губы. Без натиска, без нажима и настойчивости. Без обжигающего горячего дыхания. Но от этого фантомного поцелуя кружилась голова. Его губы были прохладными, без вкуса и запаха, но от них замирало дыхание. От них немели кончики пальцев. От них накатывала волна возбуждения.

Я закрыла глаза и, чувствуя, как его язык спокойно но настойчиво проникает глубоко в мой рот, крепко обняла Нолона за шею. Мне казалось, что он сейчас исчезнет в своем фантомном пространстве, и оставит меня в этой невесомости одну. Но он не исчез. Он аккуратно поставил меня на пол и тихо проговорил “спокойной ночи, Дюна”.

Я улыбнулась — его глаза, как и прежде излучали холодный свет далекой синей звезды с оттенком индиго, но я уже была там. На этой Звезде.