Ее тайный муж

Глава 2

Хит выложил карты на стол и теперь ждал ответа. Не дождавшись, он поднялся:

– Спокойной ночи, Джулз.

Он понимал, что сегодня она не в силах говорить об этом. Но он не собирался ждать вечно. Он и так потратил на Джулиану слишком много времени.

Хит направился в гостевую спальню, расположенную рядом со спальней Джулианы. Он почти никогда не ночевал здесь. Старинная усадьба была прекрасна, но здесь, в окружении антикварных вещей и милых безделушек, Хит всегда ощущал себя как слон в посудной лавке. Гостевой дом куда лучше подходил для мальчишек. Они могли предаваться буйным забавам, поскольку в доме не было ценных вещей, а прочная старая мебель была в состоянии выдержать их. В столовой не было ковра, так что они не опасались что-нибудь пролить. В их распоряжении был большой телевизор, видеоигры, настольный футбол, а также нескончаемый запас газировки и мелких закусок, в которых вечно нуждаются растущие детские организмы. За эти годы многое изменилось, но теперь, оказавшись на ферме с братьями, он вновь ощутил себя как в детстве.

Сегодня он согласился переночевать под одной крышей с Джулианой. Но ей не следовало считать это признаком слабости. Всякая любовь к ней испарилась еще тогда, когда она захлопнула дверь спальни перед его носом.

Многие годы он был с ней безгранично терпелив. Слишком терпелив. Но теперь все будет иначе. Пока она здесь, он приложит все усилия, чтобы покинуть ферму со свидетельством о разводе.

Он знал, что не должен радоваться страданиям Джулианы, особенно сегодня. Но ничего не мог с собой поделать.

Впрочем, тут бы любой вышел из себя. Одиннадцать лет брака – и никакого секса с женой за все это время!

Хит бросил сумку на постель в гостевой комнате. Как и другие помещения дома, она была изысканна – антикварная мебель, изящные обои с цветочным рисунком, кружевные занавески, на книжных полках – ряды книг и фотографии в рамках. Сбросив ботинки «Прада», он вдруг заметил на стене картину в резной деревянной раме.

Это был портрет Джулианы, сделанный явно еще в начальной школе. Золотистые волосы собраны в хвостик, на носу – россыпь веснушек. Она была изображена в розовом комбинезоне в клетку, из-под которого выглядывал белый ворот водолазки. Именно такой он ее и помнил.

Он влюбился в Джулиану Эден с первого взгляда. Они вместе учились в четвертом классе. Жизнерадостная светловолосая девочка с тощими косичками и ясной улыбкой сидела на парте перед ним. Когда он забывал дома карандаш, она одалживала ему свой – розовый, пахнущий клубникой. Но это было не важно. Она забывал карандаши специально, только чтобы получить повод заговорить с ней.

Он по-детски мечтал жениться на ней, считая свою мечту абсолютно недостижимой. Но однажды, играя с ним на площадке, она сама поцеловала его. И он понял, что это судьба. Он даже подготовил для нее открытку ко Дню святого Валентина.

Но открытка осталась неврученной. За неделю до праздника его родители погибли в аварии. Он был с ними в машине, но, к счастью, его травмы были не столь тяжелы. Выйдя из госпиталя, он попал под крыло органов опеки и вскоре вместе с братом Ксандером уже жил на ферме, где выращивались рождественские ели. Златовласка, о которой он мечтал, стала его сестрой.

Он отверг эту мысль с первого дня. Он ни разу не назвал ее сестрой. В беседах со своими она была для него Джулз, в разговорах с посторонними – Джулиана.

Но о свадьбе он больше не мечтал. Она больше ни разу не целовала его. Они были друзьями – и только. Лишь в старших классах все начало меняться, а поездка в Европу стала поворотным моментом в их отношениях. Впрочем, ненадолго.

После того, как они расстались, у Джулианы были мужчины. Но, насколько он знал, эти отношения были несерьезными и длились недолго. Хит не знал, в чем причина: распался ли их брак из-за того, что Джулиана не желала серьезных отношений, или ее личная жизнь не складывалась потому, что она формально была замужем?

Он разделся до пояса и начал раскладывать вещи, когда услышал тихий стук в дверь.

– Войдите! – крикнул он.

Джулиана приоткрыла дверь и застыла, переведя взгляд с его лица на обнаженную грудь. Он стоял, не шевелясь, борясь с инстинктивным желанием напрячь грудные мышцы и втянуть живот. Впрочем, он и так был в отличной форме. Он каждый день упражнялся на бегущей дорожке и со штангой. Когда-то он был самым мелким и тощим из братьев. Он и теперь был самым низким – всего метр восемьдесят – и все же мог вызвать любого из братьев на поединок и выйти из него победителем.

Щеки Джулианы вспыхнули, рот приоткрылся. Облизнув губы, она наконец решительно сомкнула их.

Если бы Хит знал, что, всего лишь сняв рубашку, он добьется подобной реакции, он давным-давно сделал бы это. Секс всегда был для Джулианы трудной темой. Сумей он настоять на своем в этом – и, быть может, сегодня он был бы счастливо женат или, напротив, без проблем развелся бы. Не сводя взгляда с Джулианы, Хит засунул руки в карманы брюк «Дольче и Габбана». Пояс слегка сдвинулся вниз, обнажив полоску волос ниже пупка.

Сглотнув, Джулиана поспешно перевела взгляд на шкаф, украшенный затейливым орнаментом.

– П-прости, – пробормотала она. – Я не знала, что ты…

– Все в порядке, – улыбнулся он, забавляясь ее смущением. – Ты меня не смутила. И потом, ты вряд ли увидишь что-то новое.

– Раньше ты выглядел по-другому. – Казалось, эти слова вырвались у Джулианы помимо воли. Она в смущении прикрыла рот рукой.

– Что ж, мне уже не восемнадцать.

Впрочем, он был уверен: увидь он ее с обнаженной грудью, он был бы ошеломлен не меньше. Черт, он, можно сказать, толком не видел ее обнаженной! А теперь девушка-подросток превратилась в женщину, обаятельную и сексуальную. Прежнюю угловатость сменили соблазнительные изгибы, движения были плавными и грациозными. Она была до неприличия прекрасна.

Несколько мгновений она молча смотрела на него. Хит решил взять дело в свои руки:

– Ты о чем-то хотела попросить?

Джулиана вновь взглянула ему в глаза:

– Да. То есть нет. Просто хотела поблагодарить.

– Поблагодарить? За что?

– За то, что остался сегодня со мной. Я понимаю, ты бы предпочел поболтать с Ксандером и Броуди. Вы так редко видитесь.

– Я вижусь с ними чаще, чем с тобой, – вырвалось у Хита. Это было правдой. В детстве они были неразлучны, но брак, казалось, воздвиг между ними стену, и Хит решительно не понимал почему. – Я соскучился, Джулз.

– Я тоже. – В ее глазах плескалась печаль.

– Но ты избегаешь меня. Почему? Мне кажется, даже если мы разведемся, ты все равно будешь чувствовать себя некомфортно рядом со мной.

– Мне вполне комфортно, – неубедительно пробормотала она.

– Значит, ты пытаешься меня наказать за то, что случилось между нами?

– Нет. – Джулиана прислонилась к дверному косяку. – Дело не в том, что случилось в Европе. Просто… в нашем прошлом есть то, о чем я хочу забыть. Легче не думать об этом, когда я не вижу тебя и не общаюсь с тобой.

– В прошлом?.. Постой, ты что, винишь меня за то, что случилось с Томми Уайлдером?

– Нет! – вскрикнула Джулиана, протестующее вскинув руку. – Тогда ты спас меня!

– Но, глядя на меня, ты вспоминаешь ту ночь? – Хита тошнило при одной мысли об этом.

– Нет, – произнесла она менее уверенно. – Иначе я не влюбилась бы в тебя. Просто… мне проще думать о будущем, чем вспоминать прошлое. А наши с тобой отношения в прошлом.

– Но официально они благополучно продолжаются. Если делать вид, что это не так, будет только хуже.

– Я знаю. – Джулиана невесело усмехнулась. – Просто не знаю, что делать.

– Нам надо развестись. Мы не можем вечно числиться мужем и женой.

– Но до сих пор нам это не мешало.

Теперь настал черед Хита рассмеяться.

– И это говорит женщина, которой сделал предложение ее парень – и она тут же рассталась с ним!

– Я не… – Джулиана внезапно замолчала. – Когда я зашла к тебе, я не собиралась обсуждать все это. Так что еще раз спасибо – и спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – отозвался Хит, когда дверь за ней закрылась. Убедившись, что Джулиана ушла к себе, Хит разделся и в одних спортивных трусах скользнул в постель. Она пахла лавандовым мылом, которым Молли обычно стирала белье. Его мгновенно охватило блаженное полузабытье…

Да, их брак с Джулианой закончился ничем. Впрочем, Хит прекрасно понимал, что он с самого начала был всего лишь фикцией. У них толком не было даже первой брачной ночи! Поначалу Хит воспринял ее нерешительность как должное: ведь это для нее впервые, быть может, она просто нервничает? Но затем она уехала учиться в Чикаго, даже не попрощавшись. Он гнал машину всю ночь, чтобы узнать, что произошло. Он надеялся на романтическую встречу, но вместо этого она заявила, что их брак был ошибкой, и хлопнула дверью комнаты у него перед носом.

Он искренне страдал. Но потом страдание превратилось в гнев, а затем – и в безразличие. В конце концов он решил: если она хочет развода, пусть сама идет в суд. И стал ждать.

Он ждал одиннадцать лет.

Впрочем, Джулиана права: это не создавало ему проблем. Он ни разу не встретил женщину, которую ему хотелось бы назвать своей женой. Но дело было в принципе. Джулиане он не нужен, но она не желает вернуть ему свободу. Она вновь и вновь находила причины откладывать встречу с адвокатом.

В конце концов, ему пришла в голову мысль: быть может, она хочет лишь сохранить все в секрете? Ведь подай она на развод, все узнают, что они женаты.

Что ж, с ее стороны это было ошибкой.

Впрочем, зная ее с девяти лет, он до сих пор не понимал, что происходит в ее очаровательной золотой головке.

Джулиана сидела в кресле-качалке на заднем крыльце с кружкой кофе в руках. После сегодняшней ночи без кофеина ей не взбодриться. Она не спала всю ночь, думая о Хите. Он был так близко! Она вспоминала Европу, их романтические прогулки и то, как умело он касался ее тела. Тогда она надеялась, что сможет преодолеть страх. Но она ошибалась.

В животе вновь заныло от желания. Она зарылась лицом в подушки и лежала, пока тяжесть не исчезла. Не важно, насколько она любила его тогда, как хотела его. Одна мысль о сексе наполняла ее ужасом. Если уж она не могла отдаться Хиту, самому близкому человеку на свете, то у других просто не было шансов.

Хит был прав, тянуть нечего. Но она знала: правда бывает болезненнее, чем ложь. И она лгала. Ради всех и ради него тоже. Чтобы быть с ним, она должна была открыть ему правду об их брачной ночи. Но она не могла.

Значит, с их отношениями должно быть покончено.

Конечно, сначала предстоит решить более срочные вопросы. Организовать переезд, дождаться операции у отца… Но и это подождет – по крайней мере, пока она не допьет кофе.

Было раннее утро, солнце едва взошло. Хит еще спал. Она наслаждалась одиночеством, с наслаждением вдыхая прохладный воздух и любуясь стройными рядами хвойных деревьев.

Когда-то они были ее убежищем. Но потом появился Томми Уайлдер. В тот страшный день деревья равнодушно отвернулись от нее, и с тех пор она больше не подходила к ним, предпочитая исполнять свою долю работы на ферме в магазинчике рождественских принадлежностей, который держала мать. Молли полагала, что ее гонит туда творческий дух. На самом деле работа в магазине лишь пробудила его. Сначала она помогала Молли с украшениями, потом начала расписывать витражи и делать фигурки из глины. Оказалось, внутреннюю боль легче всего выплеснуть в творчестве. Ей повезло, что в ней обнаружился талант, и то, что поначалу было лишь способом излечить душу, стало ее карьерой.

Джулиана услышала шум машины, и «бьюик» Молли выехал из-за угла. Джулиана поднялась с кресла:

– Привет, мам. С папой все в порядке?

– В порядке, – откликнулась Молли. – Операция завтра утром. Так что он прогнал меня домой отдохнуть, пока есть возможность.

Это было так похоже на отца! Он ненавидел, когда вокруг него суетятся, так же, как и сама Джулиана.

– Кофе готов, – сказала она.

– Слава богу! – откликнулась Молли. – Эту больничную бурду пить невозможно.

Джулиана налила матери кофе, добавив в кружку сахара и сливок. Глядя на измученную Молли, она понимала: у нее не хватит духу рассказать ей о том, что они с Хитом поженились, едва закончив школу.

Дело было не в Хите. Молли была бы счастлива узнать об их союзе. Гораздо труднее было объяснить, почему он распался, едва начавшись. Она не могла объяснить этого даже Хиту. Как она может сказать об этом родителям? Как сообщить им, что Томми покусился на их дочь, разрушив ее жизнь?

Джулиана хотела лишь одного: быть отличной, уверенной в себе дочерью Кена и Молли. Но они хотели еще детей. Она лезла из кожи вон, чтобы убедить их: она достаточно хороша, чтобы им хватало ее одной. Она отлично училась, была воспитанной и вежливой девочкой, никогда не огорчавшей мать и отца.

Поначалу это сработало. Но ненадолго. В доме появились приемные дети. Она старалась быть идеальной, чтобы выделиться на их фоне и привлечь родительское внимание. Лишь после случая с Томми она, собрав волю в кулак, потребовала, чтобы они прекратили привечать сирот и наконец обратили внимание на нее. Это было ужасно трудно: подобный эгоизм был не в ее характере. Но она не хотела, чтобы очередной мальчишка смотрел на нее так же, как Томми.

– Ты в порядке? – спросила Молли.

– Да. Хит ночевал в гостевой комнате, чтобы не оставлять меня одну. Мы решили, что двое из нас должны остаться здесь до конца рождественских праздников.

Молли кивнула. Маленькая и субтильная, она сама не справится с рождественскими елями.

– Кто же остается? – поинтересовалась она.

– Мы с Хитом. Его рекламное агентство несколько месяцев поживет без него. А я продала дом в Сэг-Харбор и с радостью поживу здесь, пока папа не встанет на ноги.

– А как же твой… – Молли вечно забывала имена приятелей Джулианы.

– Дэнни, – подсказала та. – Мы расстались.

– Жаль, – вздохнула Молли.

– Ничего тебе не жаль, – улыбнулась Джулиана.

В ответ Молли лишь пожала плечами, тут же сменив тему:

– Я поговорила с фирмой по уходу за больными. Они говорят, что отца после операции можно будет перевезти домой, если мы сумеем устроить его на первом этаже и организовать спальное место для сиделки. Но тогда тебе придется перебраться в гостевой дом. Ты не против?

– Конечно нет! – тут же отозвалась Джулиана, хотя, по правде сказать, жить рядом с Хитом ей не слишком хотелось. Ей хватило прошлого вечера. – К тому же я смогу разместить там мастерскую.

– Ну да, там же есть чулан! Мы им сто лет не пользовались. Выкинуть оттуда хлам – и располагайся!

– Чулан?

– Ну да, под лестницей. Он очень просторный, там есть окно и отдельный вход. Раньше мы прятали там ваши рождественские подарки.

– Да-да, припоминаю… Если он действительно достаточно большой, мне он вполне подойдет.

– Наверное, Хит сможет помочь тебе прибраться там? До рождественских праздников у вас еще есть время.

– Где я должен помочь прибраться? – Хит, полусонный, вошел в кухню. Он был в футболке и джинсах, с растрепанными волосами. Его вид поразил Джулиану в самое сердце. Сейчас он был похож на того Хита, которого она когда-то полюбила. Успешный руководитель рекламной компании в дорогом костюме и со стильной прической казался ей незнакомцем.

– В чулане, в гостевом доме, – отозвалась Молли.

Хит налил себе кофе в кружку:

– В том, где вы прятали от нас подарки на Рождество?

Щеки Молли вспыхнули. Джулиана унаследовала от матери идеальную кожу лица, равно как и бледность, выдававшую румянцем любые чувства.

– Вы знали об этом? – воскликнула Молли.

Хит, шаривший по полкам буфета в поисках еды, улыбнулся:

– Ну конечно, мам. Просто не хотели тебя расстраивать.

– Ну ладно. – Молли хлопнула ладонью по столу. – Так или иначе, мы устроим там студию для Джулианы.

– Мама сказала, что отца оперируют завтра утром, – поспешно сменила тему Джулиана.

Вытащив из буфета коробку с хлопьями, Хит кивнул:

– Тогда дождемся хороших вестей, а потом я съезжу в Нью-Йорк на несколько дней. Сделаю кое-какие распоряжения, соберу вещи… Думаю, за два-три дня я справлюсь.

– И я, – кивнула Джулиана. – Мне надо подписать контракт о продаже дома. Вещи у меня уже собраны.

– И как ты вместишь их в свой кабриолет? – поинтересовался Хит.

– Он все равно больше твоего «порше», – ответила она.

– А как насчет печки для обжига?

– Я ее продам. Все равно хотела купить новую. Закажу с доставкой сюда.

Хит нахмурился:

– Тебе все равно понадобятся грузчики и грузовик. Я могу помочь…

Джулиана фыркнула:

– Может, и понадобятся, но я в состоянии оплатить их услуги без твоей помощи.

– Почему ты не хочешь, чтобы я…

– Обсудим это потом, – прервала его Джулиана, не желая продолжать спор на глазах у матери, молча разбиравшей почту за чашкой кофе.

Как будто почувствовав разлитое в воздухе напряжение, Молли, отодвинув стопку счетов, встала.

– Пойду приму душ, – объявила она и двинулась вверх по лестнице, оставив их одних.

Хит опустился на ее место с миской хлопьев в одной руке и кружкой кофе – в другой:

– Что ж, «потом» наступило, – объявил он.

– Если ты заплатишь за мой переезд, это будет выглядеть подозрительно, – заявила Джулиана.

Она была права. Она неплохо зарабатывала и не нуждалась в финансовой помощи. Особенно в помощи Хита, решившего разыграть из себя рыцаря в сверкающих доспехах.

– Я не собирался платить. Наше агентство сотрудничает с фирмой «Экспресс-переезд». Их шеф передо мной в долгу, так что мне нужно лишь сделать телефонный звонок. И что здесь подозрительного? Если бы это предложили Уэйд или Ксандер, ты согласилась бы без вопросов…

– Потому что я понимаю, что ими движет…

– Что, по-твоему, движет мной, Джулз? – Хит удивленно поднял бровь. – Ты думаешь, за эту услугу я заявлю о своих супружеских правах? Секс в обмен на грузовик? А что, отличная идея! Черт, нужно было сразу сообразить! – Улыбнувшись, он взглянул ей в глаза и тихим, чарующим голосом произнес: – Я видел, как ты смотришь на меня. Поздно изменять условия сделки, Джулз…

Взгляд его светло-ореховых глаз заставлял сердце биться быстрее. Она вдруг ощутила каждый миллиметр своего тела, которое все, без остатка, тянулось к нему. Да, он для нее не только друг – он больше чем друг. И этого уже не изменишь. Ее тянет к нему, и с этим ничего не поделать.

– Да, поздно. – Она опустила взгляд.

– Хотя вообще-то я лишь стараюсь быть вежливым мальчиком, – улыбнулся он.

Теперь ее отказ принять его помощь выглядел по-детски глупо. И все же она не могла избавиться от вопроса: зачем он это делает? Она задавалась им всякий раз, когда Хит пытался помочь ей, грубо отвергая его любовь.

Она помнила, как когда-то в Париже они лежали на траве у подножия Эйфелевой башни, глядя на зажигавшиеся в вечернем небе звезды. Тогда-то он и признался ей в любви. Ей вскружила голову романтика той минуты – и она сказала, что тоже любит его. Их отношения начались в Париже, они поженились три дня спустя в Гибралтаре – и тут же расстались. Она оттолкнула его ради него самого, но он этого не понял. Он знал лишь одно: она отвергла его, не объяснив причины.

Сначала он злился. Целый год, когда оба они были первокурсниками, он не разговаривал с ней. Потом он избегал ее, отправляясь на стажировки вместо того, чтобы приезжать на каникулы домой. Они общались очень коротко, но вежливо. Однако прошли годы – и он вновь стал тем милым и беззаботным Хитом, которого она любила.

Однако добродушные шутки были лишь заменой реального общения. Они давно жили врозь, и, по большей части, им было несложно не думать о том, что случилось тогда, во время их романтического путешествия. Однако теперь им придется не один месяц провести бок о бок друг с другом.

Джулиана была уверена: котел, в котором, запертые на годы, кипели их чувства, вот-вот должен взорваться.