Эдип в Колоне

Дитя слепого старца, Антигона,

Куда пришли мы, в град каких людей?

Кто странника бездомного Эдипа

Сегодня скудным встретит подаяньем?

Немногого он молит: собирает

По малости, но он и этим сыт.

К терпению приучен я страданьем,

Самой природой и скитаньем долгим.

Дочь, если видишь где-нибудь сиденье

В священной роще или вне ограды,

Остановись и дай мне сесть. Пора

Узнать, где мы: нам, чужестранцам, нужно

Все расспросить и выполнить обряды.

Отец, Эдип-страдалец, башни града

Еще я смутно вижу вдалеке.

А это место свято, без сомненья, –

Здесь много лоз, и лавров, и маслин,

И соловьев пернатый хор в ветвях

Так сладостно поет. Присядь на камень, –

Прошли мы путь для старца слишком длинный.

Ты посади и охраняй слепца.

Не в первый раз тебя я охраняю.

Но где же мы теперь остановились?

Не знаю где, – но вижу я Афины.

И путники нам говорили то же.

Так не пойти ль узнать названье места?

Узнай, дитя… А жители здесь есть?

Конечно, есть, излишне их искать:

Невдалеке я вижу человека.

Он приближается? Сюда спешит?

Он здесь уже. Все, что сказать желаешь,

Ему спокойно можешь говорить.

О чужестранец, мне она сказала, –

Ее глаза ведь нам обоим служат! –

Что подошел ты кстати – нам поведать…

Потом расспросишь, а сначала встань,

Не оскверняй божественного места.

Что здесь за место и какого бога?

Запретное, закрытое для смертных:

Здесь дочери живут Земли и Мрака.

Но кто они? Как их именовать?

Всевидящие Евмениды – так

Зовут их здесь; в иных краях – иначе.

Пусть благостно они моленья примут!

Я не уйду отсюда никогда.

Что это значит?

Так мне суждено.

Тебя прогнать без граждан не решаюсь, –

Спросить я должен, как мне поступить.

Молю богами, мой гостеприимец,

Не презирай убогого, ответь.

Спроси – я презирать тебя не стану.

Где мы теперь? Что это за места?

Все расскажу, что знаю сам. Так слушай:

Места – святые. Посейдон-владыка

Хозяин здесь и Прометей-титан,

Бог-огненосец. Место, где стоишь,

Зовут у нас Порогом Медным. Он –

Оплот Афин. Окрестные поля

Гордятся древним конником Колоном,

Их покровителем; мы имя носим

Все в честь него единое – колонцы.

Вот где ты, странник. Это место чтут

Обычаем святым, а не словами.

А в этом крае кто-нибудь живет?

Конечно: те, что носят имя бога.

А кто здесь правит – царь или народ?

Царь всей страною правит из столицы.

А как зовут правителя страны?

Здесь царствует Тесей, Эгеев сын.

А можно ли гонца к нему отправить?

Зачем? – просить, чтобы сюда он прибыл?

Чтоб, мало дав, он много получил.

Что может дать ему такой слепец?

Хоть я и слеп, но зорок разум мой.

Послушай, друг, – чтоб зла тебе избегнуть

(Ты, видно, благороден, хоть и нищ),

Здесь подожди, где я застал тебя.

Я побегу скажу – не горожанам,

А землякам своим, и пусть решают,

Остаться ли тебе иль уходить.

Дитя, где чужестранец? Он ушел?

Ушел, отец, – ты можешь обо всем

Свободно говорить: я здесь одна.

Владычицы со взором грозным! Ныне

Я перед вами, первыми, склоняюсь, –

Не будьте к Фебу и ко мне суровы!

Он предсказал мне долгий ряд страданий

И здесь успокоение предрек, –

Вещал, что в некий день приду я – странник –

Под кров богинь, и сяду там на камень,

И жизнь свою злосчастную окончу

На благо приютившим, на погибель

Тем, кто, отвергнув, выгонит меня.

И знаменья возвещены заране:

Землетрясенье, гром и пламя Зевса.

Теперь я понял: по прямой дороге,

Не иначе, как вашим изволеньем

Я в эту рощу приведен: вовеки

Я первыми не повстречал бы вас,

Врагов вина, – я, трезвенник суровый;

Не сел бы здесь, на камне заповедном.

Богини! Здесь, по слову Аполлона,

Мне смерть пошлите, разрешив от жизни,

Коль смерти я сподоблюсь через вас,

Я, тягостнее всех пронесший бремя.

О сладостные чада древней Ночи!

И вы, одноименные с Палладой,

Афины, между всеми чтимый град!

О, сжальтесь над обличием плачевным

Того, кто звался некогда – Эдип!

Отец, умолкни: вон подходят старцы –

Удостовериться, где ты сидишь.

Молчу, но уведи меня с дороги

И в роще скрой, чтоб я услышать мог,

Что будут говорить они. Лишь в знанье

Защита нам на жизненном пути.

Но кто же здесь был? Куда он ушел?

Где скрылся он, наглый из наглых?

Разведать скорее!

Искать его всюду!

Какой-то бродяга… безвестный старик!

Свой сюда не посмеет войти,

В заповедную рощу богинь,

Необорных и неименуемых,

Мимо которой проходим мы молча,

Глаз не решаясь поднять,

Благоговения полны.

Ныне же муж нечестивый

В тайную рощу вошел, –

Все священное место кругом обойдя,

Я постичь не могу, где он скрылся!

Вот я вышел. Не зреньем, а слухом познал:

Срок вещаний исполнился.

Горе! Увы!

Как ужасно и видеть и слышать его!

Святотатцем, молю, не сочтите меня.

Зевс-заступник! Да кто же он, этот старик?

Тот, чьей горькой завидовать доле никто

Не захочет, блюстители здешней земли.

Да и вправду: зачем бы мне было смотреть

Не своими очами? Зачем

Я влачился б за слабою, сильный?

Увы! Ты слепцом ли родился на свет?

По облику вижу, старик, твоему,

Что прожил ты долгий

И горестный век.

Я к мукам твоим не добавлю печали.

Знай бредешь! А входить не дозволено

В молчаливую рощу богинь,

На ее зеленеющий дерн,

Где в наполненной чаше сливаются с медом

Чистые струи. Злосчастный

Странник, страшись! Уходи!

Поторопись! Ты не слышишь?

Ежели хочешь ответить,

Так священное место покинь и тогда

Говори – а дотоле безмолвствуй!

Дочь, подумаем, что же нам делать теперь?

Мы с тобою должны покориться, отец,

Исполняя послушно обряды страны.

Дай же руку мне, дочь…

Протянула, отец.

Чужеземцы, молю, не обидьте меня,

Если вам я доверюсь и с места сойду.

Нет, о старец, отсюда никто никогда

Против воли тебя не прогонит.

Еще ли?

Еще подвигайся вперед!

Еще?..

Веди старика, –

Ты ведь, девушка, видишь дорогу.

Следуй за мною слепою стопой,

За мной подвигайся, куда поведу.

Не я ли всех смертных несчастней! Увы!

Ты, чужанин, в чужой земле

Возненавидеть научись,

Что ненавидят люди здесь,

И полюбить, что любят!

Веди ж меня, дочь,

Туда, где смогу говорить и внимать

Вне рощи священной, законы блюдя,

Вотще не борясь с неизбежным.

Сюда, но не далее. Бойся ступить

За край этой каменной глыбы.

Не дальше?

Вот так, хорошо, говорю.

Стоять или сесть?

Сядь сюда,

В стороне, и вперед наклонись.

Доверься же мне и спокойно иди;

Немощным телом своим обопрись,

Отец, на дочернюю руку.

Злой рок!

Вижу, бедняк, ты послушался нас, –

Так расскажи: кто отец твой и мать?

Что привело, злополучный, тебя?..

Что нам о родине скажешь?