Единый учебник новейшей истории

И тут самое время вспомнить об инновациях, инвестициях, обещаниях.

Хлынут. Они к нам просто хлынут.

Клизма очищает душу. Она же делает человека добрее. Уже столько времени прошло с того момента, как Наше Основное Все пообщалось с народом, а я все еще думаю: и как же он продержался-то четыре с половиной часа не вынимая? Не иначе как зеленого чая не попил. А вот насчет клизмы, видимо, не удосужился. Так и метал искры, так и метал. Особенно мне понравилось то, что «вор должен сидеть в тюрьме».

Между прочим, это выражение и Богу может понравиться. Я даже знаю кого он – Бог, то есть – в тюрьму первым упрячет.

Ну, ничто не ускользает от внимания Владим Владимыча. Даже погода. Правда, ею пока он еще управлять не умеет (а то б и на этом фронте нас ждал несомненный успех), но он уже провел совещание с нашим главным спасателем и со всеми прочими чадами (заметьте, не исчадиями, а именно чадами), чтоб, значит, если и произошло отключение электричества на 400 тыщ душ, то чтоб на будущее (отключение) все-все предусмотрели. А погода будет только ухудшаться. Это уж Владим Владимычу, как родному, из небесной канцелярии сообщили лично.

А вот я бы в наступающем году освободил бы всех галерников, и пусть они валят с галер вместе со своими веслами и уключинами. Объявил бы наступающий год зайчика, годом освобожденных рабов. А то они пашут, а нам расхлебывать.

Вот и Дмитрий Анатольевич обеспокоен. Прежде всего, рождаемостью. Не плодятся, раскудрявить иху мать, несмотря на заклинания патриарха Московского и всия Руси.

Демографическая ситуация в России такая, что впору совещаться. Вот они сегодня и соберутся, и обсудят наше материнство и детство, выслушают доклады.

На совместном заседании Госсовета и Комиссии по нацпроектам обсуждали не матерей и детство, а резко поменяли тему и говорили о межнациональных отношениях. Правда, там не рассматривалось такое явление, как «управляемый национализм», нацизм и даже фашизм, зато много было сказано о недопущении, прекращении и силовом воздействии.

А потом поговорили о такой великой общности, как «советский народ» и «российском патриотизме». Патриотизм, сплочение, опять патриотизм, и новое сплочение.

Черт его знает, а, может быть, они вообще ничего не понимают? Или только делают вид?

Ведь патриотизм – это же ответное чувство. Это «патрио», отеческая забота, это ответ на заботу. Нет заботы – нет патриотизма. А еще, кроме заботы, должен быть пример. Царь должен служить примером поведения. Это очень старая истина. Триста спартанцев не ответили бы персам на предложение выдать им Леонида: «Мы остаемся с царем» – если бы царь не был для них примером. Он для них был первым среди равных. Царь в Спарте – это не тот, кто купается в роскоши, а тот, кто ради Спарты, первым идет на смерть, не получая ничего, кроме уважения и светлой памяти, взамен.

Леонид ел вместе с воинами ту же самую лепешку, но имел куда меньше степени свободы. Он был несвободен. И вообще, чем выше стоит царь, король, королева, тем меньше у нее или у него возможности нарушать закон. Он не способен этого делать. Нарушаешь закон – разваливается царство. Все царства разваливались именно по этому поводу – цари нарушали закон. Если Петр Первый насилует простолюдинку, то воевода, в его отсутствии, будет делать то же самое.

Если президент выезжает на встречную полосу движения, все будут выезжать на эту самую полосу – царь не исполняет закон. Если перекрываются дороги для проезда великого начальства, то это означает, что на дворе и нас феодализм. То есть, все, что есть в феодализме – рабство, произвол, подкуп, коррупция, бандитизм, разбой и псы-рыцари – все это будет.

А как же иначе? Не перекрывайте дороги – и не будет феодализма.

Ведь то, что произошло на Манежной – это же восстание против феодализма. Против вашего феодализма. И тут все равно – кавказцы приехали или футбольные фанаты выступили. Люди хотят закона. Вы им можете дать закон? Нет.

Да, Кромвель разогнал продажный парламент. Да, Кромвель казнил короля. Но после Кромвеля на трон английский сел новый король, который понял только одно: надо исполнять закон. И не народ служит королю, а король приносит присягу своему народу – таков закон человеческой стаи.

Люди – стайные животные. И в этом они не так далеко ушли от остальных животных, живущих по законам стаи – вожак должен быть справедлив, честен со стаей и он должен выполнять закон. Пусть даже это закон джунглей.

Даже гиеновые собаки выполняют закон. Вожак у них – это тот, кто организует добывание пищи для всей стаи. Тут и забота о материнстве, и забота о детстве, и забота о старости.

Тут не бросят раненных, старых и больных – они получат свой кусок, потому что они честно служили стае. И пищу они едят все вместе – вожак не забирает себе лучшее, вот поэтому стая гиеновых собак успешнее стаи, например, обычных гиен – там все время идет война за кусок.

Вы, ребята, хотите, чтоб у вас был патриотизм хотя бы гиеновых собак, но пока у вас в стае отношение гиен – старший забирает себе все.

Сегодня уже не спрятаться. Швейцарские счета, виллы, яхты, дворцы, драгоценности – все на виду. Если когда-то что-то неблаговидное совершил Петр Первый, то Пушкин узнал об этом только тогда, когда приступил к написанию своей «Истории Петра», узнал и воскликнул: «Это несовместимо с понятием чести». А сегодня – все знают о неблаговидных поступках и несовместимости с «понятием чести» через пять минут.

Мы теперь живем в живительном бульоне информации, она пронизывает нас насквозь.

У нас теперь есть Интернет – этот бог информации. И если судья принимает в суде решение, то все сразу же видят, под чьим давлением он это решение принял, а это конец империи, конец королевству и конец государству – восстания не избежать.

Вы все еще не знаете почему?

Они выезжают на встречную полосу.

К слову, Владим Владимыч поблагодарил Дмитрия Анатольевича за работу по итогам уходящего года, а Дмитрий Анатольевич поблагодарил Владима Владимыча за то же самое. То есть, несмотря ни на что, все было здорово.

Это все равно, как если б одна голова двуглавого орла с нашего герба, в конце года обернулась бы и сказала «большое спасибо» другой голове.

Дмитрий Анатольевич призвал нас «сохранить мир и спокойствие».

Это он там награждал всяких там выдающихся россиян, ну и обмолвился.

Ах, Дмитрий Анатольевич, Дмитрий Анатольевич, а я вот общаюсь все больше с обычными россиянами – злые, раздраженные, слабые, неуверенные в себе и в завтрашнем дне. Я тут даже выступил в районе своего собственного дома, и призвал всех улыбнуться.

«Ребята! – сказал я по поводу того, что в канун нового года у нас аварийно отключили газ, – давайте, ну, хоть немного, ну, хоть чуть-чуть улыбнемся друг другу. Не по какому-то особому случаю, а просто так, улыбнитесь!»

И, вы знаете, люди улыбнулись, и почему-то сразу починилась та труба, которая нас два года мучила, и отключала нам газ, и газовая служба прошлась по всему дому, и ее не посылали через закрытую дверь, а, наоборот, предлагали чаю, и какие-то подарки к празднику. И вышла от нас газовая служба совершенно ошарашенная, и девушка из нее, по имени Наташа, сказала: «Вот бы нас в каждом доме так встречали!»

«Мы никого ни о чем не попросим,

Сами уладим все наши дела…»

Да, сегодня ж 88 лет СССР! Что-то кто-то на кого-то в том СССР был обижен, кто-то вспоминает с любовью, кто-то – не с любовью. А я вот вспоминаю, почему-то, то, как я летел из Тбилиси уже времен Михаила Саакашвили. Чего меня туда понесло? А я интервью брал у тамошних министров культуры и образования. Но вспоминаю я не о том интервью, а о том, как грузины – совершенно мне до того незнакомые, познакомились мы за каким-то праздничным столом (Грузия – это стол) – снабдили меня пятилитровой бутылью с вином. Я пытался сказать, что меня не пустят с ней в самолет – она не фабричная, да и вообще.

– Не пустят, скажи им, пусть выпьют за твое и наше здоровье.

Я так и поступил. Остановили меня сразу же, в аэропорту Тбилиси.

– Это что?

– Вино.

– Нельзя же!

– А тогда возьми его себе и выпей за мое и свое здоровье.

Таможенник сказал, что позовет старшего. Пришел старший, сказал, что нельзя, и я тоже предложил ему выпить за здоровье. Старший сделал знак младшему и сказал: «Пропусти, пусть летит».

А потом старший отвел меня в сторону, взял за рукав и сказал: «Ты там скажи всем, мы очень любим Россию. Это все политики, а мы – простые люди. Нам делить нечего. Мы вас очень любим. Передай всем!»

И я обещал передать.

В Шереметьево мне предстояла пересадка на рейс до Петербурга и меня опять остановила таможня:

– Это что?

– Вино грузинское.

– Так нельзя же!

– А мне сказали, что если нельзя будет, чтоб я его вам отдал, и чтоб вы выпили за мое и свое здоровье!

Таможня позвала старшего. Старший пришел, пожевал губами, посмотрел на бутылку, потом открыл, понюхал и улыбнулся:

– Хорошо пахнет.

– Будем пить?

Старший покачал головой и поставил мне на бутылку большой штамп:

– Проходи. В салоне там аккуратней. А вино-то отличное.

А господин Грызлов улетел из Москвы 29 декабря на полупустом самолете. Об этом сообщила Оксана Дмитриевна, а вот соратники господина Грызлова говорят, что он ни за что и никогда, но, почему-то, верю Оксане Дмитриевой, а не им. Улетел, улетел. Вот так они когда-нибудь и улетят. Почему-то вспомнилось, эвакуация наших войск из Севастополя. Начальство бросило солдат и матросов, раненых и не раненных, и на виду у них погрузилось в самолет и отправилось в полет. А вслед им летели проклятья. Они оставили людей на растерзание гитлеровцам, а потом они все получили «За оборону Севастополя».

Перед самым Новым Годом видели мы кино. Там Дмитрий Анатольевич, неторопливо прогуливаясь с Танюшей Голиковой – главной у нас по эпидемиям и нищете, – разговаривали о народе. Сериал этот идет в нашем тридевятом государстве не один год и называется он «Забота о людЯх». Это все для простых, незатейливых умов устроено. Для тех самых, что верят еще во все хорошее, особливо под Новый Год. Чуда им хочется чудного, и дива дивного. Вот оно и приходит, чудо то. В каждый дом. В телевизоре – черти пляшут, а по снежку скрипучему царь с непокрытой головкою разгуливает, да об народе печалится – как он там, не замер ли? И Танюшка, добрая душа, ножка в ножку с царем хаживает, и тоже об нем же, об народе, поддакивает.

А на другом конце сериала Малюта с сотрапезникичками, со своими ерошками (Ерошка, как утверждал Александр Степанович Грин, ранее «ходил в рубахе без пояса» и считался «мужиком слабоумным, лядащим». Но теперь-то все ерошки – ого-го-го где сидят). Так вот спрашивает он, Малютушка наш, с них, убогеньких, глазьми бегающих, дюже люто – как, да чё. А как, как? Каком кверху оказывается. Сидит-то народ со лучинами, жжет их, жжет, да и думы думает. Все о том, как Руси, матушке, помочь – ироды-то дюже как ее заполонили. Вот Малютке-то и тоска. Знает он об народишке-то, веду ведает. Приказал он в сей же час тем бесам поганым встретить праздники со весельем, да с народишком.

На этом историческая часть сериала прерывается, и возвращаемся мы в наши дни, на снег скрипучий, да к Дмитрию Анатольевичу. Он сказал еще, что мы крепнем день ото дня и продолжать крепнуть будем, чтоб во веки века – вот такие дела.

Что роднит чиновника с мышью в первую декаду новогоднюю года? Умение прятаться. Прошуршали бумажками и сгинули.

Новогодние праздники – идеальное время для нападения на Россию. Никого нет. Все где-то. Другое дело, что нападать никто не торопится – и это радует. А если вдруг и нападут, то, полагаю, министр обороны отыщется тут же. Не пройдет и трех дней.

А, все-таки, хорошо, что на Россию никто не нападает.

Буту уже предложили продажу Родины. Бут не согласился. Ну, в общем-то, никто и не сомневался, что эту продажу ему предложат в первую очередь. И то, что Россия от него отказалась, его не смутило. И все эти разговоры, что для него русских киллеров готовят – тоже. Видно, Бут относится к тому поколению, которому такие продажи не к лицу, не идет он на сделку со следствием. А вот новое поколение наших «внешних разведчиков», похоже, более сговорчиво. Все в этом мире отмирает. Кстати, с некоторых пор не могу слышать песню «С чего начинается Родина». Ее такие человеческие экземпляры пели, что просто уже ушам больно. Совсем песню испоганили.

Господина Кудрина британские СМИ по итогам 2010 года опять назвали «лучшим министром финансов». Об этом нам поведал сам Владим Владимыч из телевизора. И в 2004 году его те же британцы считали «лучшим», и в 2006-м. Просто я даже не знаю. По итогам 2009 года наша экономика, вместе с «лучшим», проваливается на 8 процентов, а экономика Китая вырастает на 9, а в 2010 году – 13 процентов, а мы в это время еле дышим и ноги тянем. А в себя мы начнем приходить, по мнению нашего «лучшего», только к исходу 2012 года. И при этом в 2011 году начнет действовать такая система налогообложения для мелкого и среднего бизнеса, что впору говорить о похоронах этого сектора нашей, с позволения сказать, экономики. У меня от всего этого только один вопрос: китайский министр финансов по итогам 2010 года признан худшим?

Молодцы киргизы. Назвали-таки одну из беспризорных вершин Тянь-Шаня именем Владим Владимыча. Уж эта вертикаль точно не развалится.

А за что назвали-то? За экономические уступки. И тут меня смущает тот факт, что уступки эти не могли бы состояться, будь Наше Солнце в абсолютном одиночестве.

Нет, оно экономически мыслит только вместе с господином Кудриным.

Стало быть, Кудрина-то позабыли! Предлагаю это исправить американцам. Пусть тоже что-нибудь назовут, но только уже, чтоб в честь обоих.

Что-нибудь непрерывно истекающее, а еще лучше, фонтаном бьющее вверх.

Придумал! Надо назвать их именами какой-нибудь одинокий гейзер в Йеллоустонском национальном парке. Ведь столько всего от нас утекло в Америку – это даже трудно себе вообразить и именно гейзер и должен все это правильно отобразить.

А назвать его можно, совместив начальные буквы их фамилий.

Что-нибудь, к примеру, «Пу и Ку», или просто – «Пук».

Финны изготовили карету скорой помощи по «личным меркам» Владим Владимыча.

Что это такое «личные мерки» – не уточняется. Наверное, под размер.

Я считаю, что это разумно – под каждого премьера отдельный размер.

А то повезешь его на обычной карете – и черт его знает что там, в конце-то концов, привезешь.

А тут – точно под размер, не вырвется. Спеленают в лучшем виде.

Интересно, есть ли у самих финнов такая же карета для собственного премьер министра?

Кстати, такой же катафалк финны делали для короля Саудовской Аравии. Я давно подозревал, что у нас Арабистан (средневековый, разумеется).

Тут у нас главный военный прокурор, генерал-полковник юстиции, господин Фридинский недавно заявил, что его «поражают размеры коррупции в армии». Медицинское оборудование, понимаешь, закупали втридорога. И ведь проверяли их, до того, контролеры, но у них «с совестью что-то», потеряли они «чувство меры», «суммы хищений просто шокируют». У меня сразу же возникает вопрос: а вот если б они не потеряли «чувство меры», то суммы хищений уже не так бы шокировали главного военного прокурора?

Ах, ты бедняга! Шокировало его. Специальным шокатором. Тут у нас все, как в русских пословицах и поговорках, написанных от тяжести жизни одной только кровью.

Спектакль «Новогоднее приключение Золушки» в камчатском детском театре запрещают из-за перевода часов. Там переводят часы на один час назад, чтоб Золушка подольше осталась на балу. Так вот этот момент считается чиновниками политическим. Перевод стрелок часов на Камчатке больная тема.

Напомним, чтоб чиновникам было удобно управлять страной, из одиннадцати часовых поясов сделали девять. Камчатке не повезло, ее придвинули к Москве на целых два часа.

Когда-то на военно-морском флоте это назвалось закатом солнца вручную.

Удивительные итоги. По мнению Владим Владимыча в 2010 году рост ВВП составил 3,8 %, рост промышленного производства – аж, 8,3 %, реальная зарплата увеличилась на 4,2 %, а реальные денежные доходы граждан (не упадите со стула) выросли на 3,8 %.

И это все, заметьте, притом, что официальная инфляция составила 8,7 %, притом, что цены на все абсолютно увеличены, как минимум, на 20 %, а некоторые – на 70–80 %. А коррупционные откаты у нас – 25 %, 30, 50 или 75 % на выбор. И весь этот год малый и средний бизнес медленно дох, перейдя на оплату рабочей недели по схеме «работаем семь дней, а платим себе только за три», а торжественные похороны его запланированы на 2011 год, после вступления в силу новых расчетов по ЕСН и увеличения уставного капитала во всех «ООО» с 10 до 500 тысяч рублей.

Продукты, оплата ЖКХ, лекарства, медицинские услуги, тарифы естественных монополий – все это растет, как на дрожжах, какие там, к черту, 20 %!

Поразительно! Может быть, мы с Владим Владимычем живем на разных планетах?

Или это профанация?

Справка: профанация (лат. profanatio «осквернение святыни») в современном звучании – это искажение, опошление чего-либо невежественным, оскорбительным обращением.

Опошление – вульгаризация, намеренное принижение.

Пошлость – неправильно понятая ценность (одно из определений).

Ах, какая же, все-таки, у нас лапушка Дмитрий Анатольевич! Он сегодня проведет – что б вы думали? – заседание Совета (твою же м-ть) при президенте России по противодействию коррупции.

Основная задача: подготовка предложений и координация деятельности.

Милый – одно только это слово и осталось. Хочется повторять его и повторять. Дмитрий Анатольевич у нас милый.

Девственность не может не умилять. Девственность ума – тем более.

Такое не оставляет чувство, что мы имеем дело с чем-то первозданным и чистым, как гренландский снег.

Ну, поговорите, поговорите, чего ж не поговорить-то.

Справка: выражение «твою же м-ть» означает только расхожее, часто встречающееся в нашем быту, выражение «твою же милость».

А Дмитрий наш Анатольевич хочет проверить правильность заполнения чиновниками своих деклараций, мол, надо бы поискать. Ну, что тут поделать-то! Опять вспоминается «Али Баба и сорок разбойников» – цитата: «А городская стража прибежала последней».

Ах, Дмитрий Анатольевич, ну почему всегда последней-то? Уже даже бабушки безумные на улицах Петербурга знают, кто и сколько украл, кто и где построил дачу, дворец, у кого есть катер, бар, ресторан, вилла и счета в Швейцарии. Уже побывали наши люди в Европе, в Азии, в Америке, в Африке и в Австралии. Уже знают, кто у нас водится на Бали, и каких советников по культуре прихватили в Тайланде. Спросите вы у людей, и они вам прямо в блог ваш напишут – кто, что и на кого, к примеру, санатории в Карловых Варах куплены. Ну, что вы, в самом деле, е.т.м., Сулейман Сулейманыч!

Справка: Выражение «Сулейман Сулейманыч» переводится с шумерского, как «Семен Семеныч». А е.т.м. – это «ести твою Мадейру».

«Роснефть» и «British Petroleum» скоро начнут вместе ковырять наш арктический шельф. Всех с этим поздравляю. Тут теперь уже наша «British Petroleum» как-то недавно на дне Мексиканского залива дырку проделала, и оттуда потом нефть вытекала – это было что-то. А теперь указанная компания, репутация которой во всем мире очень сильно подмочена, будет нам помогать. Копать, сверлить, бурить. В Арктике. Там, где подвижные льды, толщиной, порой, до двадцати метров. А глубина там может быть разной – и сто метров и тут же пять тысяч метров. У меня, по этому поводу, только один вопрос: и почему мы набираем себе все, что подмочено?

А Дмитрий Анатольевич посетит Иорданию и Палестину. Верю, что геополитические интересы России на Ближнем Востоке требуют сделать это незамедлительно. А еще можно было бы побывать в таких странах, как Лаос, Таджикистан, Папуа-Новая Гвинея и Конго – это наши соседи в мировом рейтинге по коррупции. Мы по итогам 2010 года на 154 месте из 178, с коэффициентом 2,1 (коэффициент национального позора – 3,0). Хуже дела обстоят только в Афганистане, Мьянме и Сомали. А Иордания и Палестина, стало быть, впереди нас. Кстати, в Иордании построили отличные дороги. Может быть, Дмитрий Анатольевич и об этом там потолкует?

О чиновниках, благословивших это дело, даже говорить не хочется – они-то давно в себе истребили все человеческое. Это давно уже особая разновидность людей, с которыми у нас все меньше общих черт.

Говорят, наш Владим Владимыч может оказаться в списках тех, кого не пустят в Европу и чьи счета и активы заморозят, в связи с «делом Ходорковского и Лебедева». Европарламент прозрел до такой степени, что считает это справедливым. Правда, Европарламенту, чтоб совсем уж блокировать все счета наших чиновников, причастных к приговору Ходорковскому и Лебедеву, придется провести гигантскую работу, по выявлению всех родственников и третьих лиц, на которых числится имущество наших народных страдальцев. А то ведь в одной только Испании арестовали как-то одного только русского, в прошлом, бандита, который контролировал примерно 500 счетов в различных банках. Ведь, не свои же деньги он пас.

Дмитрий Анатольевич, встретившись тут недавно с вершиной нашего политического айсберга, поведал этой самой вершине, что «надо развивать самые лучшие черты русского характера». Правда, он не остановился подробно на том, какие черты он почитает за самые лучшие (черт его знает), но он отметил, что «зацикливаться» на традициях не стоит, надо бы и современную культуру крепить. И при этом было отмечено, что «костяком многонациональной культуры России является культура русская». Но ведь и русская культура вобрала в себя многое не только от культуры сарматов, скифов, готов, славян и угров, там еще и половцы с печенегами были, и хазары. А потом – есть же до сих пор такие народы и народности, как мордва, чуваши, удмурты, калмыки и прочие – можно перечислять и перечислять. Сотни и сотни различных этносов – давно вошедших в русскую культуру и продолжающих вносить в нее что-то свое, особенное, и по сей день. Культура – это то, что вбирает и делает своим. Но вобрав, она, почему-то меняет название. Русская культура преобразуется в российскую? То есть, по сути, русская культура провозглашается ведущей, а нацию она формирует российскую? Нет ли в этом путаницы великой? Ну, провозгласите тогда всех россиян русскими (именно так и называют нас во всем мире, может быть, смиримся и согласимся?). Нация «россиянин», приживается-то, на мой взгляд, с трудом. Ну, назовите всех россиян снова русскими, а в рамках этой «новой» нации пусть человек выберет себе что угодно. Пусть он будет татарином, башкиром или чеченцом – это уже его личное дело. По крайней мере, хоть какая-то определенность. Все-таки, «русскими» назвали французы калмыцкую и башкирскую конницу еще в 1812 году. Да и поляки со своим Лжедмитрием в 17-м смутном веке не очень сильно различали, где там московские, а где – угры. Всех, проживающих на территории, как Древней Руси, так и последующих царств, считали русскими. Только Золотая Орда выделяла Русь в отдельный улус, но потом-то этот улус поглотил Орду. «Русские!» – это же крик потерпевшей стороны. В византийских летописях, на сколько мне помниться, писалось: «пришли русы со своими славянами», а клич «Русские идут!» – это уже шведы. Как только петровские орлы высадились на острове Готланд, так шведы и заорали, кинув этот клич. О нем до сих пор помнят в шведских деревнях, сам слышал. Заканчивая, этот свой опус, хочется, все-таки, пожелать Дмитрию Анатольевичу побыстрей определиться с терминами. А то ведь, 2012 на дворе, а тут все еще никак не разобрались в собственных корнях.

Господин Лужков попросил вид на жительство в Латвии. Основания – у него там банковские дела и недвижимость. А латыши припомнили ему всякие высказывания о Прибалтике и о Латвии, в частности. Словом, не торопятся они с выдачей вида на жительство нашему Юрию Михайловичу, заявлявшему ранее, что у него «кроме кепки ничего нет». Оказывается, под словом «кепка» мы понимаем разное – я, к примеру, головной убор. А еще я сам видел Юрий Михайловича вместе с Еленой Батуриной летом на блошином рынке рядом с Порте Бонус в Испании, и испанцы мне рассказывали о роскошных виллах в горах с вертолетными площадками (клевета, конечно). Там Юрий Михайлович был уже без кепки, и я его даже не сразу признал, но выглядел там и он, и его супруга так, что у меня бы язык не повернулся сказать, что ему плохо от того, что на нем нет этого головного убора.

А Солнышко-то Наше обеспокоено ростом тарифов ЖКХ. Предлагает Солнышко «бить по рукам». И правильно оно обеспокоилось. Рост всего этого безобразия в цене на 15–20 процентов приводит во всем мире к социальному взрыву, но нам весь мир не указ, у нас все это копиться, копиться.

Вдруг вспомнилось, что в России в первой половине девятнадцатого века ощущалась острая нехватка палачей. А вот с освобождения крестьян в 1861 незабываемом году количество палачей в России начало увеличиваться, а в 1906 году – военно-полевые суды, и пошли расстрелы, а потом – наступила новая эра, где, что ни двор – то палач. И, похоже, никак то время из России уходить не собирается.

Какая связь у всего этого с ростом тарифов ЖКХ? Дед со старинным русским именем Емеля, с которым я недавно побеседовал насчет этих самых тарифов, сказал мне: «Обида – главный палач. И человека губит и все вокруг него. В семнадцатом-то от обиды все случилось. Обидели. Понял тогда народ, что его бросили, вот и обиделся. Мне так отец мой рассказывал».

Так что дед Емеля считает, что палачи появляются от обиды, а уж что там дальше – это как Бог даст.

Дмитрий Анатольевич встретился в городе Иерихоне с журналистом Олегом Кашиным, проходящим лечение в одной из клиник Израиля, дал ему интервью о «ликующей гопоте» и пообещал «оторвать голову» тем, кто избил журналиста. У меня по этому поводу только три вопроса: Первый – Дмитрий Анатольевич, вроде бы, в прошлом юрист, и как это «оторвать голову» вяжется с общепринятой юридической практикой. Второй – тоже по поводу «отрывания головы» – Кашин, как отмечалось в СМИ, уже упоминал главу Росмолодежи господина Якименко, как возможного заказчика преступления. Ему Дмитрий Анатольевич тоже чуть чего «оторвет голову»? И третий вопрос – когда это «отрывание» все-таки предполагается, до суда или после оного?

Не утихает у нас борьба. С коррупцией, конечно. Вот Наше Второе Все опять встревожено. Дмитрий Анатольевич встретиться сегодня – ну, что за счастливый день! – с членами и не просто с какими-нибудь, а с членами Общественной палаты (ОП) России. Даже не знаю, Ассанжа, что ли, попросить, чтоб он в загашниках своих порылся и предоставил на суд нашей ОП списочек со счетами, да с яхтами, да с виллами, да со схемами – кто за кого платит и куда? И все это с единственной целью – Дмитрия Анатольевича успокоить, потому как боремся мы – посидели, попиз…ли, разошлись.

Справка: слово «попиз…ли» – это сокращенное от «попизмели» – глагола, образованного от существительного «попизм». Напомним, попизм возникает в тех случаях, когда на сцене жизни появляется поп – единственный, кто знает истину.

А господин Лужков теперь просится в Австрию, мол, недвижимость есть, дайте вид-то! На очереди Испания. Я бы еще посоветовал Бельгию и Германию проверить на укупорку. Но слаще всего – Марокко, там король, коррупция, там все, как у людей. А еще можно же на яхте жить. Купил себе яхту и путешествуй, поскольку, практически в любой стране мира на твою фамилию открыт счет.

Правая голова нашего двуглавого орла встретилась с ветеранскими организациями, где были затронуты вопросы, обещались ответы и повышения пенсий, ну и так далее, и так далее. Выборы, вот, ведь, проказа какая, на носу, так что ветераны, ветераны, ветераньтесь ветераны.

Кстати, в Тунисе все закончилось плохо (тут я имею в виду партию, узурпировавшую власть в стране). Народ не просто выступил против коррупции, всеохватывающего воровства, кумовства и бездушия чиновников. Он их, местами, даже, вроде как, прости Господи, поубивал. Остальные – в Европе. При этом хочется отметить, что некоторым нашим чиновникам в Европе места не предвидится, и будут они превращаться со временем в «летучих голландцев».

Наше Драгоценное Все распорядилось создать «экспертные группы на развитию экономики России». Даже, если не очень сильно придираться к изгибам русского языка, то это все равно ох…тъ, не встать! Гибнем, что ли? То есть, я понимаю, конечно, что гибнем, гнием, но меня не устраивает заявленная скорость гниения. Просто, ох…ть, не встать!

Справка: что касается «ох…ть, не встать», то в данном случае использована очень распространенная в старину форма сокращения известного выражения «охватить не встать».

Господин Дворкович высказался за отмену студенческих стипендий. Сами эти стипендии, как вы все понимаете, платят только тем студентам, что обучаются на бюджетном, их с каждым годом становится все меньше и меньше, но господину Дворковичу и это кажется большим излишеством. А где-то в апреле 2010 года господин Дворкович высказывался за увеличение пенсионного возраста. А еще господин Дворкович высказался за реформу образования, за создание отдельного министерства школьного образования, которое он же и согласился возглавить. Кстати, о реформе школьного образования. Проект этой самой реформы, уже представлен в Минобразование и все это может быть введено уже с этого года. Суть: с 9-го класса образовательный день делится пополам. В первой половине – обычные занятия, во второй – «поисковые работы на полях боевой славы» – патриотизм, однако, будем воспитывать. А количество общеобразовательных предметов сократиться вдвое – а на хрена они? Всего их будет ровно 9-ть. Из них 4 – обязательные (физкультура, ОБЖ, «гражданская зрелость» и «Россия в мире»), остальные – физика, химия, математика, русский и т. д. – на выбор, но числом не более пяти. Вот и все школьное образование, возглавить которое не прочь господин Дворкович (вырос он из экономических советников, это чувствуется). То есть, то, что говорила когда-то Маргарет Тэтчер о трубе и об обслуге (то ли 50 миллионов хватит, то ли и вовсе 15-ть) это все не просто разговоры – это программа. Это в Китае будет бум на чтение. Это в Китае самые востребованные книги – по физике и математике. Это там, где-то в Германии образование студентов не только стремится к бесплатному, но там еще и стипендии платят по 700 евро. Это там устраиваются конкурсы по математике, и нашим студентам, выигравшим их, предоставляется возможность бесплатно учиться и получать стипендии. Ум нации – вот главное, вот цель. И это во всем мире, но только не в России. Зачем оно нам? Тут у нас «Единая Россия» есть – организатор и вдохновитель всех наших побед.

Постскриптум: ребята, а, быть может, все это провокация? – как сказал один великий ум, другому уму, музыкальному. Это они так пробуют нас – выйдут на улицы или не выйдут, можно еще укусить или уже нельзя? Может быть, господин Дворкович выступает в качестве этакого пробника? Запускает идею, и следит за развитием. А потом подсчитываем расклад сил. Во всяком случае, в этом предположении есть логика, и если это так, то укусы и усилятся, и участятся.

Дмитрий Анатольевич собрался, как Мальбрук, в поход. Помниться, в этом походе Мальбруку не повезло – умер, говорят, от огорчения, а когда несли его назад, то один, по слухам, нес его панцирь, второй – щит, третий – саблю, а четвертый – вообще ничего не нес. То есть, вернулся Мальбрук уже по частям. В русском варианте эта песенка и вовсе неприлична: «Мальбрук в поход собрался, объелся кислых щей, а после обосрался…» – в конце он умер, конечно, и не от ран.

Наша Главная Драгоценность обещала военным увеличение пенсии после 2012 года. Почему такая дата? Ну, так вы же сами-то не глупые, догадаетесь с трех раз. Правильно! Правильно надо голосовать. За того надо голосовать, за кого правильно. Хочется пенсии – голосуй, сделай свой выбор! Я свой уже сделал. Он уменьшается в два слова: «X…й вам!»

Дополнение: х…й – это общепринятое сокращение довольно длинного слова «хоругвий». Просто, п…з…ец какой-то. Мы как-то уже говорили: «п…з…ец» – это сокращенное от педикулизнец – крайняя стадия заболевания педикулёзом.

26 января Дмитрий Анатольевич в экономическом форуме в Давосе будет держать 20-ти минутную речь. Он будет говорить о чрезвычайной привлекательности России для иностранных инвесторов. А инвесторы будут задавать вопросы. Будут ли эти вопросы напрямую связаны с фамилиями Ходорковского и Лебедева – покажет время, но то, что сегодня Россия на 154 месте в мировом рейтинге по противодействию коррупции – об этом, надеюсь, все знают, как и о том, что у нас существует масса, ну, просто, масса сравнительно честных способов отъема бизнеса. И тут можно везти с собой в Давос господина Дворковича или его не везти – дело-то все равно повернется так, как надо, и если надо, то бизнес отнимут. То есть, Дмитрию Анатольевичу, я, к примеру, очень сочувствую. Сердце у меня чувствительное. Как только об инвестициях заходит речь, так у меня немедленно влажнеют глаза, а через какое-то время слезы меня так и душат, так и душат.

Взрыв в аэропорту Домодедово. 31 человек погиб на месте, 130 ранено, 20 в тяжелом состоянии. Мне позвонили и спросили, что, по моему мнению, надо было сделать, чтоб это предотвратить. Больше всего на свете я не люблю отвечать на такие вопросы. По мне лучше б все их вообще не было, и чтоб все были целы, но потом я понимаю, что, возможно я чем-то могу помочь и начинаю отвечать.

Когда-то, если что-то где-то происходило, то немедленно вылетала в то место комиссия для расследования. Первый вывод комиссии был всегда одинаков: низкая организация службы. Означало это то, что те, кто отвечает за вверенный объект, в данном случае, за безопасность пассажиров, не сделали все для того, чтоб предотвратить теракт. Жесткое заявление, но иначе и быть не может.

Когда-то никого не интересовало, спим ли мы вообще-то, как мы спим и где, и когда мы едим. Задача должна быть выполнена любой ценой, хоть ценой твоей жизни – вот, что от нас требовали. Когда я бываю в аэропортах, наших и не наших, я всегда замечаю детали – плохой контроль, охраны никакой и так далее. Это привычка. Она долго вырабатывается, а потом остается навсегда. Идешь по улице и оцениваешь крыши, подворотни, а попадается навстречу милиционер, со скучающим видом тащащий подмышкой автомат, то сразу прикидываешь – два шага до него, бросок в глаза, подхватываешь автомат… Это автоматически, ты просто проигрываешь ситуацию.

Есть такая порода людей – они ищейки, и они все время настороже. Если безопасность аэропортов доверена таким людям, в таких аэропортах очень трудно быть незамеченным – люди-ищейки всегда почуют. Почему можно спокойно пройти в зал прилета? Почему встречающие входят в этот зал? Почему их не проверяют? Вопросов много. Но стоит вам только поставить у входа человека-ищейку, и работать террористу становится сложнее. Кстати, обычные рабочие милицейские собаки отлично чувствуют человеческое волнение, неадекватное поведение. От человека с таким поведением исходит иной запах. Я уже про запах взрывчатки и железных болтов и не говорю. Просто от человека исходит запах опасности. Собаки это чуют. Поставьте собак – человек увидит их и занервничает, а собаки его почуют.

И еще: любые антитеррористические мероприятия у нас длятся трое суток. Это уже давно проверено. Трое суток – и дальше все идет на убыль. Притупляется бдительность. Она не притупляется только у людей-ищеек. Она – их сущность. То есть, все, как всегда – кадры и организация службы.

А Эльвира Набиуллина разрыдалась прямо на совещании, когда сообщили о теракте в Домодедово. Черт его знает, может быть, они – чиновники – все еще люди, и чувствуют то же самое, что и другие люди? Может, в них осталось еще чего-то человеческое, среди диодов, и они чувствуют чужую боль? Может быть, не все они воруют, потому что какую же боль может испытывать вор? Или просто нервы на пределе – катимся, вот и нервы.

Дмитрий Анатольевич в Давосе. Всего на несколько часов, полагаю, дабы произнести там речь – неудобно, все-таки, готовили, готовили. Интересно, почки птичьи, что он там пообещает инвесторам? Не таким, конечно, как компании «Siemens» и «Daimler» – эти давно замечены в понимании основных интересов российских чиновников, а другим, которые с большим волнением следили за тем, как у нас морили господина Магницкого, взявшего на себя смелость утверждать, что его преследуют (ах, ах!) самые высокие милицейские чины, не наказанные до сих пор (мы же боремся с коррупцией, кошкин х…й), и при этом куда-то делись из бюджета 5,4 миллиарда рублей – вот ведь незадача, никак их не найти, Магницкий смог бы, но он, увы, уже мертв. И при этом незаметно спи…д…ли три компании, принадлежащие фонду «Hermitage» – кто ж это забудет. Это только у нас – встал на утро и ничего не помню, что обещал вчера – а там даже Ходорковского с Лебедевым, этакая лабуда, все еще помнят, етишкин городовой. Тут, уж я не знаю, как Дмитрий Анатольевич будет изворачиваться, и будет ли он приводить в пример компанию «ВР», подобранную нами недавно на закаканом мексиканском побережье – не знаю, не знаю. Тут лицо, думаю, придется правильно держать, ожидая в него нескончаемый поток божьей росы.

Справка: слово «спи…д…ли» – это сокращенное от «спинодалили», что, в свою очередь происходит от таких слов, как «спинодаль» и «спинодальный распад». Оный распад состоит в расслоение однородного вещества на различные фазы, а слово «х…й» – это, в данном случае, слово «хомутовий». Выражение же «етишкин городовой» – означает вертикально поставленного городового в местечке Етишки. А «закаканое побережье» – означает только то, что в месте том осталось очень много вопросов, начинающихся со слова «как».

А Жозе Мануэла Баррозу в Европарламенте надавали по попке за состояние дел в России с правами человека (это они о Ходорковском и о Немцове – у нас-то, в основном, нарушаются права только этих людей). Жозе оправдывался, лепетал что-то про «уважение принципов правого государства». То есть, наше государство показалось ему правовым. Ах, Жозе, Жозе, а вот мне показалось, что депутаты Европарламента подозревают вас, наш Жозе, – нет, не во взятки, конечно, и не в откате, боже упаси – а, как бы это помягче, да поинтеллигентней, что ли – подозревают они вас в сочувствии (именно так) нынешней в России власти (хорошо сказал!). Жозе краснел, мычал, потел, как школьник, но кожа у него, подозреваю, крепкая, чиновничья, выдержит, надеюсь, не пойдет коклюшками.

Слышали, конечно? Минэкономразвития удивляет нас не только слезами мадам Набиуллиной. Стратегия инновационного вспухания России, по мнению министерства, требует от чиновников грамотности.

Мин – в египетской мифологии бог плодородия и скотоводства, покровительствовал рождению людей и скотины (на выбор). Изображался в виде человека, держащего в одной руке плеть.

Эконом – (в пер. с греческого) хороший хозяин, сберегающий все, что можно, скряга, скупердяй.

Наше Солнце-2 тут недавно завило, что «оппозиции нужно научиться исполнять законы». Ну, это по поводу митингов, места их проведения, времени – ну, и все такое прочее. То есть, надо полагать, что правящая-то партия у нас уже давно соблюдает закон. Исключения составляют отдельные ее члены, в размере нескольких сотен тысяч штук в год, то и дело попадающиеся на взятках, откатах, вымогательстве, давке людей служебными машинами, подкупе, рэкете и заказных убийствах.

Я хочу немного рассказать о короле Испании Хуане Карлос де Бурбон. Мысль высказаться на эту тему возникла не потому, что испанский король является заядлым яхтсменом, но, прежде всего, потому, что на одно мое высказывание о том, что, мол, король Испании – это порода, один читатель упрекнул меня в недальновидности, и даже, наивности, заметив, что испанский король не такой уж и бедный и у него есть недвижимость в Эмиратах – чуть ли не целый квартал.

Ну, что ж, можно поговорить и о недвижимости.

Нельзя не отметить то, что давно уже отмечено всем миром: король Испании Хуан Карлос и его супруга София, другие члены королевской семьи, их двор, живут очень скромно. Повлиял ли на это тот факт, что деда нынешнего короля, Альфонса Тринадцатого, в 1931 году испанцы свергли в одно мгновение, сказать трудно, но, полагаю, Хуан Карлос об этом помнит всегда, тем более, что трон нынешнему королю достался так трудно, что рисковать заработанным им потом и кровью кредитом доверия испанского народа из-за суетных материальных благ, он бы никогда не стал – король чрезвычайно умен.

Все движимое и недвижимое имущество – как за рубежом, так и в самой Испании, а это, прежде всего, дворцы «Сарсуэла», «Ла Марета» и «Миравенте», а также яхта «Фортуна» – все это королевской семье не принадлежит и находится лишь во временном пользовании королевской семьи.

Согласно закону от 1982 года все это имущество – собственность государственного центра по управлению и охране национального достояния. Этот же центр, согласно конституции, «обеспечивает королю и его семье материальные блага, необходимые для высокого представительства, к которым их обязывают конституция и законы». Расходы ежегодно утверждаются испанским парламентом во время принятия очередного бюджета. Эти цифры публикуются в открытой печати и ежегодно составляют что-то около 6,5 миллионов евро – согласен, цифра немая, но если сравнить их с тем, что тратится на содержание других европейских монархий – более чем скромная. Российский же читатель может сравнить ее с подсчетами свердловского предпринимателя Сергея Карпова, опубликованными недавно в журнале «Коммерсант-Деньги», где 26 резиденций российского президента и премьера по всей России оцениваются в 164 миллиарда рублей, и при этом не упоминаются средства, ежегодно потраченные на их содержание.

Открытых же данных на сей счет в Российской Федерации не публикуется, и не публиковалось никогда, и только в начале 2011 года в печать просочились сведения о покупке яхты для президента представительского класса, стоимостью, как утверждается, в 30 миллионов евро. Собственно, эта стоимость и повинная в названии этой статьи.

Но вернемся к испанскому королю. Хуан Карлос – как отмечают его современники – сохранил юношескую непосредственность, простоту общения и живой ум.

И еще он может привлекать к управлению государством очень неглупых людей – в этом его главная сила. Немного истории.

Сейчас, когда в Испании уже существует широкая общественная поддержка королевскому дому, трудно поверить в то, что когда-то в этой стране Хуана Карлоса могли заключить под стражу. Хитрейший Франко давно понял, что его диктатуру должна сменить демократия. Какая? Он выбрал конституционную монархию и с 1969 года он назначил Хуана Карлоса своим приемником. После смерти Франко судьба приемника повисла на волоске. Будущего короля не признавали ни франкисты из «Испанской фаланги», ни левые силы, выступавшие за восстановление республики.

Но Франко недаром считали хитрющим лисом. Еще при жизни диктатора был разработан план «Лусеро» («Светоч»), в котором все было расписано буквально по минутам, и задействованы почти все силовые ведомства диктатуры. Через два дня после смерти диктатора Хуан Карлос был торжественно возведен на престол. Все страшились гражданской войны, но у 36-тилетнего короля были отличные советники из окружения Франко, которые понимали, как надо вырваться Испании из многолетней политической и экономической изоляции, не допустив кровопролития. Многое отводилось и личности самого короля. И король совершил невозможное – он очаровал нацию. В своей тронной речи он дал надежду и правым и левым на то, что они получат свою долю от пирога власти. Выполнил ли он свои обещания? Удивительно, но, да – кровопролития не последовало. Гражданской войны, которой страшились и правые и левые, не случилось. Но король опирался не только на бывших соратников Франко. Его поддержала армия. Король был офицером. Он прошел ее с самого низа. Он знал ее изнутри, и, хотя армия была пропитана профранкистским духом, но лучшая ее часть понимала, что страна должна выйти из диктатуры – она поддержала короля. Вслед за ними, интеллектуальная и управленческая элита встала на его сторону.

Не раз страна еще будет висеть на волоске от ретроградского военного переворота, но, всякий раз гибкость короля будет спасать положение.

В 1978 году в стране референдумом была принята конституция, узаконившая демократические преобразования и власть короля. С этого момента Хуан Карлос по-настоящему считает себя королем всей Испании. «Поздравьте меня, я – король!» – воскликнул он после этого референдума.

Почему «всей»? Потому что конституция не позволила развалить Испанию на отдельные части. Самоопределение, вплоть до отделения, было запрещено законом, и в этом главная заслуга этого самого талантливого монарха и политика современности.

В декабре 1995 года страна отметила 20-летие смерти Франко и вступление на престол Хуана Карлоса. Тогда же вспомнили и о том, что, в свое время Хуана Карлоса считали очень недалеким человеком. «Я прикидывался дураком двадцать лет! Я знаю, что меня считали человеком недалеким, но попробовали бы вы оказаться между стеной и шпагой, между отцом и Франко!» – скажет потом о себе испанский король.

В 1973 году майор Генштаба Хулио Бускетс, один из редких тогда демократически настроенных военных-интелектуалов, написал в своей книге, что «Хуан Карлос – это единственная в стране фигура, которая может обеспечить будущий переход Испании к демократии. Армия всегда нуждается в авторитете. Принц служил во всех родах войск. После Франко, авторитетом стал он. Армии не на кого больше равняться».

Армия подержала своего принца. Армия – это хорошо. Армия – это здорово, но со временем Хуан Карлос сумел понять, что без опоры на народ, без поддержки левой оппозиции, включая и коммунистов, парламентскую демократию не создать.

Вдова же Франко осталась при своих миллионах, а о самом Франко Хуан Карлос предпочитает не вспоминать, хотя о диктаторе от него никто и никогда не слышал ни одного худого слова.

Хуан Карлос де Бурбон по праву считается сегодня одним из самых выдающихся политических деятелей современности.

Через 20 лет после восшествия на престол, король воздал должное людям, боровшимся за демократию: «Я должен выразить свое восхищение испанским народом, который был главным лицом в том необычном процессе, а также я должен выразить свое восхищение теми, кто сделал этот мирный переход возможным, своими действиями на улицах, домах, рабочих местах, университетах, а главное – в своем уме и сердце».

Давно известно, что страна может быть оценена по своему отношению к могилам, и если на обычном городском кладбище вы встретите покосившиеся столбы, завалившиеся ограды и затопленные места последнего упокоения, знайте, что у народа, допустившего этого, будущего нет. Потому что у этого народа нет идеи, цели, нет стержня, который все держит, и жизнь человека здесь в цене мусора, опавшей листвы, окурка, брошенного пакета.

Правда, мне скажут, что есть же у нас памятники и особые дни – «День освобождения от блокады», например. Да, есть и памятники, и дни, но рядом с ними может совершенно спокойно существовать гниль и разруха в умах и чувствах. С этой гнилью человеку не жить.

В Петербурге, на Волковском лютеранском кладбище, есть могила адмирала Галла (Хала) Романа (Роберта) Романовича (1761–1844). Он поступил на русскую службу из английского флота. Гардемарином пришел из Ливорно в Кронштадт вместе с эскадрой адмирала Грейга. С 1785 году он включен в состав «Северо-восточной секретной географической и астрономической экспедиции» под командованием И. Биллингса. С 1789 по 1792 год исследовал Охотское и Берингово моря. В 1803 году – контр-адмирал, в 1807 – вице-адмирал. С 1810 году – подданный Российской Империи. Командовал Черноморским флотом и портами, а также – Рижским, Архангельским портами, исполнял должность военного губернатора Архангельска. Награжден орденами: Св. Александра Невского с бриллиантами, Белого Орла, Св. Анны 1 степени и прочими. Кавалер ордена Св. Георгия 4-го класса. Участвовал «в 18-ти шестимесячных морских кампаниях». Его именем названы: мыс северный вход в заливе Книповича на Карском побережье южного острова Новой Земли и мыс в Беринговом море. А теперь о его могиле – гранитный жертвенник разрушен, перекошен, и скоро это все завалится набок.

Ну, слава те, Господи! Лужков нашел успокоение в Лондоне. Дали и ему, и всем его домашним, в Великобритании вид на жительство. Все-таки, миллиарды – с ними везде хорошо. Инвестируешь в экономику хотя бы 200 тысяч, владеешь недвижимость – на тебе вид. А уж коррупция или не коррупция – это британцев не касается, это еще доказать надо. Так что «утратил доверие» – и бегом в Лондон, но не голым, конечно.

Правозащитников при президенте расширили. Теперь их будет больше. Подозреваю, многих беспокоит вот что: количество должно, наконец, перерасти в качество, а то, того и гляди, рухнет один из основополагающих философских принципов. А вот меня все больше интересует: если поместить рядом варенье и г…но, то со временем г…но запахнет вареньем?

Справка: под словом «г…но» подразумевается известное в изобразительном искусстве слово «гуталино».

Выборы, как заметил премьер, не самоцель. Отнюдь. Они нужны, по мнению премьера, исключительно «для того, чтобы получить возможность что-то сделать для людей» (сейчас заплачу). Мне очень нравятся слова «возможность» и «что-то сделать». Не сделать то-то и то-то, а только «что-то», да и то, если будет «возможность». Давно заметил: ж…па напрямую связана с головой, и когда наступает ж…па, голова начинает работать. И только в этом случае. А зачем ей по-другому стараться? Выборы, а значит – пенсии, бензин, ЖКХ, ипотека, жилье – и внимание, внимание, внимание к людям. Сначала внимание, а потом – вынимание.

Вятчан премьер посетил, там и речью разразился, а они премьеру на встрече подарили глиняный статуй – ладью, на которой рулевым медведь. Очень тот статуй премьера тронул – мол, мы в одной лодке, и правильный у нас рулевой – медведь.

Справка: слово «ж…па» – это известное всем эстетам сокращение от «жизнетрепетная тропа». Что же касается медведя, то, как говорит зоологическая энциклопедия, это «один из самых крупных и опасных наземных хищников». Совершенно непредсказуем в поведении, умен, злопамятен, коварен, обладает молниеносным броском. Не отличается ни преданностью, ни привязанностью (к дрессировщику), всегда готов напасть, жертва к нападению обычно не готова. То есть – правильный вы себе символ выбрали, ребята.

7 февраля в Японии отмечают «день северных территорий» – то есть, Курил наших, значит. Ребята с Дальнего Востока рассказывали, что жители тех четырех островов Курильской гряды, что относятся к этим «северным территориям» давно уже живут с японцами душа в душу – в Японии и контрабандистов приютят, и гуманитарную помощь, чуть чего, окажут. А вот забота нашего правительства – это только недавно проснулось. Понаехали тут. Обещаниями кормят.

А министр нашей с вами обороны господин Сердюков даже обещал перевооружить пулеметно-артиллерийскую дивизию Восточного военного округа, базирующуюся на Курилах. Наверное, новыми пулеметами. То есть, те – иены и «гуманитарку», а эти – обещания и пулеметы?

В День Конституции выступили два ее главных защитника – господин Зорькин и господин Медведев. Господин Зорькин удивил, сказав, что на него (в виде судьи) никогда никто «не давил» (в виде власти) – замечательное выражение, кстати.

Умиление мое длилось ровно секунду, после чего оно усилилось, потому что слово взял Главный Гарант Конституции – он тоже сказал, что на суды наши никто никогда не давил (в виде власти), и они совершенно свободно принимали решения (в виде совести).

Хрен его знает-то ли я уже на Луне, то ли они только что с Луны оба.

Интересно, а зачем человеку на шестом десятке лет сесть во власть до семидесяти двух? Непрерывная ложь ведет же к слабоумию.

Я понимаю, конечно, что у некоторых к семидесяти годам развивается особое прозрение, но, как правило, все заканчивается иначе, печальнее.

Ложь меняет химию ливера, возникают ненужные напряжения в органах, клетки испытывают дрожь, омерзение, и болезнь Паркинсона к этому сроку была бы вполне логична, а вслед за ней и болезнь Альцгеймера, разумеется.

И все же – зачем, в чем причина столь удивительного упорства?

Не хочется в гроб? Так, всем же не хочется, но есть же еще и неизбежность.

Конфуций говорил: крестьянин может дожить до ста лет, чиновник – никогда.

Хочется кануть в Лету в обнимку с золотым унитазом?

Ну, что ж, это, возможно, и объясняет упорное желание посидеть на стуле, но все-таки, ради чего? Может быть, кроме унитаза есть еще что-то? Ведь своим человек может считать только недавно проглоченное, но и то только на какое-то время.

А как приятно будет мне, в свои сто двадцать, пройтись по их могилам – все-таки, есть у меня такая мечта – и, подойдя к надгробию, прочитать: «жил, был, сы-по», а потом и подумать: «Ну, как, там, наконец? Не голодаешь?»

В церковных технологиях появляется что-то новое.

Зашел я в церковь – небольшая церквушка на Серафимовском кладбище в Петербурге (ну, там, свечки поставить, и все такое). Батюшка – большой, колоритный, к нему прихожанка после службы бросилась: «Благослови, батюшка!» – руку ей, не глядя (не потому что презирает, а потому что время дорого) – приложилась. Другая прихожанка к нему с вопросом о молебне.

«Но вам же сбросили CMC!» – а она все не утихает, мол, будет молебен или не будет. И тут батюшка произносит: «Если погода будет хорошая – будет молебен, а если хреновая, прости меня Господи, то не будет».

Девушки рядом прыснули, но я удержался – уж очень величественно он это сказал.

Господин Медведев назначил господина Рогозина старшим над ВПК. Ох, и попрем теперь в этой области, ох, и попрем! Просто никакого тебе не будет удержу. А до этого господин Рогозин наблюдал у нас за НАТО – там перли не мы, а нас. А до этого он наблюдал за Калининградской областью из-за расширения ЕС – расширению ЕС это его наблюдение совершенно не мешало. А до этого он в Думе наблюдал за международными нашими делами – нас международно выдворили отовсюду. Но теперь-то уж точно попрем, теперь он в ВПК.

К переменам: все меняется, даже почтовые ящики, и Вася может завтра стать Петей. Вот и в правительстве перемены. Кудрин сказал, что он поражен масштабами. Присоединюсь к нему – я тоже поражен. Неглупых выводят из-под удара и заменяют их на глупых и на очень глупых. Смена белья – первый барак меняется со вторым. Это здраво, поскольку при проверке не разобраться где и чей запах.

Науки можно вызубрить, но мудрость – никогда. Недавно прочитал, что Владим Владимычу «все равно, когда его поливают поносом».

Ах, Владим Владимыч, уж этот русский язык, я вам скажу, это что-то.

А Дмитрий Анатольевич продолжает выступать.

С предложениями.

Вчера моему командиру роты Александру Александровичу Раенко исполнилось 80 лет.

Он когда-то, сорок лет тому назад, командовал нашей курсантской ротой в Каспийском высшем военно-морском училище имени СМ. Кирова.

Много воды утекло с тех времен. Мы его тогда страшно боялись, клички ему давали и «Саша – тихий ужас» и «Мазандаранский тигр», но потом, я, например, довольно быстро понял, что именно он и подготовил меня к жизни на флоте, и я уже ни черта не боюсь.

Конечно, это знание пришло не сразу, но оно пришло – мне было с кем его на флоте сравнить, и это сравнение было только в пользу нашего Сан Саныча.

А в училище – Господи, как же мы его боялись. У него дергалось лицо, голос звенел, казалось, что вот сейчас он разнесет нас в пух и прах.

Но, удивительно, он не ругался матом, не унижал, не оскорблял, но распекал он так, что хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

И было видно, что он переживает за дело, что он все принимает на себя и все через себя пропускает.

У него была астма, но по тревогам он бежал рядом с нашим строем, в противогазе. Как он все это выдерживал, больной же человек – одному Богу известно.

Слюнтяи, мальчишки, сопляки – вот, что читалось на его лице, но он ни разу нас так не назвал. И на гауптвахту у него за все годы попали только считанные люди. Самое страшное слово «негодяй», но и им были увенчаны немногие.

Я нашел его телефон – он теперь живет в Севастополе – я позвонил ему, хотя не слышал его голос почти сорок лет, просто не решался ему позвонить, потому что мне надо было собрать силы и сказать ему, как я ему признателен, как я его ценю, и как помню о нем.

Тут у него была недавно операция на сердце, ребята позвонили, я немедленно выслал денег, и не я один – мы сбросились, ему сделали операцию, слава Богу, удачно.

Он потом всем передал слова благодарности, а мне написал несколько слов: «Саше, моему ангелу-хранителю…». И сейчас, когда я услышал в телефоне его голос, он начал говорить, о том, как он мне благодарен, а я сказал, что это все ерунда, и пусть он бережет себя, и что все мы его любим, и что Петя Андреев просит разрешения ему позвонить, и это тот самый Петя Андреев, которого он отчислил за самоволку.

А он говорил, что он помнит всех, но только может спутать – все-таки ему уже восемь десятков, и что он сам-то никого не отчислял, но был же порядок, и так надо было поступать в соответствие с законом.

А я ему говорил, что Петя просто хотел бы услышать его, и он, Петька, закончил тогда гражданский вуз, и он до сих пор работает, химик по специальности, что-то там рядом с нефтью, и что он его тоже помнит, а что выгнали его из училища, так это же судьба – как от нее уйти.

А потом я ему рассказал, что я служил на Севере, что на лодках я пробыл более десяти лет, и все это по 250 суток ходовых, без выходных и отпусков, и что мы ходили подо льды и в Атлантику, и что мы шли наощупь рядом с айсбергами.

А он говорил, что он все это знает, и что за службой всех своих курсантов следит, и чтоб я только никогда не сдавал своих, а я возмутился, и сказал, что никогда не никого не сдавал.

«Да, знаю я, знаю, – говорил он мне, – но ты только аккуратно, ты на виду, а ты очень резкий», – на что я ему сказал, что мне есть в кого быть таким резким.

«Но время же было такое, – говорил он, – столько мальчишек – и драки, и пьянки, и из канавы я вас доставал, и воровство было – надо же было со всем этим совладать!»

А потом мы вспомнили и начальника нашего факультета капитана 1 ранга Бойко – это был великий трудоголик, с которого наш Сан Саныч, чувствуется, брал пример.

Вообще, в те времена всегда были примеры – им следовали, подражали, их любили.

И наш начальник факультета чувствовал, что курсанты его любят – мы, проходя мимо, отдавали ему честь, а он останавливался, вытягивался в струнку и сиял – да, было такое время.

И время то было очень жестким, и попали мы на флот, а там шаг в сторону – смерть, и как это объяснить этим пацанам, обалдуям, что завтра они будут рисковать не только своей жизнью, но и жизнью всего экипажа, и как они по жизни пойдут с этим своим юношеским максимализмом, когда есть только два цвета – только черное и белое.

А я ему пытался рассказать, что нам же было по семнадцать лет, и что у многих не было отцов. Вот, например, у меня его не было с шестнадцати – он ушел из семьи – и меня это обожгло так, что я был словно кусок головешки, а тут еще училище, а потом флот.

Мы с ним еще долго говорили и говорили и не могли наговориться – все-таки, я к этому разговору готовился долго.

Ах, Россия – кочки, да поля, да курлыканье журавлей в чистом небе. А ты стоишь, запрокинув голову, и смотришь на то, как они летят, а вокруг, на сколько хватает глаз, синь небесная, да горизонта черта далекая – и ничего-ничего нет более, будто остановилось все, никуда не движется. И делать тут ничего не надо, потому что не за чем. Все равно все сделается мимо тебя и помимо, и отменят все начатое тобой, как вредное, и перепашут все уже вспаханное.

Сегодня подумал о себе, как о зеркале, в котором педагоги нашего народа, его наставники, репетиторы, учителя, гувернеры и вожаки медведей могут увидеть себя в натуральную величину.

Я, что ветер – он дует с равной силой и на праведников, и на воров.

То есть, я в оппозиции даже к самой оппозиции.

И потому меня не печатают, не приглашают, гонят отовсюду.

А как только я появляюсь случайно на телеэкране, то после первой же моей фразы телеведущие приобретают выражение лица «нас уволят сейчас всех», хотя я никого и никогда не проклинаю персонально, не увечу словесами.

Но даже когда я молчу, очевидцы замечают, что выражение моего лица, сияние глаз, особенно их уголки и форма моего носа сейчас же свидетельствует о полной утрате Россией своей государственности, национальной принадлежности, культурных особенностей, непроходящих ценностей, о коррупции, повальном воровстве и глупости властьпридержащих, о подлости всех органов государственного организма вместе взятых, а так же взятых порознь, то есть, в порядке очередности.

И еще я бы уподобил себя дождю, который поливает всех и каждого не из ненависти, а лишь только по природе своей – кажущейся примитивной в устройстве молекул.

И природа та заключена в особенности этих капелек запоминать омытое, и нести это знание все дальше и дальше по берегам этой жизни в наш общий, живой Океан.

Внутри него должна быть доброта – не результат случайных построений и мутаций, но единственный выход накопленного жизненного опыта.

Внутри его должна быть прямота – не результат вольного обращения с ДНК, но его причина.

Внутри его должна быть искренность – соединение всего вышесказанного в лице и в манерах, что неизменно манило бы к нему несчастных, ищущих повсюду защиты.

Это я о православии президента веду речь.

А полицейские теперь возьмут на себя обязанности по охране главных наших ценностей – глав госкорпораций. После этого я хожу тревожный, но спокойный наружно, надрываясь в метелях полуденной пыли – в Петербурге давно не мели – и не знаю благодарить ли так просто или же целовать ему жилистую руку – звезда наша, звезда. Не было б ее – не перенести было б эту беззвездную муку.

И еще: Рослесхоз запретит гулять по лесу с бензопилой. А ведь раньше гуляли. Я теперь сошью себе штаны из корабельного брезента. Широкие. И буду прятать бензопилу там. Не представляю себе прогулки по лесу без нее.

Министр культуры Мединский может лишиться своей должности из-за фильма. Какого? Из-за фильма «Сталинград».

Говорят, что фильм Федора Бондарчука «Сталинград» не понравился ближайшему окружению президента России.

Владимир Владимирович, в свое время, ставил де перед министром Мединским задачу выпустить фильм, прославляющий дух русского народа и несущий патриотический запал в массы, а тут, понимаешь, русские солдаты выглядят полными идиотами, а русские женщины – проститутками, готовыми за кусок хлеба, страшно сказать, продать Родину и не только ее – все, что есть, все, что осталось.

Но, господа, ведь фильм принес прибыль и вернул деньги, взятые у банка – это ли не достижение последних лет. На фильм люди шли добровольно, расставались со своими деньгами в кассах кинотеатра тоже добровольно и многим он понравился.

О достоинствах и недостатках фильма, конечно, можно очень долго судить и спорить, но в нашем обществе все решают деньги, и делается все ради денег.

Вам это в новинку? Ужели.

Патриотизм и деньги.

Как нам примирить патриотизм и валюту?

Да, никак. Вы что-то путаете. Патриотизм был в фильмах Бондарчука, но только Сергея – «Судьба человека», «Война и мир», «Они сражались за Родину».

А за деньги?

А за деньги его не бывает.

К деньгам всегда ближе два «к» – конформизм и космополитизм – дом на Багамах, гнездышко на Сейшелах, вилла в Италии, квартира на Манхеттене, шале в Швейцарских Альпах и домик в Австрии. А еще – бриллианты, счета, картины Рембрандта, пейзажи Ван Гога, антиквариат, наконец.

А патриотизм – это же очень чистый звук, это звучание, это вибрации, это мороз по коже. Это морщины матери, которые ты хочешь разгладить, это воспоминания об отце, о его запахе, о том, как он тебя за ручку водил через дорогу, и в детский сад, а потом ночи напролет не спал у кровати, когда ты болел.

Нельзя же думать о возврате долга в банк и снимать патриотическое кино.

Гамлет, в исполнении Смоктуновского, не думал о возврате денег в банк, вот он у него и получился. А у Козинцева получился фильм, а у Шостаковича к нему получилась написать музыку.

У него потрясающая музыка.

Патриотизм – это музыка. Это связь с Вселенной, это следование ее законам, канонам, правилам, отсюда и мороз по коже, потому что установлена такая связь. Деньги – это же не законы Вселенной, это ее эпизод.

Из эпизода не лепится закон.

7-я симфония, она же «Ленинградская» – вот это закон, вот это патриотизм. На Багамах ее не напишешь. Прославить дух русского народа, собирая картины Рембрандта по всем аукционам и перевозя их в свой замок в горах в Италии, нельзя.

Дворцы и яхты не имеют никакого отношения к чистому звуку.

К нему имеет отношение тот лак, которым Страдивари покрывал свои скрипки. Но, ведь он мучился, не спал ночами. Он смешивал, смешил, смешивал – сок чертополоха и масло репейника. Там не розы шли в дело – там шел в дело чертополох.

Но зато каково звучание – люди на концертах рыдали, слезы из глаз катились сами.

Брал ли он кредит в каком-нибудь ВТБ того времени и ставили ли перед ним в обмен на него задачу относительно внесенного патриотического запала?

Да, нет же, конечно.

Сначала подмастерье у Амати, а в снах только она – скрипка и ее чудесное звучание. Любовь, забота, вышагивание, вынашивание мечты, лелеяние ее, годами, и только потом ошеломительный результат. Страсть и правда – там не может быть лжи.

А без лжи не бывает денег.

И как после это вернуть долг в банк? Да, никак.

Какой там патриотизм, окститесь!

Патриотизм – это любовь, чудесное звучание и ошеломительный результат.

Полноте, господа, это все не для вас.

Слышите ли женщины, любящие мое мясо?

Как трактор мне страшен ваш страшный суд.

Я пыль хочу на улицах взбить, чтоб солнце она затмила.

ВЦИОМ взялся за формирование правильного мнения у меня о моей-нашей-вашей стране, о России. Они и книжицу выпустили – «Россия удивляет». А я в окно гляжу и там свалка мусора, и ничего в ней нет удивительного – растет день ото дня.

А японцы даже мышь вылечили от паралича. Многие россияне хотели бы быть той мышью. Ах, ночь, улица без лица. Не разглядеть, во мгле. Экономия на электричестве. Россия, опять тебя хотят… высветить – вот эти все лица.

И Жилезняк назначен идеологом. А дети у него в Швейцарии.

Детей к осмотру – вот и вся идеология. Предъявите детей, а потом и вышивать начнем на поле идеологии мелким бисером.

На канале «Дождь» обсуждался День Народного Единства. Основная мысль – это не праздник, а бутафория и никогда он не станет народным.

Не могу с этим согласиться.

День Народного Единства предполагает, что чаяния народа наконец-то сбылись.

А какие на сегодня чаяния у народа?

На сегодня они очень простые: отнять и поделить. Такова на сегодня степень вызревания того, что очень легко можно довести до точки кипения.

И этот день легко превратится в народный, появись на горизонте тот, кому этот праздник, в общем-то, посвящен – царь или тиран.

Ведь много лет назад Минин и Пожарский занимались тем, о чем и сегодня думают – они выбирали себе тирана.

Основное требование к нему: тиран должен был быть справедливым.

То есть, предложи сегодня стране справедливого тирана, и страна возрадуется.

А что такое, в понимании масс, справедливый тиран?

Это тиран без яхт и дворцов. Это идейный тиран. Это тиран, все направляющий на общее благо.

У него вообще ничего нет, кроме как любви к своему народу, к возлюбленным своим чадам.

У него нет друзей, растаскивающих страну по оффшорам.

Его дети находятся в стране и учатся в обычных школах, а на страже его и закона стоят рыцари без страха и упрека и без зарубежных вилл.

Первым своим действием на посту этот тиран должен предложить всем прочим друзьям и соратникам прошлого тирана добровольно сдать все свое имущество, обещая оставить им на жизнь примерно 1 % от наворованного, а иначе – преследование их, их недвижимости, счетов, родственников, детей по всему миру и без сроков давности.

А возвращенные деньги, как священные дары древних ацтеков, всенародно будут принесены во всеобщее благо – на них построят школы, детские сады, институты и университеты.

Опять санируются банки. Почему-то это все происходит у нас раз в год – или перед летом – в мае, или после лета – в конце августа.

Но может быть и перед Новым годом.

Такое впечатление, что деньги кончаются и их срочно надо где-то достать. И их достают. У населения, конечно.

Весь год их достают из населения разными способами – тарифы ЖКХ, национальное достояние Газпром, электричество, инфляция, налоги, штрафы – но раз в год бывает еще и банковская лихорадка.

При этом на этой территории случаются еще люди, которые верят нашим руководителям – это удивительно. Руководители, порой, сами себе не верят, даже своему отражению в зеркале, но им верят люди, никогда их в жизни не видящие. Просто чудеса веры. Можно даже хоругвию поносить. Кстати, помогает: поносил – отпустило и можно дальше тут всем верить.

А Украина собралась в Евросоюз.

Я вообще верю в продажность. Продадут обязательно. Свои всегда продают.

Плохо ли это? Да, нет, обычно. Обычно нас предают. Или продают.

Как это на нас влияет? Никак, потому что мы всегда готовы к продаже.

И к предательству.

Что бы это ни было, нам потом объяснят, что это было хорошо.

В крайнем случае – очень хорошо, потому что и предательство и продажа закаляет. Дух.

После этого можно очень долго погружаться хоть куда – хоть в отходы, хоть в болото – все будет нипочем. Так сами собой возникают поговорки – «Что русскому здорово, то немцу смерть».

И некоторые хотят вернуть статью за тунеядство, потому что развелось. И список тунеядцев составляется регулярно – журналом «Форбс».

И вообще Конституция, в моем понимании – это такое лоскутное одеяло – можно все время менять отдельные детали. Поменяли и сделали День Конституции выходным днем – это удобно.

А еще я дожил до того времени, когда Центральный банк просит ввести в школах уроки финансовой грамотности. После это можно будет кутать плечи женщин в осенние туманы, а они начнут раздавать за это поцелуи, как окурки.

Россия – удивительная страна. Тут даже свисток локомотива звучит не так, как в Великобритании. Тут он грозный, резкий, пронзительный, как глоток денатурата из бутылки с надписью «Особая». А там он вежливый, хоть и резкий – как глоток контрабандного «Виски».

Тут человека будут только карать – пока карательник не затупился.

На Мадейру попали случайно – были большие рождественские скидки на билеты и жилье. Билеты – из Хельсинки через Франкфурт на Лиссабон и оттуда на Мадейру на двоих в оба конца 416 евро и на проживание в столице Мадейры – Фуншале – за 9 ночей с завтраком на двоих – еще 180 евро.

Правда, до аэропорта в Хельсинки еще надо добраться – 30 евро на билет для каждого и ночь трястись в автобусе, но сел в Петербурге в 23.00 в автобус и вышел перед гостиницей в Фуншале из такси в 21.00. – всего-то 26 часов в дороге для не совсем нормальных. Местное время отличается от московского на 4 часа, а такси от аэропорта – 23 евро. Приехали, забросили вещи в номер и пошли гулять – город маленький, не потеряемся, а заодно и поймем, зачем это мы рванули из прекрасного, слякотного, родного Петербурга – культурной столицы великой России – в солнечную, теплую неизвестную португальскую Мадейру.

Понять это сразу мешают бегающие по ночам португальцы – время позднее, а они носятся, как заведенные – несколько штук, пыхтя, как паровозы, пробежали тут же мимо.

Потом мы поняли, что на Мадейре бегают всегда – утром, днем и ночью – кто-нибудь да пробежит мимо. По холмам, долинам и по взгорьям. С семи утра и до глубокой ночи – все бегут. От мала до велика. Все.

Потом стало понятно, что бегут не все и не только португальцы.

Дело в том, что Мадейра славится своим воздухом – море, горы, сосны, бриз. И температура – средняя в году + 25. – как тут не побежать?

Вот только сначала ты еле ползешь с холма на холм – очень уж крутые подъемы, а вот бежишь ты через неделю примерно – если очень, конечно, приспичит.

Сердечникам и легочникам деваться некуда – они тут годами жили, поправляя здоровье. Сначала жили, ходили пешком, а потом уже бегали.

Тут и австрийская знаменитая девушка Сиси жила вместе со своим августейшим супругом – и лечилась то ли от туберкулеза (так всегда полагал я), то ли от пневмонии (так полагает местный гид). Памятник Сиси стоит до сих пор, а лекцию от местного гида можно выслушать, сидя в двухэтажном красном автобусе (на русском языке через наушники). Кататься на нем можно два дня, стоит это удовольствие – 12 евро.

Обычный автобус – 1,5 евро. А бензин № 95 здесь стоит 1,45 евро за литр – машин жуткое количество. И хоть бы одна пробка. Хоть бы маленькая. Хоть бы малюсенькая. Дороги, развязки, туннели, разметки, указатели, вежливые водители – черт его знает, может быть, у них что-то правильно поправлено в их дорожном фонде?

Или еще где-нибудь, среди тех семей, что тут строят дороги?

И еще то, что бросилось в глаза сразу, – на освещение дорог тут не жалеют лампочек. И все они работают. В сравнении с улицами Мадейры – погибающей, конечно, в лапах непроходящего португальского кризиса, прозябающей совершенно без нефти и газа и, подозреваю, без собственного асфальта – улицы нашего Санкт-Петербурга (меняй наших губернаторов хоть через день) выглядят (пардон) неосвещенной помойкой.

Скажите на милость, ну зачем обматывать платаны, что тут вдоль дороги высятся, еще и гирляндой из лампочек? У них что, Рождество Христово никогда не кончается?

Обматывают. Освещают. Черт их всех побери!

А открыл Мадейру такой неизвестный почти никому первопроходец Зарко.

Благодарные мадерьянцы понаставили ему кучу памятников.

Тут любят памятники и ставят их по любому поводу. Например, они недавно изваяли легенду футбола Рональдо в бронзе.

У бронзового Рональдо, на мой взгляд, не ступни, а ласты, но местных почитателей его таланта это не смущает – они болеют за своего земляка. Делают они это очень эмоционально, но все эмоции заканчиваются, как только подходит к концу футбольный матч на экране телевизора. Вышли на улицы и никого не бьют, не орут, не ломают – просто чудеса какие-то. И пиво не пьют – чудеса.

И полиции мало. Вообще, очень мало полиции.

А по воскресеньям – все на мессу, в собор – и пастор читает, и паства поет псалмы.

Только недавно понял, что я никогда не вслушивался в португальский язык, а тут вслушался – полно шипящих на конце каждого слова. Что похоже на него по звучанию? Польский? Или венгерский? И что это за имена с фамилиями такие – Зарко, Васко? Например, имя Тадеуш, наверное, было бы кстати. Интересный язык, с музыкой. Вот только на испанский язык он не очень похож, хотя, как говорят, испанцы и португальцами понимают друг друга в совершенстве.

Вот только Колумба они все считают своим – памятки везде, и на Мадейре он тоже сидит в бронзе, конечно. Беднягу Колумба (если его можно таковым полагать) до сих пор делят Испания с Португалией, а заодно и Новый Свет. При жизни возносили до небес и заковывали в кандалы, осыпали золотом и отбирали последнее, после же смерти не могут поделить могилу.

Однако кризис все-таки ощущается – на Мадейре множество заколоченных, полуразвалившихся домов – никто их не покупает, а если и покупают, то медленно.

И нищие есть, и бомжи. Но суп за 1,06 евро можно купить – грамм триста чашка, с колбасой и с мясом. И вино – 1 евро за литр – найти можно. Так что народ живет.

А еще есть магазины, где торгуют едой на вес – 1 кг еды (мясо жаренное, рыба, кура, любые варианты) стоит 4,6 евро. А на базаре тунец – почти 8 евро за кило, а свинину в магазине можно найти за 1,6 евро за кг. Фрукты, овощи – между 1 и 2-мя евро за килограмм. То есть, кризис, господа – это то самое время, в которое на Мадейре никто не голодает.

Много приезжих, побежавших в январе за солнцем, англичане и русские – этих больше всех. Встречаются финны, есть немцы. Но русские и англичане – эти две нации осадили Мадейру. Парки, горы, фуникулеры, ботанические сады, пешеходные дорожки – всюду русская и английская речь.

Зачем мы поехал на Мадейру? Я это понял тогда, когда увидел океан – океан тут, как в фильме Тарковского – спокойный, разумный Океан.

Подойти к нему можно, искупаться трудно – скалы, камни, галька. От океана идет тепло, как от живого существа. Тут остановилось время. Ты идешь вдоль океана, и, кажется, что ты шел так всегда, и ты пройдешь так еще много дней, лет.

Тут теряется ощущение времени. Океан заставляет тебя ощутить безвременье. И сейчас же вспоминаются все греки Эллады, что сочиняли легенды о моряках, выброшенных после кораблекрушения на безлюдные острова.

Там нимфы заставляли их забыть жен и детей. Нимфы умели останавливать время.

В Лиссабон («любимая бухта») попали на обратном пути с Мадейры, и задержались в нем часов на двадцать. «Лисбоа» – так звучит название Лиссабон на местном наречии – город старинный. Правда, в 1755 году тут случилось такое землетрясение, а затем и цунами, что от города остались одни руины. 100 тысяч жителей погибло. По тем временам – большая часть. Но город восстановили. Древние финикийцы, основатели города, наверное, были бы довольны таким отношением потомков к их детищу, и премьер министр, маркиз де Помбала за это восстановление был возведен в ранг национального героя.

И не даром – старый город такого масштаба в Европе, дошедший до наших дней – это еще надо поискать. Может быть, с ним легко может поспорить Рим, Флоренция, может быть, Венеция, но Лиссабон все равно впечатляет.

Ночью это город темных крыш и окон, и ярко освещенных улиц. Почему темные окна? Старые дома брошены целыми кварталами – заколочены, в них никто не живет, а денег на восстановление у города нет.

Инвесторы? В Петербурге, к примеру, тут же нашли бы инвесторов, которые снесли бы всю эту старину к чертовой матери, и понастроили бы бетонных чудовищ, либо устроили бы лубочный новодел под видом реконструкции зданий.

В Лиссабоне все не так. Тут правит ЮНЕСКО. Если ЮНЕСКО заявлено, что облик города должен быть сохранен, значит, он будет сохранен, хоть пусть стоят эти дома еще ни одно столетие. Даже таксисты вам об этом расскажут. Они скажут, что Лиссабон – это город, где живет величие старины (именно в таких выражения). Империя – вот, что на вас глядит изо всех этих заколоченных окон – большая империя.

Хотя, это только впечатление такое, и большой тут империя никогда не была.

Да, они воевали с Кастилией, да, они были небогаты, да, они воевали с арабами, да, они снарядили неподкупного и гордого Васко да Гаму открывать пути морские и завоевывать Индию.

Честолюбивый Васко обогнул Африку и нашел-таки нужную дорогу. Ради Португалии и короля он открывал новые земли, грабил проходящие мимо арабские суда, завоевывал и убивал. При жизни он считал, что заслуги его перед королем остались недооцененными.

Похоронен он в Лиссабоне с великими почестями.

Но в современном Лиссабоне на площадях стоят памятники, прежде всего, не королям и завоевателям, а поэтам.

Поэзия, литература – вот, что почитали здесь с давних времен более всего.

Поэтов возводили в рыцарей, ваяли их в бронзе, со шпагами. Таков памятник великому Камоэнсу – правильно должно звучать: Луиш де Камоинш (не следует забывать о шипящих на конце).

И сегодня в Лиссабоне очень много книжных магазинов, а в них – книги, книги, книги, старинные гравюры, карты. И в магазинах много народа – португальцы любят читать. Тут считается, что если книжный магазин был на этом углу когда-то, значит, он и должен быть на этом самом углу. А аптека должна быть на месте аптеки, а кондитерская на месте кондитерской – время и люди над этим не властны – так создаются традиции, по крупицам собирается культура, и если здесь когда-то ходил по холмам трамвай, тут будет ходить по холмам тот же самый, старинный трамвай – 2.85 евро с человека. И как он взбирается на гору – это никому неизвестно.

И трамвай на канатной тяге будет ходить.

И каштаны будут жарить на улицах. На угольных жаровнях. Проходящие мимо немцы удивляются – это угольки можно есть?

Много бедных – кто-то зашел в кондитерскую с непочатой бутылкой вина – ему нужен штопор, официант вежливо сказал ему, что штопор он найдет за углом, а тут – только пирожные и кофе.

И то, и другое вместе – 2 евро, можно найти за 1,5.

Много бездомных – они собираются на ночлег в картонных коробках. Есть карманники – предупреждение о них можно увидеть расклеенными в трамваях.

По улицам Лиссабона гуляет морской ветер – через Триумфальную арку видно устье реки Тежу – она на ваших глазах втекает в океан.

Можно подняться на железном лифте на смотровую площадку и посмотреть на весь город сверху – перед вами море черепичных крыш.

Нам интересен дух города. Может быть, он в мозаике – из нее выложены тротуары. Или в кобальтовой плитке – из нее выложены картины на стенах домов.

Мне кажется, что дух Лиссабона – это сами дома. Они напоминают слонов, пришедших на водопой. Слоны совсем никого не замечают, сгрудились, столпились, понурые, ждут своей очереди.

Вот так и дома в Лиссабоне – они вдут своей очереди, ждут, когда люди зажгут в их окнах свет.

Доехать до аэропорта из центра можно за 10 евро. «Сколько платить? По счетчику» – скажет на русском нам водитель такси. Он из Молдавии. Приехал сюда на заработки, купил квартиру – 100 метров квадратных стоит 140 тысяч под ипотеку в 3 % годовых.