Её тайный малыш

Глава 1

Реджина

Я подъезжаю к дому на своей «Хонде Цивик» и улыбаюсь отражению своего лица в зеркале заднего вида. Но затем я хмурюсь, когда случайный взгляд в боковое зеркало показывает остальную часть моего тела. Я не задерживаюсь на нём. Я никогда этого не делаю. Тем не менее, неуверенность всегда присутствует, как и изгибы, которые являются проклятием моей жизни. Они напоминают мне, что никакие диеты или физические упражнения никогда не дадут мне подтянутое и гибкое тело, о котором я мечтала много лет.

Это тяжёло, но я такая, какая есть: фигуристая девушка, у которой всегда будут щедрые активы. Хорошо, что моя фигура не влияет на мою работу. Я пришла на новую должность няни, но явилась на тридцать минут раньше. Что я должна делать? Меня нанял миллиардер Райан Блайт, но это немного странное предложение. Я слышала, что у него пятеро детей, но знаю, что справлюсь. Проблема в том, смогу ли я справиться с ним? Говорят, что он великолепный генеральный директор с жёстким, властным характером. Это будет непросто.

Опять же, мне нужны деньги. На моём текущем счёте остались последние несколько долларов, и это была единственная семья, со срочной потребностью в няне. С сожалением я откидываю кудри назад, глядя на себя в зеркало заднего вида. На меня смотрят всё те же карие глаза, дерзкий нос и маленький подбородок. Легкие веснушки усыпают мои щёки, а вьющиеся волосы, как обычно, ореолом обрамляют голову. Мне хотелось бы сделать их прямыми и гладкими, как у моделей в журналах, но никакая сушка феном или гель этого не сделают.

А между тем, что мне делать с собой? В свой первый день я прихожу очень рано и обычно просто сижу в машине. Но могут ли они видеть меня из дома? Несомненно, это так. Вероятно, повсюду в этом роскошном поместье стоят камеры. Им, вероятно, интересно, что это за сумасшедшая женщина, которая ничего не делает на подъездной дорожке.

Я откидываю голову назад, пытаясь обдумать идеи, когда слышу звонок телефона. Это Дениз, моя лучшая подруга с шестого класса. Она снова пришла мне на помощь, и я с нетерпением беру трубку.

Мы с Дениз всегда были лучшими подругами. Я только переехала в Октаун, чтобы учиться в средней школе, и мне было страшно начинать занятия в новом месте, никого не зная. Учитель, конечно, решил, что лучший способ помочь мне преодолеть застенчивость — это объявить меня на глазах у всех. Ранее в тот день пара детей уже вели себя особенно грубо, высмеивая мой размер оскорблениями и грубыми жестами. Когда один из них начал издавать хрюкающие звуки, я почувствовала, как наворачиваются слёзы, и тяжело сглотнула. Это будет трудно.

Но затем прямо передо мной раздался голос.

— Я вижу, что бригада клоунов вернулась живыми и здоровыми после долгого лета, когда они ковырялись друг у друга в носу, — голос принадлежал симпатичной блондинке, чьи закатывающиеся глаза соответствовали сарказму в её тоне. Она повернулась лицом к моим хулиганам. — Ребята, может вы просто заткнётесь? Клянусь, я уже вижу, как из ваших носов свисают козявки. Не обращай на них внимания, — сказала она мне. — Давай уведём тебя подальше от Тупого, Ещё-тупее, Самого-тупого и… — я помню, как она пожала плечами в ответ на последнее и, наконец, вздохнула и сказала: — И Тупее-некуда!

Я смеялась сквозь слёзы, и с тех пор мы неразлучны. Теперь Дениз снова спасает меня, на этот раз от моего собственного беспокойства, в ожидании, пока пройдут минуты.

— Привет, Дениз, — отвечаю я.

— Привет, девочка! — нараспев произносит она. — Что делаешь?

— Я собираюсь приступить к работе.

— Ради красивого миллиардера, с которым ты собираешься жить? Как здорово! Ты уже видела спальню этого парня?

— Не знаю, увижу ли я когда-нибудь его спальню, — говорю я. — Должность няни этого не подразумевает. Часто у хозяина дома есть свои апартаменты, куда прислуга никогда не заходит вообще.

— Ох, — произносит Дениз подавленным голосом. — Попалась.

Я вздыхаю.

— Кроме того, всё не так. Я забочусь о его детях. У меня будет собственная комната, которая, вероятно, находится в другом конце дома от главной спальни, учитывая, насколько это большое место, — говорю я, разглядывая особняк. — Ты же знаешь, я просто работаю няней и учу детей французскому языку.

Мне нравилось учить французский язык в колледже, но что касается карьеры… так, это явно блестящий шаг, благодаря которому за три года после окончания учёбы я не нашла ни одной подходящей работы.

— Мм-м, конечно, — говорит Дениз. — Есть ли у тебя под униформой, миссис Даутфайр, что-нибудь мягкое и кружевное? Ох! Ты носишь те красные трусики, которые я подарила тебе на Рождество, не так ли?

Нижнее бельё, купленное в качестве подарка, является частью грандиозного плана Дениз, направленного на то, чтобы заставить меня переосмыслить свою физическую привлекательность. Моё тело больше не круглое, как в шестом классе, но слово «худая» никому никогда не придёт на ум, когда они смотрят на меня. На самом деле я ношу кружевные трусики, которые она мне подарила, но Дениз не обязательно об этом знать. Я надела их, потому что они удобные, а не потому, что питаю иллюзии, что мистер Миллиардер Ресторанный Магнат увидит меня в них.

— Это не так! — я говорю ещё раз. — Я забочусь о детях Райана Блайта. Это серьёзная работа.

— О, да, и я уверена, что ты не заметила, насколько он невероятно сексуален. Да ладно, Реджина, я видела рекламу. Никакое количество итальянского шёлка ручной работы не сможет скрыть этот совершенный образец богоподобной красоты в человеческом обличии.

Я заметила, конечно. Райан Блайт высокий и поразительно красивый, с тёмными волосами, пронзительными голубыми глазами и телосложением, которое посрамило бы Геркулеса. Я бы солгала, если бы сказала, что у меня не было ни одной фантазии о том, что может быть под этими итальянскими костюмами, но эти фантазии не контролируют меня. Я здесь ради работы, а не для того, чтобы предаваться какой-то безрассудной мечте о том, что меня сбивает с ног современный Адонис.

— Я здесь, чтобы работать, Дениз, — напоминаю я ей, смеясь. — Кроме того, у мистера Блайта, в записной книжке, вероятно, сотни супермоделей, которым он может уделить время, когда захочет. Я серьёзно сомневаюсь, что ему понравится неряшливая няня.

— Боже, я ненавижу, когда ты так делаешь! — возмущается Дениз. — Ты красивая, Реджина! Любому парню, я имею в виду абсолютно любому, повезло бы заполучи он тебя. Готова поспорить на что угодно, когда Райан увидит тебя, он переведёт тебя из няни в маму ещё до конца месяца.

— Ты сумасшедшая! — говорю я смеясь. Я, конечно, не верю ни единому её слову, но всё равно приятно это слышать. — Это работа, не более того. Я буду присматривать за его детьми, учить их французскому языку и держать свои кружевные трусики при себе.

Дениз тоже хихикает.

— Ладно-ладно. Как выглядит дом? — она спрашивает. — Ты упомянула, что это особняк?

— Мх-м, — бормочу я. — Скажем так, этот район лучше, чем всё, что я когда-либо видела. Он совершенно отличается от того, где мы живём. Трудно поверить, что у моих родителей дом всего в двадцати милях к югу отсюда.

— Теперь это твой дом, Реджи, — говорит Дениз. — Ты будешь жить там.

Я фыркаю.

— Думаю, ты права, хотя я уверена, что меня отправят в комнату для прислуги в подвале. Боже мой, я здесь, на подъездной дорожке, Дениз, и мой «Цивик» выглядит совершенно неуместно. Участок огромный, но дом настолько большой, что совсем не кажется маленьким. И ты знаешь, что ты единственная, кому может сойти с рук называть меня Реджи, верно?

Я почти слышу ухмылку Дениз.

— Это потому, что я особенная.

Я улыбаюсь.

— Полагаю, что так.

Я рада, что мы больше не фантазируем о моём новом боссе, но Дениз как собака с костью.

— Так Райан Блайт в реальной жизни такой же горячий, как в рекламе? Клянусь, я смотрю телевизор только ради рекламы «Mama Pasta».

Я снова выдуваю воздух струей.

— Дениз, я с ним ещё даже не встречалась.

Она смеётся и говорит:

— Я просто хочу убедиться, что мы правильно расставляем приоритеты.

— Так, о чём ты говоришь? Когда я его увижу, мне придётся немедленно рассказать тебе?

Она хихикает.

— Звучит как план. Мне нужно знать, такой ли мистер Блайт сексуальный в реальной жизни, как в рекламе. Я ожидаю полного отчёта, подписанного и доставленного в трёх экземплярах.

Я хихикаю и спрашиваю, можно ли мне оставить копию себе. Она игнорирует меня и заставляет меня пообещать. Но я всё ещё с удивлением смотрю на особняк.

— Мне кажется, этот двор был в одной из рекламных роликов «Mama Pasta», — говорю я. Газон нефритового цвета и идеально ухоженный. — Помнишь тот, в котором его бабушка кормит всех рабочих в Италии? —

В моей голове возникает образ армии сицилийских садовников, марширующих в плоских рабочих кепках, с подтяжками и преувеличенными усами.

— Ага.

— Ну, он такой же большой, как виноградник, где они показывают, как все работают. Он огромный.

Дениз хихикает.

— Думаю, сегодня вечером я поем этой пасты. Я собираюсь принести немного лазаньи и печенья с рикоттой. Могу поспорить, что она будет так же хороша, как и у его бабушки.

Я смеюсь и говорю:

— Ты знаешь, что бабушка мистера Блайта, вероятно, никогда не была владелицей виноградника в Италии, и я сомневаюсь, что печенье с рикоттой настоящее.

— Но они вкусные!

— Хорошо, ты меня подловила.

— Кроме того, ты знала, что «The Tribune Times» только что назвала Райана Блайта третьим самым завидным женихом в мире?

Я снова смеюсь.

— Это потрясающе, но сомневаюсь, что я ему понравлюсь. Ты же знаешь, я не могу похудеть, а такие парни не любят фигуристых девушек.

— Прекрати это! — резко говорит моя подруга. Её тон смягчается, и она произносит: — Ты идеальна такая, какая есть. Ненавижу, когда ты унижаешь себя. И я говорю тебе это ещё раз.

Я вздыхаю.

— Я знаю, Дениз, но правда. Я здесь только ради работы.

— Ладно, ладно, — признаёт она. — Но если он на самом деле тролль в реальной жизни, скажи мне, хорошо? Ты знаешь, у них есть визажисты, парикмахеры и идеальное освещение. Райан Блайт в реальной жизни может быть ростом пять футов два дюйма и безумно уродливым. Может быть, это все магия кино.

— Спасибо, Дениз, — криво говорю я. — Это звучит ужасно.

Она отмахивается от меня.

— В любом случае, подруга, я хотела пожелать тебе удачи в твой первый день. Я действительно очень рада за тебя.

— Я тоже рада, — наконец признаюсь я. Возможно, это и не совсем работа моей мечты, но мне действительно приятно иметь стабильную, хорошо оплачиваемую работу, живя в таком великолепном доме. Впрочем, меня, наверное, поселят в комнате для прислуги в подвале. Я могла бы попасть в сырую тёмную камеру, напоминающую тюрьму строгого режима.

— Извинись за то, что назвала себя толстой, — требует Дениз.

Я вздыхаю. Из этого упражнения нет другого выхода, кроме как повесить трубку, и нет никакой гарантии, что даже если я повешу трубку, она не будет здесь через полчаса, стучать в дверь и требовать встречи со мной.

— Хорошо, мне очень жаль. Я позвоню тебе позже, ладно?

— Ты лучшая! — Дениз добавляет: — Мне нужны все подробности!

— Пока, Дениз, — молвлю я, снова смеясь. Она кладёт трубку, и я смотрю на часы. Разговор с нею занял десять или двенадцать минут. У меня ещё есть пятнадцать минут, но это нормально. Мой приход сейчас будет не столь отчаянно ранним, что моё появление покажется странным.

Я быстро прокручиваю в голове имена детей, о которых буду заботиться. Вот Рико, двенадцать лет, самый старший из детей Райана. Следующим идет Ронни ему десять. Ребекке девять. Список завершают двойняшки Рэйчел и Руфус, семилетние и самые младшие в семье.

Меня не беспокоит необходимость заботиться о таком количестве детей одновременно, потому что я люблю детей. Может показаться, что пять — это слишком много, но у меня есть опыт. Конечно, в моей последней семье, Портных, было всего трое детей, но это нормально. Ещё двое не станут проблемой. Мне бы хотелось, чтобы Портные по-прежнему жили здесь, в Айове, но они уехали, оставив меня.

Я смотрю на часы на приборной панели и дёргаюсь вперёд. Вот чёрт! Из-за всей этой тусовки в машине я практически опоздала в свой первый день. Какая ирония. Когда я приехала сюда, у меня были тридцать минут в запасе, а теперь я опаздываю.

Я быстро выскакиваю из машины и достаю из багажника сумку. Быстрыми шагами я поднимаюсь по ступенькам и останавливаюсь перед массивной дубовой дверью. Моё будущее наступило, и я более чем готова к нему.