Дюна. В Нейросети

Глава 69.

Нолон, Ларри и незнакомый мужчина средних лет шли к нашей компании.

Андерсон, как и на цветочной вечеринке, не изменил своим привычкам — черные кроссовки вполне гармонировали со смокингом, безупречно сидевшем на его стройной атлетической фигуре.

“Мой денди из Кремниевой долины”, - улыбнулась я, а он скользнул по мне внимательным взглядом, и мое сердце на мгновение замерло.

Я очень хотела ему понравиться. И не потому, что рядом стояла Паола. Мое стремление было продиктовано любовью. Я хотела быть для него желанной.

Он улыбнулся, и его улыбка все сказала за него. Он подошел к нам и встал с моей стороны вплотную, словно говорил таким образом “она со мной”. Я чувствовала спиной его плечо, а все на секунду замолчали, внимательно наблюдая за нами. Сейчас, рассматривая нас вдвоем, как пару, они оценивали нас по-новому, оценивали наш совместный образ. Насколько я совпала с Нолоном. Насколько мы подходили друг другу.

Однако я поймала себя на мысли, что мне уже не важно их мнение о нашей совместимости. Главный ответ я получила. Он лучился в голубых глазах с фиолетовым оттенком, он чувствовался в уверенном плече, упиравшемся в мою спину. Оно словно служило укреплением, о которое зацепилась моя Дюна, не позволяя ей улететь.

У Паолы был странный вид. Задумчивый и отстраненный. Но я не верила, что она отступила. Скорее, вырабатывала новую стратегию и, собственно, я уже знала какую. Она попытается показать свои преимущества. Будет давить на общность интересов. Всячески показывать Нолону, что она гораздо полезнее, гораздо ближе ему, как партнер. Однако, я ее не боялась. Потому что помнила — с Нолоном не работало “стань человеку нужным”. Нолону, с его самодостаточностью, не нужна была соратница и товарищ по цеху, а-ля мадам Кюри.

И если нам суждено было расстаться, то только по одной причине — не из-за Паолы и ее нужности, а когда сам Нолон так решит. Если он сам уберет свое укрепление, заставляя мою Дюну нестись дальше.

— Знакомьтесь, мистер Бердон, — представил Ларри мужчину нашей компании, и все переключились на деловой разговор.

— Я так понимаю, вас можно поздравить с успешной сделкой? — спросил Марти.

— Мистер Андерсон умеет заинтересовать, — кивнул Бердон, то и дело бросая на меня внимательный взгляд.

— Он вел переговоры с “Оракулом” и Гаском. Но нам удалось его переманить, — в голосе Ника звучало довольство.

— А в чем суть разработки? — поинтересовалась Паола.

— Работа с базами данных, быстрая обработка и сжатие данных. Поиск и сортировка гигантских массивов, — ответил он.

— Перспективное направление, — кивнула она и, как я и предполагала, начала давить интеллектом. — Многопоточный индексированный бинарный поиск…

Чувствовала ли я себя дискомфортно? Нет. Я не комплексовала по поводу того, что была далека от мира высоких технологий и не намеревалась подстраиваться и делать вид, будто я в этом разбираюсь. Я понимала, что если бы Нолон желал выбрать себе в партнеры соратника, то не предлагал бы мне отношения или отказался от них, встретив Паолу.

— Вы тоже работаете на Нолона? — поинтересовался Бердон.

— Нет. У меня свой стартап, — она бросила на Андерсона быстрый взгляд, и я поймала в ее мимолётном взгляде желание. Будь ее воля, она бы приложила свои знания и к его проекту. Но я была уверена, что система защиты Нолона была гораздо серьезнее ее разработок. Равно как была уверена, что Нолон, с его самодостаточностью, не подпустил к своей системе защиты женщину, претендующую на его внимание. Он, конечно, не попал бы в зависимость к ней, но дополнительные хлопоты мог бы заработать. Собственно, он даже Бердона не подпускал, предпочтя выкупить его разработки, а не предлагать сотрудничество.

— А вы, Злата, чем занимаетесь? — перевел он на меня заинтересованный взгляд.

— Я далека от мира технологий, — уверенно улыбнулась я, давая понять, что меня этим моментом не загонишь в комплекс. — Закончила французскую филологию. Сейчас работаю моделью в рекламной компании “Pure Nature”.

Я ждала, что сейчас кто-то из компании упомянет фото, но даже Мелисса, которая была такой бойкой в Гугле, промолчала. То ли потому, что увидела реакцию Нолона, вернее ее отсутствие. То ли ей сделал внушение Винсент, посчитав ее поведение неуместным.

— Каждый занимается своим делом, — улыбнулся Бердон и, бросив взгляд на мои часы, подаренные Нолоном, добавил: — Мне кажется, вы гармонично вписались в Кремниевую Долину.

— Благодарю, — приняла я с достоинством комплимент, а тем временем в зале притушили свет и направили луч на один из ярусов, где стояли несколько человек. Как я поняла основатели компании.

Я не ошиблась — шум голосов притих, а мужчина с гарнитурой в ухе начал торжественную речь по поводу юбилея компании. Видимо, это и был Блум.

Паола тем временем переключилась на Ларри, шёпотом что-то ему объясняя, и я бросила короткий взгляд на Киру. Она стояла рядом с мужем, улыбалась, делая вид, что внимательно слушает речь именинника, но я была уверена, ей неприятно, что в числе клиентов ее мужа появилась эффектная женщина. Мне бы тоже было неприятно.

— С тобой хочет пообщаться Гаск, — внезапно послышался шепот Шона, подошедшего к нам. — Как ты и прогнозировал. Прощупывает почву. Спрашивает, не хочешь ли ты продать ему свою компанию. Давит на то, что твой проект только в начале развития и еще не вышел на рынок. Ставит в пример твои же собственные патенты и разработки. Я не стал его огорчать, кто их собственник.

Нолон едва заметно иронично улыбнулся, будто говоря таким образом “продолжим держать его в неведении”, а Шон добавил:

— Ты с ним пообщаешься или мне ему что-то передать?

— Оставь его мне, — ответил он, а тем временем мужчина на “трибуне” уже закруглялся.

— Но не будем томить дорогих гостей долгими разговорами, — говорил он, поднимая бокал с шампанским. — Мы рады видеть вас в нашем пристанище и благодарны, что вы разделили с нами празднование нашего юбилея, ибо без вас не было бы и нас. За вас, дорогие друзья!

Зал вновь залило светом, послышались громкие аплодисменты, и вечер продолжился.

Нолон внимательно посмотрел на меня и тихо проговорил:

— Ну что. Готова пройтись по ленте мебиуса?

— С тобой всегда, — уверенно улыбнулась я, и мне был не страшна эта арена рядом с Нолоном.

Я взяла его под руку, и меня закружило в водовороте новых лиц. Порой мне казалось, будто вихрь, поднимавший мою Дюну, накрывал всех своим золотым смерчем, а Нолон давал ему направление, увлекая его за собой. Я кружила ярким желто-золотистым шлейфом рядом с ним и в очередной раз отмечала, что в этом сообществе Нолон был известен. Просто он не считал нужным поддерживать популярность, появляясь на подобных мероприятиях.

Я ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин, принимала их комплименты, но реакция Нолона была спокойной. В его взгляде не было ни ревности, ни, напротив, самодовольства, что он обладает женщиной, желанной для других мужчин.

Только мы успели поговорить с ребятами из “e-Bay”, а к нам тем временем подходил невысокий мужчина лет сорока, мистер Энтони Гаск — владелец компании по строительству машин, солнечных батарей и разработок IT-инноваций, как оказалось, в том числе и искусственного интеллекта. Он шел под руку со своей подругой, и вид у него был недовольный.

— Ты увел у меня Бердона, — щелкнул он пальцами, выставляя указательный в виде пистолета, наведенного на Нолона. И этот ироничный жест дал понять, что Гаск пусть и досадовал, но понимал, что бизнес есть бизнес.

— Случается, — улыбнулся Нолон, представляя меня местной знаменитости, и теперь было понятно, почему он торопился.

— Может присоединишься к моей ИИ-компании? У меня раскрученное имя и бренд. Рынок уже мной освоен, — с места в карьер начал он, а Нолон иронично усмехнулся.

— Твое обещание, что твои роботы будут бегать не быстрее пяти миль в час, чтобы от них мог убежать человек, было забавным.

— А что ты хочешь? Чтобы робот мог его догнать? — парировал Гаск.

— Уже хорошо то, что ты признаешь, что твой робот попытается уничтожить человека, потому что от него придется бежать, — иронично отметил Нолон, и Гаск рассмеялся.

— Я должен успокоить общественность, — произнес он. — Судный день и Скайнет будоражат умы людей до сих пор. Нужно строго следить за возможностями и властью ИИ.

— Согласен только с тем, что не всем под силу контролировать искусственный интеллект, — парировал Нолон, а Гаск обратился ко мне:

— Злата. Окажи влияние на своего бойфренда. Если Нолон вышел из тени, значит, скоро человечеству придет конец. Наступит технологическая сингулярность, и все заменит диктатура искусственного интеллекта.

— Нет. Не окажу, — улыбнулась я. — Нолон не поддается влияниям со стороны. Это во-первых.

— А во-вторых? — спросил Гаск, лукаво прищурив глаз.

— Я полностью разделяю его точку зрения и верю в его профессионализм, — уверенно произнесла я.

— Насколько я понимаю, мистер Андерсон планирует заниматься производством имплантируемых нейрокомпьютерных интерфейсов, — продолжал он атаку.

— В том числе, — подтвердил Нолон.

— Вы бы согласились внедрить себе в голову чип?

Я усмехнулась и, вспомнив крохотные датчики, которые теперь носила с собой в коробочке, поправила часы.

— Не задумываясь ни секунды, — увернно ответила я, и пока Гаск бросал взгляды на мои часы, отличавшиеся стилем от моего наряда, добавила: — Признаюсь, я преклоняюсь перед создателем и повелителем искусственного интеллекта.

— Вот это я понимаю. Поддержка и общность взглядов, — рассмеялся он и скептически посмотрел на свою подругу, Хизер. Стройную молодую брюнетку, на плече которой красовалась татуировка.

— Ну вот. Стоило один раз твитнуть против мнения своего парня, и теперь мне этого никогда не забудут, — усмехнулась она. — Хотя я не раз писала в твиттере о неизбежности восстания машин.

— Ты знаешь, некоторые темы для меня принципиальны, и такой сомнительный пиар мне не нужен. Ты подняла волну хейта и перебила новость о новом продукте, — произнес он, и Хизер, пусть и нехотя, но согласилась.

— Я извинилась у тебя на странице и убрала свой вчерашний твит, — произнесла она.

— За что я тебе благодарен, — улыбнулся он и спросил у Нолона: — А ты планируешь выходить в соцсети?

— Мнение общественности мне известно, — равнодушно ответил он, и мне понравилось его отношение к соцсетям. Во-первых, хейтеры загадили бы всю страницу, перебивая основную мысль деятельности Нолона, иногда вступающую в конфликт с правилами социума. А во-вторых, пиар за счет склок и грязи был недостойным и сомнительным. Нолон действовал на более высоком уровне, чем соцсети.

А тем временем мероприятие набирало обороты. Началось световое шоу, а моя дюна неслась за Нолоном, устремляясь вглубь толпы и подсвечивая все вокруг ярким золотисто-желтым светом.

Мы только попрощались с ребятами из компании “Близзард”- производителя игр, с которыми, как оказалось, в свое время сотрудничал Нолон, и они были заинтересованы в том, чтобы вложиться в его VR-разработки.

А к нам уже приближался Берг — владелец одной из соцсетей, на которого была обижена Кира.

— Слышал, тебя можно поздравить с запуском компании, — произнес он, представив мне свою жену.

— Верно слышал, — улыбнулся Нолон.

— Понимаю, что в пиаре ты не нуждаешься, но если выходишь из тени, будешь запускать презентацию? — поинтересовался Берг, и я в очередной раз отметила, что Нолон был известен в своих кругах, но предпочитал держаться в тени. Собственно, я его и называла в свое время Тенью.

— Да. Планирую. Но не для рекламы, а чтобы сориентировать народ. Пришлю тебе приглашение, — ответил он, и Берг внезапно спросил:

— Ты будешь создавать ИИ под соц. сети? Я бы купил разрабртку.

— Патенты я не продаю, — ответил Нолон, а я вновь задумалась.

Весь кремниевый бомонд не сомневался в способностях Нолона. Создавалось впечатление, что долгое время Нолон работал на свое имя, а теперь имя Нолона Андерсона и его деятельность работали на него. И это при том, что о многих его изобретениях даже не знали.

— Понимаю, что задам глупый вопрос. Разве соцсети нужен искусственный интеллект? — спросила я, как только мы отошли от Бергов.

— Конечно, — улыбнулся Нолон. — Для отбора крупиц ценной информации из гор словесного мусора.

— Я уже услышала и про искусственный интеллект, и про виртуальную реальность, и микрочипирование. Уже не говоря о робототехнике, как таковой. Такое впечатление, что ты запустил свои аксоны во все отрасли и теперь, когда они разрослись и стали крепкими, создаешь свою сеть.

Нолон внимательно посмотрел на меня и ничего не ответил, но мне показалось, что я попала точно в цель.

— Интересно, по скольким направлениям ты работаешь… — продолжила я, бросая взгляд в толпу.

— По многим, — улыбнулся он и, внимательно посмотрев на меня, протянул бокал с водой. — Как ты?

— Я в норме, — улыбнулась я. Бокал воды означал передышку.

Мне нравились наши короткие паузы. Они напоминали оазис в пустыне. Когда мы, утомленные разговорами, за которыми стояла работа, оставались наедине. В такие минуты я смотрела в голубые глаза Нолона, и все вокруг менялось. Исчезали люди, шум, суета вокруг нас, и были только мы.

— Тогда продолжим, — тихо произнес он, и меня вновь закружило ярко-золотистым пятном, оставлявшим шлейф среди гостей. Следуя за Нолоном, я отмечала его работоспособность и выносливость и старалась не отставать. Старалась соответствовать. Пока Андерсон говорил о делах с нужными людьми, я общалась с их подругами, жёнами, партнёрами.

— Нолон, и ты здесь, — нас зацепил мужчина, которого Нолон представил, как мистера Фонтена, работавшего в знаменитой компании “Adobe”, занимающейся разработкой программ для работы с графикой.

— Пришлось, — усмехнулся он, а мистер Фонтен добавил:

— Интересно, ты разгадал наше семафорное послание?

— Семафорное послание? — поинтересовалась я, и Нолон начал пояснять:

— Одна из башен “Adobe” примечательна тем, что в ней есть инсталляция, состоящая из четырех вращающихся огней. Огни вращаются каждые 7,2 секунды в соответствии с кодом, в котором зашифрован текст.

— Как интересно, — удивилась я, а Нолон продолжил:

— Первая загадка была расшифрована более десяти лет назад. В ней было зашифровано послание из романа Томаса Пинчона “Выкрикивается лот 49”. Потом “адобисты” зашифровали новое послание, и спустя несколько лет оно тоже было расшифровано. Запустив всю последовательность с помощью аудио-программного обеспечения и изменив высоту звука, расшифровщик услышал речь Нила Армстронга “Один маленький шаг для человека”, произнесенную во время высадки на Луну.

— Так как, расшифровал? — усмехнулся он, а Нолон улыбнулся и покачал головой.

Однако мне казалось, что он знал ответ на новую загадку и скромно об этом умолчал.

— Нолон, рад тебя видеть! — мы подходили к мистеру Блуму — мужчине лет пятидесяти, который совсем недавно произносил торжественную речь. Рядом с ним стояла дама его лет, видимо, жена, и молодая девушка в облегающем брючном костюме, которая оказалась их дочерью Сэм.

— Слышал, ты запустил проект и получил нехилые субсидии в Вашингтоне, — улыбнулся Блум, как только ритуал знакомства был совершен.

— Да. Моя компания будет сотрудничать с NASA в том числе, — кивнул Нолон, а я тихо улыбнулась. Ко всему перечисленному еще добавились и космические разработки.

Вспомнилась цветочная вечеринка, где Нолон разговаривал с неким Вашингтонцем и Дереком Нельсоном из NASA, и все встало на свои места.

Теперь было понятно, почему Нолон отказался от должности в NASA. Зачем ему было работать на них, когда он мог сотрудничать с ними совершенно на другом уровне.

— Злата, чем ты занимаешься? — между тем подхватила разговор Сэм, как только мужчины перешли на тему бизнеса.

— Закончила французскую филологию. Начинающая модель.

— Я тоже в прошлом году баловалась этим. Участвовала в показе своего знакомого дизайнера в Нью-Йорке на неделе моды, — улыбнулась она и бросила на меня внимательный взгляд.

— Я тебя уже где-то видела… — она не спрашивала, а будто пыталась вспомнить.

Понимая, что сейчас может всплыть тема папарацци, я быстро ответила уже заученной наизусть фразой о том, что я танцевала на цветочной вечеринке на Рождество, а она покачала головой.

— Рождество я провела со своими друзьями в Лос-Анджелесе, — но тут включилась ее мать.

— О. Я видела вас в местных новостях. Вы были божественны! Вас назвали радужной балериной.

— Благодарю за комплемент, — улыбнулась я и, ответив еще на дюжину вопросов о моем балетном прошлом, наконец-то сменила тему.

— Почему ты бросила модельный бизнес?

— Наша Сэмми ищет себя. В прошлом году она была моделью, а в этом она уже цифровой художник. Пишет картины.

— Очень интересная тема. Ты где-то выставляешься?

— Я продаю свои работы через блокчейн. В формате NFT. Если ты зарегистрирована, можешь тоже заценить. Я дам тебе ссылку.

— Что такое NFT? — поинтересовалась я, не стесняясь своей неосведомленности.

— NFT — non-fungible token, — ответила она, а я задумалась, переводя непонятное название на русский, как “невзаимозаменяемый жетон”.

— Все-равно понятнее не стало, — призналась я. — А что такое блокчейн?

— Сразу видно, что ты не в теме криптовалюты, — усмехнулась она, а Нолон повернул голову ко мне и начал пояснить:

— Блокчейн — это система хранения информации о купле-продаже криптовалюты на огромном количестве компьютеров по всему Интернету. Владельцы компьютеров автоматически получают за своё компьютерное время небольшое вознаграждение в той же криптовалюте. NFT — это следующий шаг. Информация о покупке-продаже цифровых произведений искусства. Не одинаковых, как кусочки криптовалюты, а невзаимозаменяемых, уникальных. Если кто-то купит у Сэмми картину, то вся распределенная по Интернету база данных гарантирует её подлинность, уникальность и права собственности. Что, однако, не мешает Сэмми выложить копию картины в свободный доступ. Человек покупает произведение искусства, но не авторские права на него.

— Теперь понятно. Как и в реальности. Я покупаю подлинник, а ее репродукции лежат в свободном доступе, — благодарно улыбнулась я, когда внезапно Сэмми воскликнула.

— Я вспомнила, где видела твое лицо! Ты была с Сомерсом! Весь таблоид был фотками завален! Правда, их уже нет, но все наши обсуждали ваши фотки в спорткаре, в автокинотеатре, у подъезда… — она внимательно посмотрела на нас с Нолоном, и внезапно я почувствовала его недовольство. Оно было неуловимым для окружающих, но я ощущала его позвоночником.