Эдем не для двоих

Глава 5

Наутро Сирченко, явившись в управление, отрапортовал майору о своем визите к сутенеру.

– Мне такие алиби никогда не были по душе, – признался он. – Эта девица либо боится его, либо хочет немного парня пошантажировать. И то и другое для нее чревато последствиями, этот Артур почувствовал: она – ненадежный свидетель. Надави на нее мы или изменись их отношения – и девчонка легко откажется от своих показаний.

– Если доживет до этого момента, – вставил Алексеев.

– Вот именно, – поддакнул ему Юрий. – Короче, дело ясное: мы берем в разработку этого Артура. Кровь из носа, но наши ребята должны выяснить, где он находился на самом деле в ночь убийства Линды. Сдается мне, дома его не было.

– Это понятно, – подтвердил Алексей.

Юрий вновь углубился в бумаги.

– Действуй, – напутствовал он товарища.

Валерий Шубин явился в кабинет Татаринова ровно в девять часов, отменив несколько визитов своих постоянных клиентов. Всеволод Дмитриевич уже ждал его и, поздоровавшись, протянул гостю историю болезни Липецкого. Валерий, присев на диван, внимательно изучал листы, исписанные крупным почерком.

– В общем, ваш прогноз весьма неутешителен, – констатировал он.

Нейрохирург пожал плечами:

– Для такой аварии он еще дешево отделался, однако его женушка и ее папаша требуют, чтобы парень зажил прежней жизнью. По-вашему, это возможно?

Шубин поднял брови:

– А по-вашему? Юля говорила: вы обещали ей… Или во всем виноваты деньги Аронова?

В кабинете воцарилась неловкая пауза. Шея Всеволода Дмитриевича побагровела. Видимо, молодой врач попал в точку.

– И тем не менее вы не посоветовали им поехать в Москву, хотя должны были сделать это в первую очередь? – продолжал Валерий.

Каждое слово Шубина вызывало у врача нервную дрожь.

– Я как-то обмолвился об этом…

Психотерапевт расхохотался:

– Да только недостаточно убедительно! И ароновские деньги осели у вас в кармане.

Татаринов сморщился:

– Но я делал, что мог…

– Это вы так считаете.

Шубин оторвался от анамнеза и поднял глаза на доктора. Руки нейрохирурга дрожали, по его лицу стекали крупные капли пота.

– Ладно, – отмахнулся молодой человек. – Подобный разговор не принесет пользы. Ни нам, ни больному. С вашего разрешения я поговорю с ним.

– Вы знаете, как он настроен? – откликнулся нейрохирург.

Шубин улыбнулся:

– Догадываюсь.

– Тогда позвольте, я провожу вас.

Следуя совету Татаринова, Юля в этот день не навещала мужа, и Кирилл лежал на кровати, мучаясь сомнениями. В последнее время – после той страшной аварии, происшедшей по вине, как он был уверен, его ненавистного тестя, – ему доставляло неизъяснимое наслаждение издеваться над женой. Он упивался ее страданиями, хотя был убежден: супруга его не обманывает, она действительно любит и любила его, скромного тренера по фитнесу. Однако она происходила из ненавистной ему семейки Ароновых, наверняка каждый вечер жаловалась на мужа тестю, а тот кусал локти от бессильной злобы. Кирилл радовался: он впервые поставил в тупик такого могущественного человека! Ну что мог поделать с ним Михаил Васильевич? Заставить дочь подать на развод? Так Кирилл и не препятствует, дело только за Юлей, которая поставила себе цель вылечить муженька. Пусть лечит, денег у нее куры не клюют, в конце концов, лечение дает свои плоды. Сколько можно прозябать в спортзале? Если бы не это досадное недоразумение с ночной прогулкой, после которой кто-то неведомый словно стер из его памяти все, что произошло ночью, он считал бы себя почти в порядке. Теперь, вспоминая об этом, парень гнал прочь липкий страх. Действительно, где его носило? Что он делал?

Когда Шубин вошел в палату, Кирилл с любопытством взглянул на непрошеного гостя в белом халате:

– Новый доктор? Интересно, чем вы мне можете помочь?

Валерий сразу определил настроение пациента. Агрессивен, на первых порах не пойдет на контакт. Придется попотеть.

– Добрый день, – начал он, приветливо улыбаясь. – Я психотерапевт, зовут меня Валерий Шубин.

Лицо больного исказилось:

– Бывший хахаль моей женушки!

Молодой человек, не смущаясь, присел на стул:

– Позвольте вам заметить: ни бывший, ни нынешний. Да, когда-то мы жили в одном дворе – вот и все. Кстати, как только Юля достигла того возраста, когда мальчики уже начали заглядываться на нее, их семья переехала в новый дом. До вчерашнего дня я, признаться, и не вспоминал о ее существовании.

Кирилл сглотнул слюну:

– Вы женаты?

– А какое это имеет значение для лечения? – как можно более ласковым тоном произнес Валерий. – Впрочем, если вы желаете, я отвечу: нет, не женат, состою в гражданском браке, но мы намереваемся вскоре узаконить наши отношения. Вашей семье ничто не грозит.

Больной нахохлился:

– А мне все равно! Если моя жена перейдет в хорошие руки, я буду только рад.

Врач заерзал на стуле:

– Вы сами не знаете, о чем говорите. Я беседовал с Юлей, и она желает только одного: чтобы вы поскорее поправились. Поскольку я изучил историю вашей болезни, то считаю: ваша физическая травма зажила, дело в психике. Когда мы приведем ее в порядок, вы вернетесь домой совершенно здоровым человеком.

Его глаза, как буравчики, сверлили Кирилла. Он почувствовал, как агрессия постепенно покидает его измученную душу. Захотелось расслабиться и поговорить по душам с этим, надо признать, симпатичным врачом. Может, он лучший специалист, чем Татаринов? Этот старый пень только и умеет, что выкачивать деньги.

– Вы совершенно не помните, что делали вчера ночью? – спросил Валерий.

Парень схватился за голову и застонал:

– Ничего!

– Давайте постараемся вспомнить?

На лице Кирилла отразился страх.

– Я не хочу!

– Почему?

Липецкий присел на кровати. Его руки тряслись, губы дрожали.

– Неужели вы не понимаете? – почти крикнул он. – Одному Богу известно, что я делал ночью! Если Юля узнает, что я убил кого-нибудь или изнасиловал, она бросит меня.

В глазах психотерапевта появилось выражение любопытства.

– Еще недавно вы утверждали: развод так развод. Юля со слезами поведала мне об этом.

– Я издевался над женой, потому что третировал ее папашу, – признался Кирилл. – А супругу я люблю, и мне наплевать на ее деньги. Даже если она разведется со мной, мне не хотелось бы думать, что она считает меня убийцей или насильником.

– Ну, об этом вам еще рано беспокоиться, – попытался успокоить его Шубин.

Кирилл вскочил с постели и опустился перед ним на колени.

– Доктор, – прошептал он, обнимая его ноги, – прошу вас: если вам станет что-нибудь известно о моем недостойном поведении той ночью, не говорите Юле! Будьте моим священником, сохранившим тайну исповеди. Я не хочу, чтобы правда, если она вдруг окажется страшной, выплыла наружу. Но я отлично понимаю: она должна выплыть, чтобы я ушел и не портил жизнь ни в чем не виноватой женщине. Клянусь, я во всем помогу вам, но обещайте и вы…

Валерий поднял его с колен:

– Встаньте, вам нельзя волноваться. Это во-первых. Во-вторых, у нас, психиатров, тоже существует понятие врачебной тайны. И я спешу вас успокоить: если в мои руки попадет неприятный для вас материал, я никому об этом не скажу, потому что вы действовали в болезненном состоянии. Если – повторяю, если – вы что-либо и совершили, вас подвергнут лечению и прибегнут к моей помощи. Ну, а я и так тут. Бояться нечего, Кирилл. Юля ничего не узнает. Я сделаю, что могу, а вы стройте с ней дальнейшие отношения, как считаете нужным.

Липецкий лег на кровать. Бледность постепенно сходила с его лица.

– Значит, я могу вам довериться?

– Конечно.

– Тогда приступайте.

– Хорошо. – Шубин вновь пробуравил его взглядом. – Отвечайте на мои вопросы…

Сеанс длился уже довольно долго. И Юля, которая все же прилетела в больницу, не находила себе места.

– Доктор, почему Валерий не выходит из палаты? – пытала она растерянного Татаринова.

Тот разводил руками:

– Психиатры работают медленно.

– Но он же не проводит операцию…

– У него свои методы.

Девушка так и не присела, меряя шагами коридор, пока взмокший Валерий не вышел из палаты. Липецкая бросилась к нему:

– Ну как?

Он смерил ее невидящим взглядом:

– Пока что ничего определенного сказать не могу. Он пошел на контакт. Это хорошо, мы поговорили, сейчас больной спит. Ему требуется отдых.

Юлю поразил его тон. Она не слышала старого друга: с ней беседовал врач, причем совершенно равнодушный к ее проблемам.

– Валера, что случилось?

– Работаем, – отозвался он. – А ты зачем явилась? Тебе же было сказано: не беспокоить нас.

Она потупилась:

– Я не выдержала.

Шубин зло посмотрел на бывшую подругу:

– Твоя невыдержанность может все испортить. Иди домой.

Она вцепилась в рукав его халата:

– Скажи правду! Как его дела?

Психотерапевт отстранил ее.

– Пока еще рано делать прогнозы. Это наше первое общение. Кирилл пошел на контакт. Будем надеяться на успех.

Валерий старался говорить ободряющим тоном, однако Юля почувствовала какое-то смутное беспокойство.

– Ты от меня ничего не скрываешь?

– Мне нечего от тебя скрывать. – Он улыбнулся и обнял ее за плечи: – Поехали, я отвезу тебя домой. Сегодня тебе вряд ли удастся с ним побеседовать. А если и удастся, ты увидишь: пока что ничего не изменилось. Потребуется время, может, месяцы, пока мы приведем его психику в норму.

Женщина сдалась:

– Ну, ладно.

Они вышли из больницы. Валерий подвел ее к шикарному черному «Лексусу»:

– Домой?

Юля покачала головой:

– Даже не знаю.

– Может, посидим в кафе?

Женщина выдавила слабую улыбку:

– Спасибо, нет настроения.

Валерий включил зажигание.

– Понимаю тебя. Я подброшу тебя до дома, и мой тебе совет: ляг и расслабься. Все будет хорошо.

– Раз ты уверен.

Шубин нажал на газ, и машина плавно тронулась с места.