Дьявольские будни

25.

- Ай-яй-яй, совсем молодой, и не стыдно тебе попрошайничать? - не сразу понимаю, что старушечий голос обращается ко мне.

Приоткрываю один глаз и вижу над собой опрятную милую бабушку. Она качает головой точь-в-точь как Гавриил. И смотрит на меня так же озадаченно. Я даже думаю - а не он ли это придуряется? Нет, убеждаюсь, старушка обычная, человеческого роду-племени.

- Ты б работать пошел, хоть грузчиком, хоть сторожем, - продолжает она учить меня жизни, - ты ж здоровый, как бык, а на земле валяешься... в штанах рваных... некому зашить?

- Некому, - неожиданно для себя отвечаю, а потом трясу головой, - бабушка, они не рваные, - потом понимаю, что это не совсем правда, и добавляю, - то есть штаны таки рваные, но это мода такая. Так сейчас все ходят.

- Да ты вокруг-то посмотри, на людей приличных, - она вовсе не читает мне морали, она по доброте душевной это говорит, - где ты видишь кого в драных брюках?

Честно смотрю по сторонам и действительно не вижу ни одного представителя продвинутой молодежи.

Неизвестно зачем пытаюсь оправдаться:

- Бабушка, я джинсы в бутике купил, в магазине модном.

- А не все покупать надо, что продается, - наставительно говорит она, - и не все, что модно, носить нужно. А выбирать нужно то, что идет именно тебе. Пойдем, внучек, накормлю тебя, - неожиданно предлагает она, - давно борща не ел?

- Нет, спасибо, я не голоден, - и думаю, что просто удивлен.

- Тогда чаем тебя напою вкусным, на травах настоянным, - она протягивает мне руку и на полном серьезе помогает мне подняться, - ты такого чаю нигде не найдешь. Сейчас все пьют незнамо что из пакетиков, а это - и не чай вовсе, а так, бурда какая-то.

Я уже открываю рот, чтобы еще раз вежливо отказаться, но она говорит то, что вынуждает меня согласиться:

- Гостей-то у меня почти не бывает...

Иду за ней и чувствую себя полным идиотом. А с другой стороны - если мир катится к логическому завершению, почему бы мне не попить чайку у старушки? Тем более, что заодно помогу донести ей до дома почти пустую сумку. Хоть кому помогу хоть чем-то.

Оказалось, что старушка живет недалеко. Ступив за порог ее квартиры, я внезапно попадаю в прошлое. Прошлое с чистенькими полупустыми кухнями. С дешевой белой мебелью, но идеально сохранившейся в умелых хозяйских руках. Прошлое с зелеными дорожками вместо современных ковровых покрытий и книжными шкафами вместо лазерного диска "Библиотека в кармане". Непривычно доброе прошлое. Такому времени и таким старикам не осталось места в современном мире. Они сейчас на грани вымирания - старики. Особенно - если жизнь детей сложилась неудачно.

Старушка снимает старомодную шляпку и спешит на кухню заваривать чай. И минут через пятнадцать я сижу за столом, заставленным вазочками с пряниками, печеньем, конфетами и клубничным вареньем.

- Как зовут тебя, внучек?

Вот так всегда, первый же вопрос застает меня врасплох.

- Дмитрий, - выдаю первое попавшееся имя.

Хотя бы начинается с одной буквы с дьяволом, думаю я.

- А Вас? - до меня доходит, что вроде как положено проявить ответную вежливость.

- Катерина Игнатьевна, - представляется бабушка, - рассказывай, Дима, что с тобой приключилось, - старушка пододвигает мне чай.

Пахнет это ее изобретение изумительно! Чего она туда намешала - никому не ведомо! Надеюсь, что марихуаной такие добрые старушки не балуются?

Чувствую себя еще большим идиотом, но понимаю, что я ей нужнее, чем она мне, поскольку мне она вообще не нужна, и, медленно подбирая слова, пытаюсь придать моей истории правдоподобность.

- Меня выгнали с работы, - начинаю рассказывать, - и друзья от меня отказались.

Было бы еще большим шиком сказать, что и невеста меня бросила, но вот кого-кого, а невест у меня никогда не было.

- Я долго перебивался случайными заработками, а потом у моего бывшего шефа появились конкуренты, из тех, что хотят подмять весь рынок, создать монополию и повысить цены.

Катерина Игнатьевна цокает языком, видать, тема о ценах ей понятна.

- Они... раскопали кое-что из моего прошлого, сумели меня зацепить и требуют, чтобы я им помогал. И мне приходится это делать. Потому что если откажусь - они заставят это делать девушку, которая мне нравится. А потом меня нашел старый друг из конторы бывшего босса и предложил подставить эту девушку, и тогда меня возьмут обратно на работу.

Ф-фух! Ну и наворотил! Интересно, она поняла что-нибудь? Я наконец-то пробую чай. Вкуснота! В меру крепкий, по-детски сладкий, а запах! Старушка попала в точку! Меткая старушенция!

- О-хо-хо! - сокрушенно качает она головой, - детектив какой...

Сокрушенно пожимаю плечами. Никакой не детектив, все проще... но не легче...

А потом меня прошибает холодный пот... а вдруг - я только что проболтался? Вдруг эта бабушка, по виду старушка обыкновенная, вдруг она - засланец пришельцев? Да не может быть, я бы почувствовал!

Катерина Игнатьевна внимательно смотрит мне в глаза:

- И что ты делать думаешь, Дима? Кто-нибудь может тебе помочь?

Меня опять терзают сомнения... почему-то кажется, что бабка знает больше, чем говорит...

- Не знаю, Катерина Игнатьевна, - осторожно отвечаю я.

- Ты чай-то пей, пей. И послушай, что старушка тебе посоветует. Вижу, что человек ты хороший, Дима.

Вы это слышали? Я - хороший человек, обалдеть...

- Да, парень ты хороший, хоть и в драных штанах. (Дались они ей, мои штаны!) Да и штаны-то ни при чем, - продолжает бабка, а я думаю, что они все сговорились на мои мысли отвечать, все, начиная от пришельцев и заканчивая вагоновожатыми, - хороший, да только непутевый, - резюмирует Катерина Игнатьевна.

Страшно сказать, какой непутевый, думаю я.

- Нынешняя молодежь - вся беспутная да оттого запутанная, - продолжает высказываться старушка, откусывая пряник, - куда идут - не знают, чего хотят - не помнят. Главное забыли. Ты, Дима, в Бога веруешь?

От неожиданности разливаю немного чаю. Старушка ловко подхватывается с места и чистенькой тряпочкой промакивает стол.

Поднимает на меня мудрые глаза:

- Так как?

Чуть усмехаюсь и киваю. Не только верю, а лично знаком, думаю я.

Катерина Игнатьевна добро улыбается:

- Ты бы ЕГО спросил, Дима, как поступить-то?

- Я б спросил, - говорю чистую правду, - да только ОН не ответит.

Катерина Игнатьевна значимо поднимает вверх один палец и говорит:

- А все потому, что ты неправильно понимаешь суть Бога. Знаешь, как в народе говорят? Бог есть совесть! Вот и думай дальше. Как по совести поступать, думай. Будет чиста твоя совесть - будешь и ты чист перед Богом.

Снова улыбаюсь. Ее наивности и мудрости улыбаюсь.

- Я так понимаю, что ты и конкурентам не хочешь помогать, и девушку не хочешь подставлять, и на работу хочешь вернуться?

Киваю. Да, я все это хочу.

- Ты главное пойми, - говорит она тихо, - так не бывает, чтобы все получалось. От чего-то тебе придется отказаться. Если ты хочешь вернуться на работу - тебе придется отказаться от девушки, если ты хочешь девушку - придется отказаться от работы, а если ты не хочешь помогать конкурентам - тебе придется опять-таки отказаться от девушки. Вопрос только в одном - от чего ты готов отказаться и какой твой выбор будет по совести?

Молчу и думаю. И согласен с каждым ее словом. С поправкой на настоящие события, конечно.

- Слушай еще, Дима. Если тебе кажется, что девушка для тебя важнее, а ты парень молодой, и кровь, небось, играет, так подумай о том, что если победят конкуренты - пострадает много людей. Старикам хуже жить станет, - вздыхает она, - это плохо - когда растут цены.

- Спасибо, Катерина Игнатьевна, - тихо говорю я.

- А что ли собрался куда? - подхватывается старушка, услышав слово "спасибо", - да ты посиди еще, посиди, чаю-то не попил...

- Пора мне, - говорю.

И правда, пора, из меня только что ушел процент силы. Меня зовут. Потеряли.

В это самое время одна взбешенная красотка сложила крылья, приземлившись на крышу высотного дома. С ходу выбила ногой люк и спрыгнула вниз, в подъезд. Она давно поняла, что приземляться у людей не виду не стоит. Могут неправильно понять. Кулаки Энжи сжимались и разжимались, но она этого не замечала. Она отдалась во власть гнева, как всегда в непривычной ситуации.

Люцифер посмел требовать встречи! А она, придя на встречу, потому что ей хотелось его увидеть - повела себя беспардонным образом, продемонстрировав всю свою неуравновешенность! Он сказал ей жуткие вещи, сказал обыденным голосом, как нечто совершенно неважное, что он уполномочен ее убить... изверг! Он был опасен, равнодушен и абсолютно уверен в себе. Как же ей хотелось там, на месте, расправиться с ним! И что ей помешало? Его вранье?

Это состояние было уже знакомо ей - достаточно убить, чтобы оно прошло. Только сегодня она будет выбирать определенную жертву. Энжи зашла в лифт и усилием воли убрала крылья и загнала под кожу когти. Еще рано. Лифт раздражал медленным ходом, он плелся, как полумертвый, Энжи слышала, как скрипят механизмы и стонет давно используемый трос. А что будет, если его оборвать? Нужно будет поэкспериментировать как-нибудь. Наконец-то эта вечность в дряхлом лифте окончилась, и Энжи оказалась на улице. От облегчения чуть снова не расправила крылья, но сдержалась. Ей не хочется летать. Кое-чего другого хочется.

Где будем охотиться сегодня? Энжи пошла по улице, начиная присматриваться к молодым мужчинам. Да-да, все, как обычно, с некоторыми поправками.

Через полчаса она нашла то, что могло подойти. Этот парень чем-то выделялся из толпы. Может быть, некоторой долей уверенности в себе? Этакий нахал, умеющий раздеть девушку одним взглядом. Настоящий самец, в котором животное начало видно за квартал. О, нет, имеется ввиду не то, что в штанах, а то, что у него на лбу написано - что он дрянь, наглец и бабник. Но хорош, бродяга! Длинные темные волосы растрепаны ветром, губы зацелованы сотнями женщин, в мерзавце просто бездна шарма! Парень среднего телосложения и роста, но веет он него звериной выносливостью. При всем при том до оригинала ему далекое, но похож, гад, очень похож.

И ничего ведь вроде не делает - стоит, упершись плечом в ближайшую стену, курит, да цинично поглядывает вокруг. Одет в синие джинсы. Рубаха в штаны не заправлена, да еще и расстегнута почти наполовину. Это придает ему совсем уж расхлябанный вид. Парень из тех, что любят вольготно развалиться в кресле или на стуле, и в любой ситуации выглядят свободными и даже расслабленными. И чувствуется в то же время, что при малейшей необходимости он мгновенно превратится в дикого зверя, которым является в глубине души.

С таким можно быть откровенной сразу. Играть в романтику с ним бесполезно. Он не знает, что это такое. Энжи направилась прямо к парню наперерез дорожному движению, несколько машин просигналили, но зато парень сразу обратил на нее свое пресыщенное внимание.

Она подошла вплотную, и, не считая нужным завязывать глупые разговоры, медленным движением взяла из его пальцев сигарету. Издалека он был больше похож, подумала с сожалением. Ну, ничего, сойдет.

Энжи затянулась, не сводя взгляда с парня, потом выпустила дым, сложив губы, как для поцелуя. Парень оглядел ее с ног до головы, и тоже ничего не говоря, взял сигарету обратно, затянулся, вернул ей. Так они молча докурили, окидывая друг друга откровенными взглядами.

Дьяволица вопросительно приподняла левую бровь, получила в ответ довольную ухмылку, после чего спросила:

- К тебе?

Парень кивнул, выбрасывая окурок. Оказалось, он жил здесь, недалеко. А что торчал на улице - друга ждал с занятий в универе. Не дождался. Плюнул на друга и повел Энжи к себе домой. Квартира у него оказалась хорошая, на четвертом этаже старинного дома. Пока парень, представившийся Денисом, наливал коньяк в бокалы, Энжи смотрела на него, прищурив глаза, мысленно дорисовывая ему нужные черты и стирая лишние. Чтобы казался вылитым Люцифером.

- Денис, - промурлыкала она хорошо отрепетированным тоном, - тебе никто раньше не говорил, что ты похож на дьявола?

Он обернулся с неизменной ухмылкой на губах:

- А это хорошо?

- Это оч-ч-чень хорошо, это великолепно, - уверила его Энжи.

- Если ты хочешь, я буду для тебя дьяволом, - развратным тоном проговорил Денис.

- Значит, я могу называть тебя Люцифером? - поинтересовалась она.

- Лучше называй меня "сотона" - усмехнулся парень.

- Ты знаешь... он не любит, когда его так называют, - с легким сожалением произнесла дьяволица. Впрочем, тут она была согласна - ей бы тоже не хотелось, чтобы ее так называли.

- Хорошо, Люцифер - так Люцифер, - кивнул парень и хохотнул, - называй меня хоть Красной Шапочкой!

- Нет, - покачала головой Энжи, - Красная Шапочка мне не нужна. А вот дьявол - просто необходим. Иди сюда, Люцифер! - скомандовала она. И на миг ей показалось, что она говорит это тому, настоящему, гораздо более уверенному в себе, чем этот мальчик.

- О! - воскликнул парень, - любишь приказывать? Ты поклонница садо-мазо?

- Ты не представляешь, как ты прав, - откровенно сказала она, наслаждаясь ситуацией. Игра удавалась! Она почти убедила себя в том, что перед ней - тот, что говорил совсем недавно: "А ты бы попробовала кого-нибудь покрепче, того, кому ничего не сделается от когтей твоих и твоей несдержанности, меня, например!" А вот сейчас Энжи и попробует... хотя бы представить.

Парень приближался к ней, пока еще живой, нахальный и самовлюбленный.

- Поцелуй своей госпоже коленку, Люцифер! - дала команду Энжи, выставляя ножку.

Парень с готовностью упал на колени и стал целовать ее ноги, одновременно сдвигая повыше ее и так короткую юбочку.

"Похож, теперь совсем похож... волосы такие же..." - подумала Энжи, глядя на его склоненную голову. Вцепилась рукой в его волосы, ярко представила, как она проделывает это же с настоящим дьяволом - и выдала свое волнение тихим стоном. И тут поняла, что не знает, чего именно ей хочется. Она хотела отомстить Люциферу, убить его жесточайшим образом, и сейчас планировала помечтать об этом и представить в деталях с помощью наивного мальчишки - и вдруг растерялась. Ей представилось, как настоящий Люцифер поднялся бы с колен, поцеловал бы ее в губы и сказал что-то вроде: "Свои, свои, не боись", как он говорил уже однажды... А она уткнулась бы лицом ему в грудь и заплакала...

Но Денис ухмыльнулся и потянулся совсем не к лицу Энжи, а к ее трусикам. Это и было его ошибкой.