E30

4

Завтрак в гостинице оказался одним названием. Чая и того, что они называли яичницей — моему растущему организму, при всей моей экономности и того факта, что я действительно мало кушаю, ну никак не хватало.

До границы мы добрались очень быстро. Еще даже не все успели рассесться. Как-то вяло висел черно-красно-желтый флаг. Люди сонно гуляли вдоль своих машин. А я уснул.

Проснулся в 09:55(+1) почти пустом автобусе. Поглядел в окно. Автобус незначительно продвинулся вперед. Я вышел на воздух. Минуя женскую часть населения моего временного дома на колесах, подошел к мужской его части.

— Давно стоим? — спросил я сразу у всех.

— Да часа три уже, — я не видел, кто мне ответил.

— Спал? — обратился ко мне парень в кепке, который накануне шел к нам в конец автобуса.

— Да… Жарко…

Я попросил водителя открыть багажник, чтобы достать легкие вещи из сумки, но одна из девушек, которая ехала в Марсель и даже не значилась в списках, сказала, что лучше сейчас — на немецкой границе — этого не делать, потому что если немецкий пограничник увидит, то потом перетрясет все сумки. Я с пониманием, молча кивнул головой. Вернулся в автобус, снял байку и вынул из рюкзака темные очки и панаму.

Не прошло и пяти минут с моего второго выхода из автобуса, как всем сказали заходить обратно.

12:56(+1) — граница пройдена!

А вот паспорта нам решили не отдавать. Сказали, что они будут держать их у себя, чтобы мы не потеряли их, гуляя по Европе. Но причина была далеко не в этом. Просто они боялись, что русский человек, увидев европейскую жизнь, решит в ней остаться. И тогда уж никакие уговоры, никакое применение грубой физической силы с выкручиванием рук за спиной и пристегиванием наручниками к батарее — НИЧЕГО не сможет заставить русского человека вернуться на Родину. И только отсутствие на руках паспорта, синенькой книжечки с дурацкой фотографией и личным номером, не позволит туристу убежать.

Андрею не понравилась перспектива остаться в Европе без документов. Он позвал Юлю (нашу руководительницу группы). Они долго ругались. Их разговор меня очень веселил. Юля, как вежливая девушка из Минска разговаривала с могилевским пролетарием исключительно на «ВЫ». А вот Андрей…

— Ты, Юля, меня послушайте!!! — он очень старался быть вежливым и в то же время очень волновался, поэтому в его речи присутствовали и «ТЫ», и «ВЫ».