Егерь

Глава 2

Она вошла в палату и выдохнула, увидев Одеялко.

– Роден? – прошептала Сафелия. – Ты жива! Жива!

Роден бросилась к подруге на шею и начала успокаивать.

– Учитель… Его больше нет. Его нет, Роден.

– Я знаю…

– Зафир? – встрепенулась Сафелия, заметив присутствие Темного.

– Привет, Лоскутное Одеялко, – он произнес это ласково и улыбнулся по-доброму, будто бы успокаивая. – Как ты себя чувствуешь?

– Похороны через три дня, – ответила Сафелия. – Мне нужен прибор, Роден. Я знаю, он у тебя есть.

Роден терпеливо промолчала.

– Здесь соберутся все, понимаешь? – не успокаивалась Сафелия. – Все!

– Твоя семья не знает, что ты была здесь, – вдруг произнес Зафир. – Но, может это знали те, кто взорвал резиденцию?

Сафелия вздернула подбородок и скривила губы.

– Хочешь сказать, что это меня хотели убрать? Нет-нет, Зафир. Я – никто для этого мира. А вот Учитель или, возможно, Роден… А ты вообще что здесь делаешь?

– Я прилетел за Роден.

Сафелия нахмурилась.

– Зачем тебе нужна Роден?

– На Олмании завелся зверь и есть основания полагать, что он ищет встречи с Егерем.

Сафелия с опаской взглянула на нее.

– Я потом тебе все расскажу. А сейчас отдохни. Завтра мы приведем тебя в порядок и подготовимся к похоронам.

– Не стоит игнорировать опасность, – Зафир присел на стул. – Следует поговорить с твоим братом и отцом, Сафелия. О покушении на твою жизнь они должны знать.

Лицо Сафелии мгновенно стало сосредоточенным, в плавающем взгляде появилось некая определенность. Роден знала, что это значит. Зафир – нет.

– Я скажу своим родственникам что считаю нужным и когда сочту нужным, – она чеканила каждое слово и в этот момент Зафир подумал, насколько же Сафелия похожа на отца. – Никто не смеет лезть в мою жизнь и мои планы. Если один из вас хотя бы намекнет о том, что много знает, я исчезну и больше мы не увидимся. Я говорю это не Роден, Зафир. Я говорю это тебе.

– Я понял, – он кивнул. – А о каком приборе шла речь, позволь спросить?

– В смысле?

– Ты попросила у Роден какой-то прибор.

– Никто в моей семье не должен знать, на что я похожа, – с прискорбием улыбнулась Сафелия. – Никто и никогда.

Зафир поморщился.

– Но это ведь – ты, Сафелия? Это все еще ты.

– Я, Зафир, лоскутное одеяло, сшитое из многих кусков кожи. И рубцы от этих заплат останутся на мне навсегда. Прибор позволяет мне наслаивать искусственную кожу поверх собственной. Ее не заметить и не отличить. Ее можно носить неделями, месяцами.

– А что взамен? – спросил он.

– Зависимость, – произнесла Роден. – От прибора и обстоятельств.

– Чего же ты на самом деле боишься, – Зафир улыбнулся Сафелии, – реакции родственников или Его реакции?

– Не примерив нашу с Роден шкуру, ты никогда нас не поймешь.

– Значит, ты тоже можешь выглядеть иначе? – он взглянул на Роден.

– Меня в это дерьмо с дермасинтезом не впутывай, – отрезала она.

– Тогда, зачем тебе собственный прибор? – Зафир вопросительно вскинул бровь.

– Использую иногда для маскировки, – она протянула руку и погладила Сафелию по волосам. Она не хотела плакать, но слезы лились из глаз ручьями.

– Мы отомстим, – поджала губы Сафелия. – Слово Наследницы Доннарской Империи. Мы выследим эту тварь и убьем.

Хоронили пустой гроб. Кладбище заполонили люди в черных накидках, красных нарядах, белых костюмах, желтых платьях. Каждый народ нес свои традиции прощания с усопшими. И теперь представители этих народов были здесь. Роден и Сафелия держались в стороне от толпы. Они прятали лица под черными олманскими плащами и наблюдали за траурной процессией с холма. Вдалеке Сафелия заметила делегацию с Олмании. Конечно же, ее возглавлял сам Император. Это был первый раз, когда она увидела его в сопровождении невесты. Сафелия хотела бы рассмотреть ее получше, но пресловутые олманские плащи напрочь лишали окружающих такой возможности. В ее сторону обернулась Назефри. Сафелия спрятала лицо и отвернулась.

– Они знают, что я здесь, – прошептала она. – Назефри. Я рассказывала тебе о ней.

– Уверена, что она почувствовала тебя?

– Да.

Роден поняла, что Сафелия права. Поняла, когда увидела, как Олманская семья перешептывается, оборачивается и ищет кого-то глазами в толпе.

– Иди, – прошептала Роден.

– Не могу. Я не могу…

– Назефри разговаривает с твоим отцом. Они знают, Сафелия. Иди.

Она ухватилась за руку Роден и вся затряслась.

– Не могу.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

Роден посильнее натянула капюшон и нырнула в толпу. Сафелия следовала за ней. Когда они были практически рядом с Доннарской и Олманской делегациями, Роден кто-то схватил за руку. Она обернулась и остановилась. Сафелия остановилась рядом, искоса глядя на даму в черном платье.

– Роден…

Та ничего не ответила и, выдернув ладонь, направилась дальше. Госпожа Сомери кивнула Сафелии:

– Мне очень жаль, девочка. Рада, что ты не пострадала.

– Благодарю вас, госпожа Сомери.

– Извини, я должна идти. Потом поговорим.

– Конечно, госпожа, – Сафелия поклонилась и направилась дальше.

Она совершенно потеряла Роден из виду.

– Сафелия! – громким шепотом позвала ее мать. – Сафелия!

– Здравствуй мама, – Сафелия обняла маму и уже едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. – Мы отправили тебе сообщение, но ты не ответила. Даже не знали, получила ты его или нет.

– Я получила его, мама.

– Сафелия, – отец обнял ее и прижал к себе. – Хорошо, что ты прилетела. Хотя, на сообщения лучше отвечать, дочка.

– Извини, папа… Я… – она отстранилась. – Пойду к Урджину и Эсте.

– Они ушли вперед. Ты быстро их нагонишь.

– Конечно, па…

– Сафелия, – Эста обняла ее первой. – Сафелия…

– Как ты? Держишься?

Эста положила руку на округлившийся живот и погладила его.

– Урджин был против того, чтобы я летела. Но… Это же Ромери, – она заплакала. – Я должна была…

– Попрощаться, – слезы упали на губы Сафелии, и она отвернулась.

– Привет, сестренка…

Сафелия обернулась к Урджину и улыбнулась ему сквозь слезы.

– Рада видеть тебя.

– И мы тебя, – ответил Камилли, огибая Урджина и обнимая сестру. – Мы не знали, прилетишь ты или нет.

– Дорогая, – Назефри погладила ее по плечу. – Почему ты сразу к нам не подошла?

Сафелия молчала, а Назефри, продолжая удерживать руку на ее плече, постепенно изменялась в лице.

– Не стоит, – предупредила Сафелия и отняла руку. – Побереги силы. Тебе они тоже нужны.

– Здравствуй Сафелия.

– Ваше Императорское Величество, – она присела в поклоне, чем изумила остальных.

– Это лишнее, – ответил Стефан.

Она не поднимала головы. Говорила из-под капюшона, стараясь не смотреть на него.

– Мне очень жаль.

– И мне. Что бы здесь не произошло, я этого просто так не оставлю.

Она в ответ промолчала.

– Познакомься, – будто опомнился Стефан. – Эберроуз – моя невеста.

Сафелия поклонилась.

– Эберроуз, Сафелия, сестра Урджина и кузина Камилли.

– Рада встрече, – Эберроуз протянула ладонь и Сафелия была вынуждена ее пожать.

Она хотела отпустить руку иной, но та сжала ее кисть до боли и не отпускала. Сафелия подняла глаза. На нее смотрела очень высокая девушка с пронзительно синими глазами. Девушка была красивой, с изящными чертами лица. Сафелия почувствовала себя настоящей уродиной, да еще и недорослью.

– Вы ищете кого-то? – спросила Эберроуз, не отпуская ее руки.

– Да. Подругу, – Сафелия с силой сжала пальцы и заблокировала мысли.

Эберроуз улыбнулась и отпустила ее.

– Извините, я должна идти.

– Лоскутное Одеяло?

Сафелия обернулась и замерла.

– Почему ваша подруга называет вас этим именем? – спросила Эберроуз.

Остальные не понимающе глядели то на Эберроуз, то на Сафелию.

– Потому что я сделана из лоскутов, – ответила она, отвернулась и пошла от них прочь.

– Сафелия! – звал ее Урджин. – Сафелия, вернись, пожалуйста!

– К черту… – шептала она. – К черту всех вас…

Роден взяла горсть земли и бросила ее на крышку пустого гроба.

– Прощайте, Учитель.

Темный шел следом. Минув толпу, она остановилась и стала искать глазами Сафелию.

– Разве ты не должен быть с Олманской делегацией?

– Моей потери они не заметили. Тем более, тебя им буду представлять я, а не Одеялко.

– Может, не стоит шокировать людей на похоронах? Потом им меня покажешь.

– Это не обсуждается.

Роден с порицанием взглянула на него.

– К Эберроуз старайся не подходить, – напомнил Зафир. – Она чтец. Я предупреждал вас с Сафелией.

– Ей меня не прочесть.

– Она хороший чтец.

– Лучше Сомери? – Роден прищурилась.

– Не знаю.

– Меня никто не может прочесть. Даже Сомери.

– Либо ты хорошо блокируешь сознание, либо поглощаешь не только энергию.

– «Пожирателем мыслей», Темный, меня еще не называли, – Роден нашла взглядом Сафелию.

Одеялко как раз стояла в очереди тех, кто собирался подойти к гробу Учителя и попрощаться.

– Почему никто из ее родни ничего о ней не знает? – спросила она.

– Когда ее забрала Сомери, условие было одно: мы не задаем вопросов. Сказать по правде, я не верил, что ее спасут. Как-то Фуиджи и Урджин пытались навести о ней справки. Сомери тут же вышла на связь и напомнила об уговоре.

– Зачем ей спасать Сафелии жизнь?

– Теперь у нее есть рычаг давления на Фуиджи и Урджина.

Роден почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Она – заложница Сомери и не понимает этого?

– Если Сафелия добровольно вернется домой, Сомери потеряет рычаг давления на доннарийцев. Сама понимаешь: это не в интересах Суи.

– Как и брак Сафелии и Стефана…

– Как и их брак. Это политические игры, Роден. Каждый тянет одеяло на себя. Вся наша семья отговаривает Стефана от женитьбы на иной. Вся Суя уговаривает его жениться на иной. Доннарийцы пытаются вернуть дочь домой. Сомери покрывает Сафелию и отправляет на обучение к Учителю. И Ромери об этом молчал.

– Думаешь, она шантажировала и его? Вынудила приютить Сафелию и молчать?

– Я не знаю, Роден. У Учителя был какой-то план. Должен был быть план.

Она потерла взмокшие ладони.

– Скажи, давно ты знакома с Сомери? – спросил Темный.

– Давно.

– Я не нашел материалов по твоему делу.

– Можешь не искать, – вздохнула Роден. – Дела нет и никогда не было.

– Почему такая секретность?

Роден пожала плечами.

– Пусть госпожа Сомери тебе об этом расскажет.

– Скажи, какую кличку ты дала мне в клинике? – спросил Зафир и наклонился к самому ее уху.

Роден почувствовала дыхание на коже. Мурашки побежали по телу и так захотелось чуть наклониться и коснуться ухом его губ. Наваждение. Заблуждение. Он играл с ней, как умеют играть красивые мужчины с изголодавшимися по сексу женщинами.

– Ты сам дал себе подходящее имя, – ответила она и слегка повернула голову, едва ли не касаясь губами его щеки, – Темный.

Зафир с шумом втянул в себя воздух. Он что, понюхал ее? Ну, это уже ни в какие рамки…

– Ты очень вкусно пахнешь, – он сомкнул губы на мочке ее уха и Роден обмерла. – Интересно, как ты пахнешь, когда возбуждаешься? – язык коснулся кожи за ухом и губы запечатлели там поцелуй.

У Роден отпала челюсть. Не будь она в капюшоне, его «подкат» не остался бы незамеченным.

Она резко отстранилась и заглянула Темному в лицо.

– Что ты задумал? – вопрос был прямым и понятным обоим.

– А на что это похоже? – он плотоядно улыбнулся ей.

– Фальшью так и разит!

– Это разит альзетером, который я выпил с утра, – Зафир взял ее руку в перчатке, поклонился и запечатлел поцелуй на обнаженном запястье.

Она смотрела, как он разгибается и все так же плотоядно сверлит ее взглядом.

– Да что с тобой такое? – теряя терпение, зашипела Роден.

– А с тобой что не так? Я подкатываю, а ты робеешь, как девственница при виде бабника!

Он зол? Она его разозлила? Да, какого черта!

– Я знаю, что ты был привязан к Учителю. И понимаю, что сейчас тебе плохо. Но искать утешение у меня между ног прямо посреди похорон – не самая лучшая идея.

– Не подхожу, значит, – хмыкнул он. – Слишком красив или слишком испорчен? А может, и то, и другое? Или дело в тебе? Ты вообще умеешь хотеть? Или у тебя нет такой потребности?

Подло. Даже слишком с его стороны.

– Хочешь покувыркаться – сними проститутку, – теряя самообладание, ответила Роден.

– Неинтересно, – скривился Зафир.

– Это твои проблемы. И вообще… Отвали от меня!

В это время Сафелия стала оборачиваться по сторонам, и Роден подняла руку, чтобы обозначить себя.

– Помоги вернуть ее домой, – едва слышно прошептал Темный.

Ее снова передернуло. Так ради этого он подкатывал к ней? Он что, готов соблазнить ее ради того, чтобы она помогла вернуть Сафелию в семью?

– Если захочет – вернется сама, – ответила Роден. – Если не захочет – я буду рядом с ней.

– А кто останется рядом с тобой, если она захочет вернуться?

– Никто, – прошептала Роден и зашагала навстречу Сафелии.

Траурный вечер близился к завершению. Большинство гостей уже сказали поминальные речи. Кто-то набрался, кто-то перестал рыдать, кто-то наоборот, начал. В основном, все устали и были готовы разойтись.

Роден все это время пряталась в тени коридора под капюшоном. Сафелия несколько раз подходила к ней, предлагая поесть. Роден отказывалась. Темный изредка приносил ей спиртное и тут же возвращался в общий зал. Спиртное выливалось в ближайший горшок с цветами. Безумно хотелось курить, но елотки закончились, а купить их в этом месте было негде.

– Устала? – спросил Темный, предлагая руку.

– Курить хочу.

– Елотки закончились?

– Да.

– Позже купим, не переживай.

С каких пор он стал говорить о них «мы»? Роден это не понравилось. Темный подвел ее к Стефану и его высокой невесте.

– Стефан, Эберроуз, позвольте представить вам мою спутницу Роден.

У «спутницы» ком поперек горла застрял.

– Ваше Императорское Величество, – Роден едва не прокаркала эту фразу и быстро согнулась в поклоне.

– Приятно познакомиться, – вежливо кивнули оба.

Роден разогнулась и увидела перед собой протянутую руку Эберроуз. Что ж, поиграем в твою игру…

Она демонстративно откинула плащ с плеча. На ней было черное платье с длинными рукавами, которое Одеялко купила ей вчера. И тонкие перчатки, которые Роден начала стягивать с руки, обнажая цветную кожу и остро заточенные черные коготки. Стефан напрягся, Эберроуз тоже. Видать, не рада была невеста, что руку без перчатки ей протянула. А правила этикета требовали ответить тем же.

– Такая честь для меня, – Роден протянула ладонь и сжала пальцы.

Хват иной усилился, и Роден улыбнулась под капюшоном. Хват еще усилился. Неужели невеста вздумала сломать ей руку?

Роден запрокинула голову, выглядывая из-под капюшона. Иная от испуга дрогнула и выдернула ладонь. А Стефан молодец! Держать себя в руках умеет…

– Извините, если напугала вас, – прокаркала Роден. – Моей внешности часто пугаются.

– Стефан, Эберроуз, Зафир.

– Госпожа Сомери, – Стефан кивнул, Зафир и Эберроуз поклонились.

Одна Роден осталась стоять на месте, в упор глядя на Президента планеты Суи. Ее поведение не осталось незамеченным. В зале поднялся какой-то гул.

– Роден… Может быть ты скажешь несколько слов о господине Ромери? Он ведь был твоим Учителем…

– Конечно, госпожа Сомери, – Роден сбросила капюшон – гул в зале стих, – стянула со второй руки перчатку – полная тишина вокруг, – скинула плащ и передала вещи Темному.

– Подержишь?

– Конечно, – кивнул Зафир.

Люди расступались, пропуская ее вперед. Чем ближе она подходила к подиуму с микрофоном, тем невыносимее становилась тишина. Думаешь, сможешь меня этим пронять? Да хрена с два тебе, сука!

Роден остановилась у микрофона.

– Добрый вечер. Мое имя – Роден Кенигстен. Господин Ромери был моим Учителем. Я не буду произносить речей о том, каким человеком он был. Те, кто знали его – гордитесь. Те, кто просто заглянул поесть – приятного аппетита.

В зале кто-то подавился.

– Последнее, что сказал мне господин Ромери, было: «Береги себя, Роден». Его убили. Не в прямом бою. Исподтишка. Его имение – уничтожили. Библиотека, оружейная, тренировочный зал, комнаты для учеников… Ничего этого больше нет. Тот, кто это сделал… Я обращаюсь к тебе. Стоишь ты в этом зале или находишься где-то еще. Я – Роден Кенигстен. И я тебя выслежу. А потом убью.

Она отошла от микрофона и вернулась в зал. Началось перешептывание. Мимо Роден прошла Сафелия. Куда она идет?

Роден остановилась и проводила ее взглядом. Одеялко шла к микрофону.

– Мое имя Сафелия Бридетон. Господин Ромери был моим Учителем. Последнее, что он мне сказал, было: «Да, можешь». «Сафелия, как доешь, возьми список покупок и отправляйся в поселок». «Учитель, я могу идти?» «Да, можешь». Я слышала, как его не стало. Это было похоже на гром, раздавшийся где-то вдалеке. На месте его резиденции теперь дыра. Тот, кто это сделал… Я обращаюсь к тебе. Стоишь ты в этом зале или находишься где-то еще. Я – Сафелия Бридетон. И я тебя найду. А потом убью.

Сафелия отвернулась от микрофона и сошла с подиума. Люди вокруг расступались. Кто-то кланялся. Кто-то нет. Сафелии было на них наплевать. В тишине она подошла к Роден, взяла ее под руку и повела из зала.

– Мое имя – Зафир Кеоне.

Они остановились вместе и обернулись.

– Господин Ромери был моим Учителем. Последнее, что он мне сказал, было: «Ты дал мне слово. Помни об этом». Тот, кто это сделал… Я обращаюсь к тебе. Стоишь ты в этом зале или находишься где-то еще. Я – Зафир Кеоне. И я обязательно тебя найду. А потом убью.

– Блестящая речь, дорогая, – прошептала Сомери, проходя мимо Роден.

Зафир спустился с подиума и подошел к ним.

– Пойдемте отсюда, – произнес он, взял Роден за руку и потащил ее вместе с Сафелией на улицу.

– Ты в своем уме? – орал Фуиджи, стоя перед Сафелией. – Ты – Наследница Империи! Публичное лицо! Как ты могла произнести подобное во всеуслышание?!

Сафелия в ответ засмеялась. Фуиджи от такой наглости обомлел и отступил на шаг.

– Посмотри, Роден, какая у меня чудесная семья! – продолжила говорить она. – Никто из них не спросил меня, как я себя чувствую? Никого не интересует, каким образом я попала в Ученицы к господину Ромери и почему ни один из них об этом не знал? Детали произошедшего три дня назад их тоже не интересуют. Знаешь, почему они ведут себя так? – спросила Сафелия у подруги. – Потому что престиж Империи гораздо важнее ее детей, – Сафелия обернулась ко всем остальным, рассредоточенным по кухне на корабле Зафира, и развела руки по сторонам. – Какой момент! Господи, какой знаменательный момент! Смотри, Роден, сразу двум Императорским семьям нечего сказать. А ведь такое бывает редко…

– Зато тебя не заткнуть, – вставил Камилли.

– Не жмись, – хмыкнула Сафелия, – дай сестре выговориться.

– Ты сейчас отца до инфаркта доведешь!

Сафелия обернулась к побледневшему отцу и учтиво кивнула:

– Простите, Ваше Императорское Величество.

– Господи… – произнес Фуиджи. – Что они с тобой сделали…

Сафелия достала из кармана плаща пачку елоток и зажигалку.

– Они мне жизнь спасли, – она прикурила и выдохнула дым. – Дай пепельницу, Зафир.

Он достал с полки стакан и протянул ей.

– Благодарю, – Сафелия облокотилась о высокую столешницу, разделяющую зону кухни от столовой, и сбросила пепел. – Итак, с Роден вы познакомились. Зафир любезно согласился присоединиться к нашей дружной компании и бросил вызов.

– Зафир, – обратился к нему Стефан, – давно ты знаешь о тайном обучении Сафелии и как давно знаком с ее подругой Роден?

– С Роден мы старые знакомые, – бровью не поведя, ответил Зафир. – А вот с Сафелией повстречались всего три дня назад.

– Давние знакомые? – не скрывая удивления, вцепился Камилли. – Интересные у тебя «знакомые», Зафир.

– Проблемы, доннариец? – Роден вскинула бровь, забрала из рук Сафелии дымящую елотку и затянулась.

– Много проблем, суирянка, – едва ли не выплюнул Камилли.

– Давай решим их сейчас. Не люблю оставлять «хвосты».

– Кто ты такая и откуда свалилась на наши головы?

– Нас познакомил Ромери, – ответил Зафир. – Иногда Роден помогает нашему бюро в расследованиях.

– Еще вопросы обо мне? – Роден выдохнула дым и нахально улыбнулась Камилли.

– Совет Всевидящих навязал Ромери тренировать тайного Ученика, – произнес Урджин, приближаясь к Роден и останавливаясь напротив нее. – Девушку с посттравматическим стрессовым расстройством из какой-то знатной семьи. Это была ты?

Роден вскинула бровь.

– Тебе не кажется странным, что представитель Совета Всевидящих не знает даже имени этой девочки?

Урджин молчал.

– Потому что предложение внесла госпожа Сомери, – продолжила Роден, – и суирские члены Совета ее сразу же поддержали. А вам, всем остальным, было насрать, что это за девочка и как ее зовут. Проголосовали и отправили Ромери отдуваться.

– Уже за одно то, что ты знаешь, тебя можно убить, – ответил Урджин.

Роден засмеялась:

– Подожди, не спеши. Я не закончила, – она оборвала смех и затушила окурок. – Спроси себя, откуда я столько знаю? Я не менталист. Сафелия таких подробностей заседаний Совета знать не могла, – Роден улыбнулась. – Так откуда мне столько известно?

– Тебе рассказал Ромери, – сделал вывод Урджин.

Роден кивнула.

– К чему он готовил тебя? – спросил Урджин.

– К этому, наверное, – Роден обвела рукой все помещение, – а может, к чему-то другому…

– Кого ты подозреваешь в убийстве Ромери?

– Госпожу Сомери, – честно призналась Роден. – Сработано чисто, ничего не скажешь. Ракеты никто не видел. В воздушном пространстве над резиденцией не было выявлено ни одного незарегистрированного корабля. Знакомая ситуация, не правда ли? На сегодняшний день технология пространственных прорывов уже доступна суирянам, доннарийцам и олманцам. Кто-то открыл туннель и сбросил бомбу на резиденцию. Сомневаюсь, что это сделал Фуиджи или Стефан.

– Может это сделали иные, – предположил Камилли.

– Хорошо, что Эберроуз здесь нет, – подмигнула ему Роден.

– Зачем Сомери это делать? – спросил Урджин.

Роден щелкнула пальцами и указала на Урджина, будто целилась в него из оружия.

– С определения мотива обычно и начинается разгадка, – Роден опустила руку и потянулась к Сафелии. – Дай елотку, пожалуйста.

Сафелия бросила ей пачку.

– Благодарю. Итак, мотив, – Роден закурила и взглянула на Зафира. – Либо Ромери что-то знал, либо что-то собирался предпринять против нее, либо она хотела освободить место в Совете для своего человека.

– Либо она здесь ни при чем, – вставил слово Фуиджи.

– Или так, – пожала плечами Роден. – Давайте будем честны хотя бы перед собой. В данный момент мы не вычислим убийцу Учителя. Улик нет – все уничтожено взрывом. Комиссия по расследованию продолжит разбирательство, но это ни к чему не приведет. Сейчас мы должны набраться терпения и ждать. Тот, кто это сделал, проявит себя. Тогда мы его и возьмем.

Фуиджи подошел к Урджину, стоящему напротив Роден, и обратился к девице, самомнение которой явно переливалось через край.

– То есть, ты, Сафелия и Зафир бросили вызов неизвестно кому, а теперь вы просто будете ждать?

– На наш вызов никто не ответит, – пояснил Зафир. – Тот, кто это сделал, не настолько глуп, чтобы подставляться.

– Тогда зачем вы устроили этот цирк? – взревел Фуиджи.

– Чтобы он знал, кто на него охотится, – улыбнулась Роден.

– Сафелия, мы с твоей матерью хотели бы поговорить с тобой, – произнес Фуиджи. – Немедленно!

– Не сегодня, – ответила Сафелия и достала кружку из шкафа. – Зафир разрешил мне задержаться на его корабле, и я с радостью воспользуюсь его гостеприимством, – она поставила кружку в кофейный аппарат и нажала кнопку.

Кофе полилось в фарфор.

– Сегодня ночью мы вылетаем на Доннару, – отрезал Фуиджи. – Так что собирайся и пойдем.

– Вы с мамой вылетаете на Доннару, – спокойным тоном ответила Сафелия и сжала кружку с горячим кофе в ладонях. – Куда вылетаю я – мне пока не известно.

Фуиджи начало трясти.

– Я заблокирую все твои счета… Посмотрим, как далеко ты улетишь!

– Думаешь, за три года я к этому не подготовилась? – Сафелия улыбнулась и отпила кофе.

– Не доводи меня…

– До свидания, папа, – она кивнула. – Мама, – она подошла к матери и обняла ее одной рукой. – Не беспокойтесь обо мне. Я в порядке.

– Успокойся отец, – Урджин мягко взял его за плечи. – Мама, уведи его отсюда.

– Пойдем, – Нигия потянула мужа за плечо к выходу.

– Вы тоже можете идти, – напомнил Зафир.

– Мы, пожалуй, немного задержимся, – ответил Урджин.

– Меня интересуют твои планы, Зафир, – взял слово Стефан. – Ты домой вернешься или будешь сопровождать свою «давнюю знакомую» и Сафелию?

– Роден и Сафелия любезно согласились помочь нам в расследовании на Олмании.

– Не помню, чтобы просил их о помощи, – надменно заметил Стефан.

– Ты дал добро на участие Егеря.

Стефан поморщился и взглянул на Роден.

– Так ты и есть Егерь?

Роден пожала плечами и улыбнулась.

– Эти убийства каким-то образом связаны с делом, которое когда-то расследовала Роден, – добавил Зафир. – Стихи, которые оставляет убийца, цитировал человек, которого Роден когда-то знала.

– И где этот человек сейчас? – обратился к ней Стефан.

– Мертв, – Роден закурила новую елотку, третью по счету за последние десять минут.

– Ты убила?

Роден только кивнула в ответ.

– Сафелия в расследовании никакого участия принимать не будет, – заявил Стефан, чем вызвал неподдельный смех самой Сафелии.

– Обо мне в третьем лице заговорил? Как невежливо.

– Я серьезно, – Стефан взглянул на нее с той злостью, которой раньше она в нем не замечала.

– Да и я тоже, – насмешливо ответила она. – Или проблема в том, что ты не желаешь видеть меня на Олмании? Не беспокойся, я твой покой не нарушу. Даже на глаза не попадусь, если захочешь.

– Дело не в этом.

– А в чем тогда? Какие у тебя со мной проблемы?

– Проблем никаких нет. Я не собираюсь отвечать за твою жизнь перед Фуиджи. Хочешь рисковать – только не на Олмании и только не во время моего правления. В качестве гостьи я с радостью приму тебя в своем доме. Но только в качестве гостьи.

Брови Сафелии поползли вверх. Она в несколько глотков допила кофе и с грохотом поставила пустую кружку на стол.

– Как интересно… А что Эберроуз и ее родственники скажут, когда я заявлюсь в твой дом в качестве гостьи? Протянут мне руку, чтобы в голове покопаться и прилюдно вопросы неудобные задать?

– За поведение Эберроуз я вынужден извиниться. Она не контролирует свой дар.

– А следовало бы контролировать, если собирается стать женой Императора, – выплескивая злобу, ответила Сафелия.

– Не тебе комментировать поведение моей невесты.

– Не тебе решать, что мне делать, а что – нет.

– Ты не с мальчишкой говоришь! – зашипел Стефан, теряя терпение. – Имей уважение! Я – Император, в конце концов!

Сафелия сжала губы и едва ли не зарычала:

– Я не твоя подданная, чтобы приказы от тебя выслушивать.

– Думаешь, ты такая сильная? Сколько ты обучалась? Два года? Полагаешь, что за это время достигла высот самообороны и нападения? – с угрозой произнес Стефан. – Любой из иных, в том числе и Эберроуз, может убить тебя за одну секунду. Я понимаю, ты скорбишь об утрате Учителя. Я тоже скорблю. Ты поступила глупо и бросила вызов его убийце – я, изволь заметить, ни слова тебе в укор не сказал. Но сейчас, Сафелия, ты зарываешься. Тебе некуда деться – я приму тебя в своем доме. Живи, сколько захочешь. Но влезать в расследование серийных убийств на территории Олманской Империи я тебе не позволю!

– Это дело напрямую касается Роден, – пытаясь успокоиться и говорить мягко, продолжала Сафелия. – Тот, кто убивает этих женщин, специально пригласил ее для охоты на себя. Роден понимает, что это – прямая угроза. В такую минуту я ее не оставлю.

– Роден в состоянии постоять за себя сама! – сорвался в крик Стефан.

– Я тоже в состоянии сама за себя постоять! – кричала в ответ Сафелия.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

– И что ты мне сделаешь? Пригласишь на ужин за одним столом с твоей невестой посидеть? Или выдворишь с планеты как неугодную Империи персону?

– Сафелия… – прорычал Стефан. – Не доводи меня…

– До чего не доводить? До исступления? – она засмеялась и тут же оборвала смех: – Уже довела. А тебе, судя по всему, слишком понравилось.

Повисла гробовая тишина.

– Чтобы ноги твоей на Олмании не было, – прошипел Стефан. – Ты все поняла?

– Я поняла, – она кивнула с достоинством, с которым может кивать только Наследница как минимум Великой Империи. – Прощайте, Ваше Императорское Величество.

Он ничего не ответил. Развернулся и ушел.

Сафелия втянула в себя воздух и медленно выдохнула.

– Доигралась? – с укоризной спросил Урджин.

– Вот она, моя семья, – Сафелия понимающе закивала и отвернулась от брата. – Пошли вы все… на хрен… Без вас жила, без вас еще проживу.

Она развернулась и отправилась на выход.

– Сафелия! – позвала ее Эста и вскочила со стула, чтобы нагнать, но Урджин ее остановил.

– Пусть идет. Стефан прав: она многое о себе возомнила и берегов больше не видит. А ты, – он указал на Зафира, – не смей привлекать ее к расследованию.

– Это не мне решать, – напомнил Зафир.

Взгляд Урджина упал на Роден.

– Тебя это тоже касается.

– Знаешь, в чем комичность ситуации? – устало ответила Роден. – Завтра утром ваш Император будет сидеть за этим столом и делать вид, что ничего особенного не произошло. Вопрос в другом: будет ли Сафелия сидеть за этим столом вместе с ним?