Дзын

Неуверенность в жизни

Константин Крыжовников прожил на свете тридцать два года, и через несколько месяцев ему должно было исполниться тридцать три. Иисус Христос в этом возрасте совершил самые великие дела своей жизни. Константин тоже успел немало: он починил двадцать тракторов, наладил много комбайнов. Так что был Костя ничего себе мужик. Работал не за страх, за совесть.

— А чего мне боятся? — думал Костя. — Что я, не знаю, с какой стороны к трактору подойти?

Только на десятый год работы у Крыжовникова стали появляться нелегкие мысли.

— Зачем это я тракторы чиню? — сомневался Костя. — Почему не табуретки? И зачем человек вообще на земле появился? Уж, наверное, неспроста!

Точит Костя болванку для трактора на станке, а сам думает:

— Зачем я ее точу? Какая от этого человечеству польза?

Неуверенность Кости в жизни даже его напарник, знатный слесарь Златорукий, заметил. Посмотрел он на болванку, которую Костя выточил и сказал:

— Нет в этой детали уверенности. Не видно руки мастера. Вставишь такую шестерню в трактор, он и не поедет. А-то и взорвется вовсе.

Не на шутку испугался Костя Крыжовников. Потому что на тракторе ездил его дядя Липыч. Он возил в райцентр молоко, надоенное с сельских коров. Костя представил себе чушкинские дома, облитые взорвавшимся молоком, и грустного Липыча, раненого Костиной шестерней прямо в сердце.

— Нет, — решил Костя. — Так жить нельзя!

Но потом задумался:

— А как можно?

— Как же жить? — спросил Костя мастера Златорукого.

— А ты это у киотских монахов спроси, — сплюнул на пол Златорукий. — Они как раз над этим все время размышляют.

— Почему же они размышляют, а мы нет? — заволновался Крыжовников.

Мастер Златорукий плюнул еще раз, да так точно, что попал в первый плевок.

— А потому, что им делать нечего. Станков-то у них нет, — ответил он и кинул Костину деталь в ящик с браком.

— Дзын, — сказала деталь.