Единственный шанс

Глава 3

Ченс упорно смотрел себе под ноги, разглядывая почву загона и стараясь не обращать внимания на людей, окруживших арену. Ему было дано распоряжение представить собравшейся публике последние приобретения Маркуса. Именно этим он и собирался в данный момент заняться. Но, судя по голосам и жадным взглядам молодых людей, которых было немало среди присутствующих, на Дженни, у него возникло чувство, что и ее следовало бы взнуздать и прогнать по кругу вместе с молодыми кобылицами. Маркус устроил грандиозное шоу ради нее. Эта мысль приводила Ченса в бешенство.

А Дженни в это время сидела верхом на заборе, не обращая внимания на отпускаемые шуточки, комплименты и жесты. Она уделяла собравшимся ровно столько внимания, сколько требовали правила приличия. Однако ее прохладное, в стиле «не-тронь-меня», поведение только раззадоривало парней.

Девушка никак не реагировала на призывные возгласы, приглашающие присоединиться к общему веселью. Происходящее ее мало интересовало. Единственное, что привлекало ее внимание, — поведение Ченса.

Отец сообщил о предстоящем событии весьма спокойно. Он пригласил нескольких человек, занимающихся разведением лошадей, чтобы показать им свои новые приобретения, а заодно предложить что-нибудь на продажу. Кажется, в этом не было ничего необычного, но Дженни мгновенно поняла его замысел. Заключался он в том, чтобы собрать как можно больше потенциальных женихов. Ведь чем еще можно объяснить тот факт, что среди возможных покупателей преобладали молодые люди?

— Ченс! — воскликнул Маркус. — Выведи-ка ту кобылицу, что недавно ожеребилась. Приведи ее вместе с малышом, пусть гости посмотрят на ваши последние достижения в улучшении породы.

Ченс кивнул и пошел за кобылицей. Генри тем временем увел с площадки других лошадей.

Лошадь приветственно заржала, когда Ченс вошел в стойло.

— Пойдем, мамаша, — негромко проговорил он. — Несколько очень важных персон желают посмотреть на тебя и твоего малыша. Если ты им понравишься, не исключено, что скоро сможешь есть свой овес с китайского фарфора, а не из торбы.

Кобыла не отреагировала на его слова. Она пошла легко — чистокровная послушная лошадь с крепкой статью.

Жеребенок весело ржал и скакал на тонких стройных ножках вокруг Ченса и своей матери, полностью завладев вниманием публики.

Дженни расхохоталась и принялась аплодировать шустрому малышу, забыв о своем намерении оставаться безучастной ко всему происходящему. Глядя на жеребенка, невозможно было устоять.

Она спрыгнула с забора и направилась в центр арены. Достав что-то из кармана, Дженни вытянула руку вперед и ласково заворковала.

Жеребенок резко остановился. Маленькие ушки встали торчком, темные блестящие глазки настороженно следили за приближением чужого существа. Кобылица успокаивающе заржала, почуяв знакомый ей запах Дженни. Вытянув морду, она нетерпеливо потянулась за предлагаемым угощением.

Девушка улыбнулась, посматривая на жеребенка, который с интересом наблюдал за происходящим. Кобылица мягко ткнулась губами в ладонь и аккуратно взяла кусочек сахара.

Дженни достала другой и протянула жеребенку. Он шумно втянул ноздрями воздух и сделал резкий прыжок в сторону, как бы напоминая девушке, кто тут главный.

Но сахар источал соблазнительный запах, и он забыл об осторожности. Сердце Дженни замерло, когда он начал приближаться к ней на своих тоненьких ножках-спичках. Она затаила дыхание. Все вокруг ждали, что победит — его страх или ее терпение. Кубик сахара исчез в маленькой пасти.

Ченс с восхищением наблюдал, с какой легкостью Дженни удалось подчинить кобылу и жеребенка своей воле. Но не смог удержаться от ехидного замечания:

— Ты всех можешь заставить есть с руки, а?

Дженни подняла голову. Она поняла скрытый смысл сказанного. Замечание относилось к мужчинам за изгородью загона, а не к лошадям.

— Не всех. Пока еще. Но я не собираюсь прекращать попыток. Когда-нибудь… Самые упорные оказываются самыми лучшими. А если я не могу получить лучшее… — под ее взглядом Ченс забыл, что хотел сказать, — то мне вообще ничего не надо.

Он потерял дар речи. И лишь в замешательстве смотрел, как она направилась к своему месту на изгороди, сопровождаемая ободряющими криками и аплодисментами за импровизированное шоу. От возникшего шума жеребенок опрометью кинулся к противоположному краю загона.

Кобыла нервно заржала, и Ченс поспешил увести их.

— Ну что ж, — пробормотал он, заводя кобылицу с жеребенком в стойло. — Нам обоим не повезло, леди.

Малыш твой оказался задавакой, а меня снова поставили на место. Как обычно.

«Вся проблема в том, что я не знаю, где мое место. Я знаю, что хочу, и знаю, чего быть не может. Надеюсь просуществовать между. Но это невозможно, черт побери».

Гостям предложили осмотреть лошадей в загонах, побродить по конюшням. Маркус специально так делал, чтобы дать им возможность все спокойно обсудить между собой и решить, стоит ли приобретать что-нибудь.

Однако в данный момент не это его особо интересовало. Он вообще не был настроен продавать. Все это он затеял исключительно ради Дженни.

После данного ею согласия встретиться с молодым человеком Маркус решил действовать энергичнее. И это конское шоу явилось началом осуществления разработанного им плана. Никто не знает, в какой момент между молодыми людьми может проскочить искра.

Несколько месяцев назад он вдруг осознал, что Дженни ни с кем не общается, не участвует в светской жизни. И отругал себя за глупость. Единственным пришедшим на ум оправданием было то, что у нее для этого мало возможностей. Маркус решил расширить эти возможности.

Раньше он как-то не задумывался о личной жизни и настроении Дженни. Но когда понял, что Дженни уже размышляет о своем будущем замужестве, Маркус вцепился в эту идею бульдожьей хваткой. Однако ему и в голову не приходило, что его стремление подыскать достойного жениха дочь использует в своих целях. Дженни всячески старалась вызвать у старшего конюха чувство ревности.

— Слушай, сынок, — проговорил Девлин Уолтере, — по-моему, будет неплохо, если ты с ней полюбезничаешь. Совсем даже неплохо. Я буду рад назвать ее дочерью. — Девлин усмехнулся и подпихнул в бок сына. Они шли вдоль бокового загона, делая вид, что рассматривают табун меринов. — А еще больше я буду рад положить в свой карман денежки ее папаши. С этой увесистой пачкой она еще симпатичнее…

— Об этом не может быть и речи, — откликнулся Джейсон Уолтере.

Отец напоминал ему старую заезженную пластинку. Он уже больше года пытался женить сына.

Когда они получили приглашение посетить ранчо «Три Т», потерял остатки разума. Не то чтобы Джейсону Уолтерсу не нравилась Дженнифер Тайлер. Любой мужчина, достойный называться мужчиной, был бы не прочь завлечь эту самочку в постель. Она была красива и богата — редчайшее сочетание.

Но проблема заключалась в том, что сама она совершенно не была к этому расположена. Он потратил целый день, демонстрируя ей свой репертуар мужской обходительности, но в результате был награжден лишь снисходительной усмешкой. Половине присутствующих удалось по крайней мере хотя бы поговорить с ней.

Если она даже не желает говорить с ним, какого черта отец вообразил, что ему удастся закатить мяч в первую лунку, не говоря уж о том, чтобы пройти все поле?

— Слушай, Джейсон, — продолжал тем временем Девлин, — ты симпатичный парень. В этом ты пошел по материнской линии… Хотя одному Богу известно, почему он одарил их внешностью и забыл про мозги. — Кровь ударила ему в голову, когда он сообразил, что сморозил, но продолжал как ни в чем не бывало:

— Какая женщина устоит, если ты проявишь к ней внимание? — Девлин понизил голос. — Надо, чтобы она заинтересовалась тобой… а потом забеременела. Насколько мне известно, это самый надежный способ преодолеть женскую нерешительность. Давай, попробуй. Хуже не будет.

Находящийся неподалеку Ченс все слышал. Ярость закипела в его груди. Швырнув на землю седло, которое нес с собой, он стремительно вышел из-за угла загона.

Мужчины встрепенулись от неожиданного появления конюха и замолчали, явно испытывая неловкость.

— Вот в этом вы ошибаетесь, мистер Уолтере, — медленно, с расстановкой произнес Ченс.

Молодой парень вздрогнул. Он увидел откровенную, неприкрытую угрозу в этих темных глазах и сильно пожалел, что не остался дома.

— Вам будет очень даже плохо, — продолжил Ченс. — Если я увижу вашего сына рядом с Дженнифер Тайлер, я немедленно сообщу ей о вашем разговоре. А если вы все-таки решите испытать мое терпение и попытаетесь увезти ее куда-нибудь, то и Бог не поможет вам, если с ее головы упадет хоть один волос. — Грозно посмотрев в глаза младшему Уолтерсу, Ченс добавил:

— Если ты дотронешься до нее, я сверну тебе шею.

Щеки Девлина Уолтерса пылали. Он был в ярости и оттого, что их разговор подслушали, и оттого, что работник ранчо позволяет себе отчитывать их… Если бы на его месте оказался сам Маркус — другое дело.

— Послушай, — произнес он, — какое у тебя право так разговаривать с нами? То, о чем мы говорили… это просто шутка, чтоб ты знал. Но дело не в этом. Судьба мисс Тайлер тебя вообще не касается.

— В этом вы ошибаетесь, мистер, — возразил Ченс. — Меня очень даже касается судьба Дженни. С того момента, когда ей исполнилось одиннадцать лет. Не советую вам забывать об этом.

Джейсон Уолтере решил, что, если сегодня ему удастся вернуться домой целым и невредимым, он плюнет на все пожелания папаши и вернется в колледж. Лишняя ученая степень уж точно ему не помешает, причем это гораздо спокойнее и безопаснее, чем нынешнее мероприятие.

Девлин Уолтере, негодуя, был готов отчитать конюха, но в этот момент к ним подошли Маркус и Дженни.

Наступила долгая пауза, во время которой трое мужчин выжидали, кто первым продолжит ссору.

— Итак, Дев, — Маркус весело похлопал по плечу старшего Уолтерса, — вижу, вы уже познакомились с Ченсом. Я как раз хотел тебя с ним познакомить, но ты меня опередил. — Улыбнувшись Ченсу и не подозревая, какая буря только что бушевала между ними, Маркус продолжил:

— Он моя правая рука. Половина всего, что происходит на «Три Т», зависит от него. Только не пытайтесь спрашивать Дженни о его достоинствах. Начав, она никогда не остановится. Она считает, что он вообще ничего не может делать плохо.

Дженни заметила взгляд, которым при этих словах обменялись мужчины. Что-то тут произошло, в этом она была уверена. Но что именно — оставалось тайной.

— Да, мы уже познакомились, — ответил Ченс. Послав ей долгий красноречивый взгляд, он развернулся и пошел прочь не оглядываясь.

Джейсон Уолтере с явным облегчением перевел дух.

— Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Дженни, — произнес он. — Но мы только что с отцом говорили, что мать нас, наверное, уже заждалась. На самом деле нам следовало быть дома час назад. Пора ехать, отец?

Девлин обменялся рукопожатием с хозяином, подмигнул Дженни, словно пытаясь доказать самому себе, что этот проклятый старший конюх еще не прибрал к рукам все права на нее. Сын чуть ли не силком потащил его за собой.

— Я сейчас вернусь, — бросил Маркус. — Только провожу их до машины.

Дженни молча кивнула. У нее не было никакого желания следовать за ним. Она уже искала глазами Ченса, полная решимости выпытать, что здесь произошло. Это не заняло много времени. Ченс метался в подсобке, расшвыривая седла и упряжь во все стороны, словно обуянный бешенством.

— Что с тобой? — воскликнула она, выхватывая у него из рук скрученную в комок упряжь, которую он собирался швырнуть в дальний угол.

Его голодный взгляд опалил ее словно огнем. Вид ее узкой талии и пышных бедер лишний раз напомнил Ченсу о том, что он недавно подслушал. При одной мысли, что какой-либо мужчина посмеет прикоснуться к ней… или сделать нечто большее, он закипал от ярости.

— Ничего, — буркнул Ченс и попытался отвернуться.

Она ударила его кулаком в грудь, не давая ускользнуть от ответа.

— Стой! Меня не проведешь! Я видела, как вы смотрели друг на друга. Я поняла, что ты пытался этим сказать. Я хочу знать, что именно, причем немедленно!

— Есть вещи, которые даже при всем желании вам недоступны, мисс Тайлер, — медленно и жестко ответил Ченс.

У Дженни перехватило дыхание. Первый раз за все время, что она знала Ченса, он сознательно… намеренно оскорбил ее. Слезы закапали из глаз. Она отчаянно заморгала, разозлившись на себя за то, что не в силах сдержаться, и на него, который стал причиной этого.

Ченс простонал, увидев слезы. Он прекрасно понимал, что совершенно незаслуженно обидел ее.

— Не надо было напоминать мне об этом, — проговорила она и, круто развернувшись, быстро пошла прочь, желая оказаться от него как можно дальше до того, как слезы хлынут из глаз.

— Подожди!

Она остановилась, но не обернулась.

— Что тебе? — с вызовам произнесла она, Стараясь держаться как можно прямее.

— Извини, — тихо сказал Ченс. — Дело в том, что в моей жизни есть некие вещи, которых тебе не понять. И я не могу их изменить. — В его голосе сквозила неподдельная боль. — Черт побери, мне самому бы этого хотелось… Но не могу. А что касается Уолтерса и его сынка… Не связывайся с ними, ладно?

— Хорошо, — кивнула Дженни. Когда она обернулась, его уже не было.

Дженни, засунув руки в карманы куртки, вышла на крыльцо и направилась в сторону амбаров. Наконец-то все закончилось. Ей надоело торчать дома, развлекая оставшихся гостей Маркуса. Показ лошадей начался и закончился безрезультатно, но отец решил не останавливаться на этом. Впрочем, Дженни тоже. Она как могла пыталась заставить Ченса ревновать.

Однако сегодня все казалось безнадежным. Он старался держаться от нее на расстоянии. Те молчаливые знаки внимания, которые он ей оказывал, только еще больше ранили сердце. После того разговора у конюшни Ченс всячески пытался избегать общения с ней.

— Как дела? — весело спросила Дженни, подойдя к Генри. Она оперлась подбородком на скрещенные руки, положив их на верхнюю жердь изгороди. Конюх собирался отвести нескольких кобылиц в загон, где их в боевой готовности дожидался Чейни.

— Как обычно, — протянул Генри. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться о происходящем в доме. Судя по выражению ее лица, парад женихов, устроенный Маркусом, менее всего взволновал Дженни. — Как у тебя?

Дженни только фыркнула в ответ.

Из-за угла сарая появился Ченс. При виде его исстрадавшегося лица радостное волнение от встречи погасло. Да, она его не обманывала. После того как через дом Тайлера прошла целая вереница потенциальных женихов, Ченс понял, что Маркус взялся за дело всерьез, подыскивая мужа для своей дочери. Но больше всего Ченса поражало то, что Дженни было абсолютно все равно, кто победит в гонке, главным призом которой являлась она. Такой пассивной Дженни ему никогда еще не приходилось видеть.

— Это последняя? — спросил Генри, когда Ченс приблизился.

Ченс кивнул. Вся троица стала молча наблюдать, как кобыла, оказавшись в загоне с нетерпеливо дожидающимся жеребцом, испуганно заржала, хотя вполне созрела для продолжения рода. Дженни уловила в голосе лошади панические нотки. Она быстро смахнула непрошеные слезы. Мощный жеребец принялся вытанцовывать вокруг кобылы, тесня к забору, и наконец загнал ее в угол, больно покусывая за шею, потом взгромоздился на круп, и спаривание началось.

— Что с тобой, Дженни? — обеспокоенно спросил Генри, заметив внезапно брызнувшие слезы и немало удивленный тем, что она закрыла лицо руками, не желая смотреть на то, что давным-давно стало для нее вполне привычным явлением.

— Маркусу совершенно все равно, люблю я или нет того, за кого он хочет выдать меня замуж. Для него важно, чтобы я стала жить с ним, спать, произвела потомство… желательно мальчика. Он ни разу даже не поинтересовался, нравится ли мне кто-нибудь из них, не говоря уж о любви. По мнению Маркуса, я подобна созревшей кобыле. Только это его и интересует. Черт побери. Генри! Он меня совсем не понимает.

Генри сочувственно вздохнул и бросил многозначительный взгляд на Ченса.

Ченс не мигая выдержал взгляд старого ковбоя и ничем не выдал резкой боли, от которой сжалось его сердце.

Генри пожал плечами, неловко погладил Дженни по руке и пошел прочь, не зная, чем еще уменьшить ее страдания. Ему очень хотелось избить Маркуса. Этот человек не видит, что творится с его дочерью.

Многое изменить могла и сама Дженни. Только она была способна остановить Маркуса, но, судя по всему, не собиралась прилагать к этому никаких усилий и даже не пыталась объяснить ему, что с ней происходит. Генри снова тяжело вздохнул. Ему причина такого поведения была абсолютно ясна.

От глубочайшей душевной боли Ченс не мог вымолвить ни слова. Каждый вдох давался ему с большим трудом, Он видел равнодушие на ее лице и понимал, что причина этого — он сам. Она стала равнодушна к собственной судьбе, потому что решила, что он к ней равнодушен.

— Дженни… — Голос прозвучал хрипло. Горечь ее слов резанула как ножом по сердцу. Надо как-нибудь сократить эту чертову пропасть, что пролегла между ними.

Она взглянула на него глазами, полными слез, не сумев скрыть собственную слабость.

— Пока ты этого не скажешь, Ченс Маккол, даже не пытайся разговаривать со мной.

Он мгновенно понял, о чем она просила его. Но не знал, как произнести вслух те слова, которые Дженни хотела услышать. Если он их скажет, пути назад уже не будет. А что он может ей предложить? В его прошлом ничего, кроме грязи и стыда, не было. Любовь?

Слишком маленькое слово, чтобы вместить в себя все те огромные чувства, которые он к ней испытывает.

Она увидела боль и нерешительность, промелькнувшие в его глазах…

Стиснув зубы и сжав кулаки, Ченс развернулся и пошел прочь.

— Ох, Ченс, — прошептала девушка вслед, — ты погубишь нас обоих. Ну почему? О Господи, ну почему?

— Дженни, позволь представить тебе Нельсона Тернбулла, — официальным тоном произнес Маркус. — Мы с его отцом выросли вместе в Миссури. Представляешь мое удивление, когда я узнал, что Нельсон сегодня выступал с речью на торжественном обеде скотоводов!

— Представляю, — сухо ответила Дженни и вяло подала руку высокому молодому человеку с густой гривой волос песочного цвета, который с откровенным интересом рассматривал ее грудь. — Ну что ж, чем же вы конкретно занимаетесь, мистер Нельсон? — выдавила она из себя дежурную фразу, решив продолжать свою игру.

— Зовите меня Нельсон, пожалуйста. Я биржевой маклер в Нью-Йорке.

Дженни внутренне напряглась.

— Как интересно, — пробормотала она и подошла к бару, чтобы налить себе бокал колы. — Кто-нибудь еще хочет? — спросила она, уже поднеся бокал к губам.

— Я предпочел бы виски, немного, — ответил Нельсон, устраиваясь в мягком кресле напротив бара.

— Мне ничего не надо, спасибо, — отозвался Маркус. — Тем более пора сделать несколько срочных звонков. Так что, дети, оставляю вас знакомиться, а потом, может, мы все поедем куда-нибудь поужинать?

— Отличная мысль! — воскликнул Нельсон. — Я поддерживаю.

— Конечно, — прошептала чуть слышно Дженни и отхлебнула слишком большой глоток колы. Она закашлялась. На глазах выступили слезы, что было как нельзя кстати, поскольку тем самым скрывали настоящие слезы, навернувшиеся на глаза.

— Мы обо всем договорились, — заметил Нельсон.

Ничего умнее он не мог придумать, чаша негодования Дженни переполнилась.

— Это уже не в первый раз, — ответила она, подавая резким движением стакан с виски.

— Но мне хотелось бы, чтобы в последний, — спокойно произнес Нельсон. Его светло-зеленые глаза мысленно раздевали маленькую, но фигуристую наследницу ранчо «Три Т».

По виноградникам в окрестностях Далласа уже разнесся слух, что Маркус Тайлер устраивает на своем ранчо парад холостяков, желая выдать замуж дочку. По слухам, дочка хороша собой, но в действительности оказалась очень привлекательной, подумал Нельсон.

Дженни давно уже избавилась от своих детских замашек девчонки-сорванца, вечно изгвазданного в техасской пыли. Она превратилась в хорошо ухоженную, модную девушку с весьма выразительными формами. Ее темные, до плеч, волосы были тщательно уложены. Кукольное личико с кожей цвета китайского фарфора поражало своей пропорциональностью и изяществом. Лишь одно в ней оставалось неизменным все эти годы — большие ярко-синие глаза, от которых ничто не могло укрыться. В данный момент они были холодны как лед.

Дженни могла выглядеть сколь угодно женственной, но при необходимости становилась тверда как камень.

— Итак, — проговорила она, — куда же вы намерены пригласить нас ужинать? Не допускаю мысли, что вы не заказали столик заранее. Мне надо знать, как одеться.

Нельсон пригубил стакан, признавая ее проницательность, и улыбнулся.

— Одевайтесь как следует, милая леди. Мы летим в Даллас. Я заказал самолет с экипажем. Я покажу вам ночной город. Это незабываемое зрелище.

От Тайлера до Далласа на машине расстояние довольно приличное, но на самолете его можно преодолеть меньше чем за полчаса. Этот, стало быть, решил действовать на воображение. Дженни не удивилась, когда спустя некоторое время в комнату вошел Маркус с натренированным выражением глубокого сожаления на лице.

— Вынужден просить прощения, что не смогу составить вам компанию. Боюсь, возникла проблема, которую без меня никак не решить. Постарайтесь не скучать, хорошо?

Дженни только пожала плечами. Этого следовало ожидать. Значит, они отправятся с Нельсоном вдвоем, Может, хоть это на Ченса как-то подействует. Она не могла поверить, что он позволит ей выйти замуж за кого-то другого. Однако иного способа преодолеть его броню она не видела.

Нельсон даже не попытался скрыть облегчения.

Менее чем через час Ченс видел, как парочка покидала дом.

Он стоял на крыльце дома, где жили работники ранчо. Ему были видны даже сверкающие блестки на ее платье. Он услышал довольный мужской смех, когда ее спутник обернулся, чтобы попрощаться с Маркусом.

Боль, охватившая Ченса, казалась почти непереносимой. Он попятился и остановился, только когда уперся спиной в стену дома.

— Будь ты проклят, Логан Генри! Если бы тогда ты не встал мне поперек дороги… — Призрак, который он хотел похоронить навсегда, снова всплыл в сознании.

От горечи свело скулы. Ченс испытывал одновременно и боль, и стыд. Закрыв глаза, он снова как наяву увидел кровь, свежую землю могильного холма… И почувствовал опаляющий жар огня.

Уткнувшись лбом в стену, он сжал кулак и врезал что было сил в лицо, маячившее перед его мысленным взором. От удара в грубое дерево напрочь стесалась кожа на костяшках. Хлынула кровь. Но Ченс не обратил на это никакого внимания. Боль в душе была гораздо сильнее.

Дженни вернулась на рассвете. Во второй половине дня, поддавшись настойчивым уговорам Нельсона, они отправились на прогулку верхом. Она показывала ему свои владения.

На сердце лежала тяжесть. Искусственную улыбку сохранять становилось все труднее по мере того, как день клонился к закату. Но Дженни была решительна. Она знала, что Ченс следит за их перемещениями. Если бы только его ревность возросла настолько, чтобы хоть пальцем пошевелил…

Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что едва успела увернуться от низко нависшей ветки дерева. Однако ее предостерегающий вскрик не спас Нельсона. Он врезался лбом в дерево. От его истерической реакции лошадь рванулась, и Дженни пришлось применить все свое мастерство, чтобы не дать Нельсону грохнуться оземь; Его беспричинный гнев и чувство неловкости как зеркало отразили полную неприспособленность к подобным занятиям. И она в очередной раз подумала, насколько неуместен этот человек на ранчо.

Они подъехали к конюшне. Дженни вела в поводу лошадь Нельсона, который прижимал платок к рассеченному лбу, пытаясь остановить кровь. Девушка многозначительно посмотрела на Генри, подошедшего принять поводья, и с облегчением перевела дух, когда сообразительный старый ковбой сделал вид, что ничего не произошло. Она огляделась в надежде хотя бы мельком увидеть Ченса. Но его нигде не было.

Вздохнув, она перекинула ногу через седло и спрыгнула на землю. Потом помогла спуститься Нельсону.

— Хорошо покатались, Дженни? — спросил Генри.

Она послала Генри предупреждающий взгляд, но тот лишь усмехнулся.

— Прекрасно.

Подхватив Нельсона под локоть, девушка повела его в сторону дома, не дожидаясь, пока прозвучат еще какие-нибудь замечания. Но не успела.

— Этому делу поможет хорошая порция виски, — заметил Генри, имея в виду рану Нельсона.

Дженни резко обернулась и погрозила кулаком за спиной своего спутника, торопясь увести его с глаз долой. Было что-то унизительное в этом катании верхом с неумехой. Она понимала, что Генри специально смеется над ней, осуждая выбор такого партнера.

— Заткнись! — одними губами прошипела она и послала вдогонку испепеляющий взгляд.

Ковбой усмехнулся, поправил шляпу и повел расседлывать лошадей, чтобы потом напоить их и задать корму.

— Ox! — простонал Нельсон, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Лучше бы его нога никогда не ступала на техасскую почву. Единственное, ради чего он предпринял этот шаг, — сосватать Дженни Тайлер, взять ее в жены и заполучить вместе с ней богатое приданое.

— Все будет хорошо, — проговорила Дженни. — Я попрошу Хуану принести мешочек со льдом, вам станет легче, а потом кто-нибудь отвезет вас в мотель.

— Не думаю, что так будет лучше, — пробурчал Нельсон, быстро усмотрев, как можно извлечь выгоду из этого несчастного случая. — Я бы осмелился просить у Маркуса разрешения воспользоваться его гостеприимством и остаться переночевать. Голова просто раскалывается. Боюсь, мне не выдержать дороги.

Единственным желанием Дженни в тот момент было никогда в жизни больше не видеть Нельсона Тернбулла.

Она и так уже сделала больше, чем должна была, отправившись с ним ужинать вчера вечером. Предложить ему постель — очередное, что от нее требовалось после того, как он едва не лишился головы на этой чертовой прогулке.

— Разумеется, — согласилась она. — У нас есть свободная спальня, рядом с Маркусом. Вы сможете вдоволь наговориться про свои дела.

Они вошли в дом. Маркус рассыпался в выражениях сочувствия при виде крови на лбу гостя.

Дженни вбежала в свою комнату, сбросила с себя всю одежду и около двадцати минут простояла под пущенным на полную мощь душем, захлебываясь в рыданиях. «На самом деле я не плачу, — уговаривала она себя, сморкаясь в банное полотенце. — Плакать под душем не считается. Все слезы стекают в канализацию».

Она выключила воду и насухо вытерлась. «Если Нельсон Тернбулл завтра утром не испарится, я его спущу в канализацию к чертовой матери!»