Дзен-пушка

Глава третья

Женщина-кошка прямо мурлыкала от удовольствия. Арчер скатился с низкой кушетки, где они забавлялись, и как следует потянулся.

Теплый ветерок обдувал его тело. Он устремился по мшистому бережку вниз, к мерно журчащему потоку, и склонился омыть тело прохладной водой. У него между ног метнулась рыба с радужной чешуей, уходя от полуосознанной попытки человека схватить ее.

Девушка-кошка подскочила к нему. Он заметил, что ее чувство удовольствия укоренено глубже, чем у него самого; с низким смешком она прыгнула в воду и стала перекатываться в ручье, пока блестящие черные волосы полностью не намокли. Потом вылезла обратно и, раскинув конечности, разлеглась обсыхать на травке.

Он вспомнил податливость ее мышц, острые коготки, вонзавшиеся в его тело во время соитий, яркое свечение золотистых глаз. Когда зрачки девушки сокращались, казалось, что сжимаются они не в точки, но в щелки.

— А знаешь, — произнес он, выходя из ручья и останавливаясь над нею, — тяжело поверить, что в тебе не больше десяти процентов от кошки.

Она снова рассмеялась низким, гортанным, дразнящим смехом.

— В общем-то почти двадцать.

— Как так? — озадачился Арчер. — Ты ведь перворанговая гражданка?

Девушка посмотрела на него с некоторым непониманием.

— Ты что, думаешь, у всех перворанговых не меньше девяноста процентов человеческих генов? Тестами занимаются в основном звери да химеры, ничего странного, что они прогибают закон под себя. Мой испытатель, кажись, вообще процентов на сорок обезьяна, но у него был план прокачаться до первого ранга.

Арчер изумленно покачал головой.

— И как, ему это удалось?

— Не знаю. Но генетические законы в наши дни обмануть несложно. Всем начхать.

— То бишь администрация так обленилась, — пробормотал Арчер, — что это уже на фарс походит.

Девушка лениво сморгнула; Арчер отметил неожиданное изменение света, приходящего с мнимых небес. Он поднял голову. Над горизонтом по-прежнему нависало розовое солнце, но рядом с ним проявился новый красный пульсирующий спутник. Его вызывали.

Он склонился над девушкой и потрепал ее по влажным волосам.

— Меня ждут дела. Я пока отлучусь.

Миновав свисающую к воде штору листвы плакучей ивы, он вдруг очутился в комнате, имевшей форму полумесяца; вогнутая стена, непрерывно изгибаясь, образовывала единое целое с потолком, ее украшали цветочные узоры с прихотливо вплетенными туда овальными иллюминаторами. Это был кабинет адмирала: тут имелись столики, аппарат для нейростимуляции, бар с различными освежающими напитками и разнообразное оборудование, необходимое для коммуникации с флотом.

В кабинете никого не было, кроме Арктуса, слона-адъютанта. Животное стояло, изогнув хобот и касаясь им сенсорной площадки под одним из иллюминаторов; за стеклом отображался размытый, обесцвеченный ракурс рубки искривления пространства.

— Внутрикорабельная сеть снова проявляет признаки расфазировки, — протрубил слон. — Пора бы техникам оторвать ржавые задницы от седушек и вернуться к своим обязанностям.

— Им не так легко что бы то ни было приказать, — ответил Арчер. — Они ведь не прекратили забастовки, даже перейдя на флотскую службу. Но я попробую их уговорить. А что случилось, Арктус?

Карликовый слон развернулся к командующему и успокаивающим жестом повел хоботом в воздухе.

— О, ничего экстренного, адмирал. Прибыл санкционирующий приказ из Генштаба, и все.

— А-а. — Арчер оглянулся на мандаринового оттенка секцию стены — проход обратно в лощину и к девушке. — Ну ладно, почитаем. Давай распечатку.

Адмирал расположился за главным столом.

Арктус пробился на канал рубки искривления и поговорил с мальчишкой-дежурным. Спустя несколько секунд от адмиральской столешницы пошли клубы пара, а когда развеялись, стол исторг листы материала, похожего на пергамент, с эмблемой Диадемы — звездной спиралью.

Арчер несколько минут изучал послание, и лицо его мрачнело. Наконец он поднял голову и уставился в пространство остекленевшим взором.

— Арктус, — произнес он затем, — поищи мне Мэн-ши, хорошо? Попроси его явиться сюда.

— Слушаюсь, адмирал.

Арктус устроился за собственным низким, почти игрушечным столиком и умело застрочил по сенсорной панели коммуникатора кончиком хобота. Арчер ждал. В кабинет вошла женщина-кошка, нагая и мокрая, источая навязчивый мускусный аромат. Нацедила себе из бара густой сладкой кремообразной жидкости и свернулась на столе, обольстительно улыбаясь Арчеру и лакая напиток розовым язычком.

Адмирал игнорировал ее. Прибыл Мэн-ши, и Арчер молча передал ему листы.

Мэн-ши был чистокровным человеком и самым пожилым членом экипажа ИСК Знаменосец, флагмана флотилии. В шестидесятилетием возрасте он мог считаться, вероятно, и самым старым космофлотцем всего Десятого Флота, хотя вошедшее недавно в моду искусственное старение лиц у молодежи привело к тому, что в толпе его седые волосы и морщинистая кожа выделялись не так резко, как следовало ожидать. Как правило, люди его возраста работали на административных должностях в Диадеме.

Арчер предпочел сохранить его при себе как опытного советника. Новости, полученные из Генштаба, побудили его прибегнуть к помощи такого человека.

Мэн-ши со вздохом отложил послание в сторону.

— Ну что ж, мы этого и боялись; смысл существования Звездной Армады, в общем-то, как раз и заключается в предотвращении подобного. Мятежники обзавелись собственным флотом.

— Да, похоже, что нашей бдительности оказалось недостаточно.

— О нет, нет, дело не в ней, — устало ответил Мэн-ши. — Просто флотов больше не хватает. Когда-то их было тридцать шесть, а ныне только пять, они истощены и нуждаются в подкреплении — вы же сами понимаете, что само название Десятого Флота не более чем обманка. Некоторые наши корабли, вероятно, происходят из первоначального Десятого, однако в большинстве своем собраны из фрагментов других, вышедших из строя.

Арчер кивнул. Он уже давно осознал, что Империя держится в основном на блефе. Основная стратегия Звездного флота заключалась в том, чтобы предотвращать появление собственных межзвездных флотилий у миров, лелеявших сепаратистские помыслы, и было похоже, что пяти оставшихся флотов для этой цели уже недостаточно. Вместе с тем нескрываемая обреченность в голосе Мэн-ши ему не понравилась.

— Однако, — возразил Арчер, — разведданные не показывают наличия у эскорианцев крупной флотилии — построенной специально с этими целями. В основном они используют переоборудованные гражданские суда. Вероятно, они мнят себя нам ровней, но в действительности слабее.

— Будем надеяться, что они ошибаются.

— С другой стороны, нельзя отказать им в отваге… но как быть вот с этим, Мэн-ши?

Арчер указал на второй абзац сводки. В отличие от первого, эта часть сообщения не требовала кодов для расшифровки. Она была изложена просто и ясно:

Оракул предсказывает наличие в Эскории оружия, СПОСОБНОГО РАЗРУШИТЬ ИМПЕРИЮ. Любыми средствами установите его местонахождение или достоверно подтвердите несуществование.

Мэн-ши помрачнел еще сильней.

— Если эскорианцы полагаются на такое оружие, нам лучше не попадаться им на пути.

— Я никогда не обращал особого внимания на Оракула, — с деланной небрежностью произнес Арчер. — Мне это кажется пустым суеверием.

— Боюсь, что не разделяю вашего недоверия, а я не суеверен, — Мэн-ши заёрзал на своем месте.

— Несколько лет назад ходили слухи, что он предсказал полный коллапс Империи, — продолжал Арчер, — но, как видите, Империя все еще на месте… то есть, если честно, я не хочу верить таким…

— Он предсказал также Гисперийское восстание — и сделал это, когда у разведки еще не было никаких подозрений на их счет, — вмешался Мэн-ши. — Помните, Оракул — это просто система обработки данных. Он всего лишь обрабатывает данные в крупном масштабе — все доступные данные из каждого известного источника. Но у него имеются, без преувеличения, таинственные свойства. Он проводит корреляцию по собственным правилам — а иногда, как кажется, без всяких правил, — и выводы его появляются словно бы на пустом месте. Однако подобное впечатление создается потому, что у него нет централизованного хранилища данных, и невозможно установить, откуда поступила информация, послужившая для конкретного прогноза.

— Именно! Он, возможно, просто гадает — или повторяет вздорные слухи!

— Высокоуровневое гадание — вероятно, лучшее определение для его методики, — согласился Мэн-ши. — И порой он действительно всего лишь повторяет слухи. Однако надеюсь, что вы не пренебрежете этим приказом Генштаба.

— Генштаба больше нет, — горько отозвался Арчер. — Вы разве не читали третьего абзаца?

— Читал, — ответил Мэн-ши тихо, тоном констатации факта. — Едва ли это можно считать неожиданностью. Нам не просто так предоставили автономию.

— Как вы полагаете, что происходит?

Пергаментная распечатка оканчивалась сообщением, что дальнейшая связь прекращается. Генштаб сворачивал деятельность. Флотским адмиралам теперь никто не приказывал, никто не поставлял информацию, фактически они превратились в имперских автархов всех провинций за пределами Диадемы.

Ситуация эта продлится до тех пор, пока сам Имперский Совет официальным приказом не отменит автономный статус флотов. Арчер задумался, а что произойдет, если такой отмены не случится вовсе. Логично предположить, что в этом случае пять флотилий станут зародышами новых, конкурирующих между собою империй.

Или четыре. Арчер поклялся в душе, что любой ценой вернется со своим флотом к Диадеме и как может посодействует устранению последствий тамошней беды.

— Можно выдвинуть несколько предположений, — начал Мэн-ши. — Гражданская война? Свергнут ли Совет, как в свое время — Император-Протектор? Лично я полагаю, что верный ответ куда скучнее: Генштаб принужден был свернуть деятельность по той причине, что там некому работать.

Арчер только смотрел на него.

— Вероятнее всего, — продолжал Мэн-ши, — они послали на подкрепление какому-то флоту или флотам всех оставшихся офицеров запаса, а потом оказалось, что других взять неоткуда… разве не в этом корень всех трудностей Империи? Чистокровных людей, желающих взять на себя работу по сбережению Империи, с каждым годом все меньше. Потому-то мы сейчас вынуждены использовать детей.

— Вы сейчас говорите совсем как геронтошовинист.

— Если полагать, что дети не всегда способны взять на себя ответственность вместо взрослых, означает быть геронтошовинистом, то да, это я и есть.

Мэн-ши явно выжил из ума, подумал Арчер хмуро. Интенсивное образование новых членов общества продолжалось до семи лет, после чего они получали все права взрослых граждан в отношении общественного статуса, сексуальности и свободы прочих действий. Это стало частью современного имперского кредо. Его шокировало, что Мэн-ши в открытую шельмует такую политику.

— Недавно адмиральский ранг Двадцать Третьего Флота был присвоен двенадцатилетней девчонке, — с вежливым неодобрением прибавил Мэн-ши, — вы наверняка слышали. Это стало результатом попытки собрать воедино бывший Шестой Флот из поврежденных или растасканных на запчасти кораблей — Двадцать Третий вряд ли вообще достоин именоваться флотом. Адмиралом же ее назначили просто потому, что во всей этой флотилии она одна оказалась чистокровным человеком.

— Я слышал об этом, — подтвердил Арчер. — Она неплохо справлялась, ну, пока Двадцать Третий действовал. Они в основном из-за недостатка ресурсов развалились.

— Да, в данном случае назначение можно считать удачным, — сказал Мэн-ши, — а как насчет восьмилетнего мальца, ставшего старшим артиллеристом Третьего Флота незадолго до вторжения на Костор?

— По тому, что мне известно, кажется, что из него получился превосходный старший артиллерист.

— Но он меры ни в чем не знает! — вспыхнул Мэн-ши и скорчил гримасу. — Не было никакой нужды уничтожать целую планету: косторские корабли не представляли подобной угрозы! Провели дознание, целую комиссию собрали, вы помните. Мальчишка учился на игровых автоматах. Он не осознавал отличия реальности от игры.

— Взрослые с таким же успехом могли потерять голову, — заметил Арчер. — С годами не обязательно становишься мудрее.

— Да, может, вы и правы… по крайней мере, такова модная позиция, или, следовало бы сказать, общественная философия. Но подобные идеологические выходки убивают Империю. В них нет здорового прагматизма. У нас, к примеру, отчаянная нехватка чистокровных людей, но ее вполне можно было бы восполнить, клонируя их в нужном числе. Военных бы это устроило. Однако мы не идем на это, поскольку официальная доктрина гласит, что каждый чистокровный человек обязан рождаться на свет по любви, а не из одних практических соображений — то есть, его родители обязаны зачать его обдуманно просто потому, что так положено. Поэтому клонирование или внематочное выращивание эмбрионов исключаются, кроме случаев, когда беременность требуется прервать. А в Диадеме лишь очень немногие интересуются деторождением — это отрицать не будете?

Арчер негромко рассмеялся. Он ценил советы Мэн-ши, но вынужден был признать, что некоторые идеи этого человека поистине безумны.

— Все, что мы стремимся сберечь, будет утрачено, если человеческие существа станут рождаться усилиями государственной машины, — возразил он. — В этом случае весь смысл человеческой жизни вывернется наизнанку, и мы станем подобны муравьям или пчелам.

Мэн-ши пожал плечами. Арчер решил сменить тему.

— Я размышлял, нет ли у вас идей относительно возможной природы этого нового оружия? Наверняка оно стало результатом крупномасштабных разработок. Надо полагать, оно весьма грандиозно. Сектор Эскории особо развит в научно-техническом отношении?

— Да нет, не думаю. В этом секторе находится Земля, наша первоначальная планета, но в целом место довольно спокойное. Чтобы уничтожить Империю, им прежде всего потребуется уничтожить ее флоты. Следовательно, если новое оружие существует, мы наверняка столкнемся с ним в первом же бою…

Арчер вздрогнул.

— Однако это оружие может оказаться и нефизическим по своей природе, — продолжал рассуждать Мэн-ши. — Лично я убежден, что Империя, скорее всего, будет уничтожена идеологически, а не в результате войны. Наши общественные идеи сами по себе поставили нас на грань выживания. Возможно, Оракул почуял некое новое социальное течение, зародившееся в Эскории… В таком случае сражения бессмысленны. Мы даже рискуем помимо воли привезти оружие в сердце Диадемы, одержав победу и взыскав с поверженных народов дань.

— А разве Оракул обязан выражаться столь туманно? В конце концов, подобные подозрения могут оказаться справедливы и для любой другой области.

— Могут. Но, учитывая предупреждение Оракула, я бы посоветовал допросить всех взятых на борт эскорианцев перед их доставкой в Диадему.

Арчер кивнул.

— Я запомню ваш совет.

Девушку-кошку их беседа стала утомлять. Она подбежала к трудившемуся за своим столом Арктусу и фамильярно потрепала адъютанта за хобот.

— Эй, слоник, развлеки меня чем-нибудь. Я скучаю.

Арктус высвободил хобот и покосился на нее одним маленьким проницательным глазом.

— Разве у тебя нет никаких бортовых обязанностей? — укоризненно спросил он. — У тебя должна быть работа.

— Но я ведь тут для развлечения, — весело ответила девушка. — Я же из приаписток, в том и состоит моя работа. — Она мотнула головой. — А нашему адмиралу сейчас явно не до меня.

— Гмпфф, — проворчал слон. — В таком случае тебе следует найти себе более важное занятие.

Она раскрыла рот в притворном изумлении.

— Какое же занятие ты считаешь?.. Ох уж вы, пахидермы, только раз в год и спариваетесь. Наверное, потому-то вы такие серьезные.

Но Арктус не обратил внимания на ее подколки и снова стал возиться с экраном, перепрыгивая с одной корабельной сцены на другую, за долю секунды успевая выхватить ключевые моменты и опытным глазом интерпретировать их.

— На четвертой палубе, в восемьдесят третьем зале, сейчас кариолиновая вечеринка, — возвестил он. — Хотя, в общем-то, тебе бы полагалось отдыхать перед вечерними развлечениями.

Кариолином называлось наркотическое благовоние, родственное кокаину, но с дополнительным вектором социализации.

Глаза девушки сверкнули.

— О, я люблю кариолин, — томно произнесла она. — Увидимся.

И вышла из кабинета, не удосужившись даже одеться, пылая воодушевлением. Мэн-ши, разделявший неодобрение Арктуса, хмурился ей вслед. Пожилого аналитика раздражало, что на Десятом Флоте так мало чистокровных людей, а еще меньше их занято в какой-либо военной функции. Некоторые, вроде этой приапистки, были наняты по контракту для развлечений; другие просто зависали на борту прикола ради или случайно застряли тут, посетив корабль при последнем заходе флота в Диадему, да так и оставшись. Флот напоминал небольшой город, так что при стоянках люди появлялись на палубах и покидали их без спросу, а соблюдением назначенных дат отбытия особо себя не утруждали.

Мэн-ши, подобно многим офицерам-животным, предпочел бы кооптировать некоторых пассажиров на службу, однако перворанговых подданных Диадемы никто не мог просто так к чему бы то ни было принудить. Не приходилось сомневаться, что многие из них тут попросту дурачатся; Арчер порой сам сталкивался с ошеломляющим равнодушием случайных гостей к реальной миссии эскадры.

А впрочем, даже если бы их и удалось завербовать, что проку-то? Арчер всяко предпочитал общество животных.