Эффект Гирлянды (СИ)

Второй день

— Юля! Юля, вставай! Мы проспали на работу!

Крик безжалостно выхватывает меня из тёмной пучины сна. А где же нежные пробуждающие поцелуи? Где утренние сладкие объятья? Где кофе в постель?

— Вставай, пожалуйста. Ты вчера заснула, а я взял на себя смелость и постирал в машинке твои вещи. Всё высохло, можешь надевать. Пока ты душ будешь принимать, я сделаю кофе и бутерброды и вызову такси, а то ты не успеешь.

Зачем мне свежевыстиранные вещи? Я надену другие. Сползла с кровати. Увидела зеркало. Зеркало увидело меня. Оба ужаснулись. Если Тим не испугался при виде меня такой — это любовь! Или очень плохое зрение? Или психическое отклонение?

Так! Надо одеться. Шкаф. Тут вот на полочках лежало моё бельё. Где оно теперь? Вижу только футболки и трусы Тима. На фиг нужно было всё перекладывать?

А вот и сам хозяин квартиры. Глаза блестят от счастья, губы улыбаются. Пытаюсь спросить его, а он этими губами целует меня и не даёт ничего сказать. Так тесно прижимает к себе, что я нижней частью живота ощущаю его… любовь ко мне. Напряжённая такая любовь, твёрдая. Может, ну её к чёрту эту работу?

Не давая опомниться, Тим хватает меня в охапку и тащит в ванную. Ну хорошо, развратник, пусть это будет в ванной, я ж не против. Уже расслабилась, предвкушая наслаждение, а он включает душ и пихает меня под струи воды. Охладись, Юлечка. А сам убегает. Эх, нет в жизни счастья. Только размечталась!

Быстро приняла водные процедуры, начала сушить волосы.

— Юля, быстрее! А то ты и на такси не успеешь!

Надела высохшие вещи, иду на кухню. Тим такой весь красивый, причёсанный, в новом пиджаке суетится у стола. Пара бутербродов с икрой и свежесваренный кофе.

— Хотела спросить насчёт своей одежды, — бормочу я, одновременно пытаясь прожевать бутерброд. — Куда ты всё дел, и зачем?

Он смотрит на меня удивлённо, словно не понимает вопроса. Нет, он и правда не понимает. Куда-то дел мои вещи и, похоже, не помнит. До меня стало доходить, что с Тимом происходит что-то неладное. Вчера встретил меня странно, словно я и не жила с ним все эти месяцы, а явилась только что из его эротических фантазий. И эти его изощрённые ласки, и какое-то безумное возбуждение.

— Скажи честно, дорогой, ты вчера употреблял алкоголь или какие-нибудь наркотические препараты?

— Юля, ты задаёшь такие вопросы… я не понимаю. Для меня это всё очень неожиданно… Нет, я безумно рад, но в голове всё перемешалось. Я год мечтал о тебе, понимаешь?

Я видела, что он очень волнуется. Вот на стул сел, потом вскочил. Сейчас признается, что у него с головой непорядок. И тут не кстати запищал его телефон. Тим схватил трубку.

— Да… сейчас спускается, — ответил он и отключил аппарат.

— Давай вечером поговорим? Ты ведь приедешь? Там такси у подъезда уже заждалось. Белое «Рено», номер пять-пять-один.

Глаза любимого мужчины смотрели на меня с такой надеждой и мольбой, что я растерялась.

— Хорошо. Вечером поговорим.

Я вышла в коридор. Тим помог надеть плащ, подал сумку. Я взялась за ручку двери.

— Я помню, что ты не хотела слушать объяснения, но теперь ты здесь, и я могу сказать: с Ликой у меня ничего не было, правда. Это глупая шутка, которая вышла из-под контроля.

— Лика? Кто это? — я застыла на пороге, хлопая глазами, как дура.

— Я люблю тебя и никогда не изменял. Это главное, что ты должна знать!

— Ладно, — я так ничего и не поняла.

Снова запищал мобильный. Водитель такси оказался нетерпеливым. Я поспешила вниз. Всю дорогу до работы думала о словах Тима. С ним явно происходит что-то ненормальное. Нужно выяснить, что творится в голове у моего парня. Если вовремя начать лечение…

Вход в здание нашей фирмы призывно мигал огнями огромной гирлянды. У меня ещё издали начала болеть голова от этого великолепия. Стараясь не смотреть на яркие вспышки, проскользнула в офис.

— Юлечка, доброе утро! — приветствовала меня Леночка. — Замечательно выглядишь!

Вот ведь подлиза какая! Я накраситься-то ещё даже не успела, но Надюша, встречающая меня в кабинете, тоже отметила, что выгляжу я сегодня по-особенному.

— Прямо сияешь вся! Глаза блестят, губы улыбаются. Похоже, что с Тимом вы вчера помирились.

Я открыла косметичку и, пока накладывала лёгкий макияж, поведала подруге о вчерашнем вечере. Некоторые особо пикантные детали упустила, но про странное поведение своего любимого рассказала подробно.

— Ты раньше говорила, что Тим очень серьёзный и в интимном плане сдержанный, а тут такие африканские страсти! И одежду твою спрятал, и косметику. Чудеса! Что-то тут явно нечисто.

В этот момент открылась дверь и в комнату вплыла наша Золотая Рыба.

— Доброе утро, девочки. Рада видеть вас в хорошем настроении. Отметьте, что крем «Витаминно-ягодное вдохновение» снят с производства. Наденька, запомни, что скраб у нас не со скорлупой кедровых орехов, а из их жмыха. Жмыха, понимаешь? Это всё же разные вещи. Посмотрела бы я, как ты кожу скорлупой стала натирать. Всё, приступайте к работе. Удачи!

И мы приступили. Сегодня был просто шквал звонков. Мы едва успевали отвечать. Предновогодняя лихорадка! Моя многострадальная голова то и дело подвергалась пульсирующей боли. Пришлось опять принимать таблетки.

К концу рабочего дня я чувствовала себя измотанной и больной. Конечно, я забыла про уличную иллюминацию и, когда выходила, резкая вспышка застала врасплох. В мозг словно воткнули тонкую спицу. Я вскрикнула и схватилась за виски. Надо пожаловаться Оксане Викторовне. Нельзя же так ослеплять персонал и клиентов!

Я отправилась домой пешком. Надо ещё в магазин зайти, купить что-нибудь на ужин, хотя лучше взять готовое и дома разогреть. Сегодня я не в состоянии изображать из себя повариху.

Когда я замученная и потная с полными сумками переступила порог квартиры, Тим вышел из своей комнаты.

— Ты считаешь своё поведение адекватным? — процедил он сквозь зубы, даже не поздоровавшись и не забрав у меня тяжёлые сумки.

— Что тебя не устраивает? — с вызовом ответила я и бросила пакеты на пол.

— Ты пропадаешь, не отвечаешь на телефонные звонки, нарушаешь все наши правила! Решила меня игнорировать? А теперь заявляешься, словно ничего не произошло!

— У меня сейчас нет ни сил, ни желания выяснять отношения. Меня, между прочим, сбила машина, я получила травмы, телефон разбился.

— Ты хочешь сказать, что всё это время лежала в больнице?

— Нет. Я на работе была, а потом в магазин ходила, чтобы притащить еду для тебя. Ты же с голоду умираешь.

— Я тебя про вчерашний день спрашиваю! — заорал Тим багровея. — Что ты дурой притворяешься?! Не могла мне с рабочего телефона позвонить? Или взять у кого-нибудь трубку не могла, чтобы набрать мой номер?

— Не хотелось с тобой разговаривать, — пришлось мне признаться. — Позавчера ты накричал на меня из-за подгоревших котлет, оскорбил меня!

— Ты сама напросилась на это!

— Вот опять кричишь, — тихо простонала я. Затылок ломило со страшной силой. К горлу подкатывала тошнота, а в глазах рябило. Я приложила ладони к вискам, чувствуя, как пульс отдаётся в подушечках пальцев. — Пожалуйста, не кричи. Мне больно!

— Мне тоже плохо, — не унимался Тим. — Я два дня вынужден жрать непонятно что! Думал, что ты нормальная, планировал завести с тобой семью, сделать из тебя примерную жену, но ты неуправляемая! Не заботишься обо мне! Дома беспорядок! Ты безответственная и бесполезная! Не хочу тебя видеть сегодня! Даже не приближайся ко мне! Завтра решу, что с тобой делать!

Он развернулся и ушёл в свою личную комнату, которая ещё являлась и его рабочим кабинетом, и хлопнул дверью. Я добрела до кухни и рухнула на стул. Казалось, что сейчас задохнусь. Нестерпимая головная боль, шум в ушах, слёзы. Мне было очень плохо. Успокоиться удалось не сразу. Прошло не меньше получаса, прежде чем я смогла взять себя в руки и подняться.

Выпила обезболивающее, стала разбирать пакеты с продуктами. Ну вот! Забыла купить молоко! Наверное, я и правда никчёмная. Из меня никогда не получится примерная жена. Я ходячее несчастье! Глотая слёзы, стала убираться на кухне. Стол в пятнах от чая и кофе, на полу крошки, в мойке посуда до крана. На одной из тарелок видны следы от пиццы. Похоже, что Тим уже плотно поужинал.

Фу, чем так пахнет?! Под мойкой оказалось, набитое доверху, мусорное ведро. Сверху на нём лежала коробка от пиццы. Большая коробка! Тим любит поесть. Он всегда говорит, что мужчина должен много есть. На столе тоже крошки и жирные пятна. Мог бы хоть вынести за собой мусор. Всего-то и надо — спуститься на первый этаж. К утру в кухне будет вонять нереально.

Я вытерла столешницу, потом переоделась в свой домашний халат, сунула ноги в пушистые тапочки и вышла в подъезд. Вполне могу быть хорошей женой. Вот и в кухне порядок навела. Между прочим, Тим вернулся с работы раньше меня, уже и отдохнуть, наверное, успел. Мог бы и убрать за собой. Он всё время говорит, что поступает так, как я хотела, и как мы планировали вместе. Но почему тогда от этого только плохо?

С Тимуром мы встретились почти год назад. Меня тогда предал бывший парень. Я чувствовала себя полностью раздавленной и потерянной. Доверяла своей первой любви, думала на всём свете нет лучшего человека, а он мне банально изменил. Это оказалось настоящим шоком и вогнало меня в жуткую депрессию. Не могла ни спать, ни есть, ни думать ни о чём, кроме своей боли. Просто тихо таяла день ото дня. Бывший пытался поговорить со мной, придумывая какие-то нелепые оправдания, но я не могла его даже видеть. Его внешность и голос доводили меня до истерики.

Я уходила в парк, в самый дальний угол и сидела там с утра до ночи. Тим нашёл меня в этом парке. Он заметил, как девушка-зомби каждый день сидит на одной и той же скамейке и тихо стонет с несчастным видом. Он стал ежедневно приходить туда и садиться на эту «скамейку скорби». Мы просто сидели и молчали. Каждый о своём. Потом он попытался заговорить. Я что-то односложно отвечала, чтобы он отстал, но Тим был настойчив. Не знаю, как получилось так, что мы начали общаться. Боль от предательства была так велика, что едва не разрывала меня. Ну я и выпустила её наружу. Думала, легче будет, если расскажу кому-то о ней. Немного полегчало.

Тимур просто слушал. Понимал, что слова утешения бесполезны. Мне это и не нужно было. Когда мой рассказ закончился, захотелось узнать о моём слушателе больше. Тогда он поведал мне о своей печали. Оказалось, что у него проблемы с девушками.

Помню, я тогда усмехнулась даже. Решила, что он так подкатывает. Парень-то с виду был чудо как хорош. Такому только пальцем поманить, и любая за ним побежит. Но он, походу, не шутил. Серьёзный такой сидел и грустный. Я присмотрелась, одет неплохо, шмотки все дорогие. Думала, может у парня не работает что-нибудь. Ну, та самая вещь, которая мужчину от женщины отличает. Только он словно мысли мои прочитал и заверил, что с этим делом у него полный порядок.

Ну, думаю, значит, у парня с головой проблемы. Так и оказалось. Ему, видите ли, нужны были идеальные отношения, чтобы всё расписано, как по нотам. Сначала я понять не могла, с чего у него могла возникнуть такая навязчивая идея, но чем больше он рассказывал о себе, тем яснее становилась причина.

С детства Тим наблюдал отношения своих родителей, а они были, увы, далеки от совершенства. Казалось бы, что может испортить жизнь любящих супругов, которые не изменяют друг другу и не подвержены пагубным привычкам? Оказывается, может!

Родители Тима оба были до ужаса упрямы. Они постоянно обо всём спорили и не могли уступить друг другу даже в мелочах. С утра до ночи ребёнок слышал, как каждый из родителей доказывает свою точку зрения. Предметом споров часто становился, и он сам.

Когда Тимур стал совершеннолетним, он испугался, думал, что, встретив девушку, может повторить ошибки родителей и для себя решил — строить отношения будет, только когда обговорит с девушкой все возможные нюансы. И главным пунктом в его плане значилось: «никогда не спорить!»

В то время рассуждения Тима казались мне очень разумными. Обговорить заранее все мелочи в отношениях со своим партнёром — это значит избежать возможные конфликты и разочарования. Что-то вроде брачного контракта. Я даже советовалась с ближайшей маминой подругой — Марианной, она ведь как-никак считается лучшим семейным психологом в нашем городе. Помню, я поспорила с ней потому, что она скептически отнеслась к идее Тимура.

Марианна Валерьевна сказала, что залог хороших и долгих отношений в семье — это уважение, внимание и взаимные уступки. Если партнёры не готовы слушать друг друга и действовать сообща, то никакие договоры и контракты не помогут. Это должно быть искреннее желание, а не обязанность.

Я была не согласна. После расставания с моей первой любовью уже не могла верить словам и обещаниям. А ещё я была бесконечно зла на бывшего за его предательство. Не знаю, возможно, чувство мести и подтолкнуло меня завязать отношения с Тимуром. Мы вместе придумали «Золотые правила».

Марианна Валерьевна предупреждала меня, что Тим, скорее всего, унаследовал от родителей ослиное упрямство, и хоть пытается доказать себе, что он не такой, но рано или поздно это выйдет наружу. Я не верила, обиделась и даже какое-то время не здоровалась с ней. Но последнее время стала замечать, что Тимур не очень-то следует правилам, которые мы составляли вместе, хотя от меня требует безукоризненного их соблюдения.

Есть у нас, к примеру, в списке пункт о том, что ужин готовит тот, кто раньше приходит с работы. Вроде, всё логично! Но существует оговорка. Если ты очень устал или чувствуешь себя плохо, то можешь заказать доставку еды на дом. Ну или другой партнёр при желании занимается готовкой. Так вот, мой дорогой Тим последнее время постоянно находит причины отлынивать от своих обязанностей: то устал, то на дом работу взял, и надо срочно закончить проект.

Так же обстоят дела и с уборкой, и со стиркой и даже с интимными отношениями. Между прочим, сегодня его очередь выбрасывать мусор, а делаю это почему-то я. И споры! О да! Тимур никогда не спорит! Он, как сегодня, наорал на меня, выплеснул весь негатив и закрылся в своей комнате. Это скандалом не считается! Да, мы живём вместе, но у него есть своя комната! А у меня? Моё отдельное помещение — это, видимо, кухня.

Я спускалась по лестнице с мусорным ведром, прокручивая в голове последние недели нашей совместной жизни. Почему всегда получается так, что, следуя правилам, я оказываюсь не права, а Тим, нарушая договор, остаётся непогрешимым?

Я уже почти дошла до первого этажа, где у нас находится мусоропровод, когда услышала внизу шум. Кто-то шуршал и гремел, как раз, возле места сброса отходов. Ну вот, наверное, опять в подъезд забрался бомж. Время от времени они как-то умудряются просачиваться в наш подъезд, чтобы погреться. Оказалось, что я ошиблась. Возле мусоропровода стояла молодая девушка с, приятными глазу, пышными формами, в голубом халате и домашних тапочках на босу ногу и пыталась вытряхнуть из своего ведра что-то прилипшее.

Борьба была нешуточной. Соседка по подъезду отчаянно стучала перевёрнутой тарой о край мусороприёмника, а нечто прилипшее ко дну ведра не желало сдаваться. Девушка даже запыхалась. Её фига из скрученных на затылке светлых волос, грозила вот-вот рассыпаться на отдельные пряди. Наконец, настырная девица победила. Нечто, с жалобным чавканьем, переместилось в мусоропровод. Блондинка повернула ко мне смутно знакомое раскрасневшееся лицо. Возможно я встречала её в подъезде раньше.

— Здравствуйте, — произнесла она, окидывая меня взглядом.

— Добрый вечер, — поздоровалась я. — У вас там из ведра несколько бумажек упало на пол.

Блондинка недовольно сдвинула выщипанные брови.

— Специально что ли за мной следишь? Больше заняться нечем?! Лучше бы за своим сумасшедшим Тимуром следила!

— С чего это он сумасшедший? — удивилась я и её внезапной смене настроения, и переходу на «ты».

— Да я под вами живу! Слышно же, как он орёт каждый день, права качает. Наверняка, он тебя заставляет свои дурацкие инструкции выполнять? Ко мне когда-то тоже подкатывал. Давай, говорит, пару создадим, будем оба подчиняться правилам идеальных отношений. Псих! Я его подальше послала. Не в армии же, чтобы по уставу команды выполнять. Так и сказала: «Иди-ка ты в… секту, где старообрядцы собираются. Там тебе самое место. А ещё лучше — в психушку». У него же в родне полоумные были. Дед у Тимура твоего в психбольнице умер. Не знала? А я всю жизнь тут живу, и всё знаю. Прежде чем с парнем встречаться, сначала выясни — нет ли у него больных на всю голову родственников…